***
Дверь камеры пришла в движение, и через пару мгновений внутрь пробрался Тей, одетый на сей раз в традиционную белую броню штурмовика. Шлем он сжимал подмышкой. Обнаружив девушку скорчившейся на полу у стены с отсутствующим взглядом и каким-то ужасным, лихорадочным блеском в самой глубине золотисто-карих глаз, рыцарь Рен перво-наперво предположил самое очевидное — что за минувшее время плен подорвал ее внутренние силы. — Ну что ты, Рей с Джакку. Успокойся… Он придержал ее за плечи и заставил подняться, не обращая внимания на возмущенное пиликанье астромеханического дроида у ног пленницы. Ее колотило в ознобе. Кожа на открытых плечах и на шее покрылась мурашками. — Рей, все хорошо... — шепнул рыцарь со смесью растерянности и какого-то скрытого удовольствия, которое интуитивно пытался выдать за нежность и участие. Она провела несколько дней в энергетической ловушке, лишающей даже возможности пошевелиться. Разве что дроиды из обслуги временами отключали дефлекторный захват, чтобы пленница могла поесть и удовлетворить прочие надобности человеческого организма; Верховный лидер был заинтересован в том, чтобы девчонку доставили к нему живой, а значит, морить ее голодом на борту «Хищника» никто и не думал. Но за исключением этих моментов относительной свободы хрупкое дитя пребывало на протяжении всего пути в таких условиях, которые показались бы тяжелыми даже взрослому и сильному мужчине. Нет ничего удивительного в том, что ее дух сломлен. Тей наклонил к ней голову, и Рей ясно почувствовала, что амулета, скрывающего способности к Силе, у него уже нет. Да и от кого ему таиться, если рыцарь успел открыть ей свою личность, а других одаренных на корабле быть не должно? Вместе с защитой исчез и мысленный барьер, словно Тей целенаправленно стремился показать девушке искренность своих намерений. Сейчас он хотел, чтобы она не сомневалась — ему в самом деле жаль ее. — Одно слово, Рей... — шепнул он, коснувшись своим дыханием ее лба. Его рука обогнула шею девушки и спускалась на ее правое плечо. Тей рассчитывал, что в таком подобии дружеского объятия пленница скорее придет в себя. — Скажи, что ты согласна ехать со мной — и тогда я немедленно освобожу тебя. Однако Рей все не отвечала, как будто вовсе не слышала его слов искушения. Она стояла, едва держась на ногах — ни жива, ни мертва — под крепкой рукой рыцаря, в плену полунасильственного захвата, внушающего одновременно и расположение, и отвращение. Что-то настораживало ее в облике Тея, в рассказанной им истории и даже в его стремлении расположить ее к себе. Могущественным рыцарям необходима простая девушка, чтобы сделать ее эмблемой своего восстания? Рыцарям, которым за столько лет ничего не мешало отстранить Кайло от руководства орденом и покончить с диктатурой Сноука? Уже говорилось, что Рей хоть и была мечтательна, но от глупой наивности ей давно пришлось избавиться. Скорее она готова была предположить, что Тей замыслил что-то недоброе — то, что не может пойти на пользу ни интересам Республики и Сопротивления, ни интересам Первого Ордена, ни даже, возможно, интересам рыцарей. Вероятнее всего, он единолично решил воспользоваться слухами о позорном проигрыше магистра и о его пленении, чтобы возглавить рыцарей Первого Ордена самому. А в этой борьбе Рей не собиралась принимать участия. Право, лучше уж остаться в руках Хакса! Возможно, им с Кайло Реном суждено уничтожить друг друга — пусть даже так, но в открытом противостоянии. Вместо тайной войны и взаимных подлостей исподтишка. — Поедем со мной? — продолжал уговаривать Тей. С неожиданной твердостью Рей уперлась обеими ладонями в стальную пластину, покрывающую его грудь, и оттолкнула его так сильно, что рыцарь от неожиданности слегка пошатнулся. На его лице показалось недовольство, лишенное, впрочем, обиды или злости. — Ты не представляешь, что тебя ждет, — печально промолвил Тей. — Сноук желает, чтобы ты стала его новой ученицей. Отказать ему ты не сможешь. Но прежде он лишит тебя личности, заставит беспрекословно довериться, открыться, отдаться ему. Всей душой. До конца жизни ты будешь носить его метку, невидимые кандалы вот тут... — И он показательно коснулся своей головы. — До тебя у Верховного лидера уже было два ученика, и оба жестоко поплатились за эту «честь» собственной свободой. Ничтожные рабы, тени себя самих. Ты хочешь стать такой же, как они? Рей не ответила. Теперь ей было по-настоящему противно его слушать. Удивительно, чем горячее становилась речь рыцаря Рен — тем большее отвращение вызывала. При этом девушка даже не пыталась гадать, правду говорит ее неожиданный благодетель, или лжет. И если его слова — все же правда, то почему он не рассказал всего этого раньше, хотя за время пути являлся к ней уже несколько раз? — Поедем, Рей? — на сей раз темный рыцарь почти умолял ее. Она поглядела на него взглядом, исполненным усталости и презрения. Быть может, Тей и не заслужил подобного ответа. Так или иначе, он проявил внимание к ее судьбе — а это в понимании Рей уже дорогого стоило. Однако сейчас девушка не владела собой, а значит, ее реакция попросту не поддавалась логическому истолкованию. Внезапно Тей изменился в лице и поторопился надеть шлем. Это единственное, что он успел сделать прежде, чем в камере появился Хакс в компании пятерых штурмовиков. Процессию сопровождал медицинский дроид модели FX-7, обычно используемый для несложных манипуляций, либо в качестве ассистента при операциях. Тей, как приписывала его роль, моментально вытянулся в струнку и показательно отдал честь. Увидев негаданного посетителя, генерал слегка побледнел и нахмурил брови, что в его случае являлось выражением скорее замешательства, нежели гнева. — Что вы тут делаете? — осведомился он, оглядывая «штурмовика» с ног до головы, словно хотел таким образом убедиться, что перед ним не видение, не обман разума. — Кто приказал вам явиться сюда? — Лейтенант Митака, сэр, — отозвался Тей из-под шлема невозможно глухим голосом. Ответ был предсказуем. На борту «Хищника» находилось лишь двое офицеров; приказ мог отдать если не один, так другой. — Ваш порядковый номер? — вопросил Хакс все так же бесстрастно. — FN-2017. Генерал наскоро сверился с информацией в своем датападе, после чего обратился к бойцу чуть менее холодным тоном: — Сержант? — Так точно, сэр. — Тогда вам должно быть известно, что генерал по званию выше, нежели лейтенант. Если генерал распорядился никому не являться в камеру, где содержится опасная пленница, лейтенант никак не может отменить этот приказ. Хакс положил себе обязательно поговорить с Митакой об этом инциденте. Любопытно, с каких пор тот не считает нужным согласовывать свои решения прежде, чем отдавать приказы штурмовикам? — Доложите о цели вашего прихода? — продолжал допытываться он. — Подготовить пленную девушку к транспортировке на планету, — пробормотал рыцарь Рен. — А транспортный отсек готов? — Готов, сэр. — Хорошо, — кивнул генерал. И добавил саркастически: — А теперь сделайте милость, пойдите отсюда вон. Я сам сделаю все, что нужно. Рыцарю Рен не оставалось другого. «Штурмовик» вновь отдал честь и тут же ретировался.***
Когда он ушел, у Рей словно гора упала с плеч. Это состояние трудно поддавалось объяснению, если учесть, что теперь девушка осталась один на один с генералом и его окружением. С враждебно настроенными людьми — в отличие от рыцаря Рен, который создавал хотя бы видимость заботы о ее судьбе. И все же, она нисколько не жалела о расставании с Теем. Генерал приблизился к пленнице, изучая ее лицо холодным взглядом. Дроид подкатил следом. Девушка невольно отшатнулась, когда заметила у того наготове медицинский шприц с тонкой, но достаточно длинной иглой — для внутривенных инъекций. Громкий, тревожный писк R2 стал отражением ее состояния, близкого к панике. — Не бойся, — произнес Хакс, — тебе не причинят вреда. Действие препарата не продлиться долго. Ты даже не будешь спать. Двое штурмовиков схватили пленницу, удерживая ее плечи и запястья в крепкой солдатской хватке, пока дроид делал укол. Рей ввели небольшую дозу глиттерилла — сильнодействующего наркотика, который был широко распространен в мирах Внешнего кольца во времена Старой Республики. По сути, это была смесь обычного медицинского рилла с глиттерстимом, добываемом на Кесселе. Сейчас его использовали немногие. Суровые законы Империи вынудили большую часть наркодельцов заняться более легкими веществами — проще в изготовлении и дешевле в сбыте. Серийное производство глиттерилла длилось сравнительно недолго и уже несколько десятилетий как сошло на нет. И все же, по сей день на Рилоте — родине глиттерилла — еще находились умельцы, способные произвести это сложное химическое соединение*. Среди свойств глистерилла было известно одно, которое позволило агентам имперского инквизитория, а после и Первого Ордена иногда использовать его в своих целях. Даже в малых дозах это вещество значительно подавляло способности чувствительных к Силе, вызывая галлюцинации, а иногда — временную потерю памяти. Через секунду Рей почувствовала головокружение. Ее взгляд затуманился, перед глазами поплыли разноцветные круги, которые, как ей казалось, росли и постепенно таяли в воздухе. Это было похоже на то, как если бы ее душа отделилась от тела и витает теперь где-то поблизости. Рей кусала себе губы, царапала ладонь пальцами противоположной руки — и почти не чувствовала этого. Дроид, проверив реакцию зрачков, констатировал, что вещество начало действовать. По знаку генерала девушку вывели в коридор. Рей не противилась. Безвольно расслабленная, похожая на тряпичную куклу, она покорно шла вперед, увлекаемая штурмовиками, и если в отдаленных частях ее сознания еще теплились какие-то мысли, то самой отчетливой из них была мысль, что нужно помнить об осторожности и постараться не споткнуться. Иначе, чего доброго, бравые солдаты Первого Ордена решат тащить ее дальше волоком. R2, которого, тем временем, освободили от привязи, тащился к арьергарде процессии. Они добрались до ангара, где их дожидался старый шаттл типа «Лямбда», который временно служил генералу заменой его личного «Ипсилона», потрепанного в недавней стычке. Разумеется, корабль Хакса пострадал куда меньше, чем, скажем, тот же «Черный-один». Но все же достаточно, чтобы механики признали, что корабль находится в аварийном состоянии и обязали Хакса временно исключить его эксплуатацию. Стоит ли говорить, что генерал отнюдь не радовался замене? Его порядком взбесил один вид имперского старья, на котором ему предстояло летать в течение неопределенного срока. Впрочем, сотрудники технического отдела обещали сократить этот срок, насколько возможно. Лучшего на борту «Хищника» Хаксу все равно предложить не могли. Главный шлюз корабля был открыт, а телескопический пандус, заменяющий обычный посадочный трап — спущен. Пленница в сопровождении двух конвоиров, держащих ее за локти, поднялась на борт. Только здесь ее освободили от наручников. Но лишь для того, чтобы тотчас привязать ремнями к одному из кресел за запястья и лодыжки, а также поперек пояса и через оба плеча. Прочие пассажиры тоже успели взойти на борт и расположиться на командном мостике. Хакс уселся напротив пленницы и принялся разглядывать ее с самодовольным видом. Мысли генерала были обращены к тому единственному человеку, торжествовать над ошибками которого Хакс нынче имел полное право. Он как бы говорил: «Ну что, Рен? Что бы вы сказали теперь, когда я завершил то дело, которое не сумели завершить вы? Поглядите-ка, куда завела вас ваша пустая кичливость, ваше слепое и глупое упование лишь на собственные сверхспособности? Что, в конце концов, вернее — таинственная и непонятная Сила или навыки, ум и смекалка?» Наконец генерал полностью переключил внимание на пленницу. — Знаешь, — небрежно уронил он, снимая и кладя на близлежащий стол фуражку. — Я не верю, что Скайуокер мертв. И что-то подсказывает мне, что ты тоже не веришь. Правда ведь? Рей почти не разбирала его слов. Голос Хакса сливался с другими голосами вокруг — и все они звучали, словно из бочки. Генерал, однако, продолжал, не заботясь о том, слушает его пленница или нет: — Мне известно достаточно о возможностях Силы. А Люк Скайуокер один из самых способных одаренных. Уверен, он применил один из своих трюков, вроде Обмана разума. Ты должна что-то об этом знать. Хакс отдавал себе отчет, что девушка едва ли в состоянии ответить; едва ли в состоянии уловить смысл его слов. Он говорил в большей мере сам для себя, подпитывая словесными убеждениями собственные догадки. В его действиях присутствовал элемент игры. Если бы не приказ Верховного лидера, он, пожалуй, не преминул бы допросить пленницу, не дожидаясь высадки. Он и в самом деле предполагал, что та может располагать важной информацией — в том числе и о Скайуокере. Допрос пленного вуки продлился до обидного недолго и окончился вполне ожидаемо. Не сумев справиться с могучим выходцем с Кашиика, солдаты во главе с Митакой проглядели момент, когда пленник повредил один из механизмов, обездвиживавших его. Проблему разрешили залпы бластерных винтовок, превратившие живое существо в неподвижное тело. Солдаты на «Хищнике» не имели столь богатого опыта общения с пленными, как служащие на «Финализаторе» — и потому действовали в рамках общих правил, применив в суматохе боевое оружие вместо парализующего. Хакс, впрочем, не был намерен спускать им этот инцидент. Отныне девушка одна могла разрешить его сомнения. Если бы Сноук только согласился отдать пленницу ему в руки... Применение стандартных методов допроса по отношению к одаренным опасно, трудно предсказать, чем это может обернуться. Но если дело идет о судьбе последнего джедая, разве не стоит рискнуть? Впрочем, последнее слово остается, как водится, за Верховным. Нельзя исключать, что ему удастся добыть информацию у пленницы вовсе без физического воздействия. Пока генерал предавался раздумьям, Рей совсем перестала обращать на него внимание. Она устало откинула голову на мягкую спинку кресла и отвернулась, обратив взгляд к иллюминатору. В ее положении можно было разглядеть лишь небольшой кусок усыпанного звездами пространства, к тому же, в глазах отвратительно двоилось. И все же, она сумела увидеть поверхность планеты, окруженную удивительным, можно сказать, потусторонним бирюзовым свечением. Словно там обитают злые, мстительные призраки, неупокоенные души. Рей заметила этот мистический отсвет — и ее душа вмиг наполнилась глубоким, парализующим ужасом. Хотя остатками сознания и рассудка могла, и даже имела полное право посчитать странное видение обычной галлюцинацией. Тем временем корабль, уже достигший границ экзосферы развернуло немного вправо и стало потряхивать. — Одна из лун опасно приблизилась к планете, по-видимому, создав временную зону двойной гравитации, — пояснил навигатор. — Она тянет нас к себе, не дает приземлиться. Первый пилот распорядился включить дополнительный репульсор для создания противовеса — это должно было помочь шаттлу выровняться. — Как вышло, что бортовой компьютер не вычислил аномалию заранее? — сурово вопросил он. — Похоже, что помешали перебои в работе системы, — ответил ему кто-то из летной команды. Второй пилот резко высказался по поводу гравитационных аномалий, которые, по его словам, в этих местах кишмя кишат. Первый тотчас напомнил, чтобы летчик потрудился следить за языком в присутствии генерала, так что последующие возмущения тот высказывал разве что в виде неясного бубнежа себе под нос. — Генерал Хакс, сэр, — сказал командир экипажа, — вам и вашим людям лучше сесть и пристегнуть ремни. — Какие-то проблемы? — осведомился тот. — Ничего серьезного, справимся. Но посадка будет не из простых. Хакс без особого удовольствия последовал совету. За ним — Дофельд Митака и сопровождающая офицеров охрана. Как только первый пилот убедился, что пассажиры приняли предписанные уставом меры безопасности, он приказал задействовать резервный двигатель впридачу к основному — и включить оба на полную мощность. Требовалось активировать все доступные ресурсы, чтобы корабль покинул гравитационную ловушку. Скоро Рей почувствовала небольшую вибрацию — и тут же догадалась, что скорость шаттла, очевидно, близится к максимальной доступной в условиях атмосферы. В это время «Лямбда» напоминала взбесившегося зверя, который рвется с цепи, натянув ее до предела. — Давление растет, — подал голос второй пилот. — Ничего, прорвемся, — уверенно процедил первый. И добавил: — Как только дойдем до нижнего предела термосферы, начинаем двигаться по наклонной траектории в такт вращению планеты. Этим маневром он рассчитывал создать условия, при которых собственное гравитационное поле планеты возобладает над притяжением спутника и само увлечет корабль, подобно воронке. Поверхность планеты быстро приближалась — теперь она занимала почти все пространство иллюминатора, доступное взгляду пленницы. Вибрация увеличивалась. Все разговоры на борту шаттла вскоре прекратились, уступив молчаливо-напряженному ожиданию. «Лямбду» круто рвануло сперва в одну сторону, затем в другую, словно на карусели. В это время большинство людей на борту, сжав кулаки, приготовились к любому исходу — речь идет о настоящей аномалии человеческой души, о той самой мрачной всеготовности, которая заменяет некоторым обычный природный страх. Она особо характерна для военных, поскольку помогает в критических ситуациях продолжать следовать долгу. А затем чудовищная дрожь резко прекратилась, сменившись спокойствием и невероятной легкостью — как будто разжались незаметные тиски. На сей раз сам генерал Хакс не удержался и выругался сквозь зубы. Рей уже ничего не видела. Когда корабль стало мотать из стороны в сторону, она неистово зажмурилась, прижавшись затылком к креслу, и до сих пор не открывала глаз. Головокружение усилилось, в висках стало больно. Девушка сама не знала, в сознании она или нет. Вероятнее всего, в сознании, поскольку какие-то путанные мысли еще проносились в ее голове. Но ощущение реальности окончательно ее оставило. Блестяще преодолев неожиданное препятствие, корабль продолжил спускаться. Навигатор ввел в память компьютера координаты места приземления, и спустя несколько минут многострадальный шаттл сложил крылья, готовясь к посадке.