Фальшивка

За заляпанным грязными разводами окном мелькали удручающие пейзажи. Чем дальше машина двигалась вглубь города, тем яснее я мог различать отголоски былого и грядущего, а так же того, что могло бы быть сейчас, сложись история этого города немного по-другому. Могущественный разум Арчера сам разбирал и категорировал образы, не позволяя запутаться в калейдоскопе вероятностей. Для моего взгляда не был помехой проливной дождь или едва разгоняемая фонарями темень подступающих сумерек, потому жалкое состояние города представало передо мной во всём своем уродстве. Я замечал переулки, в которых собирались уличные банды и отбросы всех мастей, видел далёкие от главных улиц заброшенные здания и совсем уж дремучие закоулки, что были скрыты от моих глаз за десятками каменных стен. Я наблюдал, не одёргивая и не ограничивая себя, а потому мог сказать с абсолютной чёткостью – этот город медленно умирает уже не первое десятилетие. Причиной медленного разложения была не катастрофа, не эпидемия и не война, а лишь недостаточная квалификация тех, кто этим городом управлял. Эти люди не выделялись некомпетентностью и не сказать, чтобы ничего не пытались сделать, в меру своих сил. Просто самих этих сил было уже недостаточно, все сколь-либо серьезные попытки повернуть вспять процессы, что я сейчас наблюдаю, были начаты слишком поздно. Еще более двадцати лет назад мэрия города не уследила за экономической ситуацией в стране. Были начаты долгосрочные проекты и застройки, рассчитанные на бюджет, что был неожиданно сокращён, когда экономический бум в Японии приостановился. Город разрастался в связи с большим количеством морских и железнодорожных перевозок, в основном опираясь на импорт различных товаров и сырья, принимая поставки из-за моря и развозя те по стране. Но тот сильно сократился как раз около двадцати лет назад, и чересчур разросшийся город, рассчитанный на совершенно другой оборот поставок, пострадал. Если смотреть на этот город как на винтик в машине называемой «страной», то для поддержания нынешних темпов его работы нужна была едва ли десятая часть живущих тут людей. Остальные были «лишними», что с учётом и без того неспособной оправиться от потерь бюджета мэрии, было практически приговором. Денег более-менее хватало на поддержание нынешней инфраструктуры и работы города, но не более того. Отсюда и множество уже разваливающихся недостроенных зданий, подлежащих сносу уже более пятнадцати лет. Честное слово, сам этот городишко был словно аллюзией на проблемы всей этой эпохи. Само человечество в миниатюре. Хотя, справедливости ради, я здесь далеко не летний дом себе присматриваю, да и смотрю на проблемы и возможные их решения с высоты «административного» опыта Гильгамеша лишь от скуки. Я вижу другие методы решения всевозможных мелких и крупных проблем, прекрасно понимаю, что будь этот город – моим, что двадцать, что пять лет назад – и он выглядел бы иначе. Возможно, во мне говорит гордыня и спесь. Глупо сравнивать возможности Короля, построившего самый прекрасный оплот человечества в своей эпохе, и современных чинуш. Даже если речь лишь о умении управлять людьми и доступными ресурсами. Я прикрыл глаза, вздохнув. В конце концов всё это не важно. Город умирает – и меня это совершенно не касается. Я пришёл сюда лишь за одним единственным человеком. На самом деле я планировал посетить это чудное провинциальное поселение позже, после того как обзаведусь более громкой репутацией и нужда во многих абсолютно бессмысленных раскланиваниях отпадёт сама собой. Да и визит тот планировался куда более обстоятельным. С высокой долей вероятности я еще вернусь сюда. Всё же именно здесь обитало сразу две семьи что раньше были частью ассоциации «Охотников на Демонов». Причина, по которой сейчас навещать их бессмысленно – проста. Одна из этих семей вполне неплохо жила вне сумеречного света луны, обладая и деньгами, и влиянием, пусть эти деньги и власть чего-то стоили лишь по меркам этого захолустного региона. Другая семья жила еще скромнее, результат ошибок клана от которого тот не может оправиться несколько поколений. Эти «Охотники» слишком часто смешивали кровь с людьми «полукровками», и этим почти довели себя до вымирания. То, что от их крови и традиций что-то осталось по сей день – само по себе достижение, учитывая обстоятельства. Но и их нынешние возможности и влияние были шуткой в сравнении с тем, чем они могли бы обладать, пусть на спокойную жизнь им более чем хватало и того и другого. Я мог бы установить контакт с обоими этими кланами. Но сейчас, на этом этапе моего становления в мире, конкретно эти семьи для меня бесполезны. Они банально не имеют схожих со мной интересов, и обе эти семьи более чем удовлетворены занимаемыми ими местами. Позже, когда я обзаведусь ресурсами, не зависящими от сокровищницы Гильгамеша, быть может, будет смысл налаживать контакт и создавать договорённости, выгодные нам обоим. Сейчас же любой обмен будет не в мою пользу. Нет, в город я прибыл не ради конкретно этих двух кланов. Как и поведала мне левая рука Мерема Соломона, в древности ассоциация «Охотников на Демонов» насчитывала в себе четыре древние семьи. Но годы взяли своё, О́ни исчезли с островов, а их потомки, люди «со смешанной кровью» за последние два века вполне благополучно влились в человеческое общество. Далеко не всегда эти отпрыски демонов с проклятой кровью были социально полезными элементами, но зачастую они наследовали некоторые нечеловеческие возможности своих предков – а потому не редко находили свои ниши среди людей. Обрастая связями, властью, деньгами… как и любые полезные люди. В какой-то момент стало ясно, что изгоями из человеческого общества в куда большей степени являются охотники, что предпочитали жить обособленно и использовать свои таланты лишь для уничтожения демонов, нежели их добыча, что не чуралась «бизнесом» и «делами» на стороне, тем самым углубляя своё влияние. Древняя организация банально не была готова к таким изменениям. Если раньше обладатели «смешанной крови» являлись такими же монстрами, как их прародители, ведя схожий образ жизни, то с течением времени это начало меняться. Добыча охотников заняла нишу в обществе, у полукровок появились ресурсы, которых раньше не было. Включая покровителей, союзников и даже вассалов. В отличии от семей ассоциации «охотников», что давно были таинственными изгоями, чьи цели и желания были малопонятны как для власть имущих, так и для простых людей. Стоило самим демонам перестать бродить по земле, а их выродкам начать маскироваться под людей, как все забыли от чего эти семьи охраняли их поколениями. Когда стало ясно что продолжать сражаться как раньше бессмысленно, да и невозможно, три из четырёх семей охотников приложили определённые усилия, чтобы найти своим талантам иное применение. Чтобы тоже влиться в человеческое общество и занять там свою нишу. Последняя оставшаяся верной традициям семья – клан Нанайа, интересовал меня больше всего, по естественным причинам. Они остались ближе всего к своим истокам, а потому я разделял с ними довольно много интересов. Только согласно сведеньям, предоставленным информаторами Кирицугу, весь клан Нанайа был полностью вырезан всего несколько лет назад. Учитывая, как долго Нанайа находились в упадке, продолжая вести свою вечную Охоту на Демонов, результат казался всем, кто знал об их кончине – закономерным. Рёги и Асаками, те самые две семьи, обосновавшиеся в этом городе, напротив, пусть и не процветали, но совершенно не жаловались на жизнь. Но была и еще одна семья, что своей специализацией и талантами, пожалуй, интересовала меня больше всего. Потомственная семья магусов, придерживающаяся древнейших традиций, оставшейся еще со времён магов и богов. В их семье не было магического герба, были лишь передаваемые знания, наследуемые таланты и абнормальные особенности самих их тел. Этого более чем хватало чтобы не отставать от магических семей со схожей специализацией, но передающих часть своих магических цепей по родовой линии. К сожалению, семью Фуджо было найти не так уж и просто. Большинство нейтральных информаторов даже на Подлунной Стороне были уверены, что та просто сгинула, возможно, еще несколько поколений назад. Детали никого не интересовали так уж сильно. Ведь, как бы то ни было, клан ушёл из больших игр более ста лет назад. Но я знал, что Фуджо всё еще существуют, чётко видел, что эта кровь еще не исчезла полностью. А потому провёл собственное расследование с некоторой помощью Фуджимура Райги. Сама услуга являлась довольно трудоёмкой и пусть она не была деликатной или дорогостоящей, она требовала некоторого напряжение ресурсов старого тигра. Финансово я более чем компенсировал затраты Райги, и мы оба остались довольны друг другом. Что закономерно, семей с фамилией Фуджо в Японии было множество. Но мне не нужно было встречаться с каждой, чтобы разобраться в их корнях. От этого избавляло моё умение видеть суть вещей, а также список имён, адресов и телефонных номеров, как и общедоступные данные об этих людях добытые через хороших знакомых Райги сидящих в правильных местах. Ушла неделя, но я нашёл тех, кого искал. Древний клан не потрудился сменить семейное имя, возможно отдавая дань уважения своим предкам. Но не считая этого… Как и ожидалось, Фуджо жили простой жизнью. Практически являясь рядовой японской семьей, за ними водились некоторые деньги, но и они были не столь уж существенными. Не удивительно, что такая семья спокойно существовала вне Подлунного Мира, даже мой взгляд чуть не пропустил их мимо, слишком уж неприметными они были. Лишь ознакомившись с историей этого конкретного семейства детально, я осознал в полной мере – каков масштаб моей удачи. Машина затормозила, пристраиваясь у тротуара. Мы были на месте. — Шесть тысяч йен, будьте добры. — Скучающе попросил водитель такси. Я молча расплатился, покинув салон далеко не нового автомобиля. — Спас … Звук оборвался за захлопнутой дверью. Я двинулся прямо ко входу в многоэтажное здание, что даже в эту паршивую погоду полнилось людьми. Дождь заливал волосы, и я даже находил ощущение стимулирующим. Если бы не одежда, может, я бы и не торопился внутрь. «Городская больница Мифуне» – вот что было написано на широкой табличке над входом. Это тоже я отметил краем глаза. Усилие, и кольцо на моём безымянном пальце получает дополнительную подпитку. Если до этого моё присутствие регистрировалось встречными как «ничем не примечательный человек», то теперь современный обыватель был просто не в состоянии воспринимать сам факт моего присутствия. Приёмная госпиталя была совершенно обыденной. В меру чистой, в меру суетливой и занятой. Передо мной прошёл спешащий куда-то врач, а чуть в стороне от входа стояло ведро с оставленной стоять у стены шваброй – вспышка непрошеного озарения поведала, что уборщик отошел покурить пару минут назад. Я направился за стойку регистрации, спокойно пройдя через дверь с табличкой «только для персонала», целенаправленно двигаясь в местный архив, где лежали медицинские карты пациентов. Девушка, за которой я пришёл, уже давно существовала лишь в стенах этого госпиталя, потому и информацию о ней можно было получить в полной мере только тут. Кратковременные видения помогали уловить суть, но не давали полной картины без поддержки существенной информации. Я собирался заполнить пробелы в моих знаниях перед самой встречей. В конце концов, стоит произвести должное впечатление. *** Смутные образы рассеивающегося сна отступали под напором реальных ощущений затёкшего тела. Пробуждение не было плавным, как обычно, Кирие пришла в сознание рывком. Без особой на то причины. На улице уже была ночь, пусть девушка смутно помнила, что засыпала обедая. Для Кирие было привычно забываться короткими снами, без сновидений, и просыпаться столь же уставшей, как засыпала. Другого ей не позволяло её больное тело. Тем не менее, сейчас прикованная к койке девушка чувствовала, что что-то изменилось. Пусть в комнате и царила всё та же привычная тишина, а за окном виднелся неизменный пейзаж… Девушка открыла глаза, пройдясь невидящим взглядом по сторонам. И поражённо застыла. Зрение оставило Кирие окончательно четыре года назад. Правда, она едва замечала потерю. Два года она видела один и тот же вид из окна её палаты. А после того, как она лишилась зрения… вид оставался тем же, просто смотрела на него она уже не глазами. Пейзаж из окна, целая панорама на стелящийся снизу город, от которой захватывало дух. Ей потребовалось время, целый год, чтобы научиться выбирать точку, где она может фокусировать своё внимание. Управлять этим новым зрением оказалось сложнее, чем казалось, но девушка не скупилась на усилия. Она была готова на многое, лишь бы наконец перестать видеть одну и ту же картину столь далекого города прямо под собой. Уже привычно, Кирие бросила мимолётный взгляд по своей комнате, взглянув на ту из-за собственной спины... Это и заставило её застыть. Ведь рядом с её кроватью, прямо перед ней… Было нечто, пылающее золотом словно звезда. Оно было заключено в фигуру человека, но потоки потустороннего сияния струились сквозь эту форму, как свет лампы накрытой тонкой вуалью. Оно выглядело величественно, оно подавляло лишь своим видом. Желание просто застыть, сделать вид что тебя нет – захватывало словно стойкое наваждение. — К-кто вы? — Голос последней представительницы древнего клана прозвучал слабо, едва слышно, дрогнув на мгновение от неуверенности и сомнения. И это само по себе требовало неожиданных усилий. Что бы ни посетило её этой ночью – оно не было человеком, оно подавляло людей собой лишь существуя. И Кирие ощущала это невероятно чётко. Чтобы подать голос – ей пришлось приложить настоящие усилия… — Полагаю, тот, кого ты ждала. Услышав спокойный, звонкий голос, раздавшийся лишь в паре метров, девушка невольно вздрогнула. Этот голос был таким же. Подавляющим, горделивым, несущим за собой огромную силу и давящий на тебя словно без дурного умысла. Окончательно осознав, что то, что она сейчас видит – не наваждение. Кирие медленно села на кровати, настороженно переведя взгляд своих слепых глаз туда, где должен был быть незнакомец. — Вы… вы не человек. — Слабо констатировала она. — Это так. — Согласился гость, в его голосе слышались странные нотки. Какая-то эмоция, которую не могла распознать Кирие. — Тогда… я-я должна спросить, зачем вы здесь? — Тихо спросила девушка, её тонкие руки плотнее сжали край одеяла. Мысли Кирие судорожно бегали у неё в голове, ведь девушка догадывалась какой получит ответ. В конце концов, явление такого гостя не могло быть совпадением. — А как ты думаешь, Фуджо Кирие? — Иронично спросил незнакомец, сделав отчётливый акцент на её фамилии. Догадка обратилась уверенностью, но всё же… Раз она еще была жива, возможно, пришли отнюдь не за её жизнью. Это… вселяло надежду. — Чего вы хотите от меня? — Всё тот же тихий голос. — Я? Я хочу тебя. — Незнакомец говорил уверенно, его голос был звонким и мелодичным, неведомым образом завлекая. Кирие моргнула, с некоторым запозданием осознав, что именно ей сказали. — Меня? — Девушка едва заметно нахмурилась. — Не заставляй меня повторяться, девочка. — Голос гостя был спокойным, в нём не было угрозы, и всё равно толковать эти слова как нечто иное, нежели приказ – не выходило. — Ты не пыталась прятаться, но обстоятельства хорошо скрыли тебя от тех немногих, кто все еще помнил твою семью. Случайность, что спасла тебе жизнь, не сомневайся. Лишь из-за ряда других случайностей тебя нашёл я. Можешь считать это чудом, ведь моё явление ознаменует исполнение твоих желаний, Фуджо Кирие. — Я не совсем… не совсем понимаю, о чём вы. — Покачала головой девушка. Слова незнакомца отчетливо несли в себе какие-то смыслы и полутона, что неизбежно ускользали от последней Фуджо, и это… сбивало с толку. Страх уступил, почти исчез, сменившись смятением. В детстве, до аварии, до того, как Кирие подвело её собственное тело, отец посвятил девушку в историю их семьи. И обучал. Кирие знала о магии, даже умела немало вещей когда-то. Знала она и о том, почему её семья решила оставить позади свой старый путь, продолжая передавать полузабытые техники лишь как дань памяти, и оружие, что стоило держать ухоженным и готовым, но не использовать почём зря. Кем бы ни был ночной гость, чего бы он не хотел от последней Фуджо, Кирие не могла этого дать. Она была лишь слепой женщиной, едва помнившей собственное оборвавшееся обучение. Она уже находилась в шаге от смерти. Гость вряд ли пришёл из-за старых счётов к её семье – он не был похож на того, кто глумился бы просто так. Тем не менее пусть Кирие ничего уже не могла дать – к ней пришли. Быть может, он был знакомым отца? Тот всё еще поддерживал редкую связь со старыми знакомыми семьи. Быть может, ночной гость пришёл не для того, чтобы забрать у неё что-то… А с иной целью? — Ты ненавидишь это место до скрежета зубов. — Ответные слова незнакомца были словно ударом грома. Они заставили Кирие замереть, и вовсе не из-за неожиданности или громкости. Просто они несли в себе такую уверенность и силу, что сами по себе оглушали. — Ты проклинаешь своё тело, что с каждым днём всё сильнее подводит тебя. Боишься завтрашнего дня, ведь скоро ты потеряешь даже и эту ненавидимую тобой клетку. — Объятый сиянием гость говорил спокойно, но каждое его слово било прямо в сердце застывшей в кровати девушки. Он будто читал сами её мысли. — Поэтому забрав тебя отсюда и исцелив твоё тело – я исполню твоё желание. Здесь нечего понимать. Что-то в голосе… нет, в самом этом незнакомце кричало ей – он был абсолютно серьезен. И невольно эта уверенность излучаемая словно всеми фибрами находящегося перед ней существа – резонировала и с девушкой. — Исцелите меня? Это… возможно? Кирие давно забыла, что такое надежда. Шесть лет она провела в этих стенах, медленно теряя зрение, становясь всё слабее. Скоро даже деньги, вырученные за проданный дом родителей кончатся – и она даже не сможет позволить себе и эту палату. Гость, кем бы он ни был, знал даже это. Уже давно Кирие чувствовала, что мертва, просто её агония длится слишком долго. Врачи говорят, что в её состоянии уже чудо что она прожила так долго. Чудо, что чувствует себя так хорошо на этой стадии заболевания. Кирие действительно проклинала своё тело, слишком выносливое, чтобы умереть быстро, но недостаточно сильное, чтобы побороть терзающую её уже шесть лет болезнь. Да, она боялась умирать. Не решилась даже оборвать свою жизнь сама, пусть и понимала, что скорее всего проведёт остаток своих дней на улице, когда деньги всё же закончатся. Надежда? Какая у неё могла быть надежда? Вся её жизнь уже долго подходила к этому концу, вот уже шесть лет ничего в её размеренной, одинокой жизни не предвещало иного исхода. Поэтому разум девушки словно остановился. Не в состоянии до конца поверить даже в саму возможность спасения. — Возможно? Что за глупое слово. — Кирие видела, как фигура покачала головой, пусть перед её зрением та и была лишь пылающим облаком золота, в форме человека. — Коли ты будешь ступать по земле подле меня, забудь его. Конечно, я могу исцелить тебя, если забираю с собой. Зачем ты мне иначе? Простые слова, в них не было тепла или холода. Но они гремели как абсолютная правда, сомневаться в которой – значит бросить вызов могучему образу говорившего. — Что вы такое? Демон, божество? — Голос Кирие прозвучал лишь немного отчаянно. — А для тебя это имеет значение? — С какой-то ленцой поинтересовался гость. Девушка вздрогнула, осознав, что незнакомец вновь был прав. Чтобы уйти отсюда… Покинуть место что она ненавидит, исцелить тело, быть может прожить еще она… она…! — Позволь поведать тебе одну историю. — Внезапно начал гость, за мгновение до того, как девушка была готова дать свой ответ. — Это произошло больше двухсот лет назад, на территории тогда еще не существующего города Фуюки. Три древние, могущественные семьи магусов, при помощи Истинного Мага, создали ритуал. При успешном его завершении, он должен был исполнить любое желание своих создателей, которое они могли бы вообразить. Естественно, как выяснилось уже на финальной стадии работы, лишь одно желание могло быть реализовано за раз, а ритуалу требовалось шестьдесят лет дабы вновь набрать силу. Это привело к спору между бывшими союзниками, что перерос в конфликт, когда интересы столкнулись, а он, как то и бывает, обратился войной… Голос незнакомца почти неестественно завораживал, невольно заставляя прислушиваться несмотря на полное непонимание причины для этой лекции. Кирие невольно застыла, наблюдая как мирно колышутся потоки золотого света, тянущиеся из стоящей перед ней фигуры. Те пульсировали словно в такт невидимому сердцу… — Война Святого Грааля, так впоследствии был назван ритуал. Он заключался в простом действе – семь мастеров, магусов, что принимают участие в конфликте, призывают семь фамильяров, что в своей гордыне маги назвали «Слугами». Эти «Слуги» – есть древние герои, вырванные из забвения обещанием о исполнении одного самого сокровенного желания, а цена обретения этого желания – победа над шестью другими парами в войне… — Гость довольно резко замолчал, словно почувствовав настрой Кирие, что несмотря на все сомнения наконец решилась подать голос. — Я… не совсем понимаю… — Осторожно начала она, опасаясь реакции золотой фигуры и чувствуя на себя его взгляд. — Это правда завораживающая история, но… как она относится ко мне? — К тебе? — Её собеседник отчётливо фыркнул, словно высмеивая саму идею. — Не всё в этом мире вращается вокруг тебя, девочка. — Даже эти слова не задели Кирие, напротив, заставили её смутиться на долю мгновения. — Нет, я отвечаю на твой собственный вопрос. — Мой вопро… — Кирие замолчала, внезапно осознав к чему клонит гость. Что именно он имеет в виду. — Вижу ты поняла. — Удовлетворённо кивнул он. — Я был тем, кто победил в предыдущей Войне Святого Грааля, закончившейся меньше месяца назад. Призвавший меня магус называл меня: «Арчер». В тот миг Кирие была уверена, что незнакомец не лжёт. Пазл наконец сложился в её голове. Стоящая перед ней сущность, что была скована смертной оболочкой, подавляла. Девушка была уверена, что она была могущественной, и всё равно… Она не ощущалась чуждой человеку. В мерцании золота она чувствовала дыхание времени, и величие чего-то древнего, но манящего и сияющего. Сама по себе суть стоящего перед ней существа подавляла не своей чуждой природой, она не казалась противоестественной или отвратительной. Просто... подавляющей. Герой древности… золото, власть и едва сдерживаемая мощь. Сейчас это казалось очевидным. Именно так та, кто видела духов, должна была воспринимать облачённого в плоть древнего фантома из иной эпохи. — Вы правда… сделаете это для меня? — Голос девушки дрогнул. — Возможно кроме глаз мне придётся сделать что-то и с твоим слухом. Или тебе так нравится мой голос, что ты готова задавать мне одни и те же вопросы раз за разом? — В отстранённом, но уверенном голосе древнего духа Кирие слышала нотку скуки, словно человек отвлечённо разговаривающий с очень настойчивым ребёнком. Почему-то и эти слова не получалось воспринимать как насмешку, или издевательство. Напротив, на глазах Кирие блеснули слёзы. — Я… я согласна! — Пальцы прикованной к кровати девушки побелели от напряжения… Несколько солёных капель прокатились по её лицу, упав на белоснежное постельное бельё. — Всё что угодно, только заберите меня отсюда… Какое-то время в палате слышался лишь тихий девичий плач. *** Я забрал последнего живого члена семьи Фуджо из больницы абсолютно неофициально. Дабы девушку не объявили в розыск, я заранее подправил память некоторым врачам, а затем избавился от всех бумаг, что связывали её с тем местом. Больше нет ни одного задокументированного свидетельства о том, что Фуджо Кирие когда-либо лечилась в Больнице Мифуне. Так куда меньше мороки. Я покосился на девушку, что сидела в инвалидном кресле напротив меня, её длинные волосы стелились вдоль белоснежной больничной одежды, покачиваясь в такт движению поезда. Сама последняя Фуджо забылась коротким сном, опираясь головой о спинку кресла. Нынешнее состояние девушки было печальным. Осунувшееся, исхудавшее тело, буквально лишь кожа да кости. Вдобавок к этому – слепота, такое же следствие болезни, как и все её прочие проблемы со здоровьем. Если бы кровь Кирие не даровала ей феноменальную живучесть, девушка уже была бы мертва. Но даже ей на этом этапе современная медицина в принципе помочь не может. Конечно, тем же Айнцбернам ничего бы не стоило вылечить девушку. Да и половина других, куда менее именитых «скульпторов плоти» разных мастей из Европы, имели шансы что-то сделать. Возможно, они бы так и поступили, зная, что кто-то с подобным талантом без покровителей и защиты проводит свои последние дни в Японии. Лишь свойствами своей крови эта девушка окупала почти любую цену для собственного исцеления, жена с такой наследуемостью очень ценилась бы этими евгениками от магии. Но здесь свою роль сыграл случай. Невероятно неудачное стечение обстоятельств для самой Кирие. Сначала была автокатастрофа, забравшая жизни её семьи. Отца, матери и младшего брата. В один момент тогда еще юная девушка, которой лишь недавно исполнилось шестнадцать, лишилась близких. Через год её поразила болезнь. Вернее, первые симптомы были и до смерти семьи, но… диагноз ей поставили лишь в больнице, после того как девушка потеряла сознание прямо в школе и была доставлена в госпиталь на машине скорой помощи. Именно в больнице девушка и провела эти шесть лет. Кирие не помнила других своих родственников, отец девочки не знакомил её со своими друзьями или теми немногими полезными контактами, что у него оставались. Просто не успел. Болезнь была неизлечима, и девушка неумолима умирала, проедая оставшиеся в наследство деньги. Она продала машину родителей спустя месяц, дом - спустя год, после чего у неё не осталось ничего. В больнице девушка лишилась зрения, взамен её тело вспомнило преподаваемые в детстве уроки. Обрело возможность смотреть на вещи не своими глазами, видеть другую перспективу. Кирие обладала духовным зрением, довольно редким даром даже по моим меркам. Как раз это было закономерно. Как еще семья медиумов, вышедшая из жрецов и мико, специализирующаяся на проклятьях, внушениях, борьбой и создании одержимости, могла бы быть так хороша в том, что делала? А потом… Потом Кирие нашёл я. На грани отчаянья, знающую, что еще год – и она даже счёт в больнице оплачивать не сможет. Целый набор потрясающих талантов, каждый из которых может лично мне невероятно пригодиться. И всё, что мне нужно сделать, чтобы сделать эту девушку своей – это приложить немного усилий, да использовать пару сокровищ? Ха! Беру! А вторую такую же можно? Кажется, мой невольный смешок вырвал кое-кого из цепких объятьев сна. Девушка поморщилась, чуть покачнулась, едва удержавшись сидя. После чего озадаченно нахмурилась, лишь спустя пару мгновений, кажется, вспомнив, где она находится. Глаза Кирие распахнулись, и пару секунд она смотрела на меня пустым взглядом. Пока девушке еще было сложно правильно выбирать перспективу в незнакомых местах, тем более в двигающемся поезде. Тем не менее зрелище было довольно умилительным, пусть вслух я в этом не признаюсь. Исключительно ради сохранения своего имиджа, конечно же. — Нам предстоит ехать еще около часа. — Прокомментировал я. — Спи, набирайся сил. Девушка слабо улыбнулась. — Мне до сих пор немного сложно поверить… — Признала она. — Это всё словно очень приятный сон… — В твоих приятных снах тебе снятся вагоны поездов, тряска и затекшая спина? — Уточнил я с улыбкой. Ощущая искреннее счастье и душевный подъём теперь уже без всяких сомнений своего собственного карманного медиума, я просто не мог и дальше отстранённо давить пафосом. — Иногда. — Кивнула та, будто и не заметив шутку. Её глаза, как и раньше смотрели словно сквозь меня. — Мне нравится, когда мне снится что угодно… кроме того вида. Невольно проследил за тем, что она сказала, и уловил суть, а не сами слова. Улыбка на моих губах увяла. Комната в больнице девушки была на шестнадцатом этаже. Оттуда на Мифуне был невероятный вид. Весь город как на ладони, ночью снизу океан огней, днём – множеств зданий и люди размером с пылинки. Шесть лет Кирие видела один и тот же вид из окна своей палаты. Наблюдала смену сезонов, ощущала жизнь живущих снизу людей… словно она находилась вне времени, в совершенно ином мире, где её ни касалось ничего из этого. Это сводило её с ума. Я лишь покачал головой, отгоняя и так известную мне правду. — В том числе и поэтому я решил возвращаться на поезде. Кирие удивлённо хлопнула ресницами. Я же со вздохом пояснил. — Вид свысока. Раз ты ненавидишь его, я решил, что мы доберёмся назад по земле. Можешь считать это подарком в честь начала твоей службы мне. Только не привыкай. Девушка несколько секунд просто смотрела на меня. Затем слабо улыбнулась. — В таком случае спасибо вам, Арчер-сама. — Не стоит. — Я бросил долгий взгляд за окно, лениво изучая пролетающие мимо деревенские пейзажи. — Полагаю, я питаю некоторую любовь к символичности. Черта, присущая многим Королям. Девушка не ответила, просто была не уверена, что сказать. Вместо этого лишь кивнув и устремив взгляд за пределы поезда, пусть её глаза и продолжали смотреть на меня. С этим я тоже что-нибудь сделаю. Слепота далеко не та физическая черта, которую стоит оставлять кому-то умышленно.