Самый близкий человек

Ю сидел на полу, поджав одну ногу под себя и вытянув другую. Несмотря на сентябрь, жара никак не спадала, и на Ю из одежды были только трусы. Дела в группе шли вяло и медленно, планов на вечер не было, и Ю выкопал где-то в недрах своего бардака паззл на пятьсот частей, над которым теперь и склонился. Он сидел, сгорбившись немного и вытянув по-гусиному шею, вертел в пальцах и так и этак очередную деталь. Гакт лежал на диване и, изредка отрываясь от томика манги, наблюдал за ним. По длинной спине Ю стекла капля пота, и Гакт невольно облизнул губы, мысленно повторив её маршрут. — Это всё проклятый мотоцикл, — пробормотал он так тихо, что Ю ничего не услышал. — Чёрт бы побрал его. Всё, действительно, началось с мотоцикла. Потому что именно в те моменты, когда Гакт сидел за железном коне за спиной Ю, держался за его пояс и подставлял волосы встречному ветру, — именно в эти моменты его последнее время охватывало какое-то странное чувство, а в голову лезли разные мысли. Почему-то очень хотелось поцеловать затылок Ю и прижаться к нему ещё сильнее. Гакт бы послал всё это к чёрту, но… Ю имел привычку ходить по дому в одних трусах, мотивируя это тем, что жарко; Ю иногда приходил к нему на диван среди ночи поболтать перед сном: укладывался рядом, глядел на Гакта своими тёмно-вишнёвыми глазами, нёс какую-то чепуху, а Гакт слушал его в пол-уха и проклинал… Вот и теперь… Гакту стоило лишь бросить на Ю быстрый взгляд, чтобы ему тут же стало ещё жарче, чем было и без того. Гакта терзала вовсе не «неправильность» его мыслей и желаний. Но он был уверен, что Ю в лучшем случае покрутит пальцем у виска, а в худшем — хорошенько съездит ему в челюсть. По крайней мере, сам Гакт на его месте поступил бы именно так. «Да что это такое? — подумал Гакт. — Он на девушку даже не похож». Он окинул Ю критическим взглядом. Н-да, его даже в платье наряди… Гакт невольно рассмеялся, представив себе Ю в платье. Ю, не оборачиваясь, спросил: — Ты чего? — Представил тебя в платье, — честно признался Гакт. — Смешно. — Жара на тебя плохо влияет, — отозвался Ю, криво улыбнувшись. — Ты и без неё-то придурок… Гакт швырнул в него диванной подушкой, пробормотав, что он сам придурок, и вернулся к разглядыванию картинок. Ю отшвырнул прилетевшую подушку в сторону и ещё ниже склонился над пазлом. Гакт впервые отметил, что у Ю очень длинные пальцы. Красивые изящные руки. Как музыканту и положено. Невольно Гакт бросил взгляд на свои. Тоже ничего, но уж слишком заметно сказываются на них драки и аварии… Муха села на спину Ю, и он дёрнулся, пытаясь её отогнать. Муха продолжала ползать. Гакт слез с дивана, подошёл к Ю и от души хлопнул его по спине. Муха обиженно зажужжала и улетела. — Спасибо, — пробормотал Ю, не отрываясь от своего занятия. — Не за что. — Гакт опустился на пол рядом ним. — Тебе не надоело возиться с этой фигнёй? Ю молча пожал плечами. Гакт сидел, так и держа руку между его лопаток. Ю на это, казалось, никак не реагировал. Гакт невольно окинул его взглядом. На тонкие ключицы падала тень от растрёпанных волос. На левом плече была видна царапина — след недавней поездки на природу или бурного любовного свидания; на длинной шее — грязные разводы, видимо, от пота. — Ты мыться не пробовал? — не удержался Гакт. Ю повернулся к нему и вяло улыбнулся. — Ну сколько можно… — проворчал он. — Ты мне всю жизнь лекции читать будешь? — Ну, кто-то же должен тебя воспитывать, — пожал плечами Гакт. Гакт осторожно провёл рукой по спине и шее Ю. Ю никак не отреагировал, вернувшись к пазлу. Гакту вдруг нестерпимо захотелось обнять Ю за худые плечи, притянуть к себе и прижаться губами к его шее… Гакт сжал его плечо и притянул его к себе, крепко обнял и поцеловал куда-то между шеей и линией подбородка. Ю вздрогнул, но не предпринял ничего, чтобы прекратить такое наглое посягательство на себя. Почувствовав безнаказанность, Гакт заскользил руками по его телу и губами — по шее. Ю замер. У Гакта потемнело в глазах. От происходящего немного кружилась голова, дрожали руки и срывалось дыхание. Где-то в глубинах сознания ещё пыталась дать о себе знать мысль о том, что всё это как-то… странно… Но Гакт отогнал её как нелепую и неуместную в данной ситуации. Когда он поцеловал Ю в губы, всё окончательно встало на свои места: у Гакта больше не было ни вопросов, ни сомнений, всё было хорошо и правильно. Гакт никогда не верил во всякую там сопливую чушь про вторые половинки и прочие красные нити, но если бы хоть что-нибудь из этих сказок было правдой, то свою половинку Гакт уже нашёл.       Ю оказался прижат к полу. Гакт целовал его губы, шею, глаза, грудь, плечи, живот — всё, до чего только мог добраться. Ю вдруг крепко схватил его за руки и притянул к себе. Жадно и с силой впился в его губы. Гакт взглянул ему в глаза. Одного этого взгляда хватило, чтобы понять, что Ю против такого развития событий ничего не имеет. Скорее наоборот. От этой мысли по позвоночнику пробежала волна жара, и что-то внутри не то сжалось, не то лопнуло. Гакт замер, крепко прижавшись к Ю и обдавая горячим дыханием его шею. Ю осторожно погладил его по волосам. — Я же говорил, что ты придурок, — прошептал он еле слышно. Гакт приподнялся и посмотрел на него. — Сам придурок, — ответил он, широко улыбнувшись. Он снова потянулся к губам Ю…

***

Гакт провёл рукой по лицу. Сейчас такие воспоминания были неуместны… Или нет? Он вдруг улыбнулся, пряча улыбку за ладонью: ему вспомнилось ещё, что тогда ничего, кроме поцелуев не было, всё остальное было потом… Потому что для них обоих и так этого было слишком много. Слишком много для одного вечера. Ну, Ю так сказал. А потом ещё кто-то позвонил, и уединение было нарушено… — Ну, наконец-то ты улыбаешься! — Сестра потрепала его по волосам. — А то ходишь как в воду опущенный. Несколько дней назад Гакт вернулся домой. Он внял совету Чачи и пытался сменить обстановку, а заодно и вернуться к работе. Не смотря ни на что. Вопреки всему. Правда, если бы это он был болен, всё было бы гораздо проще. Но он старался. У Ю он всё равно бывал каждый вечер. Сестра, правда, говорила ему, что так себя изводить — вредно, что на него смотреть страшно, хоть и здоров, что в таком состоянии она его даже в детстве не видела, что ему не помешал бы отдых. Мысленно Гакт был с ней согласен, но он не мог позволить себе ни уехать куда-нибудь, ни просто расслабиться. — Это я так… — ответил Гакт, выворачиваясь из-под её руки. — Вспомнил кое-что. — Ешь. — Сестра подвинула ему тарелку. — И не надо мне про диету: врач велел тебе хорошо питаться. — Чёртов придурок. Он тебе правда нравится? — Гакт лениво ковырялся вилкой в тарелке. — Ну, он воспитанный, симпатичный, образованный… —…не женатый… —…не женатый. Но если ты опасаешься в его лице нового родственника, то зря. Хотя ты очень забавно пугаешься. — Он меня раздражает. А я не пугаюсь. — Он тебя раздражает, потому что он прав. И ты это знаешь. — Терпеть не могу тех, кто правее меня, — проворчал Гакт.