Маскарад

— Знаешь, — доверительным тоном произнесла Роксана, — я тут заметила… Ну, просто заметила… А что у тебя за отношения с местным… местной крышей? — Что? — встрепенулся Ки, лениво обдумывавший до этого намеченные на сегодня дела, удобно устроившись на стуле за высокой стойкой администратора. Скрывшись таким образом от взглядов возможных посетителей, за счет дневного сна он пытался нагнать часы, проведенные ночью в бессоннице. Однако сон не шел. Положив голову на мягкую стопку каких-то листов, стоявшую на секретарском столике, примыкающем к стойке изнутри, юноша задумчиво катал по гладкой поверхности самолично скомканный бумажный шарик. Время от времени он задремывал, видя какие-то сюрреалистические недосны. Тем не менее, вряд ли эти обрывочные провалы в сознании могли посоревноваться с полноценным сном. К тому же, они приносили резкую головную боль, возникавшую в тот момент, когда по вине обыкновенных шорохов Ки безжалостно выкидывало в полуденную реальность. — Я вижу, что что-то происходит и беспокоюсь, — смущенно произнесла девушка, начав нервно перекладывать бумаги. — Все в порядке, ничего не происходит, — пробормотал Ки, вновь положив голову на теплое облюбованное место. — Не выдумывай. Только сейчас ему не хватало глупых разговоров на надоевшую тему и вороха странных реакций, которые обязательно затем последуют. Ки уже порядком подустал краснеть, бледнеть, потеть и заикаться. Поэтому он старательно избегал всего, что хоть как-то было связано с этой так называемой «крышей». — Помнишь, я тебе чай обещала? — вдруг вспомнила девушка. — Да, — Ки непроизвольно расплылся в улыбке, услышав высокие нотки в ее голосе. — У меня его еще забрали, я тебе как-то рассказывала, — напомнила она на всякий случай. — Судя по твоей реакции, вернее, по ее отсутствию, до тебя он так и не дошел до сих пор? — Забрали? — Ки нахмурился и вновь выпрямился на стуле так, что его светлая макушка показалась над высокой администраторской стойкой. — Да, помню, но кто забрал и с какой целью ты мне так и не сказала. — Я спросила, для чего ты ему, он сказал, что он твой друг и у него есть к тебе дело. Ки хотел было в резком тоне сообщить, что у него нет друзей, но вовремя осекся, подумав о Роксане. К слову, последняя все так же возилась с бумагами и словно опасалась бросить на него даже мимолетный взгляд. Было бы довольно невежливо говорить в ее присутствии такие вещи, учитывая тот факт, что сам он, исходя из поведения девушки, уже давно был записан в список ее друзей. Впрочем, список этот был слишком большим, чтобы чувствовать себя хоть сколько-нибудь польщенным. — Ну, я тогда и сообщила ему, что ты болеешь, — продолжала тем временем девушка. — Он пробормотал что-то, кивнул, сказал, что навестит тебя в больнице и спросил, не нужно ли что-нибудь тебе передать. Скорее всего, просто из вежливости, но я подумала, раз уж так, то передам тебе чай через него. Он вроде собирался выяснить, где ты лечишься, а то я же не знала сама, так навестила бы, — виноватым тоном добавила Роксана. — Но он больше не приходил, мне не у кого было спросить, — она развела руками в стороны. — Прости. — Велика проблема, — фыркнул Ки, подумав при этом, что чай для его «друга» мог бы стать отличным предлогом для визита. Фальшивая забота. — Ты его знаешь? — спросил вдруг он. — Видела пару раз в свою смену, но… — Роксана замялась. — Но?.. Что ты все время мнешься, как девица на выданье? — Ки смерил ее подозревающим взглядом. Роксана порозовела, но продолжала упорно прятать от него взгляд. — И вовсе я не мнусь. Просто… не нравится он мне, — призналась она. — Похож на хорька. — На хорька? — удивился Ки. Сначала юноша, было, сделал вполне логичные выводы о том, кто назвался его другом, но ассоциация с хорьком сбила его с толку. Вот уж на кого, на кого, а на хорька Чжонхён похож меньше всего. — Не бери в голову, — улыбнулась Роксана и бросила на него наконец мимолетный взгляд, — я тебе еще чая принесу. Но дело же совсем не в чае, пришло Ки в голову. Дело в том, что вокруг его норки с какой-то стати шастают лисы. И как бы он ни пытался увидеть хотя бы одну из них, у него ничего не выходило. То ли они довольно ловко маскировались, то ли он был слишком невнимателен и беспечен. Однако этого не стоило говорить Роксане, иначе тревога поселится в ее красивых глазах, и девушка начнет надоедать Ки своей заботой. «Коротко говоря, начнет поедать мой мозг и даже поперхнуться не подумает», фыркнул он мысленно. — Хорошо, — кивнул юноша вместо этого и, прикрыв глаза, сделал вид, что вновь засыпает, в то время как сам лихорадочно перебирал в уме своих так называемых друзей или тех, кто по какой-то причине мог ими назваться. Он подумал даже о новом знакомом Чжинки, который никаким образом больше не выходил на связь с братом, тем самым автоматически попадая в список подозреваемых. Полуденный сон вновь не торопился к нему идти — Ки был слишком взволнован обнаруженной новостью. Поэтому, когда Роксана потрясла его за плечо, он тут же выпрямился. Уставившись непонимающим взглядом на ее палец тыкающий изнутри в переднюю стенку стойки, он не сразу сообразил, что девушка от него требует. Когда до юноши наконец добрался смысл сих странных телодвижений, он, чуть подтянувшись на стуле, заглянул за стойку. На той ее стороне виделся забавный блондинистый хохолок. — Я не помню, кто это был. Не знаю ее имени, — раздраженно пропищал тонкий голос, принадлежавший, очевидно, обладателю этого хохолка. Ки с некоторой долей любопытства втянул носом запах дорогого парфюма. Что к ним за низкорослый дяденька скандального характера наведался? Голос незнакомца звучал совсем как у ребенка, и в тоне его чувствовалась легкая истеричность человека, неуверенного в своих силах и одновременно отчаянно желающего стать объектом всеобщего преклонения и восхищения. — Ну... Хотя бы какие-то приметы запомнили? — предприняла новую попытку выяснить имя мастера девушка, совершенно не излучавшая ни слепого обожания, ни, тем более, желания преклоняться. — Девушка, — обладатель детского голоса казался очень недовольным необходимостью отвечать на вопросы, — мне было как-то не до этого, знаете. — Извините меня, пожалуйста, — Роксана приложила ладонь ко рту в слегка фальшивом раскаянии. — Я не подумала. — У нее волосы были короткие черные и лицо все измазано, как у вас, — после короткого молчания снизошел Хохолок до ответа. — У нас тут очень много черноволосых, — вежливо сообщила Роксана, проигнорировав робкую попытку оскорбить. — Я могу вас записать к новому… — Нет, я должен посетить эту девушку. Мне нужно к ней. Ки вдруг смутно показалось, что Хохолок вовремя себя остановил, опустив так и напрашивающееся продолжение: «Мне было приказано идти к ней». — И вы не помните ее? — в голосе Роксаны угадывалось веселое изумление. «Что там такого веселого?», — лениво подумал юноша, следя за тем, как забавно торчащая прядь волос веселым фонтанчиком дергается из стороны в сторону. — Не помню! Это так удивительно? Я обязан запоминать всех ваших работниц?! — обладатель голоса тщательно подбирал интонации, из-за чего все сказанное им отдавало мерзкой наигранностью. Создавалось впечатление, что тот отчаянно старается подражать кому-то, но, к сожалению, абсолютно в том не преуспевает. По-крайней мере, где-то подобные интонации и реплики юноша уже слышал. — Нет, конечно, извините, — поспешила девушка успокоить раздраженного клиента. — Помните ли вы тогда еще какие-нибудь приметы? — Ну, она на мужчину была чем-то похожа. Роксана забавно хрюкнула и прокашлялась. — Тебе, наверное, мастер Ким нужен, — со старательно подавляемым смехом обратилась девушка к заколыхавшемуся от негодования Хохолку. — Обращайтесь ко мне на «Вы», пожалуйста! — получила девушка холодное замечание. — Я же вам не «тыкаю». Ну, наверное, она. — Он, — поправила Роксана Хохолок, исчезнувший из поля зрения Ки. — Мастер Ким — мужчина. — Ты надо мной смеешься, женщина? — светлый хохолок вновь встал торчком по ту сторону стойки, словно грозный акулий плавник, вспоровший изнутри синие воды океана. — Даже в мыслях не было! Не выдержав, Ки поднялся со стула и, перегнувшись через стойку, встретился взглядом с большими зелеными глазами, сурово взирающими на него со знакомого круглощекого мальчишеского лица. Тонкие белокурые волосы были тщательно уложены и блестели от лака, однако, строптивый хохолок отказывался следовать всеобщему примеру и упрямо топорщился на макушке. — А-а-а, ты теперь блондинка, — обладатель хохолка смерил его слегка презрительным взглядом, вновь напомнив ему кого-то этим довольно распространенным жестом. А впрочем, теперь Ки знал, кого именно. — А ты теперь с гонором, — так же презрительно фыркнул он, в свою очередь смерив мальчика недобро прищуренным взглядом. Однако ввиду немалого роста у юноши эта попытка принизить достоинство собеседника не просто увенчалась успехом, но получилась ошеломительно эффектной. — Тебе не идет солома на голове, — попытался реабилитироваться Хохолок. — Попугаи нынче тоже не в моде, — парировал Ки. Мальчик негодующе покраснел. — Я пришел, чтобы ты закончил свое дело, — важно сообщил он, в очередной раз пытаясь пригладить чуб. — Веди меня. — Я бы на твоем месте извинился перед девушкой. — За что это? — точно получив приказ, мальчик тут же поспешил принять удивленный вид. — За то, что к нам сюда явилось малолетнее хамло. Вошел во вкус? — Это ты мне сейчас хамишь, девушка… — мальчик запнулся, его большие глаза забегали по сторонам. — Дяденька! — ляпнул он первое пришедшее на ум слово. — Я может и дяденька, а ты, сопляк, знай свое место, — Ки вышел из-за стойки. — Пошли! — он попытался схватить ребенка за руку, но тот увернулся. — Я сам! Роксана издала какой-то глухой писк, неудачно попыталась выдать его за кашель и рухнула на стул, заливаясь беззвучным смехом. Глаза Ки вновь опасно сузились, неотрывно следя за Хохолком, который важно развернувшись, направился по холлу в сторону коридора. — Ки, это же ребенок, успокойся, — вибрирующим от смеха шепотом произнесла девушка откуда-то из-за стойки. Ки вполне понимал веселье девушки, настолько старательно давившей безудержный смех, что он походил на младенческое гуканье. Не каждый день ей случалось встретить столь задиристого субъекта. Но даже несмотря на младость лет скандалиста, юноша отнюдь не собирался спускать тому с рук его невежливое поведение. — Напыщенный сморчок, — с тихой злостью выплюнул он, глядя в спину мальчику. Похоже, что дорогу последний помнил отлично, поскольку с довольно уверенным видом двигался в нужном направлении и без сопровождающих. Роксана тут же поднялась на ноги и, перегнувшись через стойку, схватила раздраженного юношу за плечо. — Все хорошо, — произнесла она, когда он обратил на нее внимание. В глазах девушки искрились смешинки, вместе с тем она выглядела чуть встревоженной. — Все отлично, — с наигранным энтузиазмом провозгласил Ки. — Не убей его там ножницами, — она ободряюще сжала его плечо. Юноша не совсем ясно понял, всерьез ли она волнуется за сохранность клиента или просто пытается пошутить. — Вот еще! — воскликнул он. — Этот хрен недорослый запачкает мне кабинет, а я потом отмывай? — И все же. — Смертоубийство — не мой профиль, — шутливо отмахнулся от нее Ки, — к тому же мне проблемы с вашей крышей не нужны. Мне моя-то крыша дорога, — он многозначительно ткнул пальцем в потолок. — Где я спать буду? — Можешь у меня, — словно между прочим предложила она. — На коврике у двери? — съязвил юноша. — Я серьезно. — А, — он потер нос, не зная, куда девать руки от внезапно появившейся неловкости, и слегка досадуя на девушку, — ну да. Буду иметь в виду. Спасибо, — неуклюже закончил Ки. — Не за что, — похлопала она его по плечу и слегка подтолкнула в нужном направлении. Ки немало удивился тому, что в этот раз мальчик пришел один, без своей свиты, внушающей трепет всем вокруг, в особенности самому юноше. Выглядел и держался он много более уверенно, чем в прошлый свой визит. Однако за этой напыщенной самоуверенностью скрывался откровенный страх. Мальчик боялся, что его угрозы не возымеют действия, более того — он опасался, что они будут попросту проигнорированы. Что, впрочем, и случилось, но признавать этот факт мальчишка не желал. Волосы его, что неудивительно, находились если не в хорошем, то в очень даже неплохом состоянии. Очень мягкие и непослушные прядки топорщились в разные стороны и вились забавными спиральками, будучи не уложенными с особой тщательностью и не покрытыми внушительным слоем закрепляющего лака. Но в этот раз обладатель непокорной шевелюры очень усердно поработал над тем, чтобы ни одна волосинка ни в коем случае не опозорила его. Тем не менее, и эта мера предосторожности не уберегла незадачливого юнца от сокрушительного провала. Ки тихо хмыкал и усмехался, перебирая влажные прядки и слыша сердитое пыхтенье. Мальчика наверняка задело такое отношение к его довольно важной в его же собственных глазах персоне. И скорее всего сейчас он вновь переживал самые унизительные моменты, проматывая их в голове снова и снова. А возможно, переигрывал их заново, выходя в своих мыслях отнюдь не проигравшим, но победителем. Пару раз Ки поймал направленный на себя горящий зеленью взгляд, чуть злобный и даже обвиняющий. Однако он не смог взять в толк, с чего бы этому мальчишке его ненавидеть. Если только причина не кроется в усмешке, не сползающей с его лица последние десять минут. Ки провозился с мальчиком максимум минут пятнадцать, поскольку за несколько сеансов до этого ему уже удалось привести его волосы в пристойное состояние. Теперь в игру вступало здоровое питание и правильный уход, в чем юнец, по всей видимости, не знал недостатка. Щеки его округлились и налились румянцем. Глаза довольно блестели. За исключением тех моментов, когда он бросал недовольный взгляд на обслуживающего его человека. Да и выглядел мальчик ныне не голодающим оборвышем, а вполне цветущим барином. Как бы то ни было, юношу с головой накрыло облегчение, когда враждебно настроенный клиент вышел за дверь. Хотя любопытство долго не оставляло его после ухода последнего. Сумей он прощупать этого мальчика при помощи своих способностей, что бы ему посчастливилось обнаружить? Или не посчастливилось? Но если любопытство через какое-то время и ослабло, то эффект, произведенный недовольным взглядом зеленых глазок, оказался на редкость продолжительным. Уже задумчиво бредя по улицам после работы, Ки не мог отделаться от тревожного ощущения, что мальчик идет за ним по пятам и метает в его спину один за другим враждебные взгляды. Однако, первое время непрестанно оборачиваясь, он обнаруживал за спиной лишь редких прохожих, не обращавших хоть сколько-нибудь внимания на подозрительно оглядывавшегося юношу. Не исключено, что они вообще его не замечали, — настолько пустыми казались выражения их лиц. Хотя Ки уже привык к мысли, что обычно люди внутренне светились при виде него. Эти же прохожие были куклами с заводом и ключиком в спине. В конце концов ему надоело все время дергаться в поисках мнимого преследователя, и он бросил это бесполезное дело. А вскоре и вовсе остался один. Лишь теплый ветерок время от времени давал знать о своем присутствии. Безлюдная улица вела его к набережной города, где они с братом условились встретиться, перед тем как навестить старую швею и забрать окончательный вариант костюма вместе со всеми прилагающимися украшениями. По сторонам высились различные административные здания. Безоблачное небо голубело над головой, легкое и необремененное заботами. Удушающая жара уже спала, позволив жителям вдохнуть наконец полной грудью теплый воздух. Размышляя над превратностями судьбы, принявшими в этот раз вид кринолинов и женских чулков, Ки рассеянно глядел на мощенную мостовую под ногами. Живя в маленьком городке, которому скорее подходило определение «деревушка», он привык к непрерывному жужжанию, раздававшемуся из садиков, заменявших, как правило, лужайки перед домами. К тому же соседи держали за домом миниатюрную пасеку, щедро поспособствовав тому, что этот звук стал у многих жителей их улочки ассоциироваться с домом, уютом и защищенностью. Вот почему он не сразу обратил внимание на появившееся где-то за его спиной жужжание, становившееся к тому же с каждой секундой все интенсивнее. А заметив, стал как вкопанный, пытаясь осознать, что не так в окружающей его действительности. Аллея была пуста. Закатное солнце приветливо ее освещало. Ветерок не доносил до него эха людских голосов, ограничиваясь лишь приятными ароматами из кафе, булочной или магазина цветов. И на первый взгляд в том не было ничего необычного, кроме пчелиного жужжания за спиной, совершенно не вписывающегося в городскую атмосферу. Ки осторожно повернул голову, дабы невзначай бросить взгляд за спину, — повернуться всем телом у него не хватило смелости. Он всего лишь краем глаза увидел за спиной что-то черное. Висящее на уровне его груди. Большое, круглое и находящееся в непрерывном движении. Времени и желания рассматривать этого странного преследователя у него не было, поэтому юноша тотчас же без раздумий сорвался на бег. Он не питал особых надежд на то, что ему удастся оторваться от того, что не отставало от него ни на сантиметр. Как назло, а может, и на радость, на встречу не попадалось ни одного человека. Все словно вымерли или были разом стерты из этого мира большим ластиком. Что наводило еще больший ужас на одиноко бегущего по абсолютно безлюдной улице паренька. Аллея тянулась бесконечно, хотя по его расчетам должна была уже давно закончиться перекрестком. В его голову грешным делом даже закралось подозрение — а не снится ли ему все это? Реалистичные сны не редкость в его жизни. Но каким-то образом раньше с ним всегда было знание о том, что это все же сон, — этакий нематериальный компаньон, вселяющий уверенность и дающий поддержку. Теперь же Ки не был уверен ни в том, что все происходящее — игры его разума, ни в том, что все происходит наяву. Отчаявшись добраться до конца улицы, он резко развернулся и застыл истуканом, глядя, как медленно нечто подплывает к нему. Нечто было абсолютно круглым, состоящим то ли из мелких мух, то ли из нитей — юноша не мог разобрать, настолько быстро его составляющие двигались. Оно издавало непрекращающееся жужжание, уже не казавшееся ему уютным и надежным, но скорее знаменовавшее собой нечто зловещее и жуткое. Начав увеличиваться в размерах прямо на его глазах, вместе с тем оно становилось более плоским. Ему на ум невольно пришло сравнение с паучьей сетью, готовой в молниеносном броске заключить жертву в свои липкие смертоносные объятия. Ничего хорошего не ожидало того, кто норовит попасть в эти черные плетенные тиски. Ки прошил страх. Шаг за шагом отступая от надвигающейся на него опасности, он почувствовал, как по предплечьям мурашками бежит нестерпимый зуд, сбивая всю его концентрацию. Внезапно плечо сжала чья-то рука, и его сердце, объятое всепоглощающим страхом, ушло в пятки, совсем как у ненавистного трусливого зайца из его любимых в детстве сказок. Ки подпрыгнул на месте и шарахнулся в сторону, выставив перед собой руки со скрюченными пальцами. — Но-но, Бомми, нервный мальчик, спрячь свои коготки. Ки испуганно выдохнул, против воли тараща глаза на слегка озадаченного Чжонхёна. Вопрос в глазах последнего заставил его поглядеть в ту сторону, где всего лишь секунду назад висело нечто, намеревавшееся, если не прикончить его на месте, то, как минимум, всласть помучить. Ки все еще не верил, не мог поверить, что отделался так легко. Чжонхён проследил за его взглядом, но, так же не обнаружив ничего, бросил на юношу еще один вопрошающий взгляд. — Что у тебя с руками? — изумленно спросил он, глядя на то, как юноша принялся нервно заламывать упомянутые. Рукава его рубашки были засучены, выставляя на всеобщий обзор покрасневшие предплечья. Поняв, что допустил оплошность, он поспешил завести руки за спину. — Ничего. Возможно, сначала он в какой-то степени и был рад появлению Чжонхёна, как утопающий — внезапной помощи, но эта мимолетная благодарность уже успела испариться. — Так уж ничего? — Ничего. — Что случилось? — Ни-че-го, — по слогам повторил Ки, желая поскорее отвязаться от этого человека. — Поэтому ты как заправский кот скачешь в сторону и выпускаешь когти? — в скептическом тоне прозвучало возражение. Юноша смешался, не находясь с ответом. В конце концов, он выдал единственное, что лежало на этот момент поверх груды остальных мыслей в голове, а именно, язвительное: — Ха-ха. — Покажи мне свои руки, — последовало требование. — Нет, — он резко дернулся в сторону от двинувшегося к нему Чжонхёна. Тот остановился, немало удивленный проявленной прытью, впрочем, не особо надеясь заставить юношу сделать что-либо против его воли. Ки был на взводе. А значит, вдвое несговорчивее обычного. Ощущая возрастающее напряжение, юноша поглядел на женщину, стоявшую неподалеку от них. Та находилась у самого края дороги, готовая пересечь ее. Вокруг сновали люди, много людей. Бояться было нечего. — Твоя дама ждет, — напомнил он Чжонхёну, тыкнув тонким пальцем в его спутницу и под внимательным черным взглядом тут же поспешив спрятать руку за спину. Обозначенная спутница недовольно нахмурилась. Прозвучала эта незамысловатая и вполне нейтральная фраза так, словно юношу абсолютно не радовал факт присутствия рядом с Чжонхёном женщины. Ки скривился, подумав, что его интонации и беспокойно-раздраженный вид могут понять превратно. У него не было намерения вводить кого-либо в заблуждение, но отчего-то все получалось именно так. Он вдруг до жути напомнил самому себе своего утреннего вредного посетителя — подопечного Чжонхёна, напропалую копировавшего жесты и поведение своего патрона, но по неумению искажавшего их почти до абсурда. Если рассуждать здраво, подумал Ки, ведь он сам точно так же остро реагировал на подколки, огрызался на любое слово и вел себя, словно капризная девица, — и все это в присутствии Чжонхёна. Ошеломленный сделанным открытием, юноша не знал, как поступить далее: попытаться исправить положение, чем, возможно, еще больше усугубить его, или беспечно пустить все на самотек. В итоге, поколебавшись с секунд десять, он презрительно фыркнул, развернулся и как ни в чем не бывало продолжил свой путь. Сопровождаемый людьми. Десятками людей. — Кибом, — послышалось за его спиной. Ки обернулся на спокойный оклик и, нетерпеливо ожидая дальнейших слов, постарался принять безразличный вид. Однако Чжонхён просто безмолвно оглядывал его, время от времени встречаясь с ним черным взглядом, а затем вновь пробегаясь по всей его фигуре, точно записывая ее в своей памяти пером или рисуя кистью мысленный портрет. Ки сердито выдохнул, не сумев отыскать причину своей внезапной злости. Вскоре странный и смущающий танец черного взгляда прекратился. Под досадующим взглядом юноши Чжонхён развернулся и подошел к спутнице, чуть приподнявшей изящной рукой край своего голубого платья. Вместе они перешли на другую сторону дороги и скрылись с его глаз за углом. Все это время Ки глядел на двоих, совершенно не понимая, с какой целью Чжонхён его окликнул и что ему нужно теперь делать. Он обнаружил, что страх чуть отпустил его — по телу перестала проходить нервная дрожь. Добрался до места назначения юноша без происшествий. Все время опасливо поглядывая по сторонам и за спину, он боялся увидеть то нечто вновь, боялся, что люди снова исчезнут. Когда к нему привязалась цыганского вида женщина с настойчивым желанием безвозмездно спасти его от опасностей, он истерично осыпал ее тысячей и одним матерным словом, про себя немало удивляясь богатству своих сквернословных познаний. Если какой-то прохожий ненароком задевал его плечом, юноша отскакивал от него как от прокаженного, понимая, что ведет себя подобно сбежавшему заключенному или обыкновенному обладателю справки из желтого дома. То есть, не совсем "обыкновенному”, а вполне себе психически неуравновешенному. Чжинки ожидал его на одной из скамей, с грустью следя за бликами, проходившими по речной глади, озаренной лучами закатного солнца. Ки ощутил, как загорчило на языке, и внезапно осознал, что дверцы в его сознание давно распахнуты, а амулет где-то по неосторожности или безалаберности потерян. Скорее всего, он не слишком крепко завязал кончики шнурка. Жалеть уже было поздно. Юноша вздохнул. Приход запыхавшегося брата ненадолго поселил в теплых глазах Чжинки счастливые искорки, но их вытеснила нешуточная тревога при виде опухших предплечий Ки. Юноша совершенно забыл поправить свои рукава, пока спотыкаясь через шаг спешил на эту встречу... а также подальше от опасности. Однако, как вскоре выяснилось, это было даже к лучшему, поскольку в руках старшего брата тут же оказался вытащенный из кармана брюк тюбик с заветным кремом. — Ну, а как бы ты поступил на моем месте? — виновато спросил Чжинки в ответ на обвиняющий взгляд Ки.