Счастье.

Впервые я встретил ее сидящей на асфальте посреди дороги. Тогда была весна. Легкий ветер развевал ее рыжие, торчащие рваными клоками, волосы, которые она то и дело убирала за уши, сбрасывал ей на голову лепестки сакуры, растущей совсем близко к дороге. Ее веснушчатое лицо, изначально казавшееся мне странным и некрасивым, выражало искреннее счастье, широкая улыбка показывала острые зубы, которым явно были необходимы брекеты или, хотя бы, пластинка. Серая футболка раздувалась, иногда оголяя ее живот, который уже покрылся мурашками от холода. Она сидела, будто упала в лужу - широко расставила ноги, заводя руки назад и облокачиваясь на них, и смеялась. Смеялась громко, как будто перед ней только что клоун рассказал очень смешную шутку. Честно, я тогда подумал, что она просто чокнутая. Нет, я, конечно, поинтересовался из вежливости,все ли с ней в порядке, может упала, повредила чего. Но нет. - У меня все отлично. - Тогда почему ты здесь сидишь? Это же дорога. Да и со стороны выглядит... - Но какая разница, как это выглядит, если я чувствую себя счастливой, сидя здесь? Я тогда не нашел, что ответит, поэтому просто пошел дальше, оставив ее наедине со своим счастьем. *** Честно говоря, я около двух дней думал об этой странной девочке. Просто это первый человек, который не боялся чужого мнения и делал то, что захотел. И меня это восхищало. Я думал о том, как ей, наверное, легко живется, ведь с таким отношением к миру тебя ничего не волнует и это, на самом деле, очень круто. Однако, придя в школу, я быстро забыл о ней, полностью погрузившись в весеннюю атмосферу. Школа, холодный чай, велосипед, друзья. Ничто другое не заботило меня. А потом я снова встретил ее. *** Катаясь на велосипеде по парковым улицам, набирая скорость, я чуть не столкнулся с перебегавшим мне дорогу человеком. Я еле успел затормозить. Сердце бешено колотилось, ведь мало того, что человек мог пострадать, так еще и мне предвещало перевернутся. А это значит царапины, ушибы и больничный. Нет, я совсем не хотел пропускать школу, тупо лежа в кровати. Я был ужасно зол на эту рыжую беспределицу, мы оба могли пострадать из-за нее. Она, правда, чуть-чуть постояла, виновато глядя на меня, но потом вернулась к своему прежнему занятию: побежала по траве, пытаясь словить... воздух? - И что ты опять делаешь? - я сложил руки на груди, поставив велосипед на подножку, и подошел к ней. Она уставилась на меня, как на последнего идиота, а потом засмеялась. - А ты не понимаешь? - я не ответил. Конечно же я не понимал, а если бы понял, то вряд ли бы спрашивал. Это было очевидно. Я все еще сердился на нее, но, после того, что она сказала, мне стало как-то не по себе. - Ловлю счастье. Тогда я снова ушел, а точнее уехал, с абсолютно пустой головой, будто одной фразой она выбила из меня все мысли. Я даже не стал размышлять над сказанным ею, я просто уехал домой, напуганный этой простотой и детской наивностью. *** Я уже тогда понимал, что она отличается от других. У нее был совсем иной склад ума, самые странные занятия были для нее самыми обычными, и то, как она их объясняла, поражало меня до глубины души. Я не понимал себя - с одной стороны мне хотелось увидеться с ней снова, узнать все, что таится в ее голове и что ей движет. А с другой стороны мне хотелось поскорее забыть об этом существе, которое я совсем не понимал. Меня пугало то, что для своего возраста, а на вид ей было примерно, как и мне, она казалась слишком взрослой, я бы сказал, она напоминала старого мудреца, прожившего сотню лет. Как еще можно было объяснить ее фразы о ловле счастья или о ее наплевательском отношении к чужому мнении, такое ведь не выдала бы молодая девушка, верно? И все же, я вру себе. Я ужасно хотел вновь встретиться.