~~~
Как никогда кстати подоспело письмо с новыми текстами для работы. Хоть в висках гудело и хотелось кричать во всё горло, а затем захлебнуться слезами, выдирая волосы на голове, Гарри с радостью был готов взяться за любую работу, лишь бы отвлечься. Удивительно, насколько плодотворным оказалось это самое уязвимое состояние его души. Только вот работе иногда было свойственно заканчиваться. Не заметив, как просидел над правками до глубокой ночи, Гарри отредактировал последнюю страницу и, отправив письмо обратно, уставился на часы. 2:49 Измученное тело молило о пощаде. Гарри не стал утруждаться и принимать душ, прежде чем забрался в постель. Ему хотелось моментально отключиться и забыться. Но сознание не желало сдаваться, выпустив на свободу запертые за несколькими печатями мысли. Он всё ещё не мог поверить в то, что его привычная жизнь оборвалась так быстро и резко. Кубарем полетела под откос. Ведь ещё несколько дней назад Луи любил его так сладко и нежно, а холодные кончики его пальцев скользили по ладони Гарри, вызывая приятную дрожь. Сегодня же он с такой ненавистью перечёркивал их будущее, что хотелось сдаться и позволить этому злому взгляду, подобно наточенному топору, обезглавить и не мучить. Ощутив колющую боль в лёгких, Гарри понял: ещё немного и он задохнётся. Резко поднявшись, он растерянно осмотрел свои вещи в поисках припрятанной пачки сигарет, которую старался иметь при себе, с тех самых пор как начал подготавливаться к переезду, но ничего не нашёл. Небольшой круглосуточный супермаркет был прямо на углу дома. И именно так началось стремительное падение в бездну. Лишающее чувства реальности. Гарри потерял счёт времени, утонув в самых светлых и, вместе с тем, самых горьких воспоминаниях, захлебнувшись в вине и задохнувшись в сигаретном дыме. Пробуждение наступило вместе с ломающей болью во всём теле. Он проснулся на диване, не в силах пошевелиться. Игнорировать головную боль от нахлынувшего похмелья тоже было невозможно. Время уже давно ушло за полдень, а на телефоне светилось оповещение о нескольких пропущенных звонках и непрочитанных сообщениях. Жаль, ни одного от Луи. Возвращение в реальность встретило комком рвоты, который быстро протолкнулся из дебрей живота до самого горла, заставив подавиться и, подскочив, броситься в ванную комнату. Вчерашнее отчаяние накатило с новой силой. Пришлось на пару глотков приложиться к бутылке, лишь бы запить его. Реальность вновь притупилась. Забрав вместе с собой чувства усталости и голода, но оставив печаль, которая явно не собиралась никуда уходить, желая составить молчаливую компанию. Превозмогая недомогание во всём теле, Гарри забрался обратно в кровать, не в силах удерживать себя в вертикальном положении. Он укутался в одеяло, только вот оно совсем не грело — в кровати было смертельно холодно. Не спасал даже тёплый свитер. Душа болела. Вселенная буквально безжалостно придавила, по щелчку пальцев отняв всё самое дорогое. Полностью стерев любовь Луи из жизни. Обратив самого Гарри в нежеланного незнакомца. Почему их история не могла развиваться плавно и нежно? И так же плавно рассыпаться. Как в самом начале истории самого Гарри, когда Луи только появился в его жизни, позволив шаг за шагом нежно наполнить их сердца любовью. Как же Гарри завидовал тому Луи. Завидовал, что тот мог хотя бы отдышаться перед очередной потерей. Гарри же потерял всё и сразу. В одно мгновение. Луи больше не знал их сокровенную правду. Луи больше никогда не позволит поцеловать его. Да и, скорее всего, никогда не позволит обнять, прижимая ближе. Луи больше никогда не скажет, что любит его. Да и будет ли любить без слов? Видеть то, как любовь всей твоей жизни ускользает сквозь пальцы без единого шанса остановить этот кромешный ад, было невыносимо больно. Как Луи удалось стерпеть это? Как Луи смог продолжать улыбаться, зная, что любой день мог вновь разбить ему сердце? Где он брал силы, чтобы всё равно быть рядом? Утонув в воспоминаниях, Гарри вдруг мысленно вернулся во времена, когда учился в университете, по кусочкам собирая чуть стёртый образ Луи обратно. Он вспомнил, как иногда Луи выглядел растерянным и грустным, иногда пропадал на пару дней, чтобы побыть одному. Гарри вспомнил и то, как тот однажды топил своё горе запрещённым ему алкоголем. Наверное, терять Гарри было ничуть не легче и не проще. Наверное, совсем не проще было терпеть его глупости, его параноидальный страх перед близостью, его заскоки и желание быть идеальным, его поклонников и воздыхателей. Но Луи как-то с этим справился. Через такую же боль, через такие же слёзы. Собирая остатки силы и терпения в кулак. Терпение. Смирение. Понимание. Гарри вдруг ослепило яркой вспышкой осознания. Отмотав историю вспять, он вдруг понял, каково это — быть на месте Луи. Постоянно терять. Бояться момента, когда Гарри отступит на шаг назад, покинув их общую обитель, потерять его поцелуи, его любовь. Ведь Гарри всегда нужно было время, чтобы сделать следующий шаг вперёд. Чёрт возьми, Луи пришлось так рано его отпустить. Ведь даже узнав про их вывернутую временем историю, Гарри не сразу решился съехаться, и Луи дал ему время привыкнуть к мыслям об этом, пока сам каждый день засыпал и просыпался в пустой постели. Стыд и сожаление влились вместе со следующим большим глотком вина. Кажется, Гарри был отвратительным возлюбленным, который когда-то думал лишь о своих чувствах и совсем не умел любить в ответ. Мысли метнулись к юному Луи, который ещё позавчера днём кричал Гарри в лицо о ненависти, а узнав правду и поверив во временной парадокс, прижимался так близко и целовал так сладко. Отпуская все сомнения и страхи. Доверчиво упав в водоворот из чувств целиком и полностью. Этот Луи не хотел терять ни минуты. Этот Луи не хотел ждать. Этот Луи был готов рисковать своим невинным сердцем целиком и полностью. Взгляд голубых глаз. Гарри вырисовывал его в памяти вновь, и вновь, и вновь. До тех самых пор, пока его помутнённое алкоголем сознание не отыскало истину. Любовь, Гарри понял, что видел в голубых глазах любовь. Луи не мог ненавидеть его вчера и вдруг резко полюбить завтра. Лишь потому что так было суждено. Луи не влюбился в Гарри за секунду лишь потому, что тот рассказал ему правду о их Вселенных. Так бывает только в сказках. Луи уже был влюблён в него. Однажды Луи сам рассказал, как с самого первого мгновения уже знал, что хочет любить только Гарри. Так что Луи уже любил его. Ни день, ни два и ни три. Луи был влюблён в него, потому что Гарри — это Гарри. И будет влюблён завтра, когда Гарри проснётся. И послезавтра. Возможно, он перестанет говорить об этом. Возможно, он будет огрызаться. Отталкивать прочь, мучить, грубить, закрываться, но… он будет влюблён в Гарри каждый день этой мучительной боли. А Гарри каждый день будет влюблять его в себя ещё сильнее и сильнее. Наверное, именно в этом и был смысл? Только они могли понять друг друга. Только они могли помочь друг другу. Только Гарри мог стать тем, кто поможет Луи. Только Луи мог стать тем, кто поможет Гарри. Наверное, именно этого Вселенная и хотела от них обоих. Только смирившись с потерей и познав ценность каждого прожитого вместе дня, Гарри мог стать тем, кто спасёт Луи из этой удушающей действительности. Стать тем, кто подарит Луи надежду. Ведь когда-то давно-давно Гарри полюбил Луи точно так же. Просто потому, что Луи — это его Луи.~~~
Переборов последствия жуткого похмелья, Гарри вернулся в больницу спустя несколько дней. И хоть Луи встретил его убийственным взглядом и, кажется, даже немного позеленел от злости, бросая какую-то колкость вместо приветствия, на душе у Гарри было легко. Ведь на самом деле Луи ждал его каждый день, верно? — Я знаю, что ты купил эти лекарства, — как-то немного внезапно начал диалог Луи. Гарри отвернулся от окна, через которое разглядывал небо, пока Луи ставили капельницу и давали ежедневную порцию таблеток. — Какие лекарства? — удивился он. Луи сделал несколько глотков воды и отставил пустой стакан на тумбочку у кровати. — Не прикидывайся дураком, это ужасно бесит. Иммуносупрессоры, Гарри. Иммуносупрессоры. Верно, со слов врачей, состояние Луи должно было в какой-то момент резко ухудшиться. Гарри нужно было приготовиться. И, видимо, не только морально. Подсказку Луи только что озвучил. Гарри следовало найти хорошие препараты. Чем скорее, тем лучше. — И? К чему ты вдруг заговорил об этом? — ответил Гарри, скрыв своё удивление от полученной информации, решив немного подыграть. — Ты знаешь, к чему. Я знаю, что ты хочешь помочь мне, но… не нужно. Пожалуйста. Я не хочу быть обязанным тебе. Мне нечего дать тебе взамен. — Что если мне ничего не нужно? — спросил Гарри и, кажется, именно в этот момент Луи потерял контроль над диалогом. Маска равнодушия соскользнула с его лица, и, как бы тот ни пытался её удержать, разбилась вдребезги. — Не будь лицемером, мы оба знаем, что тебе нужно взамен, — бросил Луи, повышая голос. — И я не смогу дать тебе этого! Разве привязывать к себе чувством обязанности не отвратительно? Я не просил тебя помогать мне, никто не просил тебя, Гарри! И каждый раз, когда ты появляешься здесь, я чувствую себя ещё хуже! Чувствую, что должен быть благодарен тебе! Или именно это доставляет тебе удовольствие? Да? Луи был таким уязвимым. Пытаясь как можно лучше спрятать свои настоящие чувства под раздражением, злостью и грубостью, он казался таким беззащитным. — Что если мне доставляет удовольствие просто видеть тебя? И эти слова напугали его ещё сильнее, потому что дальше он сорвался на крик. — Ну а мне не доставляет! Мне не доставляет удовольствие, когда меня видят больным и слабым! Да и вообще, я вряд ли выйду отсюда в ближайшем будущем. Или когда новое сердце решит откинуться, будете искать мне следующее? Это сердце я прождал почти двадцать лет! Наверное, Гарри действительно мучил его. Появляясь рядом каждый день, влюблял в себя, заставляя мечтать о недостижимой нормальной жизни. Но разве Гарри мог поступить иначе? Разве он мог не заботиться о Луи? Разве он мог просто уйти? — Я ни о чём не просил тебя, но попрошу сейчас, — Луи наконец совладал со своим голосом, хотя тот всё ещё немного дрожал, и продолжил тише: — Пожалуйста, если я хоть что-то значу для тебя… пожалуйста, больше не приходи сюда. Не нужно давать мне мнимую надежду. Пожалуйста. Гарри помедлил. И, сделав размеренный вдох, почувствовал, что прямо сейчас было бы лучше уйти. И дать Луи то, о чём он так настойчиво просит. Побыть одному. Ведь это ничего не изменит, поспешил он успокоить всколыхнувшееся волнение. Луи всё ещё будет любить его. Гарри всё ещё сможет вернуться к нему завтра. Просто в этот самый момент Гарри испугался своей настойчивостью сделать Луи ещё больнее. — Хорошо, — кивнул он. — Сегодня уйду. Попробую заглянуть к твоему врачу, может быть, он будет более разговорчивым. Луи рыкнул в ответ и перевернулся на другой бок. Гарри остановился у порога, чтобы попрощаться. — Луи? — тот даже не обернулся. — Обещаю, скоро ты сам не захочешь, чтобы я уходил. Просто подожди ещё совсем немного, хорошо? Лишь молчание было ему ответом.~~~
Гарри был готов отдать на растерзание свои тело и душу, лишь бы скорее вновь увидеть, что Луи стало лучше. Но проблема была в том, что в его временной последовательности Луи становилось только хуже. И он никак не мог это изменить. Получив от Джей нужный рецепт и копию истории болезни, всё, что мог сделать Гарри — это найти подходящие лекарства. Он догадывался, что препараты из его времени должны быть более эффективны. Поэтому уделил особое внимание консультациям со специалистами в этой области, чтобы заказать для лекарства Луи из 2013-го подходящий аналог. Оставалось лишь дождаться его получения. Тем временем сам Луи всё реже шёл на контакт, большую часть времени, когда Гарри заглядывал к нему, он либо спал после терапии, либо делал вид, что спит. Иногда огрызался, когда Гарри заставал его бодрствующим, или просто игнорировал присутствие. Порой просил даже маму оставить его в покое и уйти. В целом он выглядел очень бледным, усталым и слабым, в чём, конечно же, были виноваты и лекарства, сильно влияющие на его организм. Погружая в состояние постоянной слабости, сонливости и апатии. Его очередной эмоциональный всплеск произошёл так же внезапно, как и все предыдущие. Уже в коридоре, поднимаясь по лестнице, Гарри услышал шум и голоса. Но именно крик Луи пронзил его на сквозь. — Почему?! Почему я не могу?! Сорвавшись на бег, Гарри в считанные мгновения подлетел к нужной палате, но врач удержал его в дверях, не дав ступить за порог. Заглянув за плечо врача, Гарри увидел, как Луи оттолкнул от себя капельницу, и та, пошатнувшись от удара, с грохотом упала на пол. — Почему я не могу либо наконец поправиться, либо просто умереть?! Пожалуйста! Почему, почему я не могу поправиться? Я ведь никогда не поправлюсь, да? Гримаса, исказившая его лицо, замерла на несколько мгновений и исчезла с мучительным стоном. Луи, дрожа всем телом, обхватил себя руками и глубоко задышал. Джей появилась откуда-то сбоку и успела подхватить его, прежде чем тот споткнулся и упал. Медсестра быстро помогла ей. Гарри тоже дёрнулся, но врач продолжал удерживать его за плечо, настойчиво попросив подождать снаружи. Так перед ним закрылась дверь. Долгие минуты ожидания, пока он слушал, как Луи бессильно плакал, задыхаясь, и стонал от боли, превратились в пытку. И Гарри вновь ничего не мог сделать, чтобы прервать их. Чтобы помочь. Когда Луи наконец затих, дверь открылась. Гарри тут же оказался в объятьях Джей, которая прижалась к нему в поисках утешения и тихо расплакалась. Убедившись, что с ней всё будет в порядке, медперсонал оставил их одних в палате. Капельница стояла на своём месте, а Луи плашмя лежал на кровати, вероятнее всего, под действием успокоительного, и ровно дышал. Гарри не был до конца уверен, спал Луи или нет, но несколько раз ему показалось, что тот наблюдал за ними сквозь едва приоткрытые веки. Тягостное осознание собственной никчемности съедало Гарри изнутри. Возвращаясь домой, каждый день хотелось лишь отключиться и забыться. Больше не решаясь прибегать к алкоголю, он пытался спасать себя работой и сном, не в силах иначе пережить жаркие летние ночи. В одну из таких ночей, ближе к утру, его разбудил звонок Джеммы. Пока Гарри пытался разлепить глаза и усмирить вопли в гудящей голове, сестра что-то неразборчиво бормотала в трубку. Всё, что ему удалось понять — это то, что Найл в реанимации. Осознание услышанного заставило подскочить с кровати. Гарри бросился к шкафу, впопыхах вытащил первые попавшиеся рубашку и джинсы, пообещав приехать как можно скорее. И как бы Джемма ни умоляла его никуда не ехать, а просто выслушать её, он всё равно сел за руль. Выкурив несколько сигарет, чтобы прояснить мысли и взбодриться, Гарри позвонил бывшей девушке Найла, Эшли, чтобы сообщить ей новость и продиктовать телефон сестры. Не менее сонная, Эшли тоже запаниковала и обещала приехать в больницу, как только получится добраться до родителей и оставить у них ребёнка. Но Гарри убедительно попросил её дождаться утра. Волнение не оставляло его и за рулём, подталкивая то и дело понемногу превышать скорость. Ненужные воспоминания закружили в мыслях, напомнив то, как однажды пришлось сорваться из Лондона прямо в Манчестер, лишь бы найти исчезнувшего Луи. Съехав с объездной дороги к больнице, адрес которой ему прислала Джемма, он заехал в первую же круглосуточную забегаловку, что встретилась на пути, чтобы купить три больших кофе. Джемма ждала у регистратуры и, завидев брата, встретила его крепкими объятиями. — С ним всё в порядке, — шепнула она, прежде чем Гарри успел что-то спросить. Тяжёлый груз скатился с плеч. — Врачи сказали, что сломано шесть рёбер и правая рука, скорее всего, сотрясение мозга, но его жизни ничего не угрожает. — Он спит? — Да, они сказали, что он пришёл в себя ненадолго и снова отключился, наверное, из-за обезболивающих. — Что случилось? Джемма повела Гарри за собой в зону ожидания, и они вместе сели на небольшой кожаный диван. В последнее время Гарри успел пропитаться странным отвращением к этим больничным кожаным диванам. Сестра начала с того, что отпила немного кофе и, откинувшись назад, прислонившись затылком к стене, закрыла глаза. Гарри не стал торопить её. — Я просила тебя не приезжать, но… всё равно спасибо, что приехал. Я так сильно испугалась. Говорила ему не ехать никуда и остаться на одну ночь у друзей в Уотфорде, но он, конечно же, меня не послушал, сказал, что быстро примчится по пустым дорогам. Машина всмятку. Полиция вернётся завтра… — Машина всмятку, а у него только рёбра сломаны и рука… в рубашке родился, — негромко хмыкнул Гарри. — Что Эшли? — Я перезвонила ей, как только вышли врачи, сказала, что всё в порядке. Стучащий в голове пульс наконец начал стихать. Гарри только сейчас заметил, как всё это время его тело подрагивало от напряжения. Пальцы выудили из кармана пачку сигарет. — Я покурю и вернусь. — Снова куришь? Ты же бросил ещё в школе. — В последнее время много нервничаю, нужно как-то… снимать стресс, — пришлось признаться. Впрочем, Джемма никогда его не осуждала. Напротив, посмотрела взглядом, полным вины и раскаяния. — Прости, что тебе пришлось приехать сюда. Я знаю, у тебя сейчас и так много проблем, — сказала она. — Не извиняйся за такое. Мы ведь семья, — он заботливо погладил её по бедру. Джемма сделала ещё один глоток кофе. На этот раз большой. — Как там Луи? — Недавно я рассказал ему о том, что мы с ним из разных Вселенных, так что… Теперь он ничего не знает, — горечь в голосе уже стала чем-то привычным. — Всё ещё не могу поверить, что… Я правда больше не увижусь с ним. Ох, извини, Гарри… — Я всё же покурю, — ответил он, поднимаясь. Дальше начался какой-то хаос. Безумно клонило в сон, остывший кофе едва помогал перебороть слабость. Гарри то и дело отключался, сидя на диванчике, но вздрагивал при малейшем шорохе. Приехала Эшли, к Найлу, который очнулся, её пустили первой. Гарри знал, что Джемма не была в восторге, но у них с сестрой была договоренность не лезть в отношения друг друга ещё со школы, так что он не стал ничего говорить. Просто, как всегда, сделал вид, что не заметил этого холода между двумя девушками вокруг одного ирландского парня. Затем прибыла полиция, чтобы оформить транспортное происшествие. И только потом, наконец, пустили Джемму, Гарри вошёл за ней следом. Найл лежал на кровати, к нему всё ещё были подключены приборы, но для человека, который должен был вчера разбиться насмерть, выглядел он весьма сносно. — В общем, завтра уже переведут в общую палату, — сообщил он после приветствий и объятий. — Сказали, что я, как кот, видимо, ещё не прокутил все свои девять жизней. Живучий и везучий. Но чувствую себя ужасно… столько народу переполошилось из-за меня. — Было бы хуже, если бы ты реально умер, поверь, — заверил его Гарри, Джемма недовольно шлёпнула его ладонью по плечу. — Не говори так! — Ох, если честно, это было очень близко… Кажется, Бог меня любит, не иначе. — Если бы ты послушал меня и остался дома, этого бы не случилось! — недовольно подметила девушка, но смягчилась. — Хорошо, что всё обошлось… Как это вообще произошло? — Если честно, это… просто произошло. Я не думаю, что в этом была чья-то вина… Ну, то есть чувак из фургона реально виноват в том, что давно не проверял свои тормоза, но… по сути, нам тупо не повезло. Он потерял управление и вылетел на встречку, у него отказали тормоза и… мы столкнулись. Говорят, ему тоже нехило досталось, хоть и сработала система безопасности, но… Он где-то в соседней палате, живой, — Найл помедлил, а затем нервно рассмеялся. — Чёрт! Они сказали, что если бы я не успел развернуть машину боком, то меня бы точно убило! Говорят, пассажирское сиденье просто всмятку… Я не знаю, как я успел. У меня была доля секунды, я даже толком не помню, как вывернул руль, помню только, что вцепился в него, нога на тормозе… Вжух и бам! Чёрт, фотки не для слабонервных, но если хотите, можете глянуть! — он потянулся к столику и передал Джемме и Гарри папку с документами, которые, по-видимому, оставили полицейские. Сестра вздрогнула первой, Гарри заглянул через её плечо и тоже ужаснулся. От увиденного резко замутило. Он дрожащей рукой взял одну из прикреплённых фотографий, чтобы рассмотреть поближе. Живот скрутило. Дверь со стороны пассажирского места была намертво вдавлена внутрь салона. Наверное, если бы Найл ехал не один, этого человека убило бы моментально. Гарри представил себе эту картину до мельчайших деталей. И в этот момент запечатанный много лет назад в его памяти ящик Пандоры распахнулся. Голова закружилась, боль прострелила от одного виска к другому. Потеряв ощущение пространства, он покачнулся и рухнул на пол. В глазах резко потемнело, мир исчез, и Гарри едва успел вскрикнуть, прежде чем потерял сознание.~~~
— Гарри? Ты слышишь меня? — он узнал голос сестры, вздрогнув от резкого едкого запаха, который защекотал ноздри. — Ты как? В порядке? Кто-то в белом халате попросил его закатать рукав, Гарри послушно позволил делать со своей рукой что угодно, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Джеммы. — Голова болит… — Пониженное давление, скорее всего, сильное переутомление на нервной почве, — сказал мужской голос. — Раньше было такое? Гарри неразборчиво кивнул. Джемма помогла ему приподняться в кресле, её прикосновения медленно возвращали к реальности. — Сейчас поедем домой, тебе надо поспать. Это я виновата, что тебе пришлось приехать ко мне… Прости меня, — взволнованно шептала она. — Подожди немного, я вызову такси. Врач к месту намекнул, что больному тоже нужно отдохнуть от такого количества посетителей за раз. Так что с Найлом пришлось попрощаться. Они решили поехать на съёмную квартиру к Джемме, Гарри не хотелось одному возвращаться в квартиру, которая была предназначена для них с Луи. В такси он вновь ощутил лёгкое недомогание, глядя на водителя с заднего сиденья и прижимаясь к сестре. Если бы по какому-то злому року такое случилось с ним, помиловала бы его судьба или нет? О чём бы он успел подумать в последнюю секунду своей жизни? Мелкие обрывки воспоминаний кружили в его сознании, но никак не собирались воедино. Гарри пытался ухватиться за какой-нибудь из них, но каждая попытка приносила лишь новый удар в висок. Дома Джемма уложила Гарри в своей комнате, предложила выпить успокаивающий чай, но Гарри отказался и, рухнув в кровать, замер. Сестра оставила его одного. Он перевернулся на спину и лёг, раскинув руки в стороны. Грудная клетка тяжело поднималась и опускалась. Закрыв глаза, он представил себя на пассажирском сидении. Пронзительный гудок автомобиля смешался с визгом шин. Яркий свет приближающихся фар. Его последняя мысль — это мысль о Луи. Меньше всего на свете Гарри хотел бы умереть столь глупо, не успев сказать что-то очень важное. Фантомное прикосновение к плечам. Гарри буквально почувствовал, как его толкнули вниз, а затем мир перевернулся. От этих ощущений он подскочил на кровати, распахнув глаза. Боль казалась такой реальной. Тело помнило её. Следом начал вспоминать и разум. Гарри хотел повернуться к Луи и попросить у него номер телефона, чтобы они могли увидеться вновь. Фургон вылетел на встречную полосу так внезапно, что никто из них даже не успел закричать. Через мгновение сильная рука толкнула Гарри вниз. Боль вспыхнула у затылка, он помнил, как ударился головой о бардачок. Луи навалился на него почти всем телом. Машину крутануло. Система безопасности сработала слишком поздно, сдавив ещё сильнее. Гарри задохнулся. Они с Луи вышли из кафе и сели в фиолетовую Mazda. От одного присутствия Луи рядом бросало в дрожь. От его взгляда внутри разгорался пожар. Луи сказал, что отвезёт Гарри домой. Его улыбка. Такая печальная. Стивен. Гарри поругался со Стивеном тем утром. Воспоминания об этом всегда были яркими. Особенно тот момент, когда появившийся из ниоткуда Луи схватил его предплечье и спас из-под колёс встречного автомобиля. Тогда Гарри первый раз в жизни заглянул в светлые глаза и утонул в их сочном цвете. Эти голубые глаза умоляли довериться. Он отчётливо помнил, как смущался под их взглядом в кафе. Как немного недоверчиво отвечал на каждый вопрос, но с каждым ответом был на шаг ближе к таинственному незнакомцу. Гарри чётко помнил, как сел в автомобиль Луи. Сердце затрепетало от страха. Теперь он знал, что было дальше. В голове не укладывалось, что все эти годы он не помнил настолько важную деталь. Господи, его ведь нашли в пустой машине! Как такое вообще возможно забыть? Это ведь не пустяк. Это абсурд, настоящий парадокс! Гарри затаил дыхание… Парадокс. И тут он вспомнил, как миллион раз путался в датах и днях (бывало и такое, ведь сложно постоянно держать в голове два календаря!); вспомнил, как порой люди из Вселенной Луи проверяли его документы, замирали на несколько мгновений и… реагировали как ни в чём не бывало. А любые ошибки и несовпадения постепенно стирались из их памяти. Вселенная сама же пыталась распутать возникшие в них парадоксы. И чем сложнее они были, тем радикальнее были последствия. Вселенная просто заставила его забыть об этом. Гарри не понял, когда именно заплакал. Слёзы текли по его щекам, выжигая глаза, его затрясло, как в лихорадке. Снова, снова и снова он прокручивал в голове этот страшный момент, когда фары ослепили, мир перевернулся вверх дном, а сильный толчок выбил из тела душу. Удар пришёлся прямо в дверь водителя, вбивая её внутрь и отшвыривая машину в сторону. Возможно, если бы Луи успел верно развернуться, у него был бы шанс выжить. У него была доля секунды. Доля секунды на то, чтобы вдавить тормоз и вывернуть руль в нужную сторону. Доля секунды, чтобы выбрать. Жизнь или смерть. Гарри крепко зажал ладонью рот, сдерживая вопль. Луи успел развернуться. Успел выбрать. Ведь именно его рука толкнула Гарри вниз так сильно, что в голове помутилось. Тело навалилось сверху, закрыв от удара, удерживая внизу, пока осколки выбитого стекла летали в воздухе. Пока машину кувыркало. Он закрывал Гарри собой до самого конца. Гарри помнил его тепло, аромат его парфюма, его испуганный крик, его хриплый стон… Последнее воспоминание впилось жалом прямо под сердце, пуская яд. Прежде чем отключиться, он слышал… слышал, как Луи звал его, задыхаясь и рыча от боли. — Гарри?.. Чёрт, Гарри… ты в порядке? Луи развернул машину так, чтобы спасти его.~~~
Сцена аварии мучила Гарри и во сне, и наяву. Он вскакивал посреди ночи, беспомощно крича от страха и судорог. Джемма успокаивала его и укладывала обратно, отгоняя кошмары. Было страшно рассказывать ей о произошедшем. Как-то он попытался спросить у неё, помнит ли она хоть что-нибудь из того, как он попал в аварию, но… она лишь странно нахмурилась и почти ничего толком не ответила. Возможно, найти ответ на свои вопросы, он смог бы лишь в Манчестере. Чтобы найти их, нужно было отправиться в прошлое. В этот день Гарри приехал в больницу поздно вечером, особо не рассчитывая, что его пустят к Луи не в часы посещения, но желая удостовериться в том, что тот был более или менее в порядке. Утром он успел встретиться с курьером, который наконец доставил ему полученные по рецепту лекарства для Луи. Затем появилась срочная работа, на почту пришли новые тексты, в которых напортачили молоденькие редакторы, так что пришлось перепроверять материал, а также оставлять свои замечания на будущее. В обед Гарри созвонился с мамой и тоже совсем вскользь спросил её об аварии, в которую его угораздило попасть в старшей школе. Она плохо помнила произошедшее, но обещала посмотреть для него документы, которые могли у них остаться. В больнице уже почти не было посетителей. Медсестра сразу предупредила, что вообще-то к Луи уже нельзя, но мягко предложила ему побыть с Джей, которая всё ещё должна была быть у сына. По её грустному вздоху Гарри почувствовал, что что-то было не так. На самом деле, Джей не была у Луи. Когда Гарри поднялся на этаж, он увидел её сидящей на ближайшем диванчике. Она вытирала слёзы, а заметив Гарри, кажется, расплакалась сильнее. — Что такое, Джей? Что случилось? — взволнованно сказал он и, стремительно оказавшись рядом, быстро присел, взяв её за руку. Она опустила голову ему на плечо. — Врачи сказали, что лекарство помогает недостаточно, они ввели ему увеличенную дозу, но это всё, что они могут сделать сейчас… — Ему стало ещё хуже? — осторожно спросил Гарри, а живот свело судорогой. Джей отстранилась, чтобы настороженно заглянуть ему в лицо. Гарри прочитал в её глазах полнейшее замешательство. Его сердце сорвалось вниз и от удара разлетелось на осколки, оглушив звоном в ушах. В этот момент Гарри понял, что потерял её. Ту Джей, которая знала о его причудливой реальности. Ту Джей, для которой он был частью семьи. Он превратился в чужака, который по своим личным причинам каждый день приходил в больницу увидеться с её сыном. С каждый днём они будут всё дальше и дальше. Дальше и дальше. Замкнутый круг, который не разорвать. Ловушка, из которой не сбежать. — Джоанна, — начал Гарри и кожей ощутил, как, произнеся это имя вместо привычного «Джей», сделал с десяток шагов назад. — Я принёс лекарства. Он потянулся к большому пакету и передал его ей. Она заглянула внутрь и, достав одну из коробок, внимательно осмотрела её, приглядываясь к этикеткам. — Что это такое? Откуда ты взял это? Гарри развернул коробку стороной, на которой была напечатана дата производства партии. — Это покажется очень странным, — начал он, понимая, что Джей могла не видеть правильную дату, ведь Вселенная умела обманывать. Гарри должен был показать эту дату, сам того желая. Чтобы развеять незримые чары. — Я купил это лекарство в своём времени. Оно должно быть более эффективным. Джей ахнула, выронив коробку из рук. Гарри наклонился, чтобы быстро поднять её. — Это, должно быть, какая-то ошибка, Гарри. Наверное, подделка. — Дата абсолютно верная. Я купил это лекарство в своём времени. Для меня сейчас две тысячи девятнадцатый год, так что… выходит, я немного из будущего, — с нервным смешком сообщил Гарри и, прежде чем Джей успела возразить, продолжил: — Джоанна, послушайте. Я знаю, что у вас нет повода верить мне, но… от этого зависит жизнь Луи. Это лекарство может ему помочь. Оно должно ему помочь. Смятение на лице Джей граничило с затаившимся в глазах страхом непонимания. Чёрт возьми, Гарри действительно был плох во всех этих объяснениях. Как же Луи удалось справиться с подобным? — Откуда ты взял это лекарство? — медленно повторила Джей. — Как ты смог купить его? — Вы дали мне рецепт, — выдохнув, ответил он. — Я не давала тебе рецепт. Гарри кивком головы указал на пакет с лекарством. — Рецепт, который вы дали мне, сейчас в пакете. Вы ведь понимаете, что врач бы не дал мне его лично. И Луи бы тоже не дал. Это могли быть только вы, Джоанна. Джей недоверчиво нахмурилась, достав нужную бумагу. Бланк, печать, подписи — всё было на месте. Она перевернула его обратной стороной и, заметив, маленькую прикреплённую к нему записку, вновь ахнула. Потому что прямо там её почерком было написано послание для Гарри. Последнее предложение врезалось в память особенно сильно. «Хорошо, что я поверила тебе, Гарри.» Ещё несколько часов назад он не понимал, зачем Джей скрепкой прицепила этот маленький листочек к рецепту. Он даже чуть не потерял его, когда тот вылетел из-под скрепки и не упорхнул прочь. Джей медленно открепила листочек и поднесла ближе к глазам, видимо, вчитываясь в написанное вновь и вновь. — Но как я могла написать такое? — очень тихо спросила она, изменившись в лице. — Я думаю, вы хотели… вы хотели заставить себя поверить мне. Вы ведь знали, что увидите этот листок. Наверное, вы поняли, что так нужно сделать, чтобы не разорвать эту связь. Джей... Простите, Джоанна, поверьте мне, я не был готов к этому разговору сегодня. Честное слово, это просто как снег на голову. Не ожидал, что для меня сегодня вы всё забудете. Но… — Гарри сделал глубокий вдох и сжал пальцами виски. Эмоции накатили с новой силой, выбивая мысли из головы. Но Луи ведь как-то справился, верно? Смог достучаться до Гарри и до его мамы, будучи лишь странноватым таинственным незнакомцем. Гарри ведь доверился ему уже тогда, после их самой первой встречи. — Вы, возможно, замечали, что я… э, странный? Возможно, я всегда появляюсь, когда нужно. Всегда знаю, то, что, казалось бы, не должен. И всегда знаю, как… Вам помочь? — Луи тоже всегда появлялся непредсказуемо, предугадывал каждую мелочь и читал Гарри как открытую книгу. — Поверьте мне, я помогаю вам и Луи не потому, что… мне стало вас внезапно жалко. Дело не в этом. В мире есть две Вселенные: в одной живёте вы с Луи, в другой — я. С виду их особо не отличить, возможно, они полностью одинаковые. Я никогда не замечал каких-то радикальных отличий, но… время идёт по-разному. Точнее, в разные стороны, — он попытался показать это руками, желая упростить для Джей понимание. — Каждый день я… перемещаюсь в ваше вчера, а вы — в моё. Завтра, когда вы встретите меня, для меня этого разговора ещё не будет. Таким образом, я встретил Луи давно, ещё в старшей школе, а ему тогда было уже двадцать семь или двадцать восемь. И затем каждый день, каждый месяц и каждый год, он становился для меня всё моложе, как и я для него. Это долгая история… если не длиною в жизнь, то точно в почти десяток лет. — Но мы ведь встретились всего лишь… — начала Джей, но Гарри успел оборвать её реплику, встревоженно замахав руками. — Нет, тише! Не говорите! Не говорите мне ничего! Я не должен знать своё будущее, чтобы не нарушить его, — Джей быстро прижала руку к губам и, теряясь в догадках, быстро закивала, позволив Гарри продолжить. — И я тоже не могу сказать вам многое, Джоанна. Возможно, я не могу сказать достаточно, для того чтобы вы поверили мне сейчас, но это очень важно. Понимаете? Понимаете, почему я здесь? Почему я рядом? — проникновенным шёпотом спросил он. — Я каждый день был с ним рядом, Джоанна. Луи — моя семья. Я буду с ним, до самого конца, потому что разве я могу иначе? Я очень сильно его люблю. — Но что я должна сделать? Растерянность на лице Джей убивала. Гарри осторожно сжал её руки, вздохнув. — Возьмите лекарство и, прошу, доверьтесь мне. И вы всё скоро поймёте сами. Вы убедитесь, что я не врал. — Но разве лекарство… — Джей вновь в раздумьях наморщила лоб. — Разве врач разрешит использовать его? Ведь оно совсем незнакомое, и получается… — В вашем времени его ещё нет? — уловив ход её мыслей, подхватил Гарри. — Не беспокойтесь, врачи вряд ли поймут. Это парадоксы Вселенной, она сама найдёт для них решение. Мне сложно объяснить, ведь я сам не до конца понимаю, как это всё работает, я почти никогда не задумывался об этом прежде. Из нас двоих Луи всегда был тем, кто думал о таком. О парадоксах. Уверен, что у него бы получилось рассказать вам всё намного лучше. Тут… моей маме повезло больше. — Твоя мама знакома с ним… то есть будет знакома? — изумилась Джей, а затем вдруг… засмеялась. Так, как смеются люди, отпустившие тяжёлый груз с плеч. Так, как смеётся пленник, вырвавшийся на свободу. — Конечно! — подбодрил Гарри. — Чёрт возьми, она любит его больше, чем меня! Мягкое прикосновение к плечу — это Джей медленно опустила голову, а её пальцы чуть сильнее сжали руку Гарри в ответ. — С Луи всё будет в порядке… — прошептал он, боясь спугнуть столь хрупкую близость с человеком, который за столько лет стал для него второй матерью. — Что будет с тобой… когда всё это закончится? — тихо спросила она, а её голос дрогнул. От мыслей об этом почему-то кровь стыла в венах. Неведомое будущее было столь близко. Гарри боялся, что оно наступит в любую секунду, а он так и не успеет найти ответ на главную загадку. Казалось, что разгадка была так близко, но и так далеко. Сможет ли он как-то жить дальше без Луи и как придётся расплачиваться? Что будет с ним, когда их с Луи история оборвётся? — Я не знаю.~~~
Им разрешили остаться в больнице после закрытия. Хоть Гарри и пытался уговорить Джей вернуться домой к девочкам, у него не получилось. Медсёстры принесли им несколько пледов и подушек из свободных палат. Изморенная переживаниями и впечатлениями, Джей прилегла на диванчик и задремала, укутавшись в плед. Гарри же беспокойно мерил почти бесшумными шагами коридор, изредка заглядывая в маленькое окошко на двери палаты Луи, но видел в непроглядном мраке лишь мерцание огоньков на панели кардиомонитора. Неизвестность пугала, от щемящего чувства ожидания сжималось сердце. Гарри позволил себе спуститься вниз, на крыльцо, чтобы закурить. Сигаретный дым не подарил облегчения, лишь на несколько мгновений притупил трепыхавшуюся в душе встревоженность. Потому что когда Гарри обернулся, желая вернуться, дверь была заперта, а медсестра, которая обещала дождаться его у регистратуры, бесследно исчезла. Стоило взглянуть на наручные часы, как всё встало на свои места. Гарри обречённо вздохнул и быстро нащупал в кармане пиджака ключи от машины, благо случайно не оставил их наверху рядом с Джей. Чувство пустоты окутало, когда он сел на водительское сиденье. Обрушилось прямо на плечи. Гарри вновь сломался под его напором. Он замер, облокотившись на руль, прислушиваясь к скрежету в душе, успокаивая беспокойное сердце размеренными глубокими вдохами. Только вот руки всё равно задрожали, поворачивая ключ в замке зажигания. Спутанные воспоминания подкрались со спины, холодком скользнули по коже. Гарри видел их отражение в лобовом стекле. Экран телефона вспыхнул в полумраке салона от входящего вызова. Сбавив скорость, Гарри принял вызов. Ведь не мог Луи так просто позвонить ему среди ночи. — Луи? Ты в порядке? — спросил он, включив громкую связь. Тяжёлое дыхание вырвалось из динамика. — Я не могу… дышать… Мне больно… Хрип Луи смешался с визгом шин. Машину крутануло в сторону и следом дёрнуло от резкого торможения. Телефон слетел с крепления и рухнул под ноги, трясущимися руками Гарри пытался нащупать его, пока вымученные стоны Луи, оглушая, сводили его с ума. — Где твоя мама? Ты должен позвать Джей! Ты дома? — Гарри нужно было оставаться спокойным, чтобы хотя бы продолжить вести машину, но он не мог. — Я не могу дозвониться до неё, — донеслось в ответ. Слова удавалось различить с трудом. — Я вызову скорую и прямо сейчас приеду. Дыши, хорошо? Телефон наконец скользнул в пальцы. Гарри вцепился в него мёртвой хваткой, выпрямляясь. Кровь громко застучала у висков, мешая сосредоточиться. — Я поставлю звонок на ожидание, хорошо? Мне нужно позвонить в больницу, — предупредил он, нажав на паузу, и быстро отыскал в телефонной книге дежурный телефон больницы. Голос дрожал, когда он диктовал адрес, сообщив о том, что наблюдавшемуся у них пациенту нужна срочная помощь. Сердце сорвалось в преисподнюю, вместе с приглушёнными стонами Луи, что вновь вырвались из динамика телефона. — Я скоро буду, — пообещал Гарри. — Дождись меня. Страх дробил кости. Мысль о том, что в будущем с Луи всё будет хорошо, совсем не помогала, ведь прямо сейчас ему было больно. Прямо сейчас ему могла угрожать смертельная опасность. И только Гарри мог помочь ему. Только Гарри мог спасти его сейчас. Фары встречных машин мелькали перед глазами, расплываясь в парящем сумраке летней ночи. Здравый смысл с трудом сдерживал дурное желание сорваться и вдавить педаль газа сильнее. Балансировать на тонком лезвии было не просто. Соскользнуть в пропасть безумия не составило бы труда. Бросив машину у поворота к дому Луи, не желая преграждать въезд во двор для машины скорой помощи, Гарри быстро оказался на крыльце, решительно нажал на звонок, а затем постучал в запертую дверь. Никто не отозвался. В этот момент стало отчётливо ясно: Джей не было дома, а Луи, вероятнее всего, находился у себя в комнате. — Эй! Кто-нибудь! Шарлотта? Физзи? Откройте, это Гарри! — позвал он, настойчиво колотя в окошко, выходящее во двор. Стекло, задрожав, пронзительно взвизгнуло. В окне наверху вспыхнул свет. Спустя пару минут в доме послышался обеспокоенный голос старшей из сестёр. Шарлотта приоткрыла дверь, удивляясь столь внезапному и позднему визиту человека, который был для неё ещё совсем чужим. — Луи! Он у себя? В комнате? — Гарри проскочил в коридор. Споткнувшись о коврик и ударившись коленом о тумбочку в проходе, он ринулся вперёд, игнорируя вспыхнувшую боль. Отворив нужную дверь и не зная, как включить свет, Гарри замер на пороге, пытаясь разглядеть в темноте силуэт. Услышав его, Луи отозвался, прохрипев, где именно был выключатель. Когда комнату озарил свет, страх Гарри предстал перед ним во всей красе. Луи тяжело дышал, сидя на полу, облокотившись на кровать, прижав руку к груди. Он задыхался. В следующее мгновение Гарри уже был подле него на коленях. Обхватив ладонями полыхающее от жара лицо Луи, он беглым прикосновением стёр капельки пота у висков. Луи следил за ним из-под прикрытых век, а его губы кривились от боли между глубокими вдохами. Он притянул беспомощное тело ближе, и Луи послушно откинулся спиной Гарри на грудь, сдавливая стоны. — Я здесь. Я с тобой, — прошептал Гарри, одной рукой бережно придерживая Луи, другой перехватывая его руку. — Ты будешь в порядке, потерпи немного, хорошо? Шарлотта негромко вскрикнула, испуганно замерев в дверях. Гарри услышал её и поднял взгляд. — Скорая помощь должна приехать с минуты на минуту, встреть их у двери, — чётко распорядился он, понимая, что ребёнку не стоило видеть брата в таком состоянии. Понимая, что он сам с трудом находил в себе силы контролировать происходящее. Луи был в его руках. Такой хрупкий и беззащитный. Объятый страхом, он через стоны звал на помощь, морщась от слабости и недомогания. А его тело билось в лихорадке, что вцепилась в него. Намертво. И не желала отпускать. Луи мог умереть прямо у Гарри на руках. Прямо здесь. И прямо сейчас. — Гарри… Луи снизу вверх посмотрел ему прямо в глаза, слёзы сорвались с ресниц и упали ему на щёки. Слёзы Гарри. — Я здесь. Ты в порядке. Я никуда не уйду. Ты будешь в порядке, я обещаю. В этот момент слова стали просто словами. Теперь Гарри мог лишь обещать. Люди в белых халатах ворвались в комнату так внезапно. Они требовательно спрашивали у Гарри, что произошло, но он не мог сказать ни слова. Узнав в одной из сотрудниц знакомую дежурную медсестру, Гарри вцепился в неё, моля о помощи. Шприц промелькнул у неё в руках и следом воткнулся Луи прямо в грудь. А затем его тело оказалось на носилках. В машине скорой помощи было тесно. Оставив Шарлотту дома, Гарри смог дозвониться до Джей, которая, как оказалось, на один день уехала помочь своим пожилым родителям. Пальцы Луи отчаянно цеплялись за его запястье, то и дело сжимая сильнее. Их обоих трясло. Казалось, что любая секунда могла стать последней. Необратимой. Любая из них могла разорвать временной континуум. И никакие счастливые воспоминания из прошлого Гарри не смогли бы их защитить. Одна ошибка — и он мог потерять Луи навсегда. Осознание этой истины схватило за горло. Стиснув зубы, Гарри умолял Вселенную дать ему шанс. Дать ему шанс сделать всё правильно. Было ясно одно: только Гарри мог спасти Луи. И никто другой.~~~
Луи был в реанимации уже несколько часов. Гарри продолжал сидеть в коридоре под дверью. Даже после того, как врач вышел к нему и, заверив, что опасность миновала, попытался уговорить поехать домой. Даже после того, как примчалась бледная, как смерть, Джей и в слезах бросилась к врачам. Даже после того, как взошло солнце и коридоры больницы вновь наполнились жизнью. Реальность расставляла ключевые кусочки паззла по своим местам. Столь хладнокровно.