Парадокс песочных часов

      В январе 2019 (по календарю Гарри) Луи усердно писал свою дипломную работу, готовясь к выпуску из университета и бегая на стажировку в банк, а сам Гарри работал над пятой рукописью Купера, которая обещала стать настоящим бестселлером года и захватить умы всех незамужних дамочек.       Привычную рутину нарушил вечерний звонок в дверь. Гарри проверил телефон, на котором не обнаружилось никаких оповещений, и бросил быстрый взгляд на тумбочку в прихожей, чтобы убедиться, что Луи, собираясь впопыхах, не забыл свои ключи, как уже случалось парочку раз. В дверном глазке замаячила знакомая рыжая макушка, и Гарри открыл без промедления, удивляясь столь внезапному гостю. Беглым взглядом осмотрев друга, он пришёл к быстрому и неутешительному выводу: Глинт выглядел дерьмово.       — Пустишь?       Озвученный вопрос вернул в реальность.       — Да-да, конечно, проходи, — поспешно ответил Гарри, отступая назад, чтобы освободить дверной проём. Глинт безжизненно шагнул в квартиру, остановившись прямо на пороге, как нелюдимый. — Когда ты приехал? И почему не позвонил мне? Я бы мог встретить.       Ладони легли другу на плечи и подбадривающе сжали. Спросить, что произошло, что же именно привело Глинта в столь не ранний час, заставило покинуть Манчестер и сорваться в Лондон, язык не поворачивался. Хотя Гарри отлично понимал, что этого очевидного вопроса им избежать не удастся.       — Не знал, что сказать тебе, — голос Глинта прозвучал ровно.       Гарри заглянул в его глаза и увидел в них отражение разбитой души.       — Я развёлся, — продолжил Глинт, опережая все не озвученные вопросы. — Мы с Крис так решили. То есть… окончательно. Мы подписали все документы утром.       Удивление пробило Гарри током. В голове один за другим вспыхивали вопросы. Что? Как? Почему так получилось? Когда это произошло? Как такое вообще могло произойти в жизни Глинта? Почему он не сказал раньше? Уверен ли он, что ничего нельзя исправить и вернуть? Но вслух получилось только:       — Воу…       — И правда внезапно, должно быть, — невесело отозвался Глинт. — Но мы уже давно шли к этому решению, просто не хотели говорить остальным, пока окончательно не поставим точку. Так что… Я ещё не говорил с родителями, но, может быть, они уже знают… и…       — Хочешь чего-нибудь? — спросил Гарри, прерывая разбитый монолог друга. — Проходи, тебе надо поесть.       Глинт поплёлся следом, не сопротивляясь чужому решению.       — Сядь, пожалуйста, — попросил Гарри, заметив, как друг замер в дверном проёме, и потянул его за руку, усаживая на стул.       Какое-то время они провели в неловком молчании, пока Гарри старался состряпать для друга какой-нибудь перекус на скорую руку. И, как выяснилось, не зря. Измученный личными переживаниями и долгой поездкой, Глинт оказался безумно голоден, хоть поначалу и твердил, что ему кусок в горло не лезет. Организм было не обмануть, тот требовал восполнения растраченных сил. Стопка коньяка тоже пошла в дело. Гарри хотелось, чтобы друг хоть немного расслабился. А алкоголь помог избавить от неловкой скованности.       А затем они говорили. Много и долго. И о плохом, и о хорошем. Удивительно, как его друг всегда молчал до последнего, какая бы лютая путаница не творилась в его жизни. Глинт не привык жаловаться. У него всё было «хорошо», даже когда его родители переживали тяжелый развод, даже когда его шпыняли в школе и грозились оставить на второй год из-за неуспеваемости, даже когда его собственные отношения с любимой женой зашли в тупик. Глинт всегда был рядом для других. И никогда не просил никого быть рядом для него. Мысли об этом разбивали Гарри сердце и когда им было по пятнадцать, и сейчас.       Он ещё со школьных лет знал, что Глинт нуждается в диалоге. Потому что тот никогда не искал жалости, он искал помощи. Не просил выслушать его, не просил решать его проблемы — он просил просто поговорить с ним. Глинт просто не хотел быть один.       Гарри не заметил, как быстро прошло время, их разговор прервал поздно вернувшийся домой с работы и учёбы Луи.       — Гарри? — раздался его голос из прихожей. — Почему ты не предупредил, что у нас будут гости так поздно?       Он появился в кухне, растерянно и немного смущённо разглядывая Глинта.       — Привет, Луи, прости, что так внезапно… — поздоровался тот, не менее растерянно и смущённо разглядывая помолодевшего Луи в ответ.       Взгляд Луи метнулся к Гарри, без лишних слов попросив о помощи. И Гарри моментально понял, почему: в хронологии Луи тот ещё не был знаком с Глинтом. Поэтому ему срочно нужны были подсказки, как себя вести в присутствии нового человека из перевёрнутой во времени Вселенной.       — Вы не знакомы, да? — мягко уточнил Гарри, на что Луи лишь кивнул, снова возвращая взгляд на незнакомца. — Это мой друг детства, Глинт Фростман. Глинт с тобой уже давно знаком…       — Очень приятно, прости, что я растерялся, — Луи моментально протянул руку для рукопожатия. — Гарри часто упоминал тебя, но я не ожидал, что… при встрече ты будешь вот таким.       Глинт помедлил, продолжая заворожённо изучать Луи ещё несколько долгих секунд. А затем впервые за всё его время пребывания в квартире на его губах проскользнула мимолетная улыбка.       — Если честно, я тоже не ожидал, что ты будешь… вот таким, — ответил он, бросив странный взгляд в сторону Гарри. Задорные искорки вспыхнули в его глазах на долю секунды. — Надеюсь, что я не сильно вам мешаю.       Луи вновь перевёл взгляд на Гарри, ожидая от того следующих подсказок. Словно чутьё подсказывало ему, что что-то было не так. Что ему что-то не договаривали. Как третьему лишнему.       — Глинт… эм… развёлся, — замялся Гарри, осознавая, насколько же ужасно эти слова звучат, когда ты сам их произносишь. — Поэтому он здесь.       Луи передёрнуло, его эмоции были видны как на ладони. Искренние. Чистые. Он напряжённо поджал губы и помедлил, прежде чем опустить ладонь Глинту на плечо и чуть сжать его.       — Мне жаль. Может, нам стоит выбраться куда-нибудь? — предложение Луи прозвучало как нельзя кстати. Взгляд Глинта внезапно оживился. — Можем позвать ещё кого-нибудь. Например, Найла или Кэла?       — Я могу позвонить Джемме, — подхватил Гарри, — или Найлу. Если ты хочешь.       Глинт кивнул следом. Неуверенность в его взгляде настойчиво вытеснялась желанием сдаться и тем самым освободиться. Возможно, сейчас это было единственным верным способом забыть о едком чувстве тоски и обречённости. И Гарри не смог бы придумать ничего лучше.

~~~

      В клубе, куда они приехали по совету Найла, было непривычно людно для середины рабочей недели. Хотя Гарри невольно задумался о том, что, кажется, в календаре Луи сегодняшний день значится пятницей. Найл встретил их на зарезервированных диванчиках, вместе с ним была и Джемма, которая медленным движением руки помешивала свой ярко-красный коктейль тонкой трубочкой.       — Я заказал для вас шоты, друзья, — объявил Найл, щедро раскрывая руки для объятий. — А тебе газировку, Луи!       После первой партии шотов Глинт поделился с остальными причиной столько внезапной встречи. После пятой они с Найлом душа в душу обсуждали свои насущные проблемы: один до сих пор не связанный узами брака, другой — только что разведённый. Один не переставал жаловаться, что совсем одинок и ему не с кем пойти под венец; другой же, с разбитым сердцем, отговаривал его от этой глупой затеи. Гарри старался не прерывать их задушевную беседу, удобнее устроившись рядом с Луи, а Джемма то и дело подкалывала их обоих.       — Ладно, мальчики! Хватит страдать по девочкам, — объявила она, отставляя в сторону пустой бокал. — Потанцуем! Вы оба ещё можете стоять? Идём, Глинт!       Послушное тело Глинта уверенно проследовало за ней в сторону танцующей толпы. Найл докинулся ещё одним шотом и поспешил поднять на ноги Луи и Гарри, чтобы присоединиться к танцевальному веселью. Под его чутким контролем было невозможно остаться в стороне.       Внизу на площадке уже было душновато, время близилось к полуночи. Гарри поймал на себе несколько заинтересованных взглядов и лишь ближе прижался к Луи, крепче сжимая пальцы у того на плече. Сам же Луи, будучи в компании единственным трезвым, очевидно, чувствовал себя очень неловко, то и дело посматривая по сторонам.       — Не говори мне, что ты первый раз в клубе, — громко шепнул Гарри ему на ухо, наклонившись ближе.       Луи быстро покачал головой.       — Нет, просто ты впервые так… — музыка перебивала голоса, но, кажется, Луи сказал «близко». Отчего Гарри лишь рассмеялся. Отлично догадываясь, что Луи имел в виду.       Но Гарри уже был пьян. Умеренно, но всё же. Не ловил с неба звёзды, но медленно плавился от горячей крови в венах.       — Обычно ты… — неопределённый жест рукой, который изобразил Луи, вызвал очередную волну задорных смешков.       — Обычно? — заинтересованно повторил Гарри, ожидая продолжения, опуская руки Луи на талию и начиная покачиваться из стороны в сторону в забавном ритме.       — Обычно ты соблюдаешь… какую-то дистанцию, — закончил Луи, а его руки приобняли Гарри за плечи. — Обычно, когда мы, эм, ходим куда-нибудь.       — Обычно между нами не бывает дистанции, — ответил Гарри. — Поверить не могу, что ты стесняешься. Я так редко это вижу!       — Ты просто пьяный!       Стесняющийся своих танцевальных движений Луи был просто умилительным. И Гарри даже не старался хоть немного скрыть от него свой восторг. Прижимая Луи ближе на особо зажигательных треках, получая за это тычки под бок. Рядом с ними отплясывал счастливый Найл, периодически пытающийся подкатить к какой-нибудь девушке (но всё никак, всё никак). А вот Глинту с женским вниманием повезло куда больше. В какой-то момент Джемма даже покинула его, присоединившись к танцам брата и его парня, а затем оказалась в объятьях Найла.       Потерявшийся друг появился не один и просил не ждать и не искать его. Гарри не стал высказывать мнение о том, что жалкие попытки забыться в чужом тепле и ласке сделают только хуже. Да и зачем: Глинт и так это знал, но просил не останавливать — об этом говорил его решительный хмельной взгляд. Так что Гарри лишь передал связку своих ключей от квартиры — на всякий случай.       — Со мной всё будет хорошо, дружище! Не волнуйся! — пообещал Глинт, увлекаемый черноволосой красавицей куда-то в толпу. Гарри позволил этому произойти.       Дальше время потекло быстрее. В клубе стало ещё более душно. Места резко стало меньше. Танцующие тела жались друг к другу. Извиваясь в неоновых лучах. Под вибрирующий в воздухе бит. Найл крутился рядом с Джеммой, и Гарри бы, может, отвесил ему пару тычков, но на нём самом повис наконец раскрепостившийся Луи. Так что было не до чужих похотливых танцев. Лишь на прощание, когда Луи настойчиво зашептал в ухо, что хочет поехать домой, потому что перспектива зажиматься в кабинке прокуренного туалета была так себе, Гарри демонстративно провёл большим пальцем поперёк своей шеи. Открыто намекая Найлу, что в случае чего проблем тот потом огребёт сполна. А Джемма закатила глаза (взрослая девочка!). Её руки уже щупали Найла за подтянутый зад.       За рулём, конечно же, был Луи, Гарри же всю дорогу усердно лапал его коленки, порываясь залезть куда-нибудь повыше. Но в ответственные моменты Луи метко шлёпал его по рукам. И настоятельно просил не отвлекать от дороги.       Гарри не стал церемониться и, стоило им переступить порог прихожей, прямо там рухнул перед Луи на колени. Потому что его умопомрачительный вид буквально умолял об этом. Разве Гарри мог сопротивляться? Особенно когда цепкие пальцы Луи тянули за спутанные длинные кудри, желая задать нужный ритм.       Голова кружилась. Напряжение в груди мешало дышать. Чувствительная кожа отзывалась на каждое незамысловатое прикосновение. Кончики пальцев словно искрили током от любого контакта. Венка на шее бешено билась. Громким стуком звеня в ушах. Губы горели. Мышцы ломало в предвкушении. Невозможно было не сойти с ума.       — Трахни меня… Луи?.. Пожалуйста… — замурчал Гарри, зацеловывая крепкую выгнутую шею, наслаждаясь весом чужого тела, что прижимало его к поверхности кровати и всё никак не желало помочь избавиться от надоевшей, пропахшей клубом одежды.       Давление исчезло. Луи отстранился, приподнимаясь на руках. А Гарри недовольно хмыкнул, стоило любимым пальцам оторваться от его кожи. Выразительные голубые глаза смотрели растерянно. Смущение на лице Луи выглядело до безумия очаровательно.       — Ну, пожалуйста… — продолжил Гарри, приподнимаясь на локтях следом, прилипая губами к острым, выпирающим из-под широкого ворота футболки ключицам, желая вернуть потерянный контакт. — Я хочу тебя… Хочу, чтобы ты взял меня так, как ты умеешь, Лу… Пожалуйста…       Пошлые разговорчики никогда не были его коньком. Что не мешало его заплетающемуся языку нести всякую чушь. В то время как одна рука торопливо юркнула в уже расстёгнутые джинсы Луи, и пальцы обхватили чужое возбуждение у самого основания.       — Гарри… — Луи увернулся от настойчивого языка, который слишком требовательно вылизывал его шею. — Подожди, я… не смогу.       Нелепость этой фразы выбила из Гарри лишь хихиканье.       — Конечно же, сможешь!       Только вот ладонь Луи упёрлась в грудь, чуть отстраняя. Луи взглянул ему в глаза, неловко прикусив краешек нижней губы. Серьёзность, плещущаяся на дне его зрачков, отрезвила, отогнав дикое, голодное вожделение на второй план.       — Я не знаю… Я никогда не пробовал. Вдруг я сделаю что-нибудь не так, — забормотал Луи негромко. Но Гарри услышал каждый полутон его голоса. И он всё понял. — Ты точно уверен? Потому что…       — Да, — ответил он без колебаний. А следом за ответом яркой вспышкой полоснуло осознание: Луи был юн, он шаг за шагом постигал этот странный, ещё не до конца привычный мир любви и отношений. Гарри был здесь, чтобы ему помочь. — Я всё покажу тебе… Ты ведь помнишь, как тебе нравится? А я покажу, как нравится мне. Покажу, как лучше и слаще… И ты сделаешь всё замечательно, милый, — губы вновь приластились к любимой шее, поднимаясь выше. — Ты всегда всё делаешь замечательно.       Сомнения Луи сопротивлялись из последних сил, пока Гарри выцеловывал его подбородок, пальцами распаляя желание под резинкой белья. Руки Луи действовали осторожно. По-новому ощупывая уже знакомую территорию тела напротив. Просто теперь под другим углом. Исследовали новые границы дозволенного. А затем, в какой-то момент, стоило Гарри податливо застонать от мимолётного прикосновения к животу, сопротивление потеряло всякий смысл. И Луи сдался. Крепче стискивая бёдра Гарри, чувствуя власть над его ненасытным телом.       Гарри показывал. Луи быстро учился. Гарри тонул, Луи крепко удерживал его рукой поперёк живота, продолжая балансировать на волнах медленного томного секса.       А сердце жадно впитывало в себя яркое воспоминание. Каждое движение, каждый импульс, каждый шорох, каждый вдох.

~~~

      Проснувшись под утро, Гарри бесшумно пробрался на кухню. Тихий звон ключей послышался из прихожей, и вскоре на пороге появился помятый друг. Прилетел, как мотылёк на свет. Жестом попросил Гарри налить воды и ему. Тот добавил ещё пару капсул обезболивающего. По себе зная, как же мерзко сейчас звенит у друга в висках.       Глинт запил лекарство одним глотком, проливая часть воды на помятую, провонявшую сигаретами, потом и сексом рубашку. А затем упал на табурет, откинувшись спиной к стене. Они помолчали несколько минут, в течение которых Гарри изучал содержимое холодильника, а Глинт тяжело дышал, затем достал сигареты и закурил. Гарри не стал ему запрещать.       — Как ты? — лишь спросил он, медленно присаживаясь напротив.       Глинт выглядел отвратительно. Лохматый, с помятым бледным лицом, дрожащими губами, которыми уж слишком отчаянно втягивали никотиновый дым. Морщился, прижимая руку к вискам, медленно массируя. Но его глаза… в глазах полыхнула искорка жизни.       — Лучше, — признался он.       Они снова умолкли: Глинт продолжил неторопливо курить, а Гарри налил себе ещё один стакан воды. Тишина неприятно давила на и без того изнывающие нервы, но он сидел, поджав губы, изредка бросая на друга изучающие взгляды. Ожидая, когда тот сам пожелает начать разговор. Когда ему это будет необходимо.       — Знаешь, — наконец начал Глинт, потушив сигарету в небольшом, специально поставленном для этого блюдце, — когда мы ещё учились в школе, очень многие завидовали тому, что ты встречаешься с таким потрясающим красавчиком, как Луи. Я думаю, что… если бы ты хоть раз приехал на вечер встреч, многие бы обзавидовались и сейчас. Потому что ты настоящий везунчик.       Гарри тихо хмыкнул. Он старался никогда не задумываться о том, что об их отношениях с Луи думали другие люди. Ему было плевать в восемнадцать, ему было плевать и сейчас. Постороннее мнение, хорошее или плохое, никогда особо не волновало его. Но в словах Глинта определённо была доля правды. Именно поэтому в выпускном классе школьники пускали о нём дурные слухи, именно поэтому будущие коллеги Луи перешёптывались у того за спиной. Люди видели то особенное и светлое, что было между ними. Некоторые из них не стеснялись этому завидовать. Стараясь заодно измазать грязью. Такова уж людская природа.       — И, возможно, я тоже… — выдохнул друг в продолжение своих слов, — завидовал тебе и тому, как сильно вы любите друг друга… Потому что всегда понимал, что в моей жизни подобного никогда не будет. Ты прости меня.       Глаза Глинта были такими печальными, что у Гарри больно сжалось сердце. Он протянул руку через стол, чтобы своей ладонью накрыть ладонь друга.       — Это неправда. А даже если и так… в твоей жизни ещё обязательно будет та самая настоящая любовь. И тебе не за что извиняться передо мной. Я знаю, что ты любишь меня и Луи. И всегда будешь рядом.       Пальцы сжали в ответ. На бледном лице напротив промелькнула немного вымученная, слабая, но искренняя улыбка. Они посидели в уютном молчании ещё несколько минут, прежде чем Гарри помог другу добраться до дивана в гостиной, перекинув его руку через своё плечо. Луи их так и не услышал, продолжая крепко спать, завернувшись в одеяло. На его щеках пробивалась дерзкая колючая щетина. Гарри невесомо провёл пальцем по складочке над верхней губой, забираясь обратно в кровать.       И всё же в одном Глинт был абсолютно прав: Гарри безумно повезло встретить Луи. Ведь тот оказался самым важным человеком в его жизни.