Борцы за свободу Ба Синг Се

      День у Джета начался отвратительно. С самого утра все шло ну просто из рук вон плохо. Сперва, сразу после пробуждения, он обнаружил, что простудился, и всю первую половину дня испытывал легкое, но изматывающее недомогание, а заодно и вынужден был выслушивать язвительные замечания Смеллерби, что, мол, только такой лопух, как он, мог умудриться простудиться в жаркой пустынной местности. Затем оказалось, что ведущую в Бухту Полнолуния дорогу преградил громадный обвал, и на поиски другого пути потребовалось несколько часов. Потом было долгое изнурительное ожидание в гавани, потом муторная посадка на паром с трехкратной проверкой билетов, потом оказалось, что места для беженцев были выделены прямо на открытой, раскаленной от палящего солнца палубе, находиться на которой было просто невозможно. Но самой последней каплей стал так называемый обед, который подали пассажирам вскоре после посадки. Едва попробовав налитую в сколотую глиняную миску вонючую бурду, Джет окончательно вышел из себя. Он вышвырнул миску с почти нетронутым супом за борт и, оставив друзей на палубе, отправился обследовать паром, надеясь найти хоть что-нибудь более-менее удобоваримое.       Одним из многочисленных талантов Джета, в число которых, правда, скромность не входила, что он сам открыто признавал, было умение легко втираться в доверие к незнакомцам и завязывать с ними непринужденные разговоры практически на любые темы. Так и в этот раз, прогулявшись по судну и поговорив с несколькими членами палубного экипажа, Джет очень скоро выяснил все, что его интересовало. Оказалось, что продукты для пассажиров парома на самом деле выделялись качественные и в довольно большом количестве, однако до камбуза они никогда не доходили. Если членов команды еще кормили сравнительно неплохо, то беженцам, и без того вымотанным длительными переходами, всегда доставались одни только объедки. Кое-кого из матросов это тоже возмущало, однако высказать свое недовольство капитану и лишиться хорошо оплачиваемой работы никто из них не решался.       Убедившись, что при свете дня добраться до кладовой с продуктами ему не удастся, Джет вернулся на центральную палубу, намереваясь поделиться с друзьями добытой информацией и обсудить план ограбления капитанского склада провизии. Он нашел их под одним из установленных на палубе навесов на довольно безлюдной площадке, немного в стороне от других групп беженцев. Еще даже не дойдя до друзей, Джет почувствовал, что в его отсутствие что-то произошло. Лица что у Лонгшота, что у Смеллерби были растерянные и какие-то слишком напряженные. Джет даже немного обеспокоился, но терзаться неизвестностью ему долго не пришлось: едва проследив за направлением взгляда Лонгшота, он тут же понял, в чем была причина такого их поведения. У борта парома, опираясь на ограждение и о чем-то негромко переговариваясь с невысоким, довольно полным пожилым человеком, стоял Зуко.              Джет буквально застыл на месте, ошеломленно уставившись на Зуко. У него даже рот слегка приоткрылся, и если бы в этот момент у него в зубах была соломинка, он бы ее непременно потерял. Смеллерби уже хотела было сказать ему об этом, но насмешка замерла у нее на губах. Она вдруг заметила в глазах Джета очень знакомое ей выражение. Ненависть. Злоба. Гнев. Точно так же он всегда смотрел на людей огня. Раньше, до встречи с Зуко.       – Джет! – негромко окликнула его Смеллерби и для верности еще и ощутимо ткнула его локтем в бок. – Что с тобой? Ты в порядке?       Джет резко перевел взгляд на нее, и от сверкнувшего в нем ожесточения ей на мгновение даже стало страшно.       – В порядке? – процедил он сквозь зубы. – Нет, я не в порядке! – Он яростно взмахнул рукой, но, опомнившись, остановился и заговорил так тихо, чтобы кроме друзей его никто не услышал: – Я не в порядке, Смеллерби. Как я могу быть в порядке? Покоритель огня здесь! На этом пароме! На пути к Ба Синг Се! Что он делает здесь? Для чего направляется в столицу Царства Земли?       Смеллерби ошеломленно переглянулась с Лонгшотом.       – Джет… – начала было она, но Джет ее не слушал.       – Он рассказывал мне, что овладел навыками шпионажа, пытаясь выполнить задание своего отца, – пробормотал он, ни к кому конкретно не обращаясь и продолжая буравить спину Зуко взглядом. – Раз он принц, значит его отец один из тех людей огня, кто стоит у власти и отдает приказы об уничтожении Царства Земли. Может, в этом как раз и состоит его задание: проникнуть в Ба Синг Се, чтобы шпионить изнутри? Может, именно поэтому он и ушел, ничего не сказав?       – Джет, прекрати! – громко прошипела Смеллерби, шагнув вперед, словно пытаясь загородить собой Зуко от Джета. – Что ты несешь? Какой из него шпион? А, даже если это и так, ты что же, собираешься напасть на него? Это же Зуко! Ты же не забыл, что он спас нас? Спас нас всех. Джет, серьезно, не трогай его. Оставь его в покое.       Джет замолчал. Он еще несколько секунд неподвижно смотрел на нее и вдруг неожиданно улыбнулся. Он в один момент вернул себе самообладание, словно надел невидимую маску. Злость, ярость, негодование – все это разом исчезло. Только Смеллерби знала, что ничего не исчезло. Джет просто скрыл от окружающих свои настоящие эмоции, а это было еще хуже. Раз он начал лгать, то повлиять на него уже не сможет никто и ничто.       – Да, Смеллерби, ты права, – небрежно проговорил Джет, вытащив из рукава соломинку и закусив ее зубами. – Я действительно что-то слишком завелся. Все в порядке. Я не собираюсь ни на кого нападать. – Он говорил слишком медленно, слишком спокойно, что совершенно не вязалось с тем, как он вел себя всего минуту назад. – Думаю, нам нужно поздороваться со старым знакомым, верно? И потом, нам не помешает его помощь, чтобы добыть немного еды. – И он, не глядя больше на друзей, решительно пошагал в сторону своего бывшего напарника.       Смеллерби переглянулась с Лонгшотом. Такая резкая перемена в поведении Джета ее очень сильно настораживала.       – Он что-то задумал.       Лонгшот пожал плечами.       «Может быть. Но, может, и нет. Кто знает? Это же Джет».       – Я не хочу, чтобы он попал в неприятности и втянул в неприятности Зуко.       «Еще бы».       – Мы на территории Ба Синг Се. На этом пароме полно охраны. Если Джет затеет разборку, его арестуют. И Зуко тоже. Нам нельзя этого допустить.       Смеллерби задумалась, решая, что же делать со всей этой ситуацией. Лонгшот тоже размышлял, однако, судя по его лицу, ничего толкового ему в голову не приходило.       – Давай просто до прибытия в Ба Синг Се будем держаться рядом с Джетом и, если что, не дадим ему совершить глупость, – предложила Смеллерби единственное, что ей удалось придумать.       Лонгшот поднял на нее взгляд.       «Это хорошая идея».       – Договорились.       Одновременно кивнув друг другу, Смеллерби и Лонгшот последовали за Джетом, который, остановившись у самого края навеса, оперся спиной на деревянную опору и внимательно прислушивался к разговору Зуко с его собеседником.              – О чем ты говоришь? Какие туристы? Мы беженцы! – Зуко раздраженно отвернулся от дяди и машинально отпил из своей чашки, о чем тут же сильно пожалел. Тьфу! Какая гадость! На вкус это даже еще хуже, чем кажется. Он обессилено выдохнул и с досадой добавил: – Меня тошнит от этих помоев. От этой грязи... Я устал так жить.       – А разве мы все нет?       Зуко даже вздрогнул от неожиданности, когда прямо за спиной у него раздался очень знакомый голос. Не может быть! Он медленно повернул голову и изумленно уставился на стоящего под навесом одной из палубных надстроек Джета.       За те несколько недель, которые прошли после их расставания, Джет ничуть не изменился. Одет он был в те же несуразные поношенные одежды, в чем, впрочем, не было ничего удивительного: Зуко и сам сейчас не мог похвастаться слишком разнообразным гардеробом. Все тот же насмешливый, но одновременно изучающий взгляд темно-серых глаз, все те же вечно взъерошенные волосы и все та же сияющая на смуглом лице широкая улыбка с зажатой в зубах длинной соломинкой.       – Меня зовут Джет, – громко преставился Джет, выходя из тени и приветливо кивая удивленно смотрящему на него дяде Айро. – А это мои борцы за свободу: Смеллерби и Лонгшот.       Из-за спины Джета появились его друзья. По губам Смеллерби скользнула короткая улыбка, когда она встретилась с Зуко взглядом, Лонгшот же сохранял обычную для него невозмутимость.       – Привет, – произнесла Смеллерби, и было непонятно, обратилась ли она к Зуко или просто поздоровалась с присутствующими из вежливости.       – Привет, – бросил Зуко и вновь отвернулся, пытаясь скрыть от остальных свое состояние.       А скрывать ему было что. Зуко буквально захлестнуло эмоциями, когда он вновь увидел тех, кого воспринимал друзьями, и с кем, как он считал, расстался навсегда. Замешательство, удивление, неловкость и растерянность – все это смешалось внутри него, разом лишив его самообладания. Зуко испытывал одновременно и радость от неожиданной встречи, и смутную тревогу. Дядя Айро говорил, что Ба Синг Се – это самое безопасное место на земле, где они смогут жить, никем не узнанные. Но Джет, Смеллерби и Лонгшот знали, кто такой Зуко. Не станет ли это проблемой? Не навлечет ли это смертельную опасность на них обоих?       – В общем, такое дело, – снова заговорил Джет, причем таким деловым тоном, словно эта встреча была заранее запланирована. – Путь в Ба Синг Се неблизкий – плыть на пароме придется почти два дня. Я узнал, что в это время беженцев обязаны обеспечивать едой. Правительство столицы Царства Земли выделяет на это немалые суммы.       Зуко только хмыкнул, сердито уставившись в свою чашку. То, что им с дядей, как и другим пассажирам парома, предложили на обед, у него даже язык не поворачивался назвать едой. Какие-то помои, годные разве что для кормления свино-коров. Дядя Айро еще как-то съел свою порцию, но Зуко, несмотря на дикий голод, так и не смог заставить себя проглотить хотя бы чуть-чуть той мерзкой баланды, которую раздающий назвал громким словом «суп».       – Судя по всему, местный капитан не совсем чист на руку, – продолжил свою мысль Джет. – Мне удалось выяснить, что хорошие продукты он держит под замком в одном из складов на верхнем ярусе, наверное, чтобы потом продать их, а беженцам для отвода глаз выделяет какие-то объедки. Это не совсем честно, не так ли?       Зуко заметил, как дядя Айро сразу погрустнел при этих словах, да и сам он испытал глубокое уныние. Им с дядей в бегах и так было нелегко, а уж в последнее время, во время перехода через пустыню, пришлось совсем туго. У них в течение нескольких дней даже крошки во рту не было, в Бухте Полнолуния купить продуктов тоже было негде, так что сейчас от одной мысли о хорошей вкусной еде желудок болезненно сжимался, и начинала кружиться голова.       – Ну, так что? – В голосе Джета послышалась усмешка. – Поможешь нам «освободить» немного еды?       Зуко еще секунду стоял неподвижно, а затем с размаху швырнул свою миску в озеро и решительно развернулся к Джету.       – Конечно. Я в деле.       Джет весело улыбнулся и призывно махнул рукой.       – Тогда пойдем. Скоро стемнеет, нужно обсудить план наших действий.       – Племянник, – предупреждающе протянул дядя Айро.       – Не волнуйся, дядя, – бросил Зуко через плечо. – Я буду осторожен.       В глазах Джета промелькнуло легкое удивление. Он перевел быстрый взгляд с Зуко на Айро, но уже через секунду вернул своему лицу прежнее невозмутимое выражение. Он дождался, пока Зуко поравняется с ним, и они все вместе пошагали к кормовой части судна. Смеллебри снова дружелюбно улыбнулась Зуко, Лонгшот приветливо хлопнул его по плечу, и в этот момент Зуко особо остро ощутил, как сильно ему не хватало их компании все эти последние недели.              – Я очень рад видеть вас. Я совсем не ожидал встретить вас здесь, – проговорил Зуко, когда они с Джетом, Смеллерби и Лонгшотом, скрывшись от посторонних взглядов за одной из хозяйственных надстроек, уселись на палубе в кружок, чтобы спокойно поговорить.       – Да и мы не ожидали тебя увидеть, уж можешь поверить, – хмыкнул Джет, на секунду достав соломинку изо рта. – А этот старик, как я понял, твой дядя?       Что-то промелькнуло в его взгляде, что сразу заставило Зуко насторожиться. Недоверие? Подозрение? Обида? Зуко не смог понять. Он только видел, что сейчас Джет смотрел на него совсем не так, как прежде. Не было той открытости, той искренности, того дружелюбия, которые так подкупали Зуко, заставив его в свое время проникнуться к Джету доверием. Сейчас Джет смотрел на него холодно, изучающее, хотя лицо его оставалось спокойным, и на губах его по-прежнему играла легкая улыбка.       – Да, – подтвердил Зуко. – Это мой дядя. Мы вместе… путешествуем.       – Ты никогда не рассказывал нам о нем, – заметила Смеллерби.       – Так Ли как бы вообще ничего о себе не рассказывал, – вновь хмыкнул Джет и весело подмигнул Зуко в ответ на брошенный на него взгляд. – Ну, ладно. Я тоже очень рад нашей встрече, но сейчас у нас есть важное дело, которым мы должны заняться, если хотим нормально поесть. А поговорить мы успеем и позже, благо, путь до Ба Синг Се неблизкий.       И вновь что-то в его взгляде заставило Зуко напрячься. Да и не только во взгляде. Все было как-то неправильно. То, что Джет упорно продолжал вести себя так, словно они вовсе не расставались, было очень странно. Зуко ведь не объяснил причину своего ухода. Джет должен был проявить обиду, или злость, или радость. Что угодно, но точно не делать вид, будто ничего не произошло. Уж не задумал ли он что-нибудь?       Зуко резко одернул себя. Несмотря на некоторые разногласия, расстались они с Джетом друзьями, и подозревать того в каких-то грязных помыслах со стороны Зуко было бы просто бесчестно. Наверное, он тоже растерян и скрывает это под маской излишней деловитости, вот и все объяснение такому странному поведению.       Зуко слегка тряхнул головой, отгоняя охватившую его неясную тревогу, и сосредоточился на голосе Джета, который уже рассказывал внимательно внимающим ему друзьям о предстоящей освободительной операции.              Лонгшот полностью разделял беспокойство Смеллерби: с Джетом творилось что-то неладное. Он хорошо знал Джета, он прекрасно помнил, как тот переживал, когда Зуко вдруг ни с того, ни с сего покинул их, и деланное равнодушие Джета определенно говорило о том, что он что-то замыслил.       Сам Лонгшот относился к Зуко довольно хорошо. Лонгшот был склонен судить людей по их поступкам. Так, несмотря на все недостатки Джета, он знал, как искренне тот дружит и с какой самоотверженностью готов помогать любому попавшему в беду даже совершенно незнакомому человеку. Он также помнил, сколько Джет сделал для него лично, и все это становилось решающим аргументом в спорных ситуациях, когда Лонгшоту приходилось выбирать, на чью сторону встать. И он всегда становился на сторону Джета, даже если не был согласен с ним. Джет был его лидером, и Лонгшот всегда шел за ним. Что же касалось Зуко, Лонгшот впервые высоко оценил его благородство, когда тот, невзирая на собственные травмы, пришел Джету на выручку во время ограбления склада, и даже после того, как выяснилось, кем Зуко является на самом деле, не изменил своего мнения о нем.       Когда Зуко ушел, Джет несколько дней ходил сам не свой. Лонгшот прекрасно понимал его чувства: своим уходом Зуко дал ему понять, что, несмотря на все произошедшее, они не могут оставаться друзьями. С учетом того, как тесно они сдружились, это действительно стало для Джета серьезным ударом. Постепенно, конечно, все вернулось в норму, и ни Джет, ни Смеллерби больше ни разу не упоминали Зуко в разговорах. Они все вели себя так, словно вообще не знали никакого Зуко, и потому сегодняшняя встреча с ним стала для всех троих большой неожиданностью.       Когда Лонгшот увидел Зуко на палубе парома, он, выражаясь языком Джета, слегка охренел. Смеллерби тоже удивилась, но, похоже, даже обрадовалась, в то время как по Джету этого сказать было нельзя. Лонгшот видел, как, заметив Зуко, тот изменился в лице, и как в глазах его неожиданно появилось очень знакомое всем борцам за свободу выражение. Так Джет смотрел на людей огня прежде, чем напасть на них. Правда, он очень быстро справился с собой, но Лонгшоту было достаточно увиденного. Достаточно, чтобы начать серьезно опасаться за благополучие Джета и за жизнь Зуко.       Как и было решено, они со Смеллерби ни на минуту не оставляли Джета одного. Впрочем, судя по всему, опасения их были напрасными: Джет держался спокойно, невозмутимо, целиком сосредоточившись на деле. Возможно, он действительно внял голосу разума, справился с первоначальным порывом и больше не помышлял о том, чтобы помешать покорителю огня проникнуть в Ба Синг Се. Сам Лонгшот был уверен, что Зуко не замыслил ничего дурного, а даже если и замыслил, то Лонгшоту не было до этого дела. Он сам за свою жизнь совершил немало заслуживающего порицания и уж точно не имел никакого морального права судить Зуко за какие-то не слишком благовидные поступки.       Ограбление капитанского продуктового склада прошло на удивление гладко. Борцам за свободу удалось незамеченными добраться до нужной каюты, после чего Джет взломал замок на двери, и они, торопливо поскидывав практически все имеющиеся там продукты в мешки, спустили их с верхнего дека вниз и перетащили на центральную палубу. Джет с помощью Смеллерби и Лонгшота раздал еду беженцам, а потом они присоединились к Зуко и его дяде и все вместе поужинали.       В течение всего вечера Джет продолжал вести себя так, словно ничего не произошло, не пытаясь поговорить о совместных с Зуко авантюрах и не давая это сделать Смеллерби. Зуко только в двух словах рассказал своему дяде о том, что встречался с Джетом и его друзьями во время путешествия по Царству Земли, представил их всех друг другу, и на этом знакомство завершилось.       Все шло спокойно. Джет и Смеллерби беседовали с дядей Зуко, обсуждая какую-то ничего не значащую ерунду, сам же Зуко в основном отмалчивался. Судя по всему, капитан парома еще не успел обнаружить пропажу продуктов, охранники тоже ничего не заметили, беспокоиться было не о чем, и вечер обещал закончиться хорошо. Однако в какой-то момент дядя Зуко все испортил: он поинтересовался происхождением имени Смеллерби, заметив, что оно не слишком подходит для парня. Смеллерби, конечно, моментально вышла из себя. Возмущенно проорав, что она не парень, она вскочила на ноги и торопливо пошагала прочь. Лонгшот не мог остаться равнодушным, и ему пришлось догонять ее, чтобы немного успокоить. А когда они поговорили и развернулись, намереваясь вернуться к остальным, то он с ужасом обнаружил, что Зуко и Джета нигде нет.       Проследив за его взглядом, Смеллерби сразу поняла, что происходит. Она подбежала к Муши и поинтересовалась, куда подевались Ли и Джет. Старик ответил, что ребята захотели пройтись, неопределенно махнув рукой в сторону кормовой части парома, и Лонгшот со Смеллерби, не сговариваясь, поспешили в указанном направлении.              – Хорошая ночь, – заметил Джет, когда они с Зуко, уйдя подальше от толпы отдыхающих на палубе беженцев, оказались на безлюдной неосвещенной площадке позади ряда хозяйственных палубных надстроек.       Зуко машинально взглянул на небо. Ночь действительно была приятной: дневная жара, наконец, спала, воздух был чистым и свежим, и звезды ярко сияли на черном небе, провожая бегущий по волнам Восточного Озера паром.       – Я тут днем все обследовал, – продолжил говорить тем временем Джет. – Хочу показать тебе кое-что.       Он подошел к одному из высоких деревянных сооружений, возле стены которого были составлены друг на друга массивные ящики, и ловко взобрался по ним на верхний дек парома. Зуко недоуменно нахмурился. Что Джет задумал? Неужели еще одно ограбление?       – Что ты там застрял? – негромко окликнул его Джет. – Давай сюда. Или для тебя это слишком высоко?       Зуко недовольно хмыкнул и решительно повторил маневр Джета, лишь немного уступая тому в скорости. Второй ярус парома действительно располагался довольно высоко, но не настолько, чтобы Зуко не смог подняться на него.       На этой палубе было еще темнее. Свет от фонарей совершенно не проникал сюда, и звездное сияние было не в состоянии рассеять густую тьму, царящую между кажущимися черными высокими палубными сооружениями.       – Что это? – поинтересовался Зуко, оглядываясь по сторонам. Холодок нехорошего предчувствия пробежал у него по спине, но он просто отмахнулся от этого ощущения, хотя, что и говорить, здесь было довольно жутко.       – Склады, – спокойно отозвался Джет, направляясь в неширокий просвет между двумя надстройками. – Всякие корабельные снасти. Брать нечего, я проверял.       – Тогда зачем мы здесь? – машинально уточнил Зуко и даже приостановился на мгновение, когда до него вдруг дошло, как это прозвучало.       Джет, не оглядываясь, насмешливо фыркнул. Он вообще не оглядывался, видимо, был уверен, что Зуко идет за ним.       – Мыслишь как настоящий домушник. – Он вдруг остановился, так резко, что Зуко чуть не натолкнулся на него, и, шагнув в сторону, развернулся к Зуко лицом, каким-то неуловимым образом поменявшись с ним местами.       У Зуко даже сердце ёкнуло от неожиданности. Он машинально отступил на шаг и уперся спиной в стену.        – Я просто хотел поговорить с тобой, – медленно проговорил Джет. На этот раз в его голосе не было слышно ни единой нотки улыбки. – Наедине. Здесь никого нет. Шум двигателей и плеск воды заглушает все звуки. Нас никто не услышит.       Оглянувшись, Зуко понял, что оказался в тупике между двумя складами. Единственный путь отсюда ему преграждал Джет, который стоял в шаге от него, широко расставив ноги и небрежно упираясь одной рукой в бедро. В темноте Зуко не видел его лица, лишь черный силуэт.       – Да, – сдерживая нарастающую тревогу, как можно более ровным тоном ответил он. – Я тоже хотел поговорить с тобой.       – Это хорошо, – кивнул Джет, слегка придвинувшись к собеседнику, и Зуко заметил, как звездный свет отразился в его недобро прищуренных глазах. – Уверен, тебе есть, что мне рассказать.