LMR Fest — Цареубийца

Уснуть той ночью Сухо так и не посчастливилось. Из головы никак не шли воспоминания о мимолётном касании мягких губ, о дерзком огоньке во взгляде и чужом безрассудстве. И это безрассудство омеги, словно болезнь, передалась с тем поцелуем ему. В истории хватало примеров того, когда альфа ради возлюбленного омеги был готов пойти на всё. И на смерть, и на муку, и на предательство. Именно последнее и не давало покоя длинными ночами, лишь во тьме сумрака эти гнусные мысли проявляли себя, а с восходящими лучами прятались обратно в самые потаённые частички души. Мог ли он предать короля? Сухо даже в мыслях боялся произнести ответ. Но его чувства к будущему королевскому консорту уже были настоящим предательством. Потому что ему было велено защищать принца, для стражника он должен был стать самым важным, но бесполым существом. А он был слишком безответственен ко всему, позволив себе привязаться к Исину. Позволив себе… Двери его покоев отворились, и из тьмы коридора появился принц. Тело альфы инстинктивно дёрнулось вперёд при виде желанного омеги, и он с силой сжал кулаки. — Вам не подобает бывать в покоях альфы без сопровождения, мой принц, — глухо отозвался Сухо, проигнорировав приличия, так и остался лежать на ложе. — Церемония состоится через три дня, а до тех пор вы должны быть рядом. Ваша служба ещё не окончена, — омега говорил спокойно и холодно, словно ничего и не было после турнира, — я буду ждать у фонтанов, Сухо. Когда альфа остался один, он подорвался с места и кинулся одеваться. На несколько минут он завис у зеркала, вспоминая, как омега произнёс его имя. И глупая улыбка мгновенно расплылась на его лице. Скрыть её сейчас было бы совершенно невозможно, потому что опасные чувства, те, что он пытался задушить в себе, омега смог возродить одним лишь словом. Сладкий запах надежды витал в воздухе. Только Сухо и сам не понимал, на что надеялся. На ответные чувства? Какая самонадеянная безрассудность! Исин нашёлся в небольшой беседке, укрытой от чужих глаз плетистыми розами. Он стоял спиной ко входу, но не обернулся на появление альфы. Сам же Сухо боялся сказать хоть слово, потому что с губ рвались лишь вопросы, что лишили покоя. Поэтому он только любовался принцем, впитывая его образ, словно рисуя картину. Юркий ветерок трепал пепельные локоны, донося до альфы сладкий аромат, и Сухо старался глубже дышать, словно насытиться этим запахом было возможно, но сейчас ему и этого было достаточно. — Вы влюблены в меня, милорд, — это не был вопрос, голос омеги звучал уверенно. — Простите, — слова буквально застряли в горле, да Сухо и не знал, что должен сказать в ответ, — что вы сказали? Теперь Исин, наконец, повернулся к нему лицом. Он мягко улыбался, но альфа был уверен, что принц не шутил. — Вы влюблены в меня, — повторил омега, — признаться, я не удивлён. Ведь вы так много времени проводили рядом со мной. Вас так увлёк мой запах? — совершенно не смущаясь, спросил он. Отведя взгляд в сторону, Сухо лишь скомкано прошептал: — Чего вы добиваетесь? — Меня заботит один вопрос, — Исин задумался, словно что-то пытался вспомнить, — у вас, милорд, были возможности сделать меня своим. Почему же вы остались в стороне? Ваш дом древнее королевского. Вы бы могли получить всё. — Я поклялся защищать короля. Стать клятвопреступником и цареубийцей ради чего? — Сухо усмехнулся. — Чтобы, как и Аморэй, взять вас силой? Чтобы с таким же холодом и презрением вы смотрели на меня, мой принц? — Или я посмотрел бы на вас как на своего альфу? — Вы так жестоки… За спиной раздались шаги, а Исин склонил голову в приветствии. Сухо развернулся и тоже поклонился, потому что перед ними стоял король. — Вас оказалось довольно сложно найти, принц, — начал Аморэй, — вы должны больше времени проводить с придворными омегами. Вскоре именно они будут составлять вашу свиту. — Придворные омеги настоящее украшение дворца вашего величества, — ответил Исин, улыбнувшись легко и немного насмешливо, — но порой они бывают весьма шумными и утомительными. — Как и любой омега. Сухо, — обратился король к главе стражи, — на сегодня я сам буду сопровождать принца. Альфа поклонился и вышел из беседки, но затормозил через пару шагов, потому что Аморэй продолжил: — Когда я взошёл на трон, оракул предрёк мне смерть от руки альфы, в жилах которого будет течь кровь древних королей. Вы верите в это, Исин? — Могу сказать лишь то, что уже известно вашему величеству. Альфа из дома Вирэн вам не опасен. Собственный отец убьёт его, если он нарушит клятву защищать вас. — Не советую играть со мной. И я не прощаю измен, — в голосе короля звенела сталь и затаённая боль. — Об этом я знаю как никто другой… Дальше Сухо не слушал. Он направился обратно в свои покои, чтобы не столкнуться вновь с королевской парой.

✴✴✴

Три дня до церемонии пролетели для Сухо, как в тумане. Из головы никак не шли слова омеги и пророчество оракула. Невольно он задумывался и перебирал в голове всех, кто когда-то породнился с домом Вирэн ещё во времена собственного правления. Два столетия назад Вирэны были свергнуты. В те страшные времена омеги умирали от неизвестной болезни, и взволнованные альфы не смогли придумать ничего лучше, как сменить монарха. К счастью, не весь дом был уничтожен, и спустя годы они уверили нового короля в преданности. Теперь каждый наследник дома Вирэн давал клятву, что будет защищать короля. И за всё время клятву эту они так и не нарушили. Мог ли Сухо стать первым?.. Понял ли Аморэй о его чувствах к будущему консорту или нет, но он приказал сопровождать омегу к алтарю и после, к покоям короля. Ему предстояло отдать Исина королю, и всё эти дни он старался не думать об этом. Слуги остались у дверей, и альфа один вошёл в покои принца. Исин стоял у окна и смотрел на заходящее солнце. Казалось, от красоты омеги у Сухо перехватило дыхание. Традиционный брачный наряд вайраков сидел на принце без изъяна. По подолу белого блио тянулась золотая вышивка, а широкие рукава волочились по полу при движении. Сейчас его голову не украшал королевский венец, да и не украсит. Для консорта была готова тиара, достойная принца леасов. Пепельные локоны лишь спереди были подхвачены заколками и струились дорогим шёлком. Но улыбка омеги казалась самым важным украшением. И с каждым шагом к альфе она становилась лишь ярче. Был ли Исин так рад ему или скорой церемонии, Сухо не хотел знать наверняка, ведь оба ответа принесли бы боль. Зная, что принц мог бы ответить на его чувства, он бы не смог отпустить его. Исин встал так близко, что между ними оставалось расстояние лишь в несколько ладоней, и преодолеть их было таким пустяком для альфы и в то же время совершенно невозможным. Буквально через час принц станет чужим супругом, но даже не это останавливало Сухо. Он просто не мог взять этот последний поцелуй силой. Если только Исин сам… Если он… Тонкие руки властно притянули его вниз, и он вновь почувствовал мягкость желанных губ. Влажный язык омеги настойчиво проникал внутрь, оставляя во рту Сухо свой вкус и запах, от которого туманился разум. Словно под дурманом он стоял и позволял омеге делать со своими губами, что угодно, полностью отдав контроль. А Исин, словно этого и ожидал от альфы, был доволен его полным подчинением. Даже на миг он не пытался взять инициативу, позволив принцу самому решать, когда этот поцелуй закончится. И неважно, что потом его сердце будет растоптано, он сможет отпустить его, если это то, чего хочет Исин. И когда принц сделал шаг назад, прекратив безумие, Сухо потянулся за ним, словно был привязан. Наверно, теперь и в самом деле это было так. Невидимыми цепями он сам приковал себя к омеге, который был предназначен для короля. В глазах Исина он видел такой же туман, что был в его собственных. И сорвись просьба с этих губ, Сухо увёз бы его отсюда, хоть на край света, где падают небесные водопады в мир духов. — Даже не пытайся спасти меня сегодня ночью… — Что ты?.. — Время пришло. Слова, сказанные омегой на языке леасов, словно острым клинком прошлись по сердцу. Исин не нуждался в нём. Он хотел стать консортом короля. Улыбка вмиг слетела с лица альфы, взгляд словно заледенел. Он молча открыл двери и повёл принца в тронный зал, где сейчас был установлен брачный алтарь. В зале присутствовали главы домов, и среди них Сухо даже отыскал отца. Тот смотрел на него хмуро и недовольно. Он всегда был против, чтобы его первенец-альфа был в подчинении короля, словно пёс. Но король не согласился взять в услужение второго сына дома Вирэн. И старому Лорду пришлось смириться. Аморэй взял омегу за руку и подвёл к алтарю. Жрец тут же начал взывать к духам, прося о благословении этого союза. Сухо поочерёдно прожигал спины короля и принца. Он совсем не слушал слов жреца, в груди словно что-то кровило, разливаясь болью по всему телу. Зачем Исин подарил ему поцелуй и надежду, а потом забрал всё! Но и на миг он не злился на омегу, просто не мог. И теперь вся злость его была направлена на короля. Когда Аморей коснулся губ Исина, альфа едва смог устоять на месте, его хвост напрягся, готовый к боевому манёвру, но омега кинул умоляющий взгляд на него, и Сухо не понимал, о чём он просил его, но попытался расслабиться и отрешиться от происходящего. — …и только Смерть разрушит брачные узы! — закончил жрец. Обрывок фразы так остро прошёлся по нервам, что, казалось, Сухо слышал голос жреца всю дорогу до королевских покоев. Все слуги и он сам были оставлены у дверей. Король и его консорт вошли в покои лишь вдвоём. И на прощание Сухо не получил даже короткого взгляда… Ему предстояло провести перед дверьми всю ночь. Сердце бешено билось в груди, все инстинкты требовали действий. Его бросало то в жар, то в холод. Сущность требовала забрать своё. Король не сделает Исина счастливым, он никогда не полюбит его, потому что единственный, кого любил Аморэй, предал его. И теперь он едва ли был способен на чувства. Ни на минуту он не забывал, что поклялся защищать короля собственной жизнью, и честно признавался себе, что не представляет, как поступит, если ворвётся в покои. Он замер у самых дверей, остальные стражники разбрелись дальше по коридорам, надеясь вздремнуть, пока король развлекается с юным супругом. Поэтому никто не преградил ему путь, когда он толкнул массивную дверь рукой и тихо закрыл за собой. Даже меч свой он не обнажил, хотя острие хвоста всегда было наготове. Он прошёл Малую столовую и гостиную, остановившись перед спальными покоями. За дверью было тихо, ни звука. И это казалось странным для новобрачных. Шумно выдохнув, он вошёл внутрь покоев и сделал несколько шагов прежде, чем замер каменным изваянием. На краю огромного королевского ложа лежал Исин. Кончик белой простыни закрывал его бёдра. Он медленно потягивал вино из золотого кубка, на лице его была торжествующая улыбка, а прямо на мраморный пол падали алые капли, стекающие со светлого, чешуйчатого хвоста омеги. Рядом с ним на спине лежал Аморэй со вспоротым горлом, и алые пятна растекались по белому шёлку.