Она

Она играла мне на рояле, который стоял в гостиной. Она любила перебирать клавиши и смеяться, хотя зачастую эти мелодии навевали грусть. Она всегда приходила рано утром и наигрывала что-нибудь в духе Моцарта. Кремовое платье чуть касалось пола, и я мог только догадываться, какими были её ноги. Волосы приятно пахли весенними цветами. Когда-то она сказала, что так пахнут цветы, которые растут у её изголовья. Я никогда не задавал вопросов – просто стоял и слушал, как она играет и смеётся, рассказывая грустные истории о своей жизни. Её видел и слышал только я. Каждое утро, когда отец или сестра находили меня в гостиной, они задавали один и тот же вопрос: «Милый, что ты здесь делаешь?». Я отвечал, что приходил послушать музыку, на что отец недовольно отвечал, что я сошёл с ума, а сестра озабоченно спрашивала: «Ты не болен?». Затем приходила мама и отводила меня в комнату, тихо шепча: «Это лишь сон, тебе всё приснилось». Я верил ей, но каждое утро вновь приходил в гостиную, чтобы послушать, как она играет на рояле. У неё необычайные пальцы – тонкие и лёгкие. Порою мне казалось, что она не касается клавиш, что они звучат сами по себе, повинуясь зову её мысли. Большие голубые глаза отдавали мне всю свою нежность, однако в них таилась усмешка. Она называла себя призраком и очень гордилась этим. Однажды утром дверь в гостиную оказалась заперта на ключ. Я слышал, как она играет, как зовёт меня, но не мог войти. Я лишь стоял и в тоске водил пальцем по резным узорам на двери, не в силах даже увидеть её. Затем пришёл отец, а с ним небольшой человечек с чемоданчиком в руке. Он попросил отца удалиться, а сам заговорил со мной, едва отец ушёл. - Скажи, что ты ищешь здесь? – спросил он. - Я ничего не ищу. Я просто стою. - Ты кого-то ждёшь? - Нет. Она уже ушла. Она не любит посторонних, она разговаривает лишь со мной. - Кто она? Расскажи мне. - Я не могу. Она этого не любит. - Раз она ушла, может, не будем стоять у дверей? Зайдём в гостиную, поговорим. - Мы не можем войти. Разве мы бы умели проходить сквозь стены… - Твой отец дал мне ключ. – Мужчина достал из кармана своего пиджака ключ и открыл им дверь. - Кто вы? - Я всего лишь друг твоего отца. Давай пройдём в гостиную, поговорим. - О чём? Я вас не знаю, да и не очень хочу узнавать. - Но всё же… Твой отец просил поговорить с тобой. Он очень обеспокоен твоим поведением. Мужчина прошёл в гостиную и присел на софу, стоящую у распахнутого окна. Я прошёл в комнату и остановился у рояля. - Расскажи мне о ней, – тихо попросил он. – Не бойся, я ничего никому не скажу. Это будет наш секрет. Её чистый звонкий смех разнёсся по гостиной. «Какой глупец! Он даже не представляет себе, кто я такая, в то же время его распирает любопытство! Не верь ему, как он не поверит ни одному твоему слову! Он уйдёт, а потом, насмехаясь, скажет твоим родителям, что ты болен! Выпишет кучу таблеток и объявит тебя сумасшедшим! Прогони его, заставь уйти, иначе он погубит тебя!» Её слова заставили меня действовать вопреки моим желаниям – мне не хотелось ругаться с другом своего отца – у нас и так были неважные отношения. Но боль того, что надо мною просто решили посмеяться, рассыпала прахом мои мысли. - Уходите, и не смейте больше подходить ко мне! Я не хочу вас видеть, слышать! Я не хочу ничего знать о вас! Я не заметил, как мои руки схватили его за плечи, как рывком поставили на ноги и развернули по направлению к двери. - Ненавижу, – сдавленно прорычал я и резким движением толкнул его к двери. Он добежал до самой двери и сумел схватиться за её ручку, чтобы не упасть. К нему подбежал отец, и я увидел его глаза, на секунду задержавшие свой взгляд на мне. Они отражали… страх. «Мы будем с тобою. Нам не посмеют помешать…» Ко мне подошла мама и с беспокойством произнесла: - Что случилось, милый? Тебе плохо? - Я не хочу видеть этого человека. Он лжёт. - Он не придёт, я тебе обещаю. Пойдём. Всё хорошо, правда? Ты поспишь, и всё забудется. - Конечно. Конечно, всё забудется… Она снова пришла на следующее утро. Снова села за рояль, и, улыбаясь, стала наигрывать «Марш Мендельсона». В этот день я всё же задал ей вопрос, что мучил меня: - Зачем ты приходишь ко мне? В этом есть смысл? «Конечно, есть! Я бы не стала твоим милым назойливым видением, если бы не было хотя бы капли смысла». - И что же это значит? Объясни мне. «Хорошо. Попробую. Я должна была стать при жизни твоею женой, но этого, к сожалению, не случилось. – Она рассмеялась. – В свой последний день я встала рано утром и решила, что это прекрасное время для прогулки. Едва я вышла за ворота, как какой-то автомобиль просто сбил меня. А так хотела семью…» - Но я так и не пойму, почему именно я. «Когда умираешь, все истины раскрываются, как на ладони. Я просто знаю». - И ты будешь приходить ко мне каждое утро? Но есть ли смысл? «Конечно, есть. Мой милый мальчик… Я заберу тебя с собою очень скоро, когда пойму, что ты уже готов расстаться со всем этим. Мне тоже не хочется покидать этот мир. Я так люблю музыку…» Забрать меня с собой. В этих словах жил очень странный смысл. И означало это лишь одно… - Я не хочу уходить. И не пойду. Я сам должен решать, как мне следует жить. А ты иди. Когда-нибудь я приду к тебе. Но не теперь, не сейчас. Она расхохоталась. И мне стало невыносимо больно и тоскливо. Затем пришёл страх, за ним проснулась ярость. Холодная и стальная ярость. - Все правы: я безумен. Я сумасшедший, не нашедший в себе сил расстаться со своими призрачными мечтами, со своими галлюцинациями – с тобой. Уходи. В ад или рай – всё равно! И не вспоминай меня… «Безумен… Безумен? А так ли это? Не важно. Ты пойдёшь со мною – в ад или рай… Какая разница? Ведь мы будем вместе… Мы уйдём сегодня ночью – готовься». - Сгинь!.. Было невыносимо страшно и больно – я не могу решать за себя. За меня решает человек, которого уже нет на свете. В ярости я схватил подвернувшийся под руку стул и ударил её. Ничего не получилось – стул прошёл сквозь неё, радостную и довольно улыбающуюся. И сразу же она исчезла. Поэтому следующим объектом моей ненависти стал полюбившийся ей рояль. Отец прибежал сразу же – выхватил из моих рук то, что осталось от стула, и крепко прижал к себе. Он шептал что-то о моей душе… А, может, он молился?.. Кажется, я кричал, проклинал день, когда она явилась ко мне, проклинал её, ставшую для меня почти смыслом жизни, но не заставившая потерять вкус жить. Мама заставила меня выпить что-то горькое, затем увела в комнату, где долго говорила о чём-то со мною. Не помню, отвечал ли я ей что-то – я скоро уснул. Мне снился снег. Густой, вязкий, липкий, словно болото, он не давал мне куда-то идти. Какое-то время я боролся с ним, а затем налетела вьюга. Было не холодно, хотя я был одет лишь в лёгкую рубашку и штаны, которые были в крови… В крови? Нет, это не кровь, это всего лишь отсвет костра. Большого и яркого костра, где горят сотни людей… Людей? Почему, как… Костёр раскидал вьюгу, опрокинул мир куда-то вниз… Нет, это были не люди, с облегчением понял я, падая куда-то вниз. Это были большие и сухие деревья, которые бездонными провалами глаз взирали на меня, медленно сгорая в огне… Их ветви трещали, им было больно. И мне тоже. Куда я падаю? Что произошло? Кто я?.. Падение… Не было никакого падения. Я лежу в своей кровати, мне холодно, очень холодно. Одиноко и больно. На меня смотрят… отец… мама… сёстры… тот человек, друг отца… Они что-то говорят… Я не слышу. Нет, скорее, не понимаю. - Он не переживёт ночи… Где она? Мне так не хватает её смеха, её музыки. Она должна была прийти за мною… «Я здесь, мой милый. Ты ведь ждал меня?» - Да… Сыграй мне… «Ты хочешь музыку? Мой мальчик… Конечно, я сыграю для тебя. Подожди…» Запах её волос витал в воздухе, смешиваясь с какими-то иными, незнакомыми мне. Жарко, очень жарко. Робкие мелодии ворвались в моё сознание. Она играла для меня… Над её изголовьем растут весенние полевые цветы. Её улыбка открыта, но печальна. Она грустна, даже когда смеётся. Её голубые глаза нестерпимо прекрасны. Каштановые локоны бурным водопадом опускаются до самого пояса. Её очарование безгранично. У неё нет будущего среди людей. Она любит меня и хочет забрать с собою, чтобы не расставаться. Никогда. Она бесшумно подошла ко мне. «Тебе понравилась моя последняя мелодия? Что ты представлял, когда слушал её?» - Я видел лишь тебя… Эта мелодия лучше остальных… «Уже ночь. Нам пора. Возьми меня за руку». Теряя сознание, я коснулся её руки… Закат. Огромный багровый закат, опоясавший пылающий горизонт. Берег моря, песчаный и пустынный. Невысокие скалы. - Это грань между нашими мирами. Здесь для тебя закончится одна жизнь и начнётся другая. – Она взглянула на меня и улыбнулась. – Ты счастлив? - Не знаю. Здесь очень тихо. Почему? - Мы не видим остальных. Пока. Но вскоре… Я успел перехватить её руку до того, как она попыталась поразить меня кинжалом. В её глазах блеснули слёзы. - Прости. Я не готов. Она не сказала ни слова, когда кинжал вошёл в её грудь. Лишь грустно глянула в мои глаза. - Я вернусь. Позже. Ты дождёшься меня, ведь мы предназначены друг другу… Она улыбнулась. - Я дождусь… Проснувшись утром, я почувствовал себя полностью здоровым.