Дотронешься - убью

Сладость и нежность его губ пьянила. Его глухие стоны, сквозь поцелуи, ласкали мои уши. Я тащился от всего происходящего. — Ты такая прелесть, — шептал Кирилл между разгоряченными вздохами, — Я тебя так обожаю. — Знал бы ты как я по тебе с ума схожу, — ответил я и жадно прильнул к шее брюнета. Я беспощадно оставлял засосы на его нежной, уже влажной от пота, коже, в то время как он старательно работал бедрами и умело входил в меня. В экстазе я закатывал глаза, но руками благодарил, лаская и временами вжимаясь в спину. Ладони скользили по самой разнообразной траектории и, собственно, было далеко не важно по какой. Важно лишь было наше общее наслаждение друг другом. — Люблю твои сладкие ямочки, — прошептал я, переведя ладони на ягодицы Кирилла и вжимая в них пальцы, в желании владеть абсолютно каждым миллиметром его плоти и не меньше… Я резко открыл глаза. Полумрак, никого вокруг. Лишь моё тело, заботливо укрытое уголками покрывала с двух сторон. «Приснится же такое… Сладкие ямочки… Жесть, конечно… " Я растерянно уселся на кровати, скидывая с себя «одеяло». Это был сон, но уж слишком реалистичный. Больше походило на то, что я был в одной параллельной вселенной и вдруг меня внезапно перенесли в другую. Мой пульс зашкаливал, дыхание было неравномерным, но я чувствовал себя прекрасно. Если не считать того, что вспотел и ощущал себя жабой в болоте и того, что каждая клетка моего тела выла от желания вернуться в сон и завершить начатое. — Аррр! — глухо прорычал я, потирая щеки ладонями, в попытке выбраться из этой ловушки чувств, а потом встал с постели и вышел в коридор, поправляя в брюках стоячий член. Тишина в доме и никакого источника света немного начали волновать меня. Но, когда я стал подходить к лестнице на первый этаж, до ушей донеслись звуки снизу и мне стало легче. Не хотелось одному оставаться в чужом доме. Тихо спустившись по ступеням я прошёл дальше на источник света и звука — кухню. Прислонив руку к дверному косяку я остановился. Слегка прищурив глаза, чтобы лучше было видно, я стал наблюдать за парнем. Кирилл каждый вечер уделял время для готовки. Я не всегда присутствовал на его кулинарных «эфирах», но если и был, то замечал одну деталь — он всегда тихонько напевал себе. И этот раз не исключение. Только сегодня он напевал громче, чем обычно. Я мог разобрать слова и мелодию. «Неплохо поёт, даже очень… Любопытно… " Я продолжал некоторое время молча наблюдать за ним, а потом все же решил обозначить свое присутствие. Громко вздохнув и легонько стукнув костяшкой пальцев по деревяшке я вошел в комнату. Кирилл повернулся на звук, оперся о столешницу спиной и тепло улыбнулся. Я же спокойно посмотрел ему в глаза в ответ. «Почему не поёшь дальше?» — Чай будешь? — тихо спросил он, не убирая улыбку с лица, я кивнул в ответ, но за стол не стал садиться, а Кирилл отвернулся и стал подготавливать кружки. — Знаешь, вовсе не обязательно готовить так часто. Тем более если ты это делаешь только из-за меня… — почему-то именно сейчас меня смутило, что последнее время я буквально живу только на его харчах. — Тебе не нравится как я готовлю? — оторвавшись рукой от чайника на плите произнёс Кирилл, но лицом не повернулся. — Нет, я не это имел ввиду, — я запаниковал, — Просто… Мне нравится, очень нравится… — Я люблю готовить. И люблю покушать, — перебил меня парень и включил наконец конфорку, а потом посмотрел на меня, — И мне нравится готовить для тебя. Но не переживай, я в любом случае готовлю каждый день. Ты любишь лазанью? «Лазанью? Я знаю только то, что её любит кот Гарфилд. Что это вообще такое?» Я неуверенно пожал плечами. — Значит попробуешь, — с этими словами Кирилл приблизился ко мне и хотел обнять, но остановился, — Что с твоей рубашкой? — Ах, да, — опомнился я, — Мне бы постирать её и высушить на завтрашний день. Где у тебя стиралка? — Если честно, — наклонившись ко мне брюнет посмотрел мне в глаза, как-то ехидно улыбаясь, а затем медленно стал растегивать пуговицы на рубашке, — Тебе бы самому не помешало бы «постираться и высушиться», — Он коротко посмелся, оставил мои пуговицы в покое и прошел мимо, — Пойдем. Я же покосился ему вслед, убедился, что он не видит, а затем вскинул левую руку вверх и принюхался. «Фу, бля. В натуре не помешало бы…» — Можно подумать, ты чистый! — крикнул я вслед парню. — Я принимаю душ утром и вечером, так что почище некоторых буду, — с усмешкой ответили мне. «Ой, ой, ой! Ну и хрен с тобой, чистюля…» Чистый после душа и довольный после охренительно вкусной этой штуки от повара в лице Шер Мари я неторопливо попивал чай и залипал в телефоне. Пока мылся я вспомнил о «своей» загадочной фан страничке в твиттере. Сказать что там было что-то интересное — сложно. Там были мои всратые фотки, снятые из-за каких-то углов, фотожабы, записи и моих выходках и оценки каких-то происшествий и вещей по «десяти-Ковалевой» шкале (где десять Ковалевых из десяти — это полный звездец), но иногда попадались и нормальные фотки. В целом — забавно, я оценил по достоинству. Но за фотку где я ковыряюсь в носу хотелось автора прибить. — Что ты смотришь? — полюбопытствовал мой напарник по чаепитию. — Знаешь в твиттере аккаунт «НаКовальНя»? — не отрываясь от экрана задал встречный вопрос я. От моих слов Кирилл чуть не захлебнулся напитком. Я посмотрел на него поверх очков. — Знаю, — как-то смущенно ответил он, — А что? — Вот его и листаю, забавные штуки лепят, — я вернул свой взор на экран и продолжил листать. — Ага, там есть один мемас смешной, там где… Кирилл начал оживленно говорить, но осекся, вновь завидев мой взгляд на себе. — Там где что? — меня позабавила его реакция. Мне правда было бы любопытно про какой именно он говорит, поэтому я старался не делать грозный вид. — Та не, забудь, — ответил Кирилл, отводя взгляд, и сделал глоток, а потом добавил, — Про меня тоже есть такой акк. Хочешь посмотреть? Я протянул ему свой телефон в качестве ответа. «Такой» — это грубо сказано. Если мой был создан по рофлу, то его напоминал дневник озабоченного сталкера-воздыхателя. Куча фоток, миллион инфы где, с кем, в какой день его видели, что он ел, что он делал и так далее и такое прочее. Не очень то было интересно. Поэтому я мельком смотрел лишь фотки. «Соревнования, школьная столовка, торговый центр, а это что?!» К посту была прикреплена фотка, сделанная явно втихую. На ней был запечатлен Кирилл. Раздетый по торс, с низко посаженными шортами, так что виднелась резинка трусов, полотенце на шее, волосы небрежно, сам взмокший, даже блеск на коже виднелся. И подпись: «После тренировки». Я застопорился на ней. Захотелось увидеть эту композицию вживую. Мельком взглянул на живого Кирилла и, убедившись, что тот не подозревает на что я пялюсь, начал выискивать в ленте похожие картинки. И нашёл. Очень много. И ближний план и дальний, и в разных местах и с разной атрибутикой. «А чего уж прям голых то нет?! Тоже мне, нашли эро-звезду! Он же еще несовершеннолетний был, извращуги конченные. Ну я и такой же извращуга, раз залипал на каждую, такого рода, фотку…» Ощутив, что моё спокойствие сменилось легкой озабоченностью телом парня, я шумно убрал телефон в сторону, экраном на стол, и взглянул на парня. «Опять футболка… А чего ты молчишь вообще весь ужин? Это непривычно для тебя, да и мне нужно отвлечься, а то мне кажется, что я скоро взорвусь где-то снизу…» Я быстренько обежал глазами кухню, в поиске темы для разговора, и зацепился за грязные тарелки и столовые приборы в раковине. — А ты посуду мыть любишь? — поинтересовался я, вставая из-за стола. Получив в ответ взгляд непонимания продолжил дальше, — Ну, ты вот готовить, говоришь, любишь. А я люблю мыть посуду. Раз ты готовишь, то значит я буду намывать тарелки. Всё честно, все довольны. После своих слов я, не дожидаясь какой-либо реакции, включил воду в кране и намыленной губкой начал натирать тарелки. Всё честно. Не хочу быть ничегонеделающим звеном. Да и я взаправду люблю мыть посуду, не знаю почему. Самое чистое в моем доме — это посуда и ноутбук. И мою я ее хорошо. Особенно когда зол и, как оказывается, когда мои мысли во власти похоти… — А давай летом съездим на речку, — когда я уже закончил и вытирал руки предложил Кирилл и потянул меня к себе поближе, — Леночку позовем, Саву, Катерину. С палатками. Савка на гитаре играет. Он улыбаясь сидел на стуле и приобнимал меня, я же неуклюже стоял меж его ног с полотенцем в руках. — В принципе, неплохая идея, — дал ответ я, отводя свой взгляд, я все еще смущался от близких контактов с ним, — Думаю, можно было бы… Если подумать, то как-то уж заобщался я с этой компанией и вроде бы напряженок сильных нет. Но до лета еще дожить нужно, как говорится. «Погоди-ка… Летом?..» В одно мгновение, как я уже дал ответ, близкий к положительному, я вспомнил один важный момент — я собирался уехать из города сразу же после окончания череды экзаменов. А это чуть меньше двух недель. Я хотел уехать, найти подработку на лето, потом приехать только на официальную часть выпускного и обратно. Да и Пашка уже давно дал добро на мое жилье у него. Кирилл вытащил из моих рук тряпку, что я тискал, и приблизился лицом, чуть не доходя кончиком носа до моего. Он мило улыбнулся, а затем неторопливо поцеловал в уголок моих губ. — Пойдем наверх, зайка, — взяв за руку он повел меня на второй этаж. «Как же быть? Кажется, я уже не уверен, что хочу уезжать так скоро… И не думаю, что мое желание изменится через неделю… Мне нужно рассказать Шер Мари или же что-то решить с этим…» Сигаретный дым резал глаза. Но морщился я не от этого. Передо мной снова стоял выбор и я размышлял как лучше поступить, сидя на диванчике в «курилке». Остаться до конца лета или же уехать, как и планировал — сложно было теперь выбирать одно из двух, особенно после того, как я только начал изучать тему секса и к нему прилагающие. «Ладно, даю себе пару дней на размышление. В воскресенье выдвину окончательный вердикт. А до этого дня стоит накидать аргументов на чаши весов». Тихо войдя в комнату я сразу же посмотрел чем занят Кирилл. Сидя за столом он не спеша листал учебник, видимо, выискивая нужную страницу. — Спой мне, — подойдя поближе спокойно произнёс я и навалился спиной на дверцу шкафа. — Что? — как-то замедленно спросил парень и посмотрел на меня, вскидывая брови вверх от непонимания такой просьбы. — Спой мне, — повторил я свою просьбу, внимательно вглядываясь в лицо Кирилла. — Я не умею, — смутился тот и слабо улыбнулся. «Стесняется что ли?! Целоваться перед директрисой не стесняется, а спеть что-нибудь — так мышкой серой прикидывается?» — Я знаю, что ты умеешь, не юли. В конце концов не на кастинге, — я настаивал на своем, ведь любопытство это мощная штука. Но Кирилл молчал, кося взгляд куда-то в сторону, — Можешь представить, что меня тут нет, если тебе так будет проще, — добавил я. — Это нереально, — смущённо улыбаясь проговорил он в ответ и глянул на меня. «М-да. И чего, собственно, я до него докапываюсь? Не хочет — ладно.» Я взглянул в окно и сделал от стола шаг в сторону. «Нет, не ладно! Бабам своим пел, по-любас! Я чем хуже?» — Пожалуйста, — тихо произнёс я, вставая за спиной Кирилла, кладя ладонь на его плечо, заводя большой палец на заднюю сторону шеи. — Какую? — после недолгого молчания наконец согласился он, поднося свою ладонь к моей. — Любую, — прошептал я на ухо, — Какая нравится, — и стал смиренно ждать. Молчание. Минута, две, три. Чем дольше я ждал, тем больше во мне зарождалась неловкость, что я заставляю человека делать, то, чего он не хочет. И желание постепенно угасало. «Может, я всё-таки ошибся?» — Belle, — наконец что-то тихо вылетело с губ парня. «Только не говори, что ты выбрал…» — C'est un mot qu'on dirait inventé pour elle… «… эту…» Тихий напев знакомых строк. Старая и довольно известная песня… о любви… к женщине. — Quand elle danse et qu'elle met son corps à jour, tel, — Кирилл пел и легонько перебирал мои пальцы руки. «Врушка-ватрушка, петь он не умеет, ага. Только можно погромче?» Пальцы свободной руки я прислонил к шее, рядом с ухом, и мягко проскользил ими вниз, немного заводя под горловину футболки. От этого парень почти незаметно запнулся в слове и я ощутил легкое короткое сжатие руки. Но вроде как голос стал чуточку громче. Тогда я вовсе запустил всю кисть глубже, проводя по плечу. «Такс, трогать, да. Гладить. Ага. Как нравится… Не знаю как ему нравится, но надеюсь сработает. Может хоть так расслабиться.» Я не видел его лица и не мог предполагать какова реакция. Поэтому просто действовал наобум. Парень остановился и повернув голову посмотрел на меня, словно чего-то ожидал, в тот момент, когда моя ладонь легла на на основание шеи у подбородка, а большой палец случайно скользнул по раковине уха. «Тут значит» — воодушевленно подметил я и шепотом приказал ему продолжать. Пара слов и за ними протяжный вздох, сопровождающийся глухим, еле слышным стоном. Я всего лишь зажал мочку уха меж своих губ и слегка присосал, как при поцелуе… Стон был его, а защекотало изнутри у меня. Приятный прилив, как порция теплой воды в прохладной ванне. Жутко приятный. И через секунду же я продолжил «издеваться» над ухом парня, проскользив кончиком языка по изгибу. Через пару минут моего неумелого облизывания и звонких поцелуев в области шеи, моё лицо уже пылало. Но не от стыда, как мне показалось поначалу, а от желания. «Мама, кажется, твой сын аудиофил…»