Дотронешься - убью

— Выходи! — приказным тоном выпалил я в микрофон телефона, как только услышал, что трубку сняли. — Что? — ответили мне сонным тихим голосом, в полном непонимании. — Что-что?! Выходи говорю, я под дверью твоей стою, — ответил я, раздражаясь от своих собственных действий, мыслей и медлительности исполнения задуманного плана.       Я все-таки припёрся к нему. Мне не нравилась сама идея, но моё любопытство достигло крайней точки: меня жутко распирал интерес почему мне нравятся всякие нежности с его стороны, даже когда я ни капли в рот спиртного себе не наливал. И вот я здесь. — Сейчас спущусь, — все так же сонно ответил Кирилл и сбросил трубку, а я достал сигарету и закурил, нервно перебирая в голове как мне лучше начать разговор в правильном направлении.       Минуты через три ворота осторожно открылись и под падающим светом фонаря, что слабо освещал ближнюю округу, появился Кирилл, с растрепанными волосами и в своих домашних брюках. А по лицу так и читалось, что давно уже седьмой сон видел. — Ты разбудил меня. Что случилось? — зевая и прикрывая ладонью щурящиеся глаза от света, поинтересовался брюнет. Я же, все ещё не придумав годных слов, нагло проскользнул в открытые ворота и встал позади него. — Давай, — быстро произнёс я, решив, что уже насрать как, лишь бы хоть что-то сказать. — Что давай? — не понимая меня переспросил Кирилл, закрыл ворота и повернулся ко мне. — То самое! — чуть громче ответил я. — Тише ты, отец спит, — он подошёл ко мне, все ещё не понимая чего я хочу, — О чем ты? Я цокнул языком и громко вздохнул, осознавая, что мне все же придётся сказать «это» ему. Ну а что? Разве не понятно зачем я сюда ночью явился? — Секс давай, — медленно произнёс я сквозь стиснутые зубы и, нахмурившись от тугодумости парня, посмотрел прямо ему в глаза.       Моё сердце застучало быстрее. То ли от желания, то ли от смущения своих же слов, то ли от страха. Но свои глаза я не отводил. Кирилл тут же окончательно проснулся. Сначала его брови поползли наверх от удивления, но потом вернулись в прежнее положение и на меня посмотрели уже немного подозрительным взглядом. — Ты пил что ли? — слегка наклонив голову ко мне, спросил он. — Да какая разница! — я снова повысил голос, охеревая к чему вообще этот вопрос. — Ну, вообще-то есть… — Либо сейчас, либо никогда! — пафосно выпалил я, ставя жёсткий ультиматум, а мыслями надеялся на выбор первого варианта. Надоела мне уже эта не открытая ачивка.* Парень молча пробежался взглядом по собственному участку, задумчиво теребя зубами нижнюю губу, а потом вздохнул, и снова посмотрел на меня, одаривая все тем же подозрительным взглядом. — Ты уверен? «Конечно я не уверен! Я понятия не имею что будет происходить с моими мозгами, если я пойду против своей привычной житухи. А если мне вообще не понравится? Я же себя задушить захочу!»       Этот вопрос меня окончательно выбесил. Что, сука, не так то? Сам пришёл, сам предложил, а он ещё вопросы тупые мне задаёт. — Ой, блядь! Иди в пизду, — психанул я, отвёл свой взгляд и уже зашагал было на выход, — Я умолять не буду! Но Кирилл молча остановил меня, взяв за руку и развернув к себе лицом, со слегка недовольным лицом прислонил палец к моим губам, намекая, чтобы я молчал и вёл себя потише, а затем, все ещё молча, все же повёл в дом.       Я скинул с себя обувь и, в полумраке, нахально направился в комнату Кирилла, словно это не его дом, а мой. Он же взял мои кеды и последовал за мной. Я пытался идти тихо, но алкашка и плохая ориентация в чужом помещении делали свое дело — я либо врезался во что-то, либо запинался, и каждый раз негромко матюкался. Кирилл лишь вздыхал от моей неуклюжести и, держа за руку, вёл меня за собой.       Войдя в комнату, где царила полная темнота, темнее, чем во всем остальном доме, он через меня закрыл дверь на внутренний замок, аккуратно поставил обувь неподалёку и прижал меня к этой самой двери, выставив одну руку где-то рядом с моей головой. — Ну я же просил тише, — шёпотом пожаловался он, легко проведя тыльной стороной пальцев по моему лицу. — Я не специально, — тоже шёпотом, оправдался я, — Само как-то… Я почувствовал как пальцы перебрались на краевую волос и стали осторожно перебирать их. А потом до меня донесся знакомый звук — звук появления улыбки на лице. —  Нет, ты специально, — игриво нашептывал парень, нависая надо мной и уже подбираясь губами к уху, — Ты же непослушный. Я не видел, но чувствовал. Чувствовал тепло его тела, что так близко ко мне сейчас, ощущал его пальцы в моих волосах и слабые потоки воздуха от шепота, которые жаром обдавали ушную раковину.       Влажный поцелуй чуть ниже виска, словно по щелчку, заставил ватность, что была от алкоголя, усилиться и вызвал тянущую сладость вдоль живота. Как это там называют? Бабочки в животе? Вроде да. Но я бы описал это чувство иначе: тёплый мед, медленно стекающий по стенкам.       Рука Кирилла опустилась на мою шею. Оставив большой палец у края подбородка, стал нежно поглаживать вдоль изгиба, задирая мою голову кверху. Мне уже был знаком и понятен этот жест. Поэтому я смиренно ожидал поцелуя. — Наказать тебя мало, — прошептал Кирилл и перевёл большой палец к основанию, охватывая всей рукой мою шею. Он медленно сдавил моё горло, оставляя половинную возможность дышать, и я рефлекторно разомкнул свои губы и попытался сделать короткий вдох. В тоже время, слегка побаиваясь этого действия, положил свою руку поверх руки Кирилла. Звонкий короткий поцелуй — и я снова могу дышать, как прежде. Хватка ослабла и рука стала нежно проскальзывать к моему затылку. «Ох, и что это было?»       Не успел я толком опомниться от лёгкого удушья и загадочного всплеска чего-то в нутри, как вновь ощутил чужие губы на своих.       Да, сука, это просто охуенно. Меня поражает на сколько сильно, такая простая вещь, как поцелуй, может дурманить рассудок. А когда ты ещё и поддатый, то все эмоции и ощущения удваиваются. У меня больше нет пути назад.       Я вцепился в эти губы, как в последний шанс на жизнь. Нет, это не губы. Это мягкий нежный зефир, что тает сразу, как только к нему прикоснешься. А ведь я просто обожал его в детстве… С неистовой жадностью я посасывал их, то одну, то вторую, попутно стараясь ласкать языком. Мне отвечали тем же и я уже начинал молиться, чтобы тараканы вновь не дали о себе знать. «Хочу все больше и больше.»       Пока наши языки сплетались между собой, Кирилл расстегнул пуговицы на моей рубашке-поло. Понял это, когда почувствовал жар от его ладоней на своей талии — с меня уже медленно стаскивали верх, плотно прижимая руки к моему телу. Я послушно вскинул свои руки кверху, когда его уже подбирались к области подмышек. Прерванный поцелуй и чувствование оголенного торса лишь добавили в кровь адреналина. Скинув очки куда-то в сторону, я наощупь положил свои ладошки на уголки челюсти парня и потянул к себе за продолжением ласк.       Кирилл же завёл свои ладони мне за спину и пальцами вжимался в кожу, спускаясь все ниже. Быстро проскользнув по моим ягодицам, он ухватился за внутренние стороны бедер, приподнимая и прижимая к себе. Я же зацепился руками за его плечи, чтобы не упасть, но потом перевёл на шею, вплотную упираясь своим телом к его к груди и добровольно отталкиваясь ногами от пола. Тело, со стороны спины, с глухим стуком впечатали в дверь, плотно придерживая и вжимая пальцы в мягкость моей пятой точки. Мне казалось, что от них, от его пальцев, исходили мелкие электрические импульсы, которые проходили сквозь мою кожу и вынуждали дышать лишь урывками. — Хочешь быть сверху или снизу? — наигравшись с моим языком, прошептал Кирилл и, не дожидаясь моего ответа, сразу же начал покрывать поцелуями шею. «Пиздец… Ещё что спросишь?» Я слегка наклонил голову в бок, раскрывая все участки шеи, но мне стало немного стремно, что мне вообще задают такие вопросы. Я не имел чёткого понятия как это в принципе работает, только грубую теорию, а уж КАК именно я хочу — и подавно. И вообще, разве такое спрашивают? — Заткнись, пожалуйста, — я пытался контролить ровность голоса, но все равно вышел тихий стон. Парень никак не среагировал и продолжил свое дело, я же, в попытке успокоить свою тревогу, стал перебирать его волосы пальцами, одновременно прижимая к себе сильнее. Мое смущение от речи Кирилла быстро растворилось под нежностью влажного бархата, что ублажал мою тонкую кожу на шее и я позабыл о вопросе. Я растворялся в удовольствии от получения отметин на своей коже и сдерживал себя, дабы не подать стоны раньше времени. Тело уже изводилось от жажды прикосновений, а то, что уже поднялось ниже пояса, жаждало больше всего.       Сначала отстранили свои нежные уста, а затем и мое тело от двери. Развернулись, прижимая посильнее к груди и прессу, словно выпавшего из гнезда и замерзшего птенца, сделали пару шагов и осторожно положили на край кровати, нависая сверху и переводя левую руку на бок бедра, а правую совсем подальше от меня. Одно мгновение — и комната перестала быть тёмной. Теперь в ней царил мягкий рассеивающийся свет. Кирилл включил лампу, что стояла на тумбочке и, выдвинув верхний ящик, что-то искал. — Зачем свет? — тихо спросил я, прикрывая кистью руки, как козырьком, глаза от резкого потока света.       Мой взгляд медленно поднялся по телу брюнета и остановился на отвернувшемся в полоборота лице. От вида проступившего румянца на его груди и щеках у меня стало трепетать внутри. Странная реакция на обычный прилив крови, но все, что происходит между нами двумя в последнее время — не менее страннее для меня. — Для эстетики, — Кирилл блаженно растянул губы в улыбке и, достав что искал и повернувшись, посмотрел на меня. «Да что у тебя с глазами то творится?» Мутный взор зелёных глаз меня смутил не меньше его раннего вопроса. Я опустил глаза и зацепился ими за, выпирающий из спортивных брюк, стояк Кирилла. «А разве трусы не должны сдерживать?» От увиденного застремался ещё сильнее и уже полностью накрыл глаза ладонью, чтоб ничего ещё «лишнего» не лицезреть и не сбежать. — Всё ещё стесняешься? — Кирилл вновь наклонился, убрал мою руку с лица и несколько раз поцеловал в уже пылающую щеку, — Я же уже все видел. Рука с моего бедра переместилась выше, на резинку спортивных шорт, в которых я бездумно вышел из дома, и стала легко поглаживать ближайшую открытую часть тела. «Не всё!» — Умолкни, плиз, — тихо взвыл я, но не сопротивлялся устремляющихся все ниже поцелуям.       От щеки к шее, от неё по ключице. Дойдя до груди, Кирилл лизнул мой сосок, а потом быстро охватил его губами, слегка засасывая внутрь. Я не мог удержаться: спустил короткий рваный стон и легко положил свою руку на голову парня.       Дальше — больше. Чем ниже скользили его шаловливые губы, тем чаще я коротко постанывал, тем меньше я думал о сдерживании и тем сильнее я зажимал его волосы меж своих пальцев. Контрольный быстрый поцелуй у самого бедра и его ловкие руки уже стягивают с меня шорты, забираясь под одежду.       Внезапно появившееся покалывание на губах подтолкнуло меня потянуть парня к себе, в надежде успокоить это ощущение. Я немного приподнялся и все же заполучил свой желанный поцелуй. Долгий и напористый. И такой же горячий, как руки этого засранца, что нахально снимали с меня уже трусы и еле ощущаемыми касаниями дразнили член.       Оставив меня полностью без одежды, Кирилл со смачным звуком оторвался от моих губ, вскользь поцеловал в плечо и, смотря мне в глаза все такими же стеклышками, оттолкнул одной рукой, заставляя обратно лечь полностью, а вторую положил на мой член и провел от конца до основания, раскрывая головку от плоти. Я рефлекторно зажмурился, промычал и не сильно прогнулся, немного раздвигая бедра и приподнимая их. — Ах, сука… — Пара монотонных движений по пенису и заключение его верха меж губ парня заставляют меня протяжно выдохнуть через рот и зажмурить глаза от наслаждения и предвкушения продолжения.       Неторопливыми движениями он ласкал языком лишь самую верхушку, а руками, так же медленно, раздвигал мои ноги и, сгибая в коленях, ставил на край постели. Я слепо доверялся любому его действию и меня даже не насторожил звук, словно открывшийся колпачок от маркера. — Не перестаёшь удивлять, — прошептал Кирилл, отстранившись и вставая на пол коленями. «О чем он?»       Не успел я придумать варианты. Мою плоть вновь захватили, но уже глубже и почти сразу же я почувствовал, как что-то скользкое и прохладное надавило на анус, а потом медленно стало входить внутрь. Ноги машинально чуть сжались и напряглись. Но Кирилл резко, но не больно, со шлепком положил одну руку на ляху, останавливая движение. А потом нежно провел по ней вниз, по впадине и оставил на члене, смыкая пальцы в круг. Я успокоился и поддался ласкам, расслабляя мышцы ануса. За одним пальцем следом прошёл второй. А через некоторое время и третий.       Двигаясь одновременно с губами, его пальцы аккуратно скользили внутри меня, то смыкаясь, то раздвигаясь. Я не особо замечал их присутствие — все внимание было мягкой полости рта. И я истомно и неровно вздыхал, вцепившись в шевелюру своего любовника. — Быстрее, кажется подходит, — жмурясь и сжимая челюсть от услады выпалил я. Но балом распоряжался явно не я.       Сначала соскользнули губы, выпуская наружу плоть, а потом медленно высунули пальцы. Я приоткрыл глаза, как только мог и умоляюще посмотрел на парня. Кирилл же потянулся за подушкой и чуть ли не приказал мне приподнять бедра. Но я все равно послушно их приподнял, хоть, обычно, от такого тона я бы послал его куда подальше. Он подложил мне под задницу подушку, приподнялся и приспустил свои штаны. Я тут же протрезвел окончательно и, с широко распахнутыми глазами, что уставились на его член, замотал головой. — Не, — тихо протянул я и стал спиной отползать от парня, — ЭТО в меня не залезет. Он же больше пальцев раза в два! Кирилл уже распрощался со своими штанцами и, ухватившись за мою лодыжку, резко притянул обратно, прислоняя разогнутую ногу к себе, и снял с нее носок. — Опять раскричался, — его видимо позабавила моя реакция, он улыбнулся и поцеловал в середку стопы, а потом другой рукой потянулся за моей второй ногой, — Не бойся, солнышко. Быстро будет, у меня давно не было. — Нет, нет, — забрыкался я, — Ты вроде там говорил, что подождешь. Я передумал. — Поздно, — охватывая обеими руками мои ноги в коленях и крепко держа их, чтобы я не мог их вытащить, ответил Кирилл, а потом раздвинул их и наклонился поближе к моему лицу, — Ты сказал сейчас или никогда. Никогда меня не устраивает. Значит сейчас. Ты ведь всегда держишь свое слово? «Вот чёрт! Знает же куда надавить!.. Но ведь и вправду не залезет…»       Я громко сглотнул, осознавая, что избежать этой громадины в своей заднице уже не получится, и перестал сопротивляться. — Сначала будет чуть больно, но потом пройдёт, — прошептал Кирилл и нежно поцеловал меня в губы, — Потерпи, ладно, зайка? Я медленно закрыл и открыл глаза, в знак согласия, и грустно вздохнул, не зная чего и ждать. Кирилл быстро чмокнул меня в щеку и ослабил свою хватку. Он рукой потянулся в сторону, взял приготовленный презерватив и шустро натянул его. А я все пялился на его хер. Снова потянулся — и в руках уже оказался какой-то тюбик, из которой выдавил гелеобразную жижу и неаккуратно распределил по латексной поверхности. «Вот что это такое скользкое было…» — Просто думай о чем-то отвлеченном, — брюнет положил одну мою ногу на поверхность кровати, а вторую стал загибать на меня, будто я гимнаст какой, — И расслабься. — Уф, — я закрыл лицо одной рукой, чтобы не смотреть на это все и стараться не думать о предстоящей боли.       Я почувствовал как одной рукой Кирилл оттягивает посильнее мою ягодицу, а затем в мою дырку уперся своим членом. Пара-тройка холостых толчков, а после вошли. Не глубоко, самую малость, но этого хватило, чтобы закусить губу и сжать одеяло в свободной руке. Я тихо прошипел от боли, выдыхая полной грудью для снятия напряга. Очень медленными и короткими поступательными движениями Кирилл продвигался вглубь меня все дальше. Я же почти не дышал, боясь хоть немного дёрнуться и сделать себе ещё больнее. — Пиздец узко… «Что?»       Я приоткрыл свое лицо и посмотрел на парня. Искривленный рот, не похожий на улыбку, и сдвинутые друг к дружке брови — далеко не показатель удовлетворения. Судя по всему, ему тоже было больно. И я стал ещё сильнее стараться расслабить свои мышцы. «Послышалось что ли.?»       Ответно посмотрев на меня, Кирилл потянул свою свободную руку к моему лицу и, раздвигая губы, просунул мне два пальца в рот. Чтобы отвлечься от боли я начал усердно их посасывать. Загадочный взгляд парня несколько мгновений держался на том, что делаю я, а потом снова вернулся к более интересному действию.       Ещё несколько минут продолжалась эта мука, а потом Кирилл стал двигаться быстрее, попутно вжимая свои пальцы в мои ягодицы. Но мне легче не становилось, только больнее. Я не мог думать ни о чем, кроме этой боли. И пальцы уже не спасали. Иногда я их даже кусал. «Нет, мне это не нравится. Совсем никак. Абсолютно ничего приятного в этом нет.»       Чем энергичнее двигался его член во мне, тем сильнее я проклинал и гнобил себя, что поддался на это. И я безжизненно лежал, урывками вздыхая и мыча от боли, в ожидании окончания. Я ощущал, как на глаза наворачивались слезы, но у меня ещё были силы сдерживать их. Минут через двадцать Кирилл завёл мои ноги себе за спину и, притянув к себе поплотнее, наклонился надо мной, выставив руки перед собой. От его резких действий я почувствовал боль сильнее и руками вцепился в его бицепсы. — Больно, — тихо вскрикнул я, зажмурившись, и скупые слезы моментально проступили. — Ох, бля., — Кирилл чуть замедлился и, запустив одну руку под мою голову и шею, а вторую под спину, приобнимая за талию, прошептал, — Прости, малыш. Он стал часто целовать меня в щеки, собирая губами капли солёной воды. Я чувствовал его неравномерное дыхание и тоже приобнял, вжимаясь посильнее, чуть ли не отдирая кожу с его спины. А потом он примкнул к моим губам. «Это уже не поможет.» Я хотел закончить уже с этим, но все равно отвечал на поцелуи — хоть малая капля приятного. Но в один момент Кирилл стал сжимать меня сильнее и с его губ стали слетать слабые стоны. С каждым стоном в моей голове что-то импульсом распространялось, заинтересовывая меня и отвлекая от боли. Я прервал поцелуй и стал смотреть на губы парня. Он немного отстранился и поджимал их, не давая звуку полностью заиграть. Тогда, я с трудом подобрался рукой к его рту и, раздвигая губы, просунул палец. Стоны стали громче и чётче. Меня заворожило. Стон есть стон — от боли или от наслаждения, без разницы. Они схожи. Но эти намного ярче. От этой прекрасной мелодии для ушей боль начала отступать, а мозг плыть от экстаза и посылать всему телу волну приятного мандража. Я неотрывно пялился на прелестные губы, что издают это чудо. Меня начало крыть. Чем сильнее я надавливал на губу и челюсть парня, тем звонче и дольше исходили стоны. Неописуемое чувство удовольствия продолжалось не так долго, как хотелось бы. Когда последний стон Кирилла перекочевал чуть ли не в рык, я чуть сам не обкончался. — Ммм... Сука. — тяжело дыша, еле слышно произнёс Кирилл, все ещё с моим пальцем на губе, и чуть приподнялся, а потом поцеловал в кончик пальца и, отстранив его, протяжно засосал мои губы. «Нет, не послышалось.» — А говорил, что уши вянут, — подметил я, завершая поцелуй. Кирилл лишь смущённо улыбнулся и отвёл взгляд. А потом медленно и осторожно вытащил из меня свой член. Он хотел было полностью отдалиться от меня, но у меня резко всплыла тревога и я судорожно вцепился в его руки, не желая, чтобы он уходил после такого. — Что ты, зайка, — Кирилл мягко поцеловал меня в лоб, — Я только презик выкину и салфетки достану. И вернусь. Добрая улыбка и привычная мягкость глаз убедили опустить свои руки.