Дотронешься - убью

*POV Кирилл*       Мои родители развелись. Мать улетела за границу, а я остался с отцом. Мы перебрались в его родной город, и я перевелся в школу, где раньше учился отец. Хоть я может и выглядел уверенным в себе подростком, но таковым я не являлся — я был довольно робок и меня легко можно было вогнать в краску. Поэтому, перейдя в новую школу, я не сразу завел дружеских или приятельских отношений с кем-то.       В один из первых дней в новой школе, после занятий, я ожидал учителя физкультуры, чтобы вступить в школьную команду по баскетболу. В этот самый день ты поселился в моем сердце. Ты тепло поприветствовал меня и улыбнулся. Твоя улыбка заворожила меня. Ты расспрашивал меня о многих вещах, перепрыгивая с темы на тему, а я не мог связать и двух слов, чтобы ответить. Меня очень смущала твоя напористость и в тоже время я хотел, чтобы ты оставался подольше. Каждый раз, когда мы мимолетно пересекались в стенах школы, ты улыбался мне, говорил «Хей, чувак! Как дела?» и поднимал ладонь вверх что бы дать «пять». Я отвечал тебе каждый раз, и каждый раз хотел предложить тебе как-нибудь провести время вместе, но стеснялся и просто улыбался.       Однажды я все же решился и поспешил догнать тебя после школы. Но пожар, случившийся в этот день, помешал мне. А потом ты пропал. Ты не появлялся в школе, а я переживал. Я боялся, что с тобой что-то случилось и что я больше никогда не увижу тебя. От этих мыслей я начинал проклинать себя за свою нерешительность. Узнав, что тебя обвинили в поджоге я просто сгорал от злости. Ведь не ты все устроил, и я знал это. Меня раздражали все эти слухи, что распространяли о тебе. Я срывался на каждого, кто заговаривал о тебе в негативном ключе. И я не понимал почему наказали тебя, а не искали действительно виноватых. Я и сейчас этого не понимаю…       Когда же ты наконец появился в школе, и я увидел тебя вновь, я был вне себя от переполняющей радости. Ты шел по коридору, а я устремился тебе навстречу. Я был наполнен решимостью полноценно с тобой заговорить и даже позвать прогуляться. Я улыбнулся, но, вместо улыбки в ответ, ты бросил на меня ледяной взгляд и, оттолкнув, раздраженно сказал «не появляйся на мои глаза, ничтожество». От твоих действий мое сердце как будто сжалось и перестало биться. Я чувствовал себя так, будто меня оставили одного в неосязаемой, непроглядно-темной пустоте. Вечером того дня я осознал, что я вовсе не хочу с тобой дружить. Я хочу тебя любить.       Я предпринимал попытки сблизиться с тобой, заговорить. Но когда ты меня замечал, ты либо старался уйти прочь, либо агрессивно высказывался в мою сторону. Твои действия, по отношению ко мне, я считал несправедливыми. Без всяких объяснений ты унижал меня или игнорировал. И каждый раз я страдал. Я ненавидел себя за то, что я не соответствовал твоим критериям в качестве друга. Хотя бы друга.       В конце концов моя ненависть к себе обернулась ненавистью к тебе. Мое безумное желание быть с тобой стало выводить меня из равновесия. Я ревновал к каждому с кем ты разговариваешь. Даже если это были очередные твои издевки. Но я готов был ударить тебя по лицу за то, что ты улыбаешься им, а не мне, за то, что прикасаешься к ним, а меня избегаешь. Я хотел подорваться к тебе, схватить за твою тонкую шею и сдавить, чтобы ты стал задыхаться от нехватки воздуха. Ведь тогда ты бы наконец обратил свой взгляд и умоляюще смотрел бы на меня. И только на меня.       Я стал капитаном команды по баскетболу в школе, а ты — главной задирой в ее стенах. Я завел друзей и стал популярным среди девушек, а ты продолжал не подпускать к себе никого. Ты воплощал очередную свою выходку, а я стыдился за тебя. И за свои сексуальные фантазии с тобой.       По окончанию девятого класса я пытался выкинуть тебя из головы. Многие девушки признавались мне в своих чувствах и предлагали встречаться. Я отвечал каждой и случалось даже, что у меня были отношения сразу с двумя. В общей сложности я встречался с шестнадцатью девушками, но ни одна из них не задерживалась надолго и после разрыва с одной, у меня тут же появлялась другая. Порой, их треп, действительно, отвлекал меня. Но когда же дело доходило до постели я сходил с ума. Я трахал другого человека, но представлял тебя, блаженно стонущего подо мной, под всем моим весом. Представлял твоё круглое личико, вместо чужого, и целовал. С этими бедными девушками я делал все, что хотел сделать с тобой. Для пущего эффекта я просил, чтобы меня обзывали и унижали во время постельных утех. В такие моменты ты не отпускал меня. От безумия я мог кусать до крови тело своей партнерши, душить и тянуть её за волосы, не контролируя своей силы. Если же девушка была сильно болтливая и не хотела играть со мной по моим правилам, то я запросто мог закрыть её лицо подушкой, чтобы не отвлекаться от своих грёз. А после секса я не нежился с ними, старался покинуть их как можно скорее. Меня душило чувство духовной неудовлетворенности.       Ты открыто демонстрировал всем свою грязь через свое поведение и у остальных ты вызывал отвращение. Я же свою прятал от посторонних. Но, из нас двоих, по-настоящему чистым оставался ты.       Однажды в конце лета, перед одиннадцатым классом, я пришел в гости к своей тете, сестре отца. Она просила помочь ей разобрать старый хлам, скопившийся в ее квартире. Мы провозились до поздней ночи. Когда же мы отдыхали в гостиной и пили чай, кто-то позвонил в дверь. Насторожившись, тетя пошла открывать. Какой-то пьяный придурок пришел «знакомиться» к своим соседям. Я уже хотел было пройти в прихожую и выпроводить ненормального, но, только появившись в проходе, я тут же ушел обратно. Я встал около дверного проема и прижался спиной к стене. Я увидел тебя. Я подумал «Какого черта ты вообще, в два часа ночи, ломишься в дом к незнакомым тебе людям?» Моя тетка немного странная, на самом деле. Но добрая и очень много смеется по любым поводам. И этот не исключение.       Ты стоял на лестничной площадке, показывал ключи от соседней квартиры, открывал ее, в качестве доказательств, доставал паспорт и просил поверить, что ты исключительно из добрых побуждений заявился сюда. Я наблюдал за тобой, осторожно выглядывая из-за дверного косяка. Моя тетя недоумевала от происходящего, но все равно посмеивалась. Тяжело вздохнув и погрустнев в лице, ты стал извиняться, что твое состояние не подобает «истинному джентльмену», что это просто немного неприятное стечение обстоятельств. Затем ты немного помялся и наконец признался для чего появился тут. « Я шел домой и увидел, что горит свет в вашей квартире. А я… В общем, я безумно голоден, а дома даже дохлой мыши нет… Может у Вас будет хотя бы кусок хлеба? А то я, кажись, не протяну до утра» — сказал ты и осторожно улыбнулся. Моя тетя расхохоталась. А я мысленно назвал тебя придурком. Женщина принесла что-то с кухни, в небольшом кульке, и передала тебе в руки. Ты стал благодарить и обещать, что обязательно как-нибудь вернешь свой должок.       В этот день я узнал где ты живешь теперь. И с этого же дня я начал сомневаться в тебе. Моя ненависть перекрывалась любопытством. С начала учебного года я стал наблюдать за тобой. Кажется, это называется сталкерство.       Первым делом я стал расспрашивать о тебе Катерину, ведь она учится с тобой в одном классе. И хотя мы хорошо с ней общались и часто гуляли в одной компании, она ничего не могла мне сказать о тебе, чего бы я уже не знал. Я стал интересоваться о тебе у преподавателей, но они лишь закатывали глаза, как слышали твоё имя, и советовали не связываться с тобой. Тогда я стал провожать тебя после школы, когда это было возможно. Ты, конечно же, не видел этого, ты вообще не обращал внимания на прохожих. Ты мог идти по улице с музыкой в наушниках и подпевать в пол голоса, а иногда и в полный. Поешь ты, кстати, просто ужасно. Иногда, если автобус был более заполнен, я ехал с тобой до твоего дома. Если бы ты заметил меня и стал снова агрессировать, то у меня было бы железобетонное алиби. Которым я тоже иногда пользовался. Под разными предлогами я оставался ночевать у своей тёти и через стенку слышал твои шаги, громкий мат и редкий, но звонкий смех. Мне нравилось ощущение, что ты настолько близко ко мне, но не подозреваешь об этом и поэтому ведешь себя обычно. Мои чувства к тебе вновь становились более теплыми и нежными. Но страсть и ревность не угасали.       Я украл твое фото из учительской, которое не решались повесить на школьную доску почета. Я смотрел на него каждый день и дрочил на твою милую мордашку. Я бы хотел забрызгать её всю своим соком любви.       После новогодних каникул я набрался духу и признался своим приятелям, что я — бесповоротный гей. Это был мой первый шаг к заполучению тебя. Сначала мне не поверили, ведь у меня были отношения исключительно с девушками, а потом парни немного запаниковали. Но я успокоил их, сказав, что мое сердце уже занято кое-кем. Меня стали расспрашивать о моем предмете воздыхания. Я пока не хотел говорить, что это ты, поэтому сказал лишь, что этот «кое-кто» учится в одиннадцатом классе нашей школы и что он на днях станет совершеннолетним. После моих слов Катерина резко поменяла лицо с веселого на разочарованное. «Значит, тебе тоже нравится Ковалёв…» — догадалась она. От её слов я немного напрягся, ведь соперников на пути к твоему сердцу я не ожидал. И уж точно не дал бы никому и единого шанса заинтересовать тебя. С Катериной мы повздорили и не общались до конца февраля. После мы все же договорились, что выбрать из нас двоих должен ты. Но, несмотря на примирение, я бы все равно добивался тебя до последнего.       В марте Савелий признался мне, что ему нравится твоя подруга — Лена. Ну разве это не судьба? Шанс того, что двое друзей влюбятся в двух других друзей — очень мал. Вероятность того, что на их чувства ответят — еще меньше. Но я был готов выходить за любые рамки и ломать все стены, что стояли бы у меня на пути к тебе.       Вскоре их отношения начали развиваться и Лена стала все чаще гулять в нашей компании. И я рассказал ей все: свои чувства и эмоции, которые испытывал раньше и испытываю сейчас по отношению к твоей персоне. Она сказала, что иногда очень скучает по тебе прежнему и что может в чем-то помочь. И действительно помогла. Лена заранее подтолкнула физрука оставить тебя сдавать свои долги. Мне лишь оставалось завязать диалог с тобой.       Я уже видел тебя без очков раньше, но не так близко. Без них твои глаза не казались такими же маленькими, как с ними, и напоминали непроглядный туман в сумеречное время. Я стоял и мысленно желал заблудиться в них. Впервые за три года ты вновь был физически близок ко мне, и я уже с трудом держал себя в руках, чтобы не прикоснуться к твоему телу. А вид твоей задницы в спортивных шортах подливал масла в мой разгорающийся огонь.       Когда же я остановил тебя в коридоре ты сам подтолкнул меня к действию, посмотрев прямо мне в глаза, без привычного, испепеляющего, взгляда. «Боже, да! Смотри только на меня!» — промелькнуло в моих мыслях и моё сердце затрепетало. Я бы взял тебя прямо тогда и, не стыдясь, оттрахал бы в этом же месте. Но мой план был рассчитан на постепенные проявления ласки. И чтобы нас никто не увидел и тебе не стало бы тяжелее от этого, я потащил тебя в раздевалку.       Примкнув к твоим губам, я наконец ощутил власть над тобой, которую так жаждал. А твои ответные ласки подводили меня до неконтролируемого состояния. Мы были совершенно одни и я мог делать с тобой все, что только бы пожелал, столько раз, сколько нужно было бы мне. Но я не поддался искушению и отпустил тебя.       Ты думал, что спрятался от меня в своей маленькой квартирке, но я находился за тонкой стеной и прислушивался к каждому твоему вздоху. Я должен был знать, как ты себя чувствуешь.       И я снова поцеловал тебя. Но на этот раз я быстро оставил тебя. Ты должен был испытать почти незаметное чувство, что тебе мало этого. И ты испытал его. Если бы тебе было все равно — ты бы не стал возвращать меня. Так я сделал самую малую часть эмоциональной привязки тебя к себе, заставляя чувствовать тебя возбуждение. Я был уверен, что у тебя я первый в этом плане.       Ты вдруг сам подошёл ко мне и заговорил. Хоть ты и ругался, мне было приятно твоё внимание. Ты тащил меня за край футболки через всю столовую, а я чуть не пустил кровь из носа от перепада давления, ведь одна из моих фантазий — что бы ты наказал меня.       В мои планы не входило так рано признаваться тебе в своих чувствах. Но из-за сложившейся ситуации я сделал это. Дабы успокоить тебя и доказать, что я не шучу, мне пришлось ласкать тебя в этой чёртовой комнатушке. Я понимаю, что такие вещи навсегда врезаются в память. Поэтому, прошу — прости меня. Я бы тоже хотел сделать тебе приятно в более комфортной обстановке. Но с другой стороны — ты показал, что я тебе не безразличен. Еще я полностью убедился, что сексуальный опыт у тебя нулевой. Учитывая твой заносчивый характер, научить тебя всему, что умею я, будет довольно тяжело. Я с предвкушением ждал следующего раза.       Когда же я увидел тебя, целующегося с Катериной, меня затрясло от гнева. Я расценил твои действия как измену и хотел сломать твой нос. Но я должен был ждать, когда ты сам придёшь ко мне. И я ушёл.       Я организовал вечеринку и пригласил все выпускные классы нашей школы. Но я ждал только тебя. Твоё появление здесь стало лучшим подарком из всех, что я когда-либо получал. Ведь ты увидел меня, но не убежал, как обычно, и даже первым заговорил со мной. Я любовался тобой, сидящим напротив. Ты злобно шутил, но твои насмешки и угрозы меня давно не задевают. Они меня возбуждают. От принятого спиртного, твои глаза блестели, словно серебро под светом луны. Ты приманивал меня ими. Я заставил тебя признаться, что у вас с Катериной ничего нет. Я это знал, но хотел чтобы ты сознался сам. Я не пил, но пьянел. Майка слишком эротично выглядела на твоём теле. Как ты посмел её надеть без моего разрешения? Неужели ты думал, что я не отреагирую на такую открытую провокацию?       Я тоже не мог уже терпеть. Я так хотел войти в тебя. Я тормозил себя, чтобы ты прочувствовал и навсегда запомнил нежность моих прикосновений к тебе. И чтобы в твоей темноволосой голове не поселилось и капли сомнения о том, что ты хочешь получить удовольствие от секса.       Ты стонал, вздыхал и просил остановиться. Твой умоляющий взгляд придавал ещё больше страсти, я видел как к твоим глазам подступали слезы. Я наслаждался звуками, что слетали с твоих прелестных губ, и предвкушал продолжение. Твоя неопытность показывала себя во всей «красе» — ты больше не мог ждать. Я не хотел изводить тебя до отключки и поэтому мне пришлось подарить тебе только минет.       После проявления моей любви к тебе, ты поступил со мной так же, как я поступал со своими пассиями — оставил меня одного. Ты опять холодно посмотрел на меня и ушёл. Не думай, что я остановлюсь после этого. Я наконец понял всё твоё поведение и больше не намерен оставлять тебя одного. Я обязательно пробью твою толстенную и с острыми шипами защиту. И ты откроешься мне…