Писатель

      День встретил молодого журналиста крайне радушно — с неба стекала холодная вода, солнце то и дело скрывалось за горизонтом, и по Нью-Йорку, помимо выхлопных газов и смешанного запаха не пойми чего, разливались сырость и холод. В привычку Джерарда всегда входило надевать черное пальто, и поэтому его кожа всегда сияла нездоровой белизной. Укутавшись в свой мрачный кокон, парень выбежал из квартиры и сразу же пошел по следу. Джульетта Логан — первая жертва Уэя.       Это был спокойный район с чуть ли не кукольными домиками, расположенными рядами, и все как один были похожи друг на друга. Джерард пересекал неширокую дорогу, любуясь миловидными гномами и ухоженными кустиками в садах, изредка — маленькими фонтанчиками, вокруг которых цвели остриженные уже розы. Дом Джульетты — вот он, Уэй остановился прямо у его двери и задумчиво отсчитал до трех. Бледные пальцы ухватились за дверное кольцо, несколько раз бабахнуло, а затем резко открылся глазок.       — Здраствуйте, — вежливо начал Джерард, неотрывно наблюдая за метающимся в стороны зеленым глазом, окаймленным красно-кровяными прожилками.       — Чего надо? — грубо спросила женщина, остановив свой взгляд на лице парня.       — Я… хотел бы задать вам несколько вопросов исключительно в целях интереса читателей.       — Уходите, — тихо ответил обладатель изумрудного глаза и исчез.       — Стойте! — крикнул Джерард и прижался к двери, надеясь таким образом остановить недружелюбную женщину.       Шаги в доме прекратились, и минута прошла в загробном молчании, пока Уэй стоял в полном одиночестве у двери.       «Ну надо же, черт бы ее побрал», — выругался парень и оглянулся. Напротив него стоял удивленный ребенок, прижимая к себе небольшого плюшевого медведя.       — Здраствуйте, — непонимающе сказал он и тут же постучал в дверь Джульетты. — Мама, я уже дома.       Снова послышались шаги, быстрые, но уже приближающиеся к порогу, и тут — белая дверь распахнулась, а из темноты дома выбралась высокая и худая женщина с осунувшимся лицом. Джерарду она показалась очень даже красивой, хоть и старение уже брало свое. Рыжие волосы женщины чуть поддел слабый ветер, но они тут же всколыхнулись ввысь, больше открывая вид на бледное лицо Джульетты, усыпанное веснушками.       — Джеймс, — воскликнула она и тут же схватила за руку мальчишку, совершенно, кстати, непохожего на нее. Она отдернула ребенка от Джерарда и уже попыталась закрыть дверь, но не будь Уэй журналистом, он бы ни за что не придержал дверь ногой и не зашел бы без приглашения.       — Да кто вы такой? Что вам нужно?! — закричала мисс Логан. — Уходите отсюда.       — Я пришел сюда исключительно по работе! — Джерард, видимо, потерял терпение, и теперь в его голосе были слышны нотки злости и негодования. — Позвольте задать вам несколько вопросов, и, обещаю, я уйду.       — Мама, — подал голос мальчишка, и оба взрослых переместили взгляд на него, — почему у тетеньки волосы красные?

***

      — Проходите, — нерадостно сказала женщина и указала тонкой рукой на небольшую, но тем не менее просторную и уютную гостиную. — Присаживайтесь. Я сейчас приду.       Журналист устроился на маленьком диванчике и, воспользовавшись уходом женщины, включил диктофон. Парень осмотрелся и заметил, что рядом с ним сидит тот мальчишка, и это чуть не довело его до инфаркта.       — Ты давно тут? — взволнованно спросил Джи, держась за живот от испуга.       Джеймс, что уже было замеченно, не был похож на свою мать ничем. У него были сплошь черные волосы, подобно тем, что были у Джерарда еще с неделю назад, глаза тоже были очень темны, и даже взгляд был другой, здоровый и смелый, не то, что у матери. Чего Джульетта так испугалась — Джерард не знал. Может, не хотела, чтобы ее личность так быстро раскрыли, а, может, ее смутил и вид Джерарда.       — Что это у вас была за штука? — полюбопытствовал Джеймс, наблюдая за карманом журналиста, где и находился диктофон.       — Не твоего ума дело, — отрезал Джерард и продолжил оглядывать гостиную.       В проходе появилась Джульетта, но уже в каком-то невзрачном зеленом платье, подол которого доставал чуть ли не до пола.       — Прошу прошения, что вы застали меня в неподобающем виде, — извинилась женщина, и Джерард сразу вспомнил, что еще в прихожей она была немного потрепанна и в одном халате. Она села на кресло напротив Джерарда и положила руки на колени.       — Ну что ж, — после минуты оцепенения Джи вдруг опомнился. — Начнем. Представьтесь, пожалуйста.       — Меня зовут Джульетта Логан, — как-то недоверчиво проговорила женщина, смотря журналисту прямо в глаза.       — Можете рассказать, чем вы увлекаетесь?       — Я… я пишу песни и музыку к ним… Тут парня словно дернуло током — это не она.

***

      Лицо Уэя приобрело серый оттенок, пока мисс Логан в кратце рассказывала о своих увлечениях. Нет, это не она, и Джи точно знал это. Такая резкая, пугливая, хрупкая, но не она пишет эти книги, не она была его «жертвой». Бледные руки бездыханно упали на белую обивку дивана, а мозг забил ужасную тревогу: «Не она! Не она! Нечего терять времени, уходи отсюда!»       — Что-то не так? — заикаясь, спросила женщина, вглядываясь в потускневшие глаза.       — Что? — опомнился Джи. — Нет, все хорошо. Продолжайте.       — Я сполна ответила на ваш вопрос, — угрюмо улыбнулась Джульетта. — Это все, что вам было нужно?       Женщина знала, что Джерард, как и все другие, не интересовался ее творчеством. Ему нужно было что-то другое, и за несколько минут ее монолога, он не сказал ни слова, он даже не слушал ее. Как и все…       — И что же заставило вас ступить на тропу музыканта, мисс Логан? — спросил Джерард, наблюдая за тем, как постепенно краснеют бледные щеки этой женщины.       За окном уже полноценно кипела жизнь, и аккуратные люди, словно куклы, выходили из своих кукольных домиков, поправляя миловидные шляпки и галстучки на себе.       Сколько себя помнит Джу, ее мало кто слушал. Точнее, никогда и никому до нее не было дела. И ей тоже было наплевать на всех, кто хоть каким-то боком был рядом с ней. Но Уэй будто бы краем уха услышал то, что не в состоянии были сделать другие люди. Он задавал ей столько тематических вопросов, что к концу их разговора она сдалась. Сдалась и поверила, что он слушал. И раскрыла ему все.       — Я начала заниматься музыкой, когда мне было шестнадцать лет, — женщина мягко улыбнулась, видимо, вспоминая былые времена. — Я ходила в музыкальный клуб после школы, где нашим учителем был мистер Хамл, Марти Хамл. Мы сильно сблизились с ним, но потом вынуждены были… — она тяжело вздохнула, — расстаться. Марти был отличным человеком, но его вскоре обвинили в делах, которые он бы никогда не сделал, и он сел в тюрьму. Я верно ждала его, — Джерард заметил, как бледные пальцы сильно сжали юбку, — каждый день отсчитывала двадцать лет, ходила, словно в трансе. Я даже не помню, что было на мое совершеннолетие, когда я закончила институт, когда я писала те песни. Меня словно заколдовали до его возвращение, а потом только помню — открываются двери, выходит он уже совсем другой. Ужасно, что делает тюрьма с людьми, я вам скажу.       Уэй сидел смирно, не смея перебить, хотя его живот уже давно требовал пищи, и он изрядно утомился. Джеймс ушел в свою комнату по повелению матери, и с его стороны доносились приятной музыки. Время подходило к обеду, а женщина продолжала:       — Мы стали жить вместе, а я… мне словно по голове ударили, и я очнулась от крепкого сна. Первое время чувство счастья не покидало меня. Марти часто пропадал где-то, и даже когда я забеременела, его месяцами не было дома. Это волновало меня, и вскоре я потеряла ребенка. Но знаете, — она посмотрела на Джерарда так печально, словно сейчас расстает и умрет, — лучше бы он и дальше пропадал. Он ввязал меня в свои дела, я и сама не помню, что это было. Я делала все, что он только просил. Потом родился Джеймс. На этой поре Марти часто избивал меня, и я ушла. Он ищет меня, полиция ищет меня, и с каждым днем я жду их прихода, словно конец света, — тут Джульетта не выдержала и громко заплакала. Журналист расстерялся, но через секунду вскочил и обнял мисс Логан, пытаясь хоть как-то поддержать, успокоить. Честно, он не знал, что может сделать, а слезы всегда вгоняли его в еще больший ступор.       — Я люблю Джеймса, — женщина говорила прямо в грудь Джерарду, сжимая его рубашку, которая с каждой слезой взмокала. — Я уеду в другую страну и начну новую жизнь с ним. Поэтому я…       Тут раздался стук в дверь. За окном уже резко стемнело, что сильно удивило Джерарда. Жизнь уже не бурлила, и солнце садилось за горизонт. Уэй чуть не вскрикнул от того, насколько быстро ускользнуло время, но его снова смутил дверной стук.       — Я открою! — послышалось со стороны комнаты Джеймса, а затем его шустрые шаги.       Сердце парня забилось чаще, и Джерард вдруг крикнул, неизвестно зачем:       — Нет!       Сердце отстукивало быстрый ритм, и дыхание Джи сбилось. В дверь тарабанили со всех сил.       Кажется, парень знал, кто пришел к мисс Логан в этот вечер.