Влюбиться в брата невесты
25 июня 2018 г. в 00:53
— Собираешься? — ко мне в комнату зашла Юран.
Что ж, эта женщина вынесла мне мозги за год наших отношений, и хотя внутри она была сущим дьяволом, на лице ее сияла ангельская улыбка.
Моя невеста была одета в белое легкое платье, что идеально сидело на ее крохотном миниатюрном теле. Вообще, она была прекрасна, хоть иногда она могла задеть меня своими скверными словами.
— Выглядишь здорово, — констатировал я факт, мягко улыбаясь.
— Только, Чанель, — она упрекающе посмотрела на меня. — Будь нормальным.
Только что прозвучала ее фирменная фраза, которую я больше всего ненавидел.
«Будь нормальным» — в смысле? Что для неё быть нормальным? Для Юран быть нормальным есть быть серьезным, ей не нравятся мои шутки или сатирические преувеличения, которыми я орудую всю свою жизнь. Быть нормальным для неё значит быть тем, кто может поддержать разговор на такую тему как вырезка по дереву остроконечным ножом. И это то самое, что меня в ней раздражало до изнеможения.
— Ты опять начинаешь? — я еле сдерживался, чтобы не повысить голос.
— Начинаю что? Просто давай без шуток, ладно? Мои родители… — она хотела начать трехчасовую тираду о том, кто такие ее родители и какую роль они играют в сегодняшнем мире, но я успешно ее прервал.
— Те, кто не любят шутки? — я был раздражён, зол и немного напуган ее взглядом.
— Они серьёзные люди, Чанель, — что ж, взгляд Юран говорил о том, что скажи я еще слово, и она меня убьёт. — Там будет ещё мой брат, — грустно выдохнула она.
Про ее брата я знал очень мало, так как Юран была немногословна на его счёт. Я знал только то, что его звали Бэкхеном, был старше меня на год, он играл в какой-то музыкальной группе и был весьма красивым. Я никогда не пытался спрашивать Юран об этом, потому что она не любила говорить о Бэкхене.
— Твой… — я не успел закончить.
— Бэкхен — человек, на которого не надо обращать внимания. Чанель, просто пообещай, что не будешь отвечать на его подколы, просто игнорируй моего брата! — что ж, она была озабочена, но я не понимал — почему.
Я нахмурился. Неужели она не просила меня минутами ранее произвести на ее семью лучшее впечатление и всегда поддерживать разговор?
— На самом деле… — продолжила она, и я заметил, как ее глаза вдруг стали мокрыми. — Н-на самом де-л-ле… Б-бэкхен… — она начала рвано дышать и часто моргать, что мне очень не понравилась. — Он гей!
Она это только что выкрикнула со слезами на глазах? Что такого в том, что ее брат — гей? Я испугался ее реакции, потому что не знал, как она может отреагировать на мой большой, но важный секрет. Мы встречаемся год, но я все ещё не могу признаться своей девушке в том, что я бисексуал. И как она отреагирует? Она бросит меня?
— Мы считаем это ненормальным, — начала Юран. — Это противоестественно! Невозможно! Некрасиво!
— Прекрати, — я остановил ее, вставая с места и собираясь выйти. — Прекрати сейчас же.
То, что сказала моя без пяти минут невеста, ударило мне прямо по голове. Мне стало дурно, дышать было нечем, поэтому я вышел на балкон, попутно захватив сигареты.
Мне ещё несколько минут предстояло смотреть на ночную улицу, освещенную фонарями, и думать, как быть дальше. То, что сказала Юран, сделало мне неприятно не только физически (от ее вопля заболели уши), но и морально. Я не ожидал от неё таких слов, и я почему-то был уверен в том, что Юран нормально реагирует на однополые пары. Наверное, потому что мы об этом никогда не говорили… Надо было раньше все выяснить, теперь даже непонятно, можно ли ей говорить о том, что до неё у меня было два парня.
Мы сели в машину и до ресторана ехали молча. Возможно, Юран поняла, что наговорила лишнего, и я очень надеялся на то, что она корит себя за чрезмерную болтливость.
Из-за нашей небольшой стычки мы немного припозднились, поэтому вся семья Бён уже была в сборе и сидела за последним столиком у окна. Я сразу заметил статную пожилую сдержано одетую пару и молодого парня, на котором висели рванные джинсы, а кеды его были запачканы грязью. Я успел разглядеть его красивые черты лица, и в секунду у меня кольнуло где-то в груди. Этот парень был определённо в моем вкусе.
— Здравствуйте, — я поклонился так низко, что спина хрустнула, и это не осталось незамеченным Бэкхеном, который пустил смешок.
Мы познакомились и заказали еду. Все проходило тихо и спокойно, за исключением того, что брат Юран, как она сегодня меня предупреждала, делал нелепые замечания и вставлял свои пять копеек везде, где только можно. Меня это забавляло, я все чаще и чаще смотрел в его сторону, забывая о родителях Юран и о самой девушке.
— А чем ты занимаешься? — вдруг спросила меня госпожа Бён, разрезая свой стейк.
— Я журналист, — сказал я, ее родители одобрительно закачали головой. — Но в свободное время играю на гитаре…
— Я тоже играю на гитаре, — вдруг встрепенулся Бэкхен. — У меня есть группа, мы выступаем в клу…
— Чанель любит играть мне баллады, — Юран беспардонно прервала своего брата на полуслове, зачем-то толкая меня коленом в ногу.
Ее брат фыркнул.
— А какие жанры музыки ты предпочитаешь? — я сам спросил Бэкхена, на что в этот раз получил уже тревожный и серьёзный пинок.
— Я люблю поп, рок, пан…
— Кстати, — Юран снова его прервала. — Мы с Чаном недавно ходили на концерт BTS.
— Дай договорить своему брату, дорогая, — я медленно проговорил эти слова, на что получил дьявольский взгляд.
Юран делает так, чтобы я «наконец заткнулся» и «стал нормальным», но сегодня ее планам не дано сбыться, потому что я уже построил свои.
— Спасибо, — тот прочистил свое горло и продолжил говорить как ни в чем не бывало.
Краем глаза я заметил, что глава семейства Бён странно зыкнул в мою сторону. Что ж, видимо, сегодня мой последний ужин в этой семье, так почему бы не поразвлечься?
Целый вечер я говорил только с Бэкхеном, что оказался очень хорошим и учтивым, а главное — приличным человеком. У нас нашлось много общего, поэтому я свободно общался на любые темы.
Мое колено могло бы быть в синяках, если бы я вовремя не остановил свою девушку (?) словами о том, что мне немного неприятно, когда она трёт своё колено о мое, иногда наступая мне на ногу.
Десерт ждали молча.
— Я отойду, — я вежливо попросился в туалет и, извинившись, покинул столик, направляясь в уборную.
Уже моя руки, я решился достать свой телефон, который был усыпан сообщениями от Юран о том, какой же я идиот, дебил, сумасшедший урод. Она поливала меня грязью, как часто любила это делать, и поэтому я вдруг задумался о том, что раньше на моем месте был ее бедный брат. Видимо, она его унижала до тех пор, пока я не появился в ее жизни, и место угнетённого досталось именно мне.
Я чувствовал разочарование в Юран. Очень сильное и неистовое сожаление о том, на что, а точнее, на кого я потратил своё драгоценное время.
— И как тебе? — услышал я сзади и взглянул в зеркало — позади меня стоял Бэкхен.
— Что именно? — спросил я.
— Семья, — он подошёл ближе и облокотился о раковину. — Нравится?
— Честно? — я взглянул на него. — Не очень.
Он поднял свою руку, это означало, что я должен дать ему «пять», что я и сделал.
Рука у него мягкая, тёплая, приятная на ощупь.
— Ты же не любишь Юран, — вдруг сказал он, смотря своими стеклянными глазами в мои.
— Что?
— Ты не смотришь на неё, а если и смотришь, то раздраженно. Вы правда встречаетесь? Ты вообще натурал?
— Я… — я не успел договорить, потому что Бэкхен вдруг заливисто засмеялся, опустив глаза.
Ресницы у него длинные, пушистые, красивые.
Улыбка мягкая и искренняя.
— Не отвечай, я уже знаю ответы, — он подал смешок.
Все это время я рассматривал его лицо. Такое аккуратное, свежее, красивое лицо…
— Как ты смотришь на то, чтобы свалить нахрен отсюда? — спросил он неожиданно, а у меня вдруг появились мурашки по всему телу.
Что ж: все мои вещи со мной, моя, по-видимому, уже бывшая девушка все ещё бешеная, ее родители недовольные едят свой торт, у меня в животе бабочки, рядом со мной стоит Бэкхен.
Кажется, ответ на этот вопрос Бэкхен тоже уже знает.