Восстание Древних

— Горыныч догонит нас, как только придет в себя. Глядя на то, как Василиса в новеньком костюме и целом шлеме направляется к машине своего мужа, Яга не испытывала никакого энтузиазма. Даже если Лиса действительно нашла Мертвую воду, кроме нее там есть кто-то еще и этот кто-то тоже знает, где вода. Яга и Василисы проиграли гонку еще до ее начала, и Змей, который повиснет у них на хвосте уже через несколько часов, совершенно не добавляет ситуации очарования. — Это не совсем так, — открывая заднюю дверь шикарного «Форда» перед фигурой в парандже произнесла Василиса, но ее голос исходил из динамиков, а не из ее собственного горла и потому звучал спокойно и ласково, синтетически-идеально, — сперва ему понадобится время, чтобы разрушить крепость, которую он построил, чтобы удерживать меня. По моим прогнозам четырнадцать часов двадцать минут. Этого более чем достаточно, чтобы добраться до Карачая, устранить любые помехи и вскрыть саркофаг. — Саркофаг? Открыв водительскую дверь, Василиса опустилась на сиденье и повернула в сторону Яги безглазый блестящий шлем. Отвечать на вопрос до того, как собеседница к ней присоединится, она явно не планировала. Яга застыла на месте, прислушиваясь к себе — в отсутствии Гостьи долг молчал, костяная нога не тащила ее ни на поиски Лисы, ни навстречу Мертвой воде, она была вольна распоряжаться собой сама, но единственное, чего бы ей действительно хотелось — недостижимо. Земля. Покой. Тьма. Все это осталось так далеко и, казалось, больше никогда не вернется. Даже если чудом ей удастся найти Кощея и отвязаться, наконец, от Лисы, после этого война среди древних выйдет на новый уровень, и никто не сможет спокойно лежать в земле. В конце концов осталось только одно, чего бы она действительно хотела. С первой секунды своего пробуждения, с первого своего шага, с первого вздоха в новом мире, она хотела Воды. — Что случилось, Мать? — может Василиса и считала, что у нее есть в запасе время, тратить его впустую она явно была не намерена. — Жизнь случилась, — проворчала Яга и, обойдя машину спереди, рванула ручку пассажирской двери. — Что за саркофаг? Яга предполагала, что Василиса поведет машину, раз уж села за руль, но она даже не прикоснулась к рычагам и педалям. Машина завелась и тронулась с места самостоятельно, мягко мерцая лампочками на приборной панели и вежливо уведомляя о состоянии своих систем. На заднем сиденье послышался шорох и Яга скривилась, глянув в зеркало заднего вида — лягушачья кожа снова набрала объем и таращилась пустыми глазницами сквозь закрытую одежду вперед. Вместо ответа на вопрос о саркофаге Василиса запустила автоматическую озвучку какой-то статьи о консервировании радиоактивного озера Карачай, из которой следовало, что озеро засыпали и залили бетоном несколько лет назад, потратив на это такое количество бюджетных средств, что Горыныч позеленел бы от зависти. — Возьмем долото и молот? — усмехнулась Яга, когда запись закончилась. — Саперов и взрывчатку. Я отправила пару писем с грифом «совершенно секретно» двенадцать минут назад. Пока они поймут, что это распоряжение отдано совершенно не теми людьми, от которых следовало бы его ожидать, дело будет сделано. — И когда мы прибудем на место, они послушают бабу в мотоциклетном шлеме? — сообразив, что сарказм не достиг цели, Яга добавила: — Может, все-таки наденешь кожу? Василиса медленно повернула к Яге голову и даже ее закрытый шлем поблескивал как-то осуждающе. Страшно даже подумать, сколькими процессами одновременно управляет ее скрытый за стеклом мозг. — У тебя проблемы с принятием телесности? — произнес невозмутимый синтетический голос. — Современная философия учит, что мы ценны и достаточно хороши независимо от того, как мы выглядим. Так что тебе стоит отбросить стереотипы и относиться к телу… позитивнее. При полном отсутствии мимики сложно понять, находит ли Василиса в этом повод для иронии или на самом деле так считает. Яга пришла к выводу, что оба варианта по-своему отвратительны. — Бодипозитив придумали для людей с недостатками кожи, а не с ее полным отсутствием, — проворчала Яга и отвернулась, чтобы посмотреть на дорогу, пока их обеих несла машина, которой никто не управлял. — Какая же ты токсичная… *** Въезд на территорию бывшего завода по производству ядерного оружия охранялся, но стоило Василисе сделать один звонок и ворота открылись перед ними, как ни в чем не бывало, и бравые парни с автоматами расступились, давая дорогу. Вся эта вежливость была весьма ограничена по времени, но Василиса не слишком волновалась об этом. Если она получит Мертвую воду, ничто из того, что смогут противопоставить ей люди, уже не будет иметь значения. За оградой начинался унылый пейзаж, высушенный радиоактивной пылью. Много лет назад погода в предгорьях Урала выкинула невиданный до этого фокус — над озером промчался смерч и пыль с его берегов принесла в города гораздо больше радиации, чем их жители могли выдержать. Тогда только заговорили о консервации озера… Люди нисколько не изменились за последние тысячелетия — никто ничего не делает заранее, только после визита жареного петуха, и его первых попыток добраться до их задницы. Вопреки всем опасениям Яги, люди в защитных костюмах, спешно располагающие взрывчатку в наскоро выдолбленных ими же углублениях захоронения, не задавали никаких вопросов странной женщине в шлеме. Может быть потому, что сами выглядели практически также и смотрели на мир через стекло за которым не видно было их лиц. Они деловито разматывали провода и сооружали укрытия, соответствующие предполагаемой мощности взрыва. Василиса наблюдала за приготовлениями и отвечала на вопросы со все более возрастающей неохотой и раздражением. Ее синтезированный голос никак этого не выдавал, но паузы между ответами становились все дольше. Да, она просматривала местность со спутников в течение последних шести часов. Нет, она не обнаружила Лису или хоть кого-то подозрительного поблизости от захоронения. Нет, она не знает, где Лиса и не станет задействовать ресурсы наблюдения для второстепенных задач. Да, это может быть ловушкой, но беспокоиться не стоит, она просматривает местность в режиме реального времени, никто не сможет подобраться к ним незамеченным. Яга морщилась, то и дело пыталась прочистить саднящее от жажды горло, хрустела длинными пальцами и оглядывалась на далекие очертания уральских гор. Они в опасной близости от владений Хозяйки, а череп остался у Горыныча и ей так и не представилась возможность найти новый. Один из рабочих поднес ей костюм и предупредил, что даже сейчас ее жизнь в опасности из-за радиации, а после вскрытия отсутствие защиты и вовсе будет означать верную смерть. Ах, если бы!.. Пришлось принять условия игры, отказ всполошит рабочих и приведет в ярость Василису. Нарядившись в отвратительный канареечный костюм, она принялась ждать. Наконец, их попросили зайти за укрытия вместе с остальными, и Василиса застыла там, точно сжатая пружина. Ее Прекрасная часть так и не покинула машину, должно быть потому, что надень она тяжелый защитный костюм, просто не смогла бы в нем передвигаться. На своем веку Яга повидала многое, очень многое, но взрыв мощностью десять тонн в тротиловом эквиваленте не входил в этот длинный перечень событий. Несмотря на укрытие, защитный костюм и выносливость далеко за гранью человеческой, она все равно покачнулась, когда сокрушительная волна звука ударила в них, и инстинктивно подняла руки к голове в защитном жесте, когда следом за звуком пришла пылевая волна. Перед стеклом костюма все вмиг потемнело, а когда пыль улеглась, Василисы рядом уже не было… Сделав было шаг за ограждения, Яга покачнулась снова, но не от взрыва — бетон под ее ногой вздрогнул и чуть сдвинулся в сторону, оставив трещину шириной в ладонь. Из трещины медленно и несмело по одному поднимались болотные огни… Яга перестала дышать и заставила замолкнуть свое мертвое сердце. Если она не станет подавать признаков жизни, Оно ее не заметит. Оно здесь для того, чтобы убивать и мучать смертных. Панические крики людей за спиной не заставили ее обернуться. Даже если бы она хотела, не смогла бы помочь. Клапаны на их костюмах расстегивались сами собой, перекрывались кислородные трубки, взрывались баллоны. Пытаясь бежать, они попадали в трещины, выворачивали ноги, падали и разбивали стекла на шлемах, через трещены радиоактивная пыль проникала в костюмы, оседая на лицах, но даже не это убивало их… … а случай, слепой и жестокий. Злая доля, неудача, дурная судьба. Не отрываясь Яга смотрела на клубы пыли, зеленеющие у нее под ногами, болотные огни ныряли под ними, играя и резвясь. Впервые за долгое время после встречи с Василисой Прекрасной ей захотелось заплакать, но не от счастья, а от досады. Они обе позволили жажде ослепить их, и вместо того, чтобы найти Воду, они разбудили Лихо. Люди слили в озеро тонны радиоактивных отходов и полагали, что вода, кровь земли, никогда не отплатит им за это. Они ошиблись. Когда на плач лесов и гор явилось Лихо и принялось разносить смерть над головами людей, испаряя ветрами ядовитые воды, люди решили, что свои ошибки следует похоронить как можно глубже и тогда с последствиями разбираться не придется. Они ошиблись снова. Тридцать лет и четыре года они строили бетонный саркофаг, постоянно сталкиваясь с нехваткой средств, людей, оборудования, с болезнями и утечками… И все ради того, чтобы через год после завершения работ Несмеяна подделала запись голоса Лисы и две обезумевшие от жажды старухи разбили саркофаг в поисках Воды. Никто не может победить Лихо. Оно не борется и не сдается. Оно просто есть.