In auro niger chorea. Auro

Остаток дня, девушка провела в Богороще, просто разговаривая со Сноу. Ничего более. Вечером Танья незаметно прошла в свою комнату и продолжила наблюдать из окна коридора. И самое приятное, что она знала, что Джон знает, что она смотрит, а Сноу знал, что смотрит она, и тоже смотрел. Редкое соединение взглядов больно кололо, а потом начиналась эйфория. Русой девушке хотелось топать ногой от радости, что он только взглянул. Она ещё до этого, ещё в своем мире испытывала симпатии к персонажу, но увидеть и полюбить по-настоящему – чувство другое. К ночи Анна попросила Танью лечь спать, и юная леди с радостью это использовала. Тем более чувствуя, что рядом лежит красивое готовое платье. Сегодня Одичалого пустили к ней. Он радостно расположился на шкуре поверх тёплого одеяла – ночи на Севере холодные, а дневных лучей не всегда хватало на прогрев толстых стен замка. Но проблема девушке не грозила – камин мягко распределял тепло по комнате. Септа Анна сидела рядом с засыпающей леди. Танья отвернулась от неё, и септа не видела её лица. Анна хорошенько наблюдала за девушкой, и сделала кое-какие выводы, глядя, как Танья млеет на крытом переходе. Септа аккуратно выводила стежок за стежком, но неожиданно отогнала дремоту Ти вопросом: - Тебе нравится Джон, милая? Танья резко села в постели, от чего волк в ногах начал недовольно фыркать и порыкивать на нарушительницу покоя. Девушка сдвинула с глаза нависшую чёлку и удивлённо посмотрела на септу: - С чего Вы взяли? - Думаешь, у меня нет глаз? Милая, я всё прекрасно вижу. Видела, как ты всматриваешься в его силуэт, и какой ропот читается в глазах, когда он смотрит на тебя. Даже в северных лесах иногда цветут цветы любви. - Ну, да. И что с того? – спросила Танья, пряча за прядями волос румянец. - Нет, всё хорошо. Вы вполне можете быть вместе, но только пока тебе не дадут имя дома. - Что ты сказала? – изумрудные глаза леди расширились. - А почему, ты думаешь, тебя следует называть леди? Ты не бастард, не бездомна. Ты дорога Хранителю Севера, и он даст тебе счастье носить свою фамилию, когда ты… - Выйду за Робба? – оборвала её Ти, еле сдерживая горячие слёзы. Нет, всё было в порядке, она вспомнила законы здешних лордов. Но почему такой ценой? – Лучше быть Сноу. - Ну, милая, не говори так. Сын лорда Эддарда тебе идеально подойдёт – он отличный юноша. - Джон тоже сын Старка. - Ох, давай-ка поспим, - Анна встала и заботливо укрыла девушку, вернув в лежачее положение. Она поцеловала её в лоб, как иногда делала, когда хотела пожелать леди приятного сна. У неё и Таньи были отличные отношения, для девушки она стала словно мать, или тётя в каком-то смысле. Септа заглушила свет свечей, оставив только догорать дрова в камине, сама тихонько ушла в свою комнатёнку и прикрыла дверь. *** На следующее утро были слышны разговоры внизу, шум, подготовка к празднику. Танья проснулась очень поздно, после ночного разговора чувствуя себя смущённой. Она мгновенно надела персиковое платье, взглянув на голубое небо, покрытое сероватыми тучками со Стены. С каждым днём ветра становились сильнее и холоднее. Девушка надела подаренный плащ, почувствовав ещё у окна холод уличных сооружений. Девушка потрепала Одичалого по загривку, и они вышли из дверей комнаты, но сначала леди расправилась с сытным завтраком, который септа принесла заранее. Выбежав на улицу и взглянув в бочку с дождевой водой, девушка впервые поняла, что снова прекрасна, как и обещала леди Кейтилин. Почти сразу к ней подошёл Джон. Она его не заметила, и только после того, как тот кашлянул, обернулась. Как-то робко она прошептала: - Здравствуй, Джон. Тот почесал затылок и тоже не с храбростью ответил на приветствие приветствием: - Здравствуй, Танья. Девушка улыбнулась, подчеркнув каплю уверенности, и они засмеялись. Дальше пошли разговоры о самочувствии девушки, ответом на каждый вопрос юноши было: «Да, всё хорошо». Они прогулочным шагом дошли до конюшни. Там Джон показал стойло, в которое перевели Сэмми после несчастного случая в лесу. - Привет, дорогая, - пропела девушка, поглаживая морду кобылы. – Джон, я вчера совсем забыла спросить, как дела у Теона? - Почему ты спрашиваешь об этом? Ну, ты понимаешь, меня в детстве хорошо заставили запомнить, чтобы я не оскорблял его, так как всего лишь Сноу… - Помнишь? Мой Сноу… - снова повторила она, как днём ранее, только теперь громче и яснее. Он улыбнулся. Наверное, это последнее, что было утешеньем в его фамилии: он её, Сноу. – А спрашивать вольна. Понимаешь, я считала его мерзким морским змеем, но знаешь, за время болезни, я многое поняла. Он не такой уж и плохой. Представь, если бы тебя собственный отец сдал, не пойми кому. - Наверное, мой отец бы с радостью это сделал, а про Грейджоя ты, пожалуй, права. У него трудная доля. Труднее, чем у бастарда. - Эх, Джон. Ты до сих пор не понял, что Нед любит тебя? Тебя и меня. - Тебя больше. Он называет тебя Лучиком, он вон как переживал. - И за тебя он тоже переживает, понимаешь? Ладно, давай не будем о плохом. Кстати, сегодня после праздника тебя будет ждать один приятный сюрприз. Сноу встрепенулся. - Какой же? - Что же это за сюрприз, если я тебе его расскажу? На этом они расстались, каждый немного понял смысл сюрприза и ждал вечера с нетерпением. Танья пришла в большой зал, где велись подготовки к празднику: вяленое мясо, овощи и фрукты из теплицы – всё постепенно занимало место на столах. Конечно, главным был эль, вино и прочие напитки по нраву разгульного короля. Танья с интересом ходила вокруг, глядя, как слуги протирают столы, зажигают свечи в канделябрах, а барды настраивают инструменты. Царило беспокойство, шум и так далее, но вскоре, когда янтарный блеск свечей расползся по залу, а барды уже репетировали, зарождалось вечернее веселие. Танью окликнули за спиной, она обернулась у видела Эддарда. Некая волнительная дрожь пробежала по ней. Что ей ждать? Горя или счастья? Что он ей скажет? Плохое или хорошее? Ти вздохнула: - У меня есть новость, Лучик, - произнёс он. – Возможно, придется уехать ненадолго из города. - Я знаю, король хочет сделать Вас десницей. - Откуда такая информация? Ну да ладно. В общем, я пока решаю, принять пост или нет, но для этого всё равно придётся поехать в Королевскую Гавань. Приготовления начнутся завтра с полудня. И самое главное: я хочу взять Сансу и Арью с собой, и, тебя. - Меня? Нет, не стоит, мне тут хорошо. Я не хочу ехать туда. - Мне жаль, но я хочу видеть тебя, Лучик, при себе, - говорил он, уже уходя к двери. Покидая её. Танья еле сдерживала себя, чтобы не заплакать. Как уехать? А Джон? Ну да, тому дядя предложит бремя Ночного дозора. Он уедет тоже, в другую сторону. Но может, нет? Нужно ждать. Покорно, долго и тягостно ждать. К вечеру Танья вернулась к себе, начала готовиться. Септа Анна сделала какой-то травяной настой, протёрла Ти лицо. По её словам, это хорошенько разглаживало и осветляло болезненную кожу, убирая синяки под глазами и вообще, отличное средство. Септа Анна сделала Танье высокую причёску, причём, волосы девушки, хорошо вились при попытке их завить, и септа сообразила сделать кудрявые локоны. Надев платье, Ти поняла, как на неё будут смотреть все мужчины Винтерфелла – это наверняка первое платье в их жизни, которое чуть ниже колен. Платье и так было пышным, а после ушивки вообще распушилось. На шею Танье повязали голубую ленту с хрустальным камушком. На ноги пришлось надеть туфли-лодочки. Время близилось к полуночи, когда девушка, наконец, отправилась к месту праздника. Из окон зала лился в темноту золотой свет, а ночное небо прогнало тучи, показывая полную луну и звёзды вокруг. Танья взяла с собой Одичалого, они вместе незаметно прокрались через дверь. Ну, в прочем, время было позднее, и все пирующее даже и дракона в зале не заметили бы. Санса пригласила девушку присесть рядом и протянула ей чашу красного вина. - О, спасибо, но мне нельзя. - Почему же? Мне отец разрешает две чаши, а ты можешь пить сколько влезет. Девушка взяла чашу и поднесла к губам. В нос ударил весьма специфичный аромат, но она всё же решила немного отпить. Это была первая её практика с вином. До этого она выпила только один бокал шампанского вперемешку с ананасовым соком на Новом Году, ещё у себя в мире, и то по ошибке отца – он совершенно случайно налил ей в сок. Вкус алого вина был горьковатым и каким-то дурманящим. Сладким, хоть и горьким – такой интересный контраст. - Вкусно, - проговорила она, растянув «у» до максимума. Что-то ударило ей в виски, голова немного закружилась. Но потом девушка пришла в себя. И вынесла вердикт, уже лаконично. – Вкусно. - Ещё? - Ты меня спаиваешь? – с каким-то интересным акцентом. Кажется, алкоголь слишком быстро разлился по её жилам и начал дурманить сладким привкусом во рту. - Нет, что ты. Эй! - А, что? – очнулась Танья, и поняла, что, видимо, как-то по-дурацки только что себя с непривычки повела. – Ой, прости. Что такое? - Смотри, нас королева зовёт, - заметила Санса и отправилась к столу, где сидели её мать и Серсея. Танья с минуту подумала, пока её не позвала леди Кейтилин. Вскоре обе девушки стояли пред ними. - Скажи голубка, сколько тебе лет? – обратилась королева к Сансе. Девушка робко пролепетала: - Шестнадцать, моя королева. - Ты очень высока, ещё растешь? - Думаю да, моя королева. - Хорошо, - она отвела взгляд и тихо спросила. – А кровь уже идёт? Санса испуганно посмотрела на мать. Та, подняла брови, мол, отвечай. - Нет, моя королева. - Ладно, а платье? Оно такое красивое. Сшила сама? - Да, моя королева. - Хорошо, сшей и мне. Санса кивнула, присела, поклонившись, удалилась. - А ты? Леди Старк рассказывает, что тебя нашли в лесу и приютили. Всё семейство северян так привязалось к тебе. Как тебя зовут, напомни? - Танья, миледи. - Как думаешь, Танья, милая, ты красива? - Не знаю, моя госпожа. Но большинство считает что да, но мне, знаете, приятнее слышать, что я красива душой. - Душа, душа.… Это несовместимо с Вестеросом. Там, где душа, есть честь, гордость, обман, хитрость, предательство… Страсть. Ты мне нравишься, надеюсь, мы поладим, дитя. Сколько тебе лет? - Пятнадцать. - Отлично, милая. Можешь идти, веселиться. Танья ушла прочь, ей не нравился этот разговор. Она подошла к своему столу и выпила ещё чашку вина, а Одичалый, который еле поместился под стол, положил часть морды на её колено. Он своим золотым взглядом будто предлагал: «Давай эту гадкую испорченную львицу загрызём? Я ей хребет за минуту перекушу». Девушка только гладила его, пока рядом не появился Робб. - Здравствуй. - Да, привет. - Могу я пригласить тебя на танец? – Он протянул руку, приглашая станцевать. Девушка осмотрелась, и, не увидев Джона, согласилась. Танец был активным, где положение рук было как при вальсе, но движения были другим: нужно было прыгать с партнером из стороны в сторону, раскачиваться и так далее. В общем, танец был весёлым, жизнерадостным. Танья на славу посмеялась и подвигалась. Краем глаза, в одном повороте, она заметила, как в зал вошли Джон и сир Бенджен. - Твой дядя, - сказала Танья, направившись к месту. - Точно, я пойду к отцу, - проговорил Робб, покидая свою леди. Но к леди сразу подошёл другой юноша. - А я украду тебя, - прошептал Сноу. Девушка обернулась, упёршись в грудь юноши. - Джон, - прозвучало его имя из уст девушки. А потом начался танец для пар. Он был очень медленным, и музыка красиво лилась из флейт и других инструментов. Сноу обхватил талию юной леди в голубом атласе, наклонив набок, отчего золотые локоны заблестели в потоке движения. Потом, музыка убыстрилась, Джон со смехом закрутил Ти, а она смеялась, уже не видя окружения. Когда танец закончился, девушка потянула Джона в небольшую комнатку, которая имела выход на улицу. Пройдя через чёрный ход, Ти повела Джона к конюшне. Она знала, что у этого небольшого помещения с соломенной крышей имелся небольшой чердак. Когда пара забралась наверх, Ти усадила Джона на сено, и начала говорить: - Понимаешь, я тебя люблю. Просто, без слов. Молчи. Я, сильно, очень сильно тебя люблю. Может эта любовь кратковременная, пустая и через неделю остынет, но ты достоин этой чести… Её руки коснулись ленты, которая закрепляла платье, и атласно-шёлковая материя нежно соскользнула по чертам её тела - Я же всего лишь Сноу. - Мой, запомни, мой. Мой Сноу.