In auro niger chorea. Auro

Вот её смерть. От зажмуренных глаз стало темно, на шее почувствовалась боль. Но вот это ощущение спало. Алая капелька покатилась по белой шее. Танья не чувствовала больше холодного острия клинка, больше не слышался смех одичалых. Девушка еле заставила себя приоткрыть глаза – темнота сменилась ярко-красными и рыже-жёлтыми языками пламени. Ти взглянула на место, где стояли враги, и опешила, увидев Одичалого. Она вспомнила про изданный крик, призывавший защиту. Звали доблесть! Неужели, лютоволк слышал, и, кроме того, понял суть? Спустя минуту девушка, наконец, узрела, что делал волк. Чёрный лютый прижал лидера шайки к земле, покрытой обломками дерева и пепла. Он, оскалившись, оторвал взгляд от убитого и посмотрел на других: с его черных губ свисали кровавые капли, падали и ударялись о тело лидера одичалых. В янтарных глазах отражались языки пламени, блистая рыже-алыми огнями. Один прыжок, один укус, хруст плоти, всплеск багряной жижи – и ещё один одичалый мёртв. И по новой. Пока ещё двое подверглись справедливому убийству, четвёртый сбегал. - Кри! Одичалый, Кри! Быстрее, принеси острие копья, - выпалила девушка охрипшим от дыма голосом. Она не могла больше ждать, и постаралась выскочить на улицу – на неё чуть не обвалился навес конюшни, солома с хрустом сыпалась, загоралась и дымилась. Танья закашлялась, оглянулась последний раз на лес, в который устремился волк, а потом вышла на дорогу. Ей сразу встретила Кейтилин. Женщина приобняла девушку, поцеловала в темя и со слёзными глазами отвела к семейству. Эддард мягко сказал: - Мы очень волновались. Ти взглянула на него. О ней волновались? Она же ведь совсем чужая. - Из-за меня, волновались? - Ну, конечно! Ещё бы! Мы знаем тебя не больше недели, а о тебе – почти нечего, но ты заставляешь нас чувствовать тебя родной. С первой нашей встречи я почувствовал – для меня ты ещё одна дочь. Санса и Рикон – листва пламенных деревьев, что плотно смыкается между собой в роще, земля которой, трое других моих детей, Робб Арья и Бран. Чёрный ворон Джон сидит на ветке дерева, а небо – пасмурное благодаря Теону, - это он произнёс совсем тихо, чтобы воспитанник не слышал. – Но как только появилась ты, моя воспитанница и будто дочь, в лесу моего сердца послышалась трель птиц, и пятеро лютоволков завыли счастливую песнь, тучи расступились, и выглянуло лучистое солнце – ты, Танья, ты. И вновь за несколько лет мне хочется взять Кейтилин за руку и станцевать что-то. Ты, моя дорогая, словно луч в нашей серой жизни. Я хочу, чтобы ты жила с нами в Винтерфелле, и серый мрак разгоняла своим светом. Очень хочу, и знай, что если ты в опасности, то мы о тебе волнуемся и надеемся, что ты останешься живой и невредимой. Только так мы думаем о своих детях, понимаешь? Эддард обнял девушку, она кивнула. Его слова её поразили. Неужели она действительно несёт им радость только своим счастьем и здоровьем? Танья за несколько дней так прижилась, что теперь считала Кейтилин и Неда самыми родными людьми на свете. Ей так хотелось верить, что слова Хранителя Севера искренни, и что назавтра он не забудет о сказанном, что станет ей самым настоящим отцом и не позволит никому более поднять на неё руку или сказать дурное слово. Раздался хруст дерева. Все оторвали взгляд от Таньи и посмотрели на проем между домом, конюшней и соседским домом. Окружённый пламенем, там шёл лютоволк. Из его плеча сочилась кровь, в окровавленных зубах было остриё копья одичалого. Танья сразу бросилась на друга, прижалась к смольной шерсти. Несколько слезинок упали с её щек на лохматого зверя. Он заскулил, тычась холодным носом в красную точку на разъеме кости. Ранка уже закрылась, но волк, бросив острие на землю, слизал застывшую струйку крови. Девушка постаралась аккуратно дотронуться до его раны на плече. Благо, она была поверхностная, и острие, котором и было нанесено ранение, прошло навылет. Но Одичалый тихо рыкнул, так как не очень одобрял действия Таньи в этот момент. Он дёрнул плечом, отталкивая её, взял обломок копья и подошёл к лорду и его леди. Лютоволк издал подобие лая, и, пока его щенки копошились вокруг его сильных лап, он отдал в руки Старка улику. - Что это? – Кейтилин, конечно, понимала, что это копьё, но решила получить ответ мужа. Тот ответил сразу, с паузами и растянуто: - Копьё. Обломок копья, а именно остриё. Какое оно странное, сделано не из литого металла, а из обточенного камня. - Милорд, это копьё одичалых! – Выпалила девушка, подходя к ним. – Вчера днём я и Арья обнаружили пятерых одичалых, они готовили поджог. Один из них был, убит мной – Арье угрожала опасность. Выхода не было – либо меня убивают и берут её в плен, либо убиваю я, и нас отпускают. Но главное я тогда поняла – подругу я спасу. - Очень похвально, и мы очень тебе благодарны, - мягко проговорила Кейтилин. – Спасибо. Все посмотрели на дом. Пожар охватил всё здание, крыша обвалилась. Все посмотрели на кучи вынесенных вещей, принадлежащих семейству Старков. Тяжело вздохнув, они попросили сына Грина запрячь лошадей. Но тут появилась женщина. Не столь красивая, как милая и явно добрая. - Мне будет честью, если до полудня вы останетесь у меня – мой дом самый крайний и не пострадал от огненных стрел. Хранитель Севера признал приглашение куда более подходящим, чем разбитыми ехать ночью в Винтерфелл, да и если тут могут быть друзья тех поджигателей. Старки, Грин и его сын, Дина, Теон и Танья, отправились вместе с лютоволками и лошадьми в сторону дома по улицам деревни, чьи дома пылали. Скопление народа вышло из посёлка в подлесок вдоль берега и остановилось в каменном доме, не очень богатом, но и не бедном. Дом был двухэтажный, длинный, с соломенной крышей и навесом над крыльцом. Дом был обстроен невысоким частоколом. Когда они вошли во двор, залаял буроватый пёс, рвясь с цепи. Одичалому стоило оскалиться, и пёс замолк в бочке, служившей ему конурой. Хозяйка лютоволка не боялась и вела себя рядом спокойно. Её гости устроились в трёх больших и одной маленькой комнатке на ночлег. Танья, Санса, Арья были в одной комнате; Робб, Теон, сын Грина и сам Грин в другой; Хранитель Севера и его супруга в маленькой, а Дина – вместе с хозяйкой дома. Рассвет наступал медленно и не радовал своей красотой – рыжий свет лился откуда-то с востока. Восходящее золотистое солнце пылало жаром как вчерашний пожар. Санса дотронулось аккуратной рукой до плеча Ти. Некрепкий сон девушки распался на осколки, она открыла покрасневшие в уголках изумрудные глаза. Потянувшись, юная леди поднялась, скидывая плед. - Чего тебе, Санса? – старшая дочь Старков беззвучно захлопала в ладоши и прошептала, глядя на Танью: - Ты чего? Вставай – нам надо помочь маме отнести вещи в телегу. Танья хихикнула, переодеваясь в зелёное платье. Её смех вызвало явное желание другой леди помогать. Воспитанница Эддарда представляла Сансу не привыкшей к подобной работе, и ей было смешно. Санса понимала причину хихиканья подруги, и кинула в её сторону подушку, опрокидывая на рюкзак с вещами. - Вот что смешно, - хмыкнула девушка с волосами цвета осени и глазами синими, как сапфиры. Санса давно была одета в свое любимое голубое платье с соболиным полушубком поверх. Утро выдалось на удивление холодным, хотя солнце предвещало жаркий день. Танья, зевая, вышла на крыльцо большого дома, вздохнула полной грудью прохладный воздух. Он пах началом дня, любимым ароматом девушки. Яркий свет немного резал глаза. Санса взяла подругу за руку, отвела к упряжке. В неё впрягли две выкупленные кобылы серой масти, а дед вычёсывал им гривы. Его звали Ниор, простой «дядя» из сгоревшей деревни. Ему некуда было идти с двумя лошадьми и телегой, в которой было пусто, и он решил помочь семье Хранителя Севера довести вещи до их родового гнезда. Кейтилин складывала вещи в сундук из тёмного дерева с золотыми оковами. Аккуратно положив в сундук последнее платье, фиолетового бархата, она посмотрела на подошедшую Танью. - Доброе утро, дорогая. Хотя ты, как и другие не выспалась – вижу по глазам, - Ти старательно вытерла их ладонью, смахивая слезинки, которые накатывались от яркого света утреннего солнца. Она поспешила с ответом: - Уже все в порядке. Вам нужна помощь? Леди Винтерфелла улыбнулась. - Я уже закончила. Но можешь сбегать до Робба и попросить его привести Бурана. Девочка кивнула и отправилась в сторону дома. На крыльце она услышала глухой стук топора и брёвен о пень. Кто-то рубил дрова. Теон? Девушка повернула за дом. Нет, не Теон. Ей повезло, это был Робб. Второй раз за день она видит своих любимых героев с другой стороны. Надо же, наследник главы дома Старков, а колет дрова. - Не думала, что люди твоего статуса работают с топором и колют дрова. Она уперлась спиной в стену и стала смотреть на трудягу-Робба. - А что такого? Старушка, приютившая нас, попросила наколоть их для печи, - он вскинул топор, и тот с быстротой дикого оленя впился в древесную материю, разрубив бревно на две дровишки. - С топором лучше, чем с мечом дело, да? Он снова поднял топор, подставив следующее полено. - Слушай, почему это ты считаешь, что я не справляюсь с оружием? Учителя говорили, что всё отлично, - он посмотрел на неё и снова разрубил полено. Подставил следующее. – И вообще – ты мне нравишься именно из-за этого. - Из-за чего это, можно поподробнее? – Танья затеяла игру с камушком, отвалившимся от стены. Робб на момент задумался. Он не посмотрел на подругу, но представил её образ: золотые локоны свисают с плеч, кое где завиваясь. Изумрудные глаза отражают блеск окружающего мира. Белая, тонкая кожа. Милые черты. А так же личные качества: умная, добрая, строптивая. Он решил высказать все это и словами: - Ты красивая, умная, хорошо поладила с моей семьей. Милая, очень добрая и наверняка сильная. Отлично ладишь с животными, да? - Ничего другого влюблённый мальчишка не может сказать, верно? - Чёрт, ты… - Он отбросил топор, повернулся к ней лицом, хватая за руку и отдёргивая от стены. – А ещё ты первая, кто позволяет себе так разговаривать с наследником. И именно это мне нравится – ты ни капельки не утруждаешься притворяться леди, которой важен статус. Я для тебя ровня в твоем видении мира, правда? - Глупый, отпусти меня! Ещё увидят. - Мы же ничего не делаем. Просто стоим, общаемся, колем дрова. Его рука соскользнула с её ладошки. - Ты зачем-то пришла, или просто меня увидеть? Она еле вспомнила, зачем же тут, а потом спешно пролепетала: - Меня твоя мать послала к тебе, что бы ты её коня привел. - Хорошо, можешь идти по своим делам, я его почищу и оседлаю, потом приведу к матери. - Спасибо, - кивнула Ти. Танья пошла обратно, ей хотелось найти Одичалого и посмотреть, как там его рана на плече. Но как только она завернула за угол, обнаружила Сансу. Наверняка она подслушивала. Девочки поговорили об этом, из чего пламенно-волосая сделала вывод: подругу и брата связывает только зарождающаяся дружба и безответная любовь Робба. После общения с юной леди, Танья отправилась к осине, к которой была привязана Звёздная Смоль. - Привет, Сэмми. Как ты? Во время пожара не пострадала? Лошадь ответила фырканьем и коснулась щеки девушки своим мягким носом. Танья погладила её по белоснежной полоске на носу, расчесала гриву и шёрстку. К тому моменту проснулась и соня Арья. Девочка начала готовить к дороге Дарсию. Танья с трудом смогла затащить на кобылу седло. О, старые и новые Боги! Почему оно такое тяжёлое? Но счастье девочки омрачило то, что седло и Арье надо помочь натянуть: во-первых, у неё ещё не совсем зажила нога и она прихрамывает – в связи с этим, надеть седло трудно; во-вторых, она низкая, и лошади только до плеч. Ти помогла справиться и с этим. - Танья! – девушка обернулась на зов леди Кейтилин, и, не раздумывая, побежала к ней. Рыжеволосая с седыми прядями женщина держала над открытым сундуком какую-то вещь. - Смотри-ка, это мой старый плащ с песцовым воротником. Я ходила в нем до рождения Арьи. Я же убрала его в чулан, зачем слуги его положили? Ну ладно, возьми! - Что? Нет, не стоит. - Ну что ты! Это мой подарок. Почти не ношеный плащ – чем дальше от перешейка, тем более холодным ветром веет от Стены. Выгляди красиво, не будь неряхой, как моя младшая дочь. Возьми же, ну! - Миледи, ну, если Вы настаиваете… Кейтилин помогла девушке облачиться в красивый плащ сизого цвета с мехом серебристого песца на воротнике. Танье стало сразу теплее, а от меха веяло ароматными маслами из душистых трав. - Большое спасибо. - Сходи к Неду, скажи, что я собрала вещи и можно ехать. К вечеру будем у рва. - Хорошо. Девочка отправилась в дом, где встретила лорда Старка. Хранитель Севера сказал, что понял слова Кейтилин, и отправился заниматься Снегом, своим белым конём. Танья почувствовала голод, взяла у хозяйки свежеиспечённый пирожок, и, конечно, поблагодарила. Девушке очень нравился подарок леди Кейтилин, и Ти старалась сильно не испачкать его. Когда подошло время ехать, девушка вышла из дома и осмотрела двор: Робб седлал Дитя Леса, Арья забиралась на Дарсию. Эддард и Кейтилин ждали на выезде из дома милой старушки. Светлое настроение Таньи несколько зацепил Теон на своем пепельном коне, Солёном Мече. Голубые глаза зверя пугали её, ведь в них отражался тот же характер, которым обладал его хозяин. Танья погладила свою вороную длинноногую кобылку и легко взобралась на неё, расправляя подол плаща на её крупе. Как только глава семьи Старков поблагодарил хозяйку за гостеприимство, он дал ей несколько оленей, как и Грину с его сыном. Путники двинулись в путь рысцой, ведь за небольшое время надо проехать немалое расстояние. Девушка уже более умело справлялась с лошадью, и теперь спокойно управляла строптивой Смолью. Но одно несколько волновало всадницу: с момента отхода в мир снов Ти не видела своего волка. Одичалый, где же ты? Этот вопрос она задавала самой себе всё время дороги до Рва Кейлин. Становилось холоднее, вечерние сумерки наступали медленно, устрашающе. Поднялся от залива густой белый туман. Звёзды блеснули на мгновение и утонули в тучах. Девушке, не смотря на плащ, стало зябко, но холод прошёл, давая место опасному ощущению. Она подала лошадь вперед и подъехала к Роббу. - Мне страшно, - сказала она, кутаясь плащом получше. - Ничего, всё хорошо. Из леса веет опасностью – ночные птицы замолчали, слышишь? Действительно, очень странно и, соглашусь, страшновато, - что бы ни пугать подругу, Робб слегка запахнул свой плащ, чтобы она не видела, что он положил руку на яблоко своего меча, спрятанного в ножны. Лошади встрепенулись – их ноги обняла туманная дымка с холодными капельками внутри. Их уши направились в чащу. Но из-за тумана ли?