Все будет хорошо

- Это было мое лучшее творение, - провожая Командора взглядом, сказал Вейд. - Да, в этот раз ты действительно превзошел самого себя, - кивнул Эррен. Меч был прекрасен, без всяких споров и сомнений. Только от взглядов соседних торговцев, а особенно пары гномов, его грело теплом чужих желаний с островатым привкусом зависти. - Эррен, - Вейд обернулся, непривычно серьезный и собранный, ни следа обычных капризов или манер пятилетнего ребенка без любимой конфеты, - это было мое лучшее творение. Я не думаю, что смогу когда-нибудь сделать лучше. Что хочу сделать лучше. Ох… Они не говорили о сущности Эррена. Да что там, временами Эррену казалось, что Вейд так до сих пор и не понимает, кто он такой и что он такое, настолько тот был зациклен на работе и собственном самосовершенствовании. Он был просто напарником, который убирал, готовил, вел дела и отваживал мошенников-торгашей, готовых нажиться на чужом таланте. А еще специально заваливал его «скучными» заказами, не давая работать «для души», и наслаждался каждой минутой жалоб и расстройств, горячей кисло-сладкой жаждой идти дальше, желанием стать лучше. Желания Вейда были деликатесом, который никогда не надоедал и которым невозможно было насытиться. И он никогда не думал, что будет делать, когда выпьет Вейда до дна. Он не думал, что Вейда вообще можно выпить до дна. Что когда-нибудь тот станет пустышкой, как десятки других, пресным и скучным, не достойным даже того, чтобы поиграть напоследок. Что Вейд когда-нибудь перестанет желать. Мысль была такой дикой, что он непроизвольно сделал шаг назад. Вейд скривился и виновато уставился в пол. - Ты теперь уйдешь, да? И его накрыло. Тоской, сожалением, а главное… Почему он не видел этого раньше, как он мог не почувствовать этого раньше? На секунду действительно захотелось уйти. Чтобы невидимым держаться поблизости и смаковать, упиваться этой пряной горечью, не попадаясь на глаза. Смотреть как несбывшееся каждый день подтачивает душу, лишает сна, и пить, пить, пить в свое удовольствие. Но люди так недолговечны, их переживания так непостоянны, а вокруг так много конкурентов. Нет уж! - Уйти? – деловой тон, отработанный за годы. Привычный и родной, как эта человеческая форма. - Чтобы ты за неделю разорился и развалил все, чего мы добились? Не дождешься. - Эррен… - К тому же, как оружейник ты, может, и выше всяких похвал, но с броней еще надо работать и работать. - Эррен! – ну вот, это уже знакомо. Аж усы дыбом встали от возмущения. - Что, Эррен? Вспомни тот доспех из голема, самому не стыдно? Неудивительно, что Командор его спрятал от людских глаз подальше, его же в Глубинных тропах засмеют. А лук? Разве это лук? К вкусам и ароматам знакомых желаний примешивалось что-то новое и почти неуловимое. Тепло и сладость, пульсировавшие в унисон биению сердца, которое он за эти десять лет узнал, как свое собственное. - Ты просто не понимаешь натуры настоящего творца, - руки в воздухе и вселенская печаль от всеобщего непонимания на лице. - Никто из вас не понимает! Вот если бы у меня было побольше времени… Все будет хорошо.