Безумие

«Это, наверное, помешательство, — так очень часто думал Драко». А любой вид помешательства — это болезнь, которую необходимо лечить. Верно? Определённо, это так. Возможно, стоило обратиться в больницу Св. Мунго за помощью? Да, может быть, но вот только сам больной не хотел выздоравливать. Внешне это было практически незаметно. Малфой лишь сильнее побледнел, что списали на его аристократическое происхождение да под глазами залегли мешки — сказывались бессонные ночи. Никто, собственно, и не обращал на это внимание, кроме Нарциссы. Драко объяснял все коротко и быстро, говоря, что-то про работу. Миссис Малфой верила, по крайней мере ей хотелось верить. Драко же с каждым днём становилось всё хуже. Мысли о ней стали так навязчивы, что хотелось выть, будто оборотень на луну, хотелось расцарапать себе лицо до крови, лишь бы забыть. Малфой сильно хотел спать, но даже чёртовы сны были полны безумия. Нет, ему срочно надо лечиться, немедля. Но как? Ответ был очевиден — жениться. Опять? Снова? Драко уже был женат на прекрасной женщине по имени Астория. Мисс Гринграсс была идеальной женой: хорошая хозяйка, всегда учтива, не болтлива и очень красива. О чём ещё можно было мечтать? Но они развелись после трех лет совместной жизни. Драко назвал лишь одну причину развода — отсутствие детей. Астория рыдала и просила дать время, умоляла, говорила, что у них всё получится. Когда Драко заглянул в её полные отчаяния глаза, его сердце сжалось. Знала бы она, кто на самом деле виноват в том, что у них нет детей. Развод занял не продолжительное время, примерно два месяца. Драко подарил Астории поместье во Франции и отдал часть своих средств, хотя и не был должен. Но он ведь не последняя тварь, чтобы столь бесчестно поступить с девушкой и бросить её на произвол судьбы. Астория сказала, что ей ничего не нужно от него, но потом всё же забрала предложенное. Говорят, она открыла сеть ресторанов во Франции на эти деньги. Драко был даже рад за неё, она действительно была ему хорошей женой. Возможно, в другой жизни, они бы и прожили счастливую жизнь, но только не в этой. Малфой не знал, когда всё это началось, он просто не помнил. Может с третьего, а может даже со второго курса, но это точно было неким безумием, а имя этому безумию было одно — Грейнджер. Гермиона Грейнджер. Драко хотелось рассмеяться от этого. Судьба знатно над ним пошутила. Заставила сходить с ума по той, которую он ненавидел. Правильно говорят: от ненависти до любви один шаг. Но это было уже не любовью, а некой одержимостью, при чём очень сильной. Драко внезапно расхотелось жить, когда он узнал, что она вышла замуж за этого нищего Уизли. Это он должен был стоять подле неё, возле алтаря, а не Уизли. Чёрт побери, что же он несёт? Видно Люциус мало внушал ему ненависти к грязнокровкам. Если он полюбил одну из их числа, то надо было вбивать в него это сильнее. Лучше бы отец несколько раз избил его или применил Круцио. Но старший Малфой никогда не поднимал руку на сына. Никогда. Грейнджер, Грейнджер… Нет, он должен был называть её Уизли, но Малфой не мог это сделать, просто не мог. Гермиона Уизли — это даже не звучит. Назвать её так было бы кощунством над его чувствами. Драко не знал, когда задумал всё это сумасшествие. Возможно, когда в очередной раз увидел статью про счастливую чету или когда узнал, что она понесла от него. Неужели, свадьбы было мало? Видимо да, если ему приспичило ещё и обрюхатить Грейнджер очередным Уизли. Она теперь каждый год будет рожать рыжих, как мамаша этого придурка Рона? Так и хотелось взять нож и вырезать плод из её чрева. О, если бы она родила ему сына... если бы...эти чёртовы слова. Драко не знал, когда этот сумасшедший план созрел в его голове, он чувствовал себя окончательным психом, но даже это не помешало ему претворить задуманное в жизнь. Малфой распланировал всё очень и очень чётко, до мельчайших подробностей. Он решил лишить её всего, как она лишила его сна. Драко долго думал, как уничтожить этого вонючего Уизли, но ответ пришел сам собой. Автомобильная катастрофа была подстроена слишком искусно, чтобы кто-нибудь догадался. Уизли сам помог ему в этом, купив эту магловскую вещь. У Рона может и был бы шанс выжить, если бы не продажный врач из магловской больницы, куда его отвезли первым же делом. Драко сказали, что Гермиона, узнав об этом, вначале даже не поверила. Она говорила, что этого не может быть и рвалась к телу погибшего. Поговаривали, что у Гермионы после этого случился выкидыш. Драко же в это в это время прибывал в некой эйфории: его план удался даже лучше, чем он хотел. Этот маленький ублюдок тоже умер, пусть это и были сплетни, но если это правда, то так было даже к лучшему. Гермиона родит других и волосы этих детей будут светлые. Малфой был рад этому и по другой причине. Наверняка, Грейнджер ещё сильнее впадет в депрессию и так будет несколько проще подстроить её «самоубийство». В тайне от всех, Драко купил поместье в Испании и приказал немедленно обустраивать его. Малфой хотел, чтобы все думали, что Гермиона мертва, ведь так будет намного проще. Нужно было похитить Грейнджер, а вместо этого подсунуть тело другого человека. Выбор пал на какую-то беременную маглу. Всё же слухи про выкидыш были слухами, но Драко хотелось, чтобы это было правдой. Опасно поить её оборотным зельем, поэтому пришлось прибегнуть к другим методам. На неё было наложено заклятье Империо и сделана пластическая операция — она стала точной копией Гермионы. У Драко даже возникли мысли отыметь её, так сильно девушка была похожа на возлюбленную, но, к счастью, Малфой во время удержался. После этого ему было тошно от собственных желаний. Он корил себя за то, что допускал возможное с маглой. Это было позором и очередным доказательством одержимостью Грейнджер. Малфой попытался забыть об этих мыслях. В то время, как его людям была передана Лжегермиона, он решил забрать настоящую Грейнджер. Малфой следил за каждым её шагом и знал, что сейчас она на могиле своего мужа. «О, сколько я ждал этого момента! — глубоко вздохнул Драко». Но теперь осталось совсем немного — считанные минуты — до того, как она навсегда станет его. Драко выпил на всякий случай оборотное зелье, превратившись в полную противоположность себя, и аппарировал к кладбищу. Там он увидел Гермиону, упавшую на коленях перед могилой мужа и безмолвно содрогающуюся в рыданиях. В этой женщине было трудно узнать ту прекрасную и счастливую девушку, которую он запомнил. Волосы были небрежно заколоты, одежда помята. Но то, что больше всего разозлило Малфоя: видневшейся живот. Чёртов ублюдок, больно он живуч. Подойдя ближе, он заметил нити седины в её волосах. Она поседела, поседела от горя. Малфой глубоко вздохнул и, подойдя ещё ближе, легонько дотронулся до плеча Гермионы, она вздрогнула и обернулась. — Вы кто? — надломленным голосом спросила женщина. Ответ не заставил себя ждать: — Твоя судьба. Это были последние слова, которые ей удалось услышать: Драко сработал слишком быстро. Гермиона даже не успела поднять палочку, он немедля оглушил её и подхватив на руки аппарировал в специально подготовленный дом, через который они уже должны были переместиться с помощью порт-ключа в Испанию. Когда действие оборотного зелья спало, Драко переоделся в свои вещи. Малфой не замешкался ни на минуту и ровно через двадцать минут он уже был в испанском поместье с Грейнджер на руках. Все было подготовлено специально нанятыми людьми, ведь Драко не захотел привлекать к себе лишний раз внимание (в Испании эльфов-домовиков не держали). Отбором прислуги занимался лично Малфой и главным критерием было умение молчать. Порт-ключ сработал идеально и Драко, с Гермионой на руках, оказался прямо перед входом в роскошный дом. Зайдя внутрь особняка, к нему сразу же подбежала недавно нанятая экономка: — Мистер Малфой вы как всегда пунктуальны. Прибыли точь-в-точь, как сказали, — произнесла, улыбаясь, женщина, сложив пальцы рук в замок, — а это видимо та девушка, о которой Вы говорили. Я подготовила для мисс комнату и... — внезапно Драко перебил её самым бесцеремонным образом. — Не стоило. Мисс Хербер, — он решил придумать для Гермионы новое имя, не называть же её миссис Уизли, в самом деле, — будет жить со мной. На этих словах Малфой оставил экономку одну, направившись в специально подготовленную для него комнату и уложил Гермиону на большую мягкую постель. Драко первым же делом забрал палочку и сломал её, откинув на пол, после презрительно осмотрел одежду Гермионы, стянув с неё все вплоть до нижнего белья. Он забрал коробку с одеждой специально подготовленную для неё и достал оттуда легкий чёрный пеньюар, но прежде чем одеть его он бесстыдно рассмотрел голое тело женщины. Малфой медленно провел ладонью по пышной, округлой груди, которая была слегка увеличена из-за беременности, спустился к ее животу, он тоже достаточно округлился. Драко сжал кулаки от злости. Этот нищеброд сильно подпортил его женщину. Дальше он опустился к ее ногам и провёл по ним ладонями. Малфой засмеялся. Все эти действия... Как долго он мечтал о них. Теперь она его. Лежит нагая перед ним, его Гермиона, только его. Налюбовавшись телом Грейнджер, он переодел её в пеньюар и распустил её волосы, откинув при этом резинку для волос к вещам. Он знал, что она проспит ещё несколько часов и со спокойной душой спустился вниз. — Мисисс Санчо! — стоило Драко сказать имя экономки, как она мигом оказалась перед ним. — Да, мистер Малфой, я к Вашем услугам. — женщина почтенно опустила голову набок, ожидая приказаний. — Выбросите вещи, что были на мисс Харбер и распределите те, что я купил для неё. — Малфой произнес это быстро, беглым взглядом оценивая обстановку. Экономка лишь послушно кивнула головой. — Конечно-конечно, не беспокойтесь! — заверила его она. — Кстати, Мистер Малфой, звонил мистер Лэнто и сказал, что закончил колье заказанное Вами. — Малфой улыбнулся. Интересно будет посмотреть на него, ведь за него была отдана баснословная сумма денег. Оно предназначалось для Гермионы и было заказано шесть месяцев назад, когда план только начал осуществляться. — Прекрасно. Я прикажу доставить его сейчас же. Скажите всем работникам, чтобы никто не разговаривал с мисс Хербер. — Миссис Санчо вновь согласно кивнула. На этих словах Драко надменно развернулся и прошел к креслу у камина.

***

Пробуждение для Гермионы было очень тяжелым. Женщина думала, что умерла, когда испытала на себе силу заклятья и даже обрадовалась этому, но в голову ударили последние воспоминания. Гермиона широко распахнула глаза и почувствовала резкую головную боль. Пристав и оглядевшись вокруг, она не могла понять, где она находится и от этого ей стало только хуже. Впрочем, несчастной девушке было уже всё равно. В её голове всплыл образ дорогого ей человека. О, Рон! Её милый, добрый Рон. Гермиона была настолько захвачена впечатлением от случившегося, что даже не заметила отсутствие своей одежды. Внутри её рвало на части, но плакать она не могла, всё слезы она уже давно выплакала. Только ребёнок внутри немного спасал её от неминуемой гибели. В первые дни она даже отказывалась верить, а когда стали опускать в могилу гроб, рвалась в яму вместе с ним. Гарри и Джинни держали её, а потом и помогали Гермионе, как могли. После первого месяца одиночества, боли и страданий пришла пустота, такая уничтожающая, что слёз уже не было, но появилась истерика. Никто из близких не мог успокоить её. На третий месяц Гермионе стало ещё хуже. Именно тогда она чуть не потеряла ребенка. Гермиона решила кое-как собраться с духом и жить дальше, хотя бы ради ребенка. На пятом месяце она уволилась с работы и стала постоянно приходить на кладбище. Там она сидела возле надгробия могилы Рона, рассказывая ему новости о малыше или читая про квидич, который он так любил. Друзья пытались помочь, но всё становилось только хуже. Теперь же судьба в очередной раз поиздевалась над ней, закинув неизвестно куда. Женщина огляделась. Она была в комнате, которая была выполнена в темно-зелёных и серебристых тонах, будто флаг слизерина. Помещение дополняла роскошная мебель и картины, висящие прямо напротив её. Там был изображён, какой-то непонятный пейзаж. Гермиона испугалась не на шутку и инстинктивно схватилась за живот, под ладонью она почувствовала мягкий шелк. Только сейчас Грейнджер начала осознавать, что она переодета и под пеньюаром ничего нет. Девушка перепугалась не на шутку, но попыталась себя успокоить, что вышло весьма плохо. Гермиона вздрогнула от голосов доносившихся из-за двери, она попыталась прислушаться, но ничего не разобрала. Дверь открылась внезапно и на пороге появился до боли знакомый ей человек. Это был определёно он. Ни с кем другим она спутать его не могла. Малфой. Чертов. Ненавистный. Драко Малфой. Гермиона положила вторую ладонь к животу. Малфой, видя это, скривился. — Понесла от этого нищеброда?! Ничего, я это исправлю! — Гермиона вздрогнула от этих слов. — Малфой, что происходит? — задала вопрос Грейнджер, собрав всю свою грифиндорскую гордость в кулак. На слова женщины Драко лишь ухмыльнулся. Сколько раз он представлял себе это. — Уизли уже поразвлёкся с тобой, теперь моя очередь. — Гермиона округлила глаза и застыла в немом ужасе. Что он такое говорит? — Ты что, совсем обезумел? — Драко в очередной раз ухмыльнулся и решил подойди к Гермионе ближе. Он сел на кровать подле неё и схватил её за руки, оторвав их от живота и больно сжав их в своих руках. — О, да! Я безумен! Ты сделала меня безумным и ты поплатишься за это! — он схватил её за подбородок двумя пальцами и поднял лицо Гермионы вверх, чтобы заглянуть в её глаза. В них он увидел лишь одну ненависть. — Какой у тебя срок? — Шесть месяцев. — грубо ответила Гермиона, слегка оттолкнув его руками. Она могла поклясться, что не видела Малфоя таким злым ещё никогда. Он с ненавистью очередной раз посмотрел на её живот и резко поднялся с кровати. — Надо будет посоветоваться с врачом, можно ли сделать аборт на таком сроке. — Драко заметил, как Грейнджер вжалась в кровать. — Зачем? Ты совсем спятил? — Глаза женщины источали презрение. Что он о себе возомнил? Совсем с ума сошёл! На что он рассчитывал, похищая её, ведь Гермиону скоро будут искать или ему так в Азкабан захотелось? Или он совсем обезумел от школьной ненависти к ней, что решил отыграться через столько лет? — Молчи! — Драко с отвращением продолжал смотреть на её живот, в котором находился этот ублюдок от Уизли. — Понесла от этого рыжего... Лучше молчи, Гермиона! — В удивление Грейнджер округлила глаза. По имени... он впервые назвал её по имени! Верно — он сумасшедший. И она наедине с этим сумасшедшим. — Малфой, меня в любом случае начнут искать и тебе ничего хорошего не светит. Даже не смей говорить о Роне в таком тоне! Не смей трогать моего ребенка! Не смей ко мне прикасаться! — Гермиона заметила на его лице усмешку. Драко забавляли эти слова. Она ведь ещё не знает, что теперь она пренадлежит ему. Гермионы Грейнджер или Уизли больше нет: она мертва. Умерла ровно двенадцать часов назад. Повесилась от горя в собственной квартире. — О, нет ты ошибаешься. Мертвую искать не будут. Гермиона Уизли мертва. И теперь я смею делать с тобой всё, что захочу! — Малфой коварно улыбнулся. Как же непередаваемо было выражение лица Гермионы. Оно исказилось от удивления и испуга, выражало страх. О Мерлин, самый настоящий страх! — Теперь ты моя, только моя.