Согрей меня
6 августа 2016 г. в 04:05
Ветер носил по пустынным улицам редкие снежинки, вдувал в распахнутые окна, качал покосившиеся ставни. Под темнеющим небом печально звучали скрипы и будто бы стоны.
— Давай заночуем не здесь, уж лучше в чистом поле, — уговаривала брата девушка, кутавшаяся в побитую молью шаль.
— Там и костра не развести, — возражал ей парнишка, тащивший тяжёлый тюк на спине.
И они медленно шли по мёртвому городу, надеясь отыскать спокойное место или же поскорее выбраться за стены, вновь на караванный тракт. Заночевать и у стен можно, а в городе в самом деле боязно. Слухов много про него ходило, да вот только никто ничего не знал наверняка. Болтали, что знающие наверняка так в этом городе и остались. Навсегда.
— Ты слышишь это? — Девушка вцепилась замёрзшими пальцами в запястье брата и встревоженно огляделась.
— Да что "это"? Ничего я не слышу.
Она притихла, но руку брата так и не отпустила. Ей всё мерещился призрачный голос, напевающий странные слова. Словно кто-то шёл следом и шептал ей на ухо:
— Раз сердечко... Два сердечко...
Где ты, славный человечек?
Нарисуй мне путь-дорогу
прямо к твоему порогу.
Три сердечко... И четыре...
Будешь жить до того шпиля.
Коль дойдёшь туда опять,
можешь вновь меня позвать.
Пять сердечко... Шесть сердечко...
Снова умер человечек.
Не выходит, как всегда,
вновь свернул я не туда.
Семь сердечко... Восемь... Девять...
Что же мне теперь тут делать?
От неожиданности девушка выпустила руку брата и оглянулась, чтобы увидеть пустоту. Когда же повернулась к брату, растерянно моргнула — на улице была она одна.
— Совсем замерзла, да? Погоди, сейчас найдём место посуше и разведём огонь... — бормотал себе под нос юноша, придерживая пальцы сестры на своём запястье.
— Раз сердечко... Два...
— Какое ещё?.. — Он повернул голову и уставился на высокого незнакомца в тёмном рваном плаще. Тот улыбался и негромко напевал:
— Раз сердечко... Два сердечко...
Вот и славный человечек...
Холодные пальцы скользнули по лицу юноши, опалив стылостью и кусачим морозом. Глаза у улыбчивого незнакомца стали очень печальными.
— Но не тот, совсем другой...
Поворачивай домой,
где в тепле родной руки
остаются все грехи.
Юноша всю ночь блуждал по городу в поисках сестры, но так и не нашёл её. Ещё дважды он видел незнакомца в плаще, тот улыбался, но улыбка не скрывала грусть, поселившуюся в глазах будто навеки.
— Раз сердечко... Два сердечко...
Где ты, славный человечек? — продолжал звать обитатель города, сидя на высоком крыльце у храма со шпилем.
— Не грусти, маленький Хван, я всегда рядом с тобой, — шептал ветер, разносивший по пустынным улицам редкие снежинки. — Нужно лишь верить, что ты слышишь мой смех.
— Раз сердечко... Два сердечко...
Жарко-жарко, как у печки.
И погаснет навсегда,
если сжать в руке слегка.
— Не грусти, мой маленький Хван. Вон там тоже тепло, иди туда.
— Раз сердечко... Два сердечко... — напевал он, шагая по улицам в сторону нового заблудшего путника. И за ним следовала призрачная тень, которую он никак не мог увидеть, сколько бы душ и их тепла ни ловил в свои сети.
Но однажды...
— Где ты, славный человечек?
— Всегда за твоим плечом, маленький Хван. Просто согрей меня.