PS система: уличные огни

Серый. Самый богатый на оттенки, но неизменно грязный и подавляющий цвет, который символизирует скуку и тоску. Он повсюду: на земле и в небе, снаружи и глубоко внутри... Дождь льет нескончаемой холодной завесой из тяжелых свинцово-черных туч. Съедает краски, крадет звуки, заменяя их шелестящим фоновым шумом капель. Он смывает контуры столь же безликих зданий в бесконечном лабиринте однообразных и бесконечно расстилающихся вокруг улиц. Город потонул в размытой придорожной грязи и подобной туману сырости. Мерные шаги с неизменным хлюпающим звуком искажают поверхность мутной лужи. Сколько я уже хожу здесь?.. Сколько времени бесцельно петляю по дворам и почти безжизненным из-за ливня улицам? Неизвестно. Часов у меня нет, а телефон я оставил выключенным дома за ненадобностью. Все равно некому мне звонить. На долю секунды неожиданно захотелось бросить это бесполезное хождение и вернуться обратно в свою квартиру. Если так можно назвать ту клетушку, в которой и развернуться по-человечески нельзя - настолько в ней тесно. Но я не жалуюсь. Нельзя сказать, что я устал или замерз, просто надоело. Но мысль, что придется возвращаться, снова что-то решать, писать огромный и никому не нужный доклад к семинару, вставать чуть свет, чтобы успеть на пары почти на другой конец города, да и вообще жить типичной, обыденной жизнью, делая вид, что все в порядке, была мне омерзительна. Тело заколотила яростная, нервная дрожь. Я не хочу так существовать: изо дня в день бессмысленная колея общепринятых ритуалов, фальшь и постоянная грызня из-за лучшего куска. Даже между самыми близкими. Мне надоело, ужасно надоело. Одно осознание, что в этом мире я должен буду жить до скончания своих лет, вызывает во мне невыносимую, почти физическую боль. Я не желаю видеть вокруг себя никого. Те, кто есть в моем окружении на данный момент, не смогут понять того, что творится у меня в душе. Их нелепые попытки разобраться хоть в чем-нибудь из того, в чем я иногда признаюсь, не вызывают в моем сознании ничего иного, кроме желчной озлобленности и раскаяния в том, что я вообще решился кому-то что-то рассказать. Поэтому сосуществование с кем-либо для меня сейчас абсолютно невозможно. Люди отравляют само понятие жизни. Я просто презираю их. Но это не то пустое и красивое презрение, которым многие тщеславные так любят щегольнуть на публике, показывая свое "неоспоримое" превосходство по сравнению с "низшей" массой. Мое презрение исходит из глубокой, пожирающей, но справедливой ненависти - к самому себе. Мы все части этого премерзкого общества, это уже причина. Но кроме того, каждый из нас - пылинка в бесконечном просторе Вселенной, а ее усилия никогда не сдвинут плиты мироздания, как ни старайся. Потому вся никчемная деятельность, - своя, чужая, - вызывает во мне лишь приливы раздражения, когда меня стараются в нее вовлечь. Впрочем, оно не сильно колышет людей вокруг. Я не делюсь с окружающими плодами своих размышлений не только потому, что это не их дело, но и оттого, что нахожу долю очарования в их блистательном и слепом стремлении изменить мир. Это мило и непосредственно, в них столько энергии, различных желаний, что выражать свой личностный цинизм я считаю неуместным. Пусть живут так, как им вздумается. Моя же роль наблюдать со стороны и делать выводы. Разумеется, я дам подсказку, если меня о ней попросят, советы никто не отменял. Более того, приложу все усилия, чтобы посыл был воспринят верно, а дальше... Я запрокинул голову вверх так, что вымокший насквозь капюшон слетел с нее, и посмотрел на небо. Приближалась гроза. Дальняя молния сияющей ломаной пронзила плотную пелену туч до самой земли. После этой вспышки в глазах странно начало мутнеть. Я вспомнил, что не сплю уже пару суток и со вчерашнего утра не клал и крошки в рот... Аппетита не... было...