I love you

— Я думал тебе не нравятся мальчики из школы. — Нет, это касалось только тебя. Джейк никогда не был тем, кто действительно достоин внимания дочери мэра. По крайней мере, так думала Брук. Он называл себя душой вечеринки и всегда говорил о себе в третьем лице. Пароль от его вай-фая говорил сам за себя. Ему была доступна каждая девушка Лейтвуда. Каждая, за исключением той самой гордой и независимой Брук Мэддокс. Серия жестоких убийств, потеря друзей, убийца в городе, да еще и пропажа матери, тайны отца, а он тут как тут. Говорит ужасающие вещи про слежку Уилла и показывать видео, от которого почва уходит из-под ног. И становится страшно: если нельзя верить даже отцу, кому тогда? А он все еще рядом: переживает вместе с ней каждый страх, каждый испуг и крепко держит за руку, пока земля под ногами вновь не станет ощутимой. А потом этот случай в боулинге, ранения, новые страхи и всем уже нет дела ни до чего, кроме того, как выбраться из злосчастного здания живым. И вроде-бы, все хорошо, Уилл найден, осталось найти выход. Есть только одно но: где носит засранца Джейка? Брук и сама не знает, откуда в ней есть смелость бродить по зданию, где в любой момент на тебя может выпрыгнуть чудак с ножом, у которого в этой жизни одна страсть: убить как можно больше; и она не то чтобы не входила в его вкус, напротив, с невероятной легкостью может без каких-либо затруднений стать его новой жертвой. Но непонятая сила внутри нее будто отодвигает страх и в мыслях, будто очередная попсовая песня заели слова: главное найти Джейка. Приятно, наверное, видеть страх в глазах той самой недоступной девушки, когда она видит тебя раненного и забывает обо всем на свете, лишь бы успеть спасти. А потом умирает Уилл, а ты ничего не знаешь и лежишь в больнице. В раз уходит все радости и самодостоинство от прихода к тебе Брук, когда узнаешь о смерти лучшего друга. Ссорились, но оставались "братьями", и теперь совершенно не знаешь, как даже просто двинуться. Но она не бросит тебя просто так, будто в благодарность за поддержку ей, она рядом с тобой и она — тот самый эликсир, то лекарство, что помогает научиться ходить заново. А может и не в благодарность она рядом с тобой, а просто вы для друг друга, а главное, для себя, приняли тот факт, что все таки нужны друг другу, примерно также, как для того, чтобы наступил день, нужно солнце. — Мне казалось, у меня никого больше нет. — У тебя есть я. Уверенность, господа, штука та еще.В один миг — есть, в другой — только ее и видели. А уж уверенность в себе, когда половина твоих друзей мертвы, на тебя уже не раз покушались, а убийца спокойно себе так ходит на свободе — так вообще беда. И никакой Джейк не сможет удержать тебя на поверхности целую вечность, и в тот момент слабости, когда никого нет рядом, а дальше окружающих тебя проблем ничего не видно, она бежит к Мистеру Харрисону. Может, просто по привычке, а может, по той причине, что больше не знает, куда идти. И пока в сердце есть лишь тонкая, такая хрупкая и ранима уверенность, что Джейк — именно тот, к кому нужно идти, когда истерика уже вот-вот вырвется наружу. Поймет и выслушает, и, возможно, даже его вечный бред, который так мгновенно и неаккуратно звучит от него 24\7, может будет опорой или хотя-бы тонкой стеной, хоть на пару секунд закрывающий от мира. — Я люблю тебя. Убийца пойман и мертв, все страхи медленно проходят и, кажется, настало время только для себя. А еще лучше: для, наконец, полусостоявшегося романа, о котором, как всегда, не будет знать никто. И куда-же без ссор, если ты осознанно начинаешь отношения с Джейком? Ему нужен выключатель или, хотя-бы, мозг, чтобы он думал о том, что говорит. Только за этим вечно что-то говорящим придурком скрывается парень, который так сильно нужен Брук. Романтичный и сильный, верный, любящий и понимающий, а главное, тот, кого действительно хочется видеть в моменты, когда видеть не хочется никого. — Той ночью, у бассейна. Он хотел позвать меня на карнавал. Почему я не пошла? Убийца мертв, так какого черта труп любимого человека в буквальном смысле падает на голову?! И уже не знаешь, от чего кричишь: от испуга внезапности или от того, с какой силой и болью совершенно неожиданно разрывается сердце. Просто стоишь в крови и кричишь, и почему-то абсолютно все равно, что люди подумают, когда увидят на глазах слезы. Все равно в общем-то, на все: на людей, репортеров, копов. На все. Просто мир сузился до размеров крошечных воспоминаний и кровавого тела перед тобой, и сейчас тебе на полном серьезе не хочется слышать и видеть кого-то поблизости. Вопросы, пустые разговоры, поддержка и вечное "эй, ты как?", и уже под конец дня хочется схватить молоток и с силой ударить следующего, кто к тебе подойдет. А после ноги сами ведут тебя в школьный бассейн. Нет, ты не в порядке, потому что, кажется, только что умер парень, вроде как предназначенный тебе судьбой. Он мертв, и ты не можешь изменить это ни за какие деньги. Все, что осталось из ценного: нет, не деньги, репутация и большой дом, а простые воспоминания, которые с силой пытаешься задержать в голове хотя-бы на ближайшую жизнь. Тебе больно и больно настолько, что в отчаянии ты пытаешься эти воспоминания воссоздать. Так вот, что она забыла в школьном бассейне, с улыбкой смотря в воду, почему-то, чувствуя не счастье, а удушение и истерику. Ты погружаешься в нее так медленно и пускай все думают, что ты решила поплавать. Просто они не услышат крик и наконец можно дать волю чувствам.

Просто Джейк мертв. И этого не изменишь ни за какие деньги.