Цепная реакция

Он проснулся от слишком громкого шума машин за окном. Голова раскалывалась. А эти магловские бестии как назло решили взбеситься именно сегодня. Малфой поежился. Открывать глаза не хотелось. Шея и спина затекли, поэтому он решил слегка изменить положение. Кажется, только в этот момент он понял, что спит сидя. Это было довольно странно. И ладно. Наверное, просто заснул в кресле и… Его лоб соприкоснулся с чем-то мягким, пахнущим лавандой, чабрецом и почему-то алкоголем. Чем-то очень похожим на волосы. Драко распахнул глаза и чуть было тут же не закрыл их снова. Потому что увиденное было невероятным. Невозможным. Рядом с ним была Грейнджер – она всего в нескольких сантиметрах от него. Ее голова прижималась к стеклу, глаза закрыты; ресницы почти касались щек. Она подобрала под себя ноги, совсем как ребенок. Ее пальцы в миллиметре от его руки. И, Мерлин. Кажется, они оба были в чем-то, подозрительно напоминающем магловский автомобиль. Он был в ужасе. В шоке. Называйте, как хотите. Малфой замер. - Какого черта, ГРЕЙНДЖЕР?! – взревел он. Она вздрогнула и проснулась. Медленно открыла глаза, трепеща васильковыми веками. Стоило ей увидеть перед собой Малфоя, как брови ее взметнулись вверх, а губы приоткрылись. Сон сняло как рукой. Гермиона резко встрепенулась и огляделась. Да, они совершенно определенно были в салоне ее машины. Оба – на заднем сиденье. А еще они были на обочине посреди… Посреди ничего. Какая-то трасса. Машины, проезжающие на огромной скорости мимо. А по бокам – почти бескрайние поля, над которыми нависло свинцовое утреннее небо. Мерлин… как?.. - Я спрашиваю, Грейнджер, - Малфой стиснул зубы. – Какого черта? Видит Салазар, он очень старался не кричать и не… впрочем, в данной ситуации это было практически невозможно. У Гермионы все похолодело внутри, а в желудок словно камень упал. Она ощутила стада мурашек на своих плечах. Она была потрясена ничуть не меньше, чем он. Годрик, помоги ей. - Я… я не знаю, - почти робко выдавила она. Голос ее спросонья был хриплым и звучал ниже обычного, а в горле саднило. - Не знаешь?! – вновь взревел он. – Грейнджер, это же твой… твоя… - Машина, - рассеянно подсказала она, опуская ноги и все еще озираясь по сторонам. Малфой уже нависал над ней, заставляя вжаться лопатками в стекло. Еще чуть-чуть, и косточки захрустят. А вот стеклу хоть бы что – оно пуленепробиваемое. Гермиона старалась не дрожать. Прикрыла глаза, лишь бы не видеть его лица. Нужно было сосредоточиться, чтобы понять, что, во имя Мерлина, случилось вчера, и почему они здесь сейчас вдвоем. Но в голове была пустота, такая девственная и непроглядная чернота. Будто бы ребенок ножницами вырезал практически весь ее вчерашний день, словно купон из воскресной газеты. Довольно неумело. В висках пульсировало, и ее слегка мутило, но она старалась игнорировать боль и дискомфорт. - Плевать мне на то, как это называется, - с ненавистью прошептал он. – Плевать, ты поняла? Просто объясни мне… Если бы она знала, что объяснять. А он склонялся все ниже, приближаясь к ее лицу и почти вдавливая ее спину в дверь машины. Кончики их носов почти соприкасались. И все, что она могла видеть в этот момент, – его глаза. Льдистые, серые айсберги. Или грозовые тучи. Такие же мрачные и темные, как и небо за стеклом. Какой-то отдаленной и, видимо, особо воспаленной частью сознания она заметила, что даже сейчас он выглядел практически идеально. Даже, черт, его волосы совсем не растрепались. Чертов аристократишка. Стоило ей мысленно произнести эти слова, как в ее мозгу что-то резко щелкнуло. Завертелись какие-то шестеренки, началась, пусть и со скрипом, напряженная работа. Проблеск воспоминания в голове. Такой же молниеносно исчезающий и быстрый, как падающая звезда. По крайней мере, остался шлейф. Тоненькая ниточка, за которую она дернула, пытаясь раскрутить катушку. - Я жду, Грейнджер. Или ты объясняешь, что произошло, или я… - Тихо, - шикнула она на него, пытаясь сконцентрироваться на воспоминании. - Как ты… - Тихо же! – воскликнула она, зажимая его рот рукой. Малфой остолбенел. Неверящим, почти диким взором уставился на ее руку на своих губах. Это прикосновение обожгло ее, а его отрезвило. Лишь через секунду они осознали всю интимность этого жеста. А заодно и всю его недопустимость. Драко стряхнул ее руку и отпрянул, ничего не сказав. Кажется, это заставило его присмиреть. Щеки Гермионы полыхнули красным, на что он только закатил глаза. - Я пытаюсь вспомнить, чтобы понять, что произошло. А ты мне мешаешь! Она сжала руку в кулак, все еще ощущая его жар на собственной коже. Мерлин, его лицо обжигающе горячее. Невероятно. А она думала… Думала, что ей стоит думать совсем не об этом. По крайней мере, сейчас. Гермиона прикрыла глаза, изгоняя его лицо. Он и его ледяные глаза ей только мешают. Она попыталась сконцентрироваться на ассоциациях и собственных ощущениях. - Ну, судя по тому, как у меня раскалывается голова, - выдала она наконец, – а заодно и судя по запаху алкоголя… мы пили вчера. Малфой лишь горько усмехнулся: - Это, как ни странно, я мог бы понять и без тебя. Что я делаю у тебя в машине? Здесь? – он развел руками, как бы говоря об окружающем их пейзаже. Ей показалось, что Малфой немного успокоился. Теперь, по крайней мере, он не хотел так явно ее придушить. Гермиона запустила пальцы в волосы. Все ее дальнейшие попытки вникнуть в суть происходящего оказались безуспешными. - Ладно, - сдался Малфой, глядя на ее беспомощность. – Просто верни меня домой. Голос тверд, словно сталь. Ему была противна сама мысль о том, что он должен просить ее о чем-то. Ему осточертело это все. Так глупо. Мерлин, просто какой-то бред. Душно. Ненавистно. Хочется убраться отсюда, выйти на воздух, чтобы просто была возможность дышать разным с ней воздухом. - Понять бы еще, где мы находимся, - невесело пробормотала она. Воздух. Ему срочно нужен воздух. Он принялся толкать дверь, желая выбраться, оказаться как можно дальше от нее. - Что ты делаешь? – возмущенно воскликнула она, изумленно глядя на него. - Мне нужно выйти отсюда, - только и произнес он в ответ. Гермиона покачала головой: - Это делается по-другому. - Открой эту чертову дверь или заткнись. Она закатила глаза. Ей пришлось протянуться через весь салон, чтобы дотянуться до ручки. Его колени впились в ее живот, но она старалась не обращать внимания на это, старательно игнорируя все его попытки отодвинуться и изменить положение. Наконец ей удалось открыть дверь. В ту же секунду он вырвался наружу, словно обезумевший тигр и принялся метаться из стороны в сторону. Кажется, он был в ярости. А она… Испуг прошел, и ее его поведение даже позабавило. Она тоже выбралась на улицу, скрестила руки на груди и оперлась о багажник. Слегка ухмыльнулась, глядя на его метания. Холодный февральский ветер заставил ее зябко поежиться, но он этого даже не заметил. То и дело мимо проезжали автомобили и нагруженные грузовики; в ушах шумело. - Успокойся. Малфой не ответил. - Это глупо, и ты сам это понимаешь. - Глупо, да? – он подлетел к ней. – Глупо то, что я оказался здесь. С тобой. - Да что ты? – она цокнула языком и раздраженно свела брови. – Раз так получилось, значит, вчера вечером ты отдавал себе отчет в своих действиях. И она, должно быть, тоже. Хотя сейчас она в этом уже сомневалась. Малфой побледнел. Его лицо скривилось от… отвращения, наверное. Она не могла сказать наверняка, да и задумываться над выражениями его физиономии особо не хотелось. Он ударил кулаком по крыше машины, и она вздрогнула. Он и бровью не повел. Да, его отношение к ней изменилось. Да, он больше не мог сказать, что ненавидит ее. Но что из этого? Что? Все еще дико, недопустимо и без малого невыносимо быть рядом с ней. А уж в такой ситуации… Просто он теперь на нейтральной стороне. С нейтральным отношением к ней. Лучше, гораздо лучше, чтобы ее не было, чтобы он никогда ее не видел больше, потому что он не знал, насколько далеко может зайти это его… изменение. Границы? Нет больше никаких границ. И он неминуемо катится под откос. Он прикрыл глаза. Главное не срываться. Нельзя – это все равно не приведет ни к чему хорошему. Нужно успокоиться, собраться с мыслями, и постараться закончить все это как можно скорее и желательно без последствий. Но, Мерлин. Он бы, возможно, и постарался все это прекратить, если бы не это отчаянное желание узнать, что же, во имя Салазара, вчера произошло. Подсознание нашептывало – это важно. Настолько важно, что игнорировать это почти… опасно? Бред. - Вспоминай, Грейнджер. И объясни мне, будь добра. Она уж в который раз закатила глаза: - Малфой, я же сказала… - У кого из нас двоих волшебная палочка в кармане, а?! - Неловко признавать, но я, знаешь ли, не владею заклинаниями, убирающими похмелье и возвращающими память после дрянной ночки. Это было почти удивительно. Вещь, которую не знает Гермиона Грейнджер. Смешно. И до ужаса странно. Это ломало его годами укреплявшийся стереотип – он был уверен, что уж она-то знает все, абсолютно все на этом свете. - Уж извини, но к такому меня жизнь не готовила. Драко злорадно ухмыльнулся: - В жизни нужно быть готовым ко всему, знаешь ли. Она моргнула и не нашла, что ответить. Какой там счет?.. Ай, неважно. Что уж теперь об этом. - В твоих советах не нуждаюсь, - наконец прошептала она, но он ее уже не слушал. Малфой отвернулся и отошел от нее, снова желая оказаться как можно дальше. Пожухлая мерзлая трава захрустела под подошвами его туфель. - Верни меня в Лондон, - устало, но с нажимом произнес он. – Но не в этой штуке, - он кивком головы указал на ее машину. - Это как это? – возмутилась она. – Оставить машину без присмотра посреди дороги, чтобы вернуть тебя в Лондон?! Ну уж нет, ты того не стоишь. - Брось, Грейнджер, это же пара секунд. Никто не украдет твою тарантайку. - Машину не брошу, я сказала, - она положила руки на бедра. Драко заметил, как ее потряхивает от холода. Кажется, еще чуть-чуть, и он возненавидит ее вновь. Упертая. Мерлин, до чего упертая! И глупая просто до невозможного. - Можешь пешком пойти по шоссе, - насмешливо бросила она. – Глядишь, добрые люди и подскажут дорогу. Она все еще немного забавлялась. В какой-то степени эта маленькая месть ее радовала, но она до сих пор не отошла от потрясения в полной мере. И уж точно она не имела понятия о том, что делать дальше. С ним, а заодно и с собой. Возвращаться не хотелось. Удивительно, но Малфой и впрямь вышел на дорогу. Но, кажется, он и сам не осознал того, когда и как от кромки поля он успел перейти на проезжую часть. Гермиона напряглась и сделала шаг навстречу ему. Он дернулся, словно ощутил это ее движение, и вытянул руку вперед, останавливая ее: - Во имя Мерлина, не приближайся ко мне сейчас. Дай подумать. - Малфой… - Грейнджер, замолчи. - Малфой! Она услышала рев в ушах и оглушительно громкие сигналы. Гермиона посмотрела в сторону и увидела стремительно несущийся в сторону Малфоя грузовик. - Уйди с дороги! – рявкнула она. Драко, словно по инерции, проследил ее взгляд. Его губы приоткрылись от удивления и неожиданности. Грузовик продолжал реветь и стремительно приближаться к ним. Гермиона видела искаженное злобой и страхом лицо водителя, слышала отчаянный скрип шин… Еще немного, и все бы кончилось. Секунда – и Драко Люциус Малфой больше никогда бы не вернулся домой. Но она успела, хвала Годрику. Резко схватила его за локоть и дернула на себя. Их обоих снесло в сторону, и они чуть было не повалились на траву. Грузовик вновь набрал скорость и поехал вперед, не останавливаясь. Водитель высунулся из окна, чтобы выкрикнуть им пару ласковых, но ни Драко, ни Гермиона, ругательств его не разобрали. Их обоих потряхивало. Она разжала пальцы и отступила от Малфоя, все еще тупо вглядывающегося вслед скрывшемуся в потоке машин грузовику. - Я тебе только что жизнь спасла, придурок! – вскричала она. – Я же сказала – уйди с дороги! Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от дурных мыслей, тех самых, которые рисовали ей вместо Малфоя кровавое пятно на асфальте. - Самоубийца! Он все еще на нее не смотрел и как будто не слышал. Но ей было плевать, она не замечала это и продолжала его отчитывать: - Ты совсем идиот, Малфой? Жить надоело? Думай хоть иногда о том, что делаешь, где находишься, и к чему это может привести! Вопиющая невнимательность! Такое поведение просто безответственно… А если бы я не успела? Что тогда, а? Скажи, что тогда?! Драко перевел на нее рассеянный взгляд и попытался взять себя в руки. Удивительно, но он даже испугаться не успел. Страх пришел через секунду после, а еще через мгновение исчез вовсе, оставив лишь неприятное послевкусие. И неожиданно мысль о том, что мог бы оказаться под колесами, показалась почти… соблазнительной? Привлекательной? Ведь если бы это случилось… Все стало бы куда проще. Не было бы самоненависти и самокопания, проблем с самим собой, с семьей, со всем чертовым миром вокруг. Не было бы чертовой Грейнджер рядом. Хотя, наверное, были бы ее слезы. Или нет?.. Плевать. - Произошло бы ровно то же самое, если бы в тот день не успел я. Гермиона замерла в изумлении. Она не могла поверить своим ушам. - Теперь мы квиты, Грейнджер. - Что? – резко спросила она. - Я спас жизнь тебе. Ты – мне. Ее волосы трепал ветер. Они падали ей на глаза, и она то и дело пыталась откинуть их за спину, но безуспешно. Все еще переваривала сказанные им слова. Если бы он не успел… Драко пытался отыскать ту часть себя, которая смогла бы съязвить, надавить или обратить все в злую шутку. Он пытался ее отыскать, но ее не было. И след простыл. Где все это? Где? Ау, Малфой. Ничего нет. Пусто. Глухо. - И что ты хочешь всем этим сказать? - Совершенно ничего. Констатирую факты. А уж подходящее значение моим словам подбери как-нибудь сама. У тебя это неплохо получается. Гермиона раскраснелась. Не то от холода, не от смущения, не то от ярости. И она не хотела признавать, что краснота ее щек может быть вызвана страхом. Страхом за него. Мерлин, она до сих пор была в ужасе от того, что он мог умереть прямо сейчас у нее на глазах. И это ощущение все не отпускало. Ее продолжало колотить, словно в лихорадке. И почему-то было больно. И такую боль Драко Малфой еще никогда ей не причинял. - Давай закончим все это, Грейнджер, - устало выговорил он, приближаясь к машине, дверца которой все еще была открыта. Что случилось с прежним Малфоем? С прежним. А ведь она уже заметила, что что-то в нем изменилось. Обратила на это внимание еще вчера. Но тогда ей было все равно. Сейчас же… все иначе. Стало заметнее, острее, ощутимее. И это было странно. Гермиона почему-то согласилась. Кивнув, открыла ему дверь переднего пассажирского сиденья, параллельно захлопывая дверь заднюю, и как-то неуверенно пригласила его занять свое место. Малфой даже не скривился, садясь в машину. А она лишь легонько покачала головой, обходя ее, чтобы занять свое место. - Честно говоря, я понятия не имею, где мы находимся, - выдала она, пристегиваясь. - Ты это уже говорила. - Ладно, тогда я просто буду ехать вперед до ближайшего указателя и… Драко за ее действиями не наблюдал и пропускал ее слова мимо ушей. Ему было и не до этого, в общем-то. Он ощущал себя некомфортно. Он был таким лишним во всем этом – в ее мире. Ему не было противно, нет. Раньше он не ощутил бы ничего, кроме жгучего, вскипающего в жилах отвращения. Раньше. Раньше многое было иначе. Абсолютно все. Он и сам не успел заметить, как начал меняться, как стал другим человеком, и все вышло из-под контроля. И виной его переменам почему-то была она. Что осталось от него прежнего? От нее прежней? От той, более старой версии их. Что?.. Гермиона завела мотор, который зажужжал на удивление тихо. Звук был непривычным, но Драко даже не вздрогнул. - Пристегнись, - тихонько попросила она. Малфой взглянул на нее из-под полуопущенных ресниц. - Сделать что? – переспросил он. Гермиона едва сдержалась, чтобы в очередной раз не закатить глаза. Разумеется, он не знал. Для него ее жизнь в новинку. - Ладно… я сама все сделаю. Снова она оказалась слишком – недопустимо – близко. Так, что вновь этот ее запах заполнил его легкие. Ложь, на самом деле. Стоило ему оказаться в салоне автомобиля, как он тут же ощутил ее внутри. Зачем-то он всматривался в ее лицо, пока она возилась с чертовым ремнем. Изучал ее сиреневые веки и синяки у нее под глазами. Смотрел на ее потрескавшиеся, пересохшие губы, чуть-чуть вздернутый кончик носа. Как только она отстранилась, он тут же отвел взгляд в сторону. Так, чтобы она не заметила. И она не заметила. Они съехали с обочины, и машина вновь оказалась на дороге. Малфой с удвоенной силой ощущал дискомфорт, но вида не подавал. Один Салазар знает, каким жалким он ощущал себя в этот самый момент. Жалким и до смерти уставшим от всего. К чему он возвращается? Грейнджер включила радио. По салону разлилась музыка. Малфой перевел на нее заинтересованный взгляд. - Как ты это сделала? Она усмехнулась: - Магия вне Хогвартса. Музыка была довольно ненавязчивой, но безвкусной. Малфой скривил губы и невольно произнес: - Могла бы выбрать что-то более… - Я за программу современных радиостанций не отвечаю, - огрызнулась она в ответ. Должно было прозвучать резко, но не вышло. Драко усмехнулся в ответ. А она лишь покрепче стиснула руль и уставилась на дорогу. - Если тебе не нравится, у меня в бардачке кассеты есть. - Что у тебя есть где? – не понял он. Гермиона искоса взглянула на него: - Ящичек прямо у тебя перед носом. Покрути вот эту штуку, и он откроется. Достань оттуда такие маленькие, размером с ладонь прямоугольнички с двумя дырочками. Это и есть кассеты. На них записана разная музыка. Все подписаны, так что выбери на свой вкус. Она тихо поражалась своим словам. Как описать ее поведение? Как его объяснить? Она не знала. Малфой выполнил инструкции Грейнджер и извлек из бардачка то, что она именовала кассетами. Рассеянно повертев их в руках, он принялся изучать подписи. Удивительно, но в своеобразной коллекции Грейнджер было много джаза, соула и блюза. Несмотря на то, что Малфой всегда рос в другом мире, имена, указанные на наклейках, он узнавал. Элла Фицджеральд, Луи Армстронг, Рэй Чарльз, Билли Холидей, Дина Вашингтон, Сара Воан, Би Би Кинг… Музыка, пожалуй, была единственной связующей нитью между его миром и миром маглов. Взгляд его зацепился за одно очень знакомое название. - Включи эту, - сказал он, протягивая ей одну из кассет. Гермиона взяла ее и с любопытством посмотрела на название. - “This Bitter Earth”? – удивленно спросила она. – Это… довольно грустная песня. - Я в курсе, - просто ответил он. Спустя пару секунд молчания она негромко произнесла: - Не думала, что ты интересуешься такой музыкой. - Давай без этого, ладно? И не пытайся копаться в моей голове, стараясь понять, чем я руководствовался, выбрав именно эту кассету. Он уже пожалел о том, что вообще согласился на эту глупую затею. Кажется, Грейнджер права, он идиот. У нее появилась отличная возможность забраться в его голову, и все из-за его секундной слабости и нежелании слушать то, что уж и музыкой назвать можно с натяжкой. Грейнджер включать кассету не торопилась. Но вот что-то щелкнуло. Секунда разбавленной хриплой тишины, а затем полился звук. Драко откинулся на спинку сидения, закрывая глаза. Гермиона больше не проронила ни слова. Они оба молчали. И, наверное, слова были не нужны, потому что в эту секунду все говорилось за них. Слишком личное, чтобы обсуждать это с тем, кто еще совсем недавно был твоим врагом номер один. Слишком трудное, чтобы держать это только в себе. What good am I? Heaven only knows This bitter earth, Can it be so cold? - Знаешь, я всегда плачу под эту песню, - прошептала Гермиона. Но сейчас она не плакала. И глаза были на удивление сухими. Она и сама не осознавала, к чему произнесла это вслух. Ей вдруг захотелось, чтобы он тоже понял кое-что о ней. Узнал ее… иную. Он не ответил. И так, наверное, было правильно. I'm sure someone May answer my call And this bitter earth May not be so bitter after all* По стеклам забарабанил тяжелый косой дождь, и где-то вдалеке сверкнула молния. Гермиона поежилась. Смотреть на Малфоя она не решалась. Равно так же, как и он не решался смотреть на нее. Тихие, рокочущие раскаты грома звучали в унисон с музыкой, льющейся из динамиков, дополняя и усиливая этот голос, мурашками пробирающийся под кожу, колющий иглами и заставляющий играть те струны, которые ни один из них двоих затрагивать не желал. Последние аккорды растворились в тишине, а последние строки все еще звучали в ее ушах, накладываясь на звуки воображаемых, уже несуществующих инструментов. Все как будто замерло. И даже воздух между ними стал вязко-электрическим. Не было Гермионы Грейнджер. Не было Драко Малфоя. Не было дороги и неизвестности впереди. А вместо этого – лишь они. Поломанные, безмерно одинокие и потерянные. Разрушающие сами себя. И почти разрушившие. Такие разные – такие одинаковые. И, наверное, только сейчас он неожиданно понял, почему. Он ненавидел ее за то, что она обскакала всех на курсе, за то, что она связалась с чертовым Поттером и Уизли и так удачно вписалась в их компанию, за то, что именно на нее одну из всех обратил внимание Виктор Крам, а потом и он сам. Он ненавидел ее за множество других вещей, но никогда – за ее дурную кровь. И все детские – совершенно пустые и глупые – обиды оказались за тысячу миль. Убаюканные прошлым, они погрузились в вечный и беспробудный сон. Потому что они оба изменились. И это было правдой. - Пожалуй, стоило выбрать нечто более… - ее слова оборвались. - Да. Пожалуй. И каждый из них знал, что другой лжет. И ни один не сказал ни слова. Потому что оба прекрасно понимали друг друга. Это было ненормально. Непривычно для них. Но сейчас это было так… правильно. Нужно. Просто чтобы потеряться. Уйти от всего. Насовсем. Навсегда. Дождь забарабанил сильнее. Драко вглядывался в нависшие, приближающиеся к ним тучи. Гермиона резко ударила по тормозам. Так, что их обоих, если бы не ремни безопасности, точно впечатало бы в лобовое стекло. - Какого Мерлина, Грейнджер?! Не замечая рева проезжающих мимо машин, она, нарушая все мыслимые правила дорожного движения, вновь въехала на обочину. - Мы не можем вернуться в Лондон, - выдала она. Секунда тишины. - Что значит – не можем? И его даже не заботило это мы. Он даже не обратил на него внимание. Потому что, во имя Салазара, сейчас это потеряло свое первостепенное значение. Она взглянула на него дикими глазами, полными чего-то, что расшифровать он не мог. - Я вспомнила, Малфой! Вспомнила, как мы оказались здесь. Точнее… почему. Драко вопросительно выгнул одну бровь, ожидая ответа: - И почему же? - Ты… ты и правда забыл обо всем? Забыл об этом? – она все еще пристально и ошарашено смотрела ему в глаза. Его это начинало злить. - Забыл о чем, Грейнджер? - Обет, - одними губами произнесла она. – Обет, Малфой. Ты дал Непреложный обет мне. Мы не можем вернуться, потому что поклялись вместе сбежать.