Диалог с нелогичностью

      Выдержав небольшую паузу Дес звонко засмеялся. — Расслабься! Что оптику выкатил? Тебе надо выпить, — после чего он развернулся и подошел к небольшому бронированному шкафчику с кодовым замком, в котором Шоквейв хранил, ранее бывшей автоботской, выпивку. — И да, можешь прекратить отправлять сигналы Саундвейву и охране. Это бесполезно. — Что тебе нужно? — Мне? — Дес открыл шкафчик, словно сверхсложного кодового замка на нем вообще не было, и уже вернулся, держа в руках два куба и бутылку знатного дорогого энергона, который помимо заряда и вкусовых качеств славился ещё и завораживающей игрой света. — Ваши солдаты забрали моего подопечного. Я даже не ожидал такого, что десептиконский отряд занесет так далеко. Вот и проследил за ними, в итоге оказавшись у тебя.       Разлив энергон по кубам, один поставил на стол перед Шоквейвом, а с другим подошел к тихо сидящему меху. — Ну как тебе? — Дес ткнул меха в шлем. — Интересно, не правда ли? На поверхности уровень фона для функционирования его тела очень слаб. Без меня он умрет, а мне бы этого не хотелось. — Как это возможно? — Шоквейв взял куб, но не спешил отпить из него, следя за ярко алой оптикой Деса. Этот черный мех пугал десептикона, что уже было большим сигналом об аномальности сложившейся ситуации. Какого квинта здесь происходит? Боковой клинок пока не был пущен в бой, Шоквейв оценивал противника. — Проблема в том, что с исходом искры исходит и личность трансформера, поэтому при искровой деформации пришлось сделать её своеобразный призрак. Информационный отпечаток оригинальной записи. Так как структура материи оригинальных искр для опыта не подходит, ввиду того, что она намертво связана с базовым космическим фоном Кибертрона, я поискал подходящую альтернативу. И знаешь что? — … — Я нашел её на нашем Солнце! Оно, кстати, вполне обитаемо. Это было непросто, но мне удалось выловить из под нескольких протуберанцев солнечных существ. Ох, мои силовые капканы еле пережили такое путешествие! Эти плазменные змеи послужили отличным материалом для исследований. Это, между прочим, нас с тобой роднит. Мы оба исследователи. — Только я не взламывал замки чужих исследователей. — Не надо врать. Я знаю, что ты творил по молодости в академии. — Какого...?! — Не будем отвлекаться. Как я и сказал, эти змеи здорово помогли мне. На основе информации о их строении мне удалось разработать технологию призрачной искры. Однако, трансформеры с такой искрой жить вне подземелий пока не могут, но я работаю над этим. — И зачем это делать? — Шоквейв сделал глоток. — Ранлайт, тебе уже говорил.       Сидевший мех приподнял свою бледную оптику и сказал: — Я освобожден. Праймус больше не властен надо мной. — Праймус всего лишь сказка, — возвразил Шоквейв. — А я? — Дес недоуменно посмотрел на ученого. — А ты вообще никто! Свалился на меня из ниоткуда, как Юникрон! Теперь каждый, кто носит инсигнию на своём фейсплейте — бог?! Это смешно. И тебе следует убраться отсюда куда подальше, пока я не выпотрошил тебя! — Шоквейв, — Дес вдруг стал серьезен. — Я пришел не сказочки рассказывать. Если мои слова для тебя не истинны, то тебе следует тогда просто умереть.       Дальнейшего исхода Шоквейв ждать не стал. Пускай противник был необъяснимо могущественным, но после прозвучавшей угрозы убийства ученому не оставалось иного выхода, кроме как решительной контратаки. Реактивный рывок занял долю секунды, но вместо перерубания головы самоуверенного ночного гостя клинок лишь рассёк полумрак помещения. Буквально испарившийся в воздухе, Дес очутился перед самым фейсом Шоквейва и, схватив того за шею, на вытянутой руке приподнял над полом. — Нападение на высшее руководство непростительно, — Шоквейв держался за тонкую по сравнению с собственными, окутанными в броню манипуляторами, руку, спасая себя от вывиха позвонков и разрыва энергоканалов под собственным весом, — ты умрешь! Но глаза Деса не выражали ничего, кроме преисполненной умиротворённости и беззаботного развлечения, что только больше повергало обычно безэмоционального ученого в откровенный ужас. Попытка трансформироваться ни к чему не привела, тело словно разучилось менять форму. «Не получается? Да что за квинтовщина!?» пронеслось в процессоре ученого. Тот попытался отсечь сдавливающую шею руку, дабы освободиться, но Дес, прикоснувшись к лезвию свободной рукой, оплавил его вплоть до основания в боковых пазухах манипулятора. — Ты смел, отрок Праймуса. Не всякий из вас обладает такой чертой, даже на вершине вашей иерархии. Но бессмысленно противостоять Высшему. В отличие от Мегатрона, у меня на тебя другие планы, — его хватка ослабла и десептикон рухнул на пол. Взяв свой куб, Дес сначала слегка понюхал энергон, затем сделал глоток, и тут же выплюнул обратно. Мерзкий вкус. Как всегда.       Оправившись от удушья, Шоквейв смог подняться на серво и недолго думая ринулся к окну. Раздался вон разбитого наностекла,но стремительного падения вниз не произошло. Ученый повис над пропастью городского конгломерата, среди сотен мелких и десятков крупных наностеклянных осколков, медленно плывущих в пространстве, на острых гранях которых отсвечивали яркие Луны ночного Кибертрона. — Почему... — недоумевал Шоквейв. Вся абсурдность событий грозилась выжечь нейросистему десептикона подчистую. — Я покажу тебе, как устроен ваш мир. Ради чего сражаются автоботы, и ради чего сражаетесь вы.       Когда Шоквейв плавно влетел обратно в лабораторию, Дес достал из своего поясного кармашка маленький светящийся камушек. Слегка надавив на него, из-за чего свет стал ещё ярче, он кинул этот камушек в Шоквейва. Тяжелое тело десептикона вздрогнуло, затем забилось в конвульсиях, пока не рухнуло уже второй раз на пол. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Дес через некоторое время. Шоквейв спокойно посмотрел сначала на него и Ранлайта, потом на свои прозрачные манипуляторы, затем на свой корпус, что лежал прямо перед ним. — Чувствую себя хорошо. — Отлично. Твоё тело будет лишь мешать. А тебе, Ранлайт, пора вернуться домой.       Как только Дес коснулся плеча Ранлайта, тот исчез. — Сначала я был твоим гостем, теперь роль гостя перешла тебе. Итак, — широко раскинув свои руки, Дес наполнил лабораторию нестерпимым белым светом, — добро пожаловать в мою обитель!       И они оба исчезли.