Настоящие ценности

Кладбище — место, чтобы укрыться от посторонних глаз, подышать и подумать о чем-нибудь своем, важном и необходимом, понятном только тебе. Между могилами приятно прохаживаться, размышляя или просто наслаждаясь тишиной лунной теплой ночи. Грелль любил бывать на кладбищах, изучать чужие жизни по черточкам между двумя датами и фантазировать о том, как складывалась судьба тех, кто давно лежит в сырой земле и, возможно, уже почти сгнил. Временами, полностью погружаясь в свои мысли, он проводил пальцами по холодным плитам. Так было, когда много-много лет назад жизнь свела их с местным гробовщиком. Стояла такая же душная лунная ночь, светила луна, ее серебристые лучи упали прямо на лицо, скрытое длинной пепельно-белой челкой. В ту ночь Грелль полюбил. Прошло невероятно много лет. Старые надгробья покосились, зато новые появлялись каждый день. У Смерти нет выходных и праздников, она не замечает времени, всегда добросовестно выполняя свою работу. Грелль по-прежнему любил бывать на кладбищах, только теперь ему уже всегда составлял компанию тот самый гробовщик. Он чаще молчал, слушая лепет Грелля у своего уха, целовал того в холодные щеки и никогда-никогда не отпускал его руки. Наверное, даже если бы рухнул мир, старый могильщик не разжал бы пальцев и, крепко сжимая ладонь своего вечного и верного спутника, заставил бы Грелля удержаться на оставшемся островке суши. Но значительно больше утомительных прогулок оба любили, удобно устроившись у какого-нибудь склепа, снова и снова напоминать друг другу о своей любви. Луна освещала лицо Грелля, крепко сжимавшую бледную руку с длинными черными ногтями. Гробовщик улыбался и смотрел, как Сатклифф, что-то мурлыкая, покрывает поцелуями тыльную сторону его ладони. Черные ногти другой руки коснулись щеки Грелля, прерывая его. — Ты только посмотри, — жарко прошептал Грелль: — полночь, лунный свет и мы, окруженные смертью. — Эта ночь прекрасна, как и все остальные с тех пор, как мы вместе, — гробовщик, улыбаясь, перехватил инициативу и уже целовал Грелля в губы, крепко прижимая к себе. — Я буду с тобой… —…пока смерть не разлучит нас. — Не разлучит, — в ночной мгле можно рассмотреть полуулыбку на припухших от поцелуев губах. Луна продолжала светить. На кладбище было все так же тихо, даже спустя еще сотню лет. Они все так же шли между стройного ряда могил, рука об руку, окруженные смертью, и все так же смотрели друг другу в глаза, не в силах оторваться хотя бы на мгновение. Через сто, двести и триста лет, когда от старого кладбища не осталось и следа, а память об их именах исчезла из людских голов. И даже после они нашли себе убежище на другом, новом кладбище. Вновь окружая себя смертью и тишиной безликой лунной ночи, они по-прежнему клялись друг в том, что их не разлучат ни смерть, ни жизнь.