Loneliness

Туманы Лондона врывались влажными тёмными клочьями в окно квартиры на 221B, Бейкер-стрит, застилая обзор и закрывая плотной пеленой луну, за которой детектив-консультант наблюдал неотрывно около часа. Нда, не надо было глотать по три кружки терпкого и мягкого кофеина в пол-одиннадцатого, дабы продолжить работу над очередным делом. Сейчас три часа ночи, дело остаётся нераскрытым /Шерлок за него даже не брался/, а на самого детектива накатил приступ скуки и... тоски. Да, вы не ослышались: даже у гения иногда пробиваются человеческие чувства. И старательно скрываются от всех в дальних закоулках души. На сей раз Шерлок стал чувствовать себя как-то неуютно в старом, давно обжитом доме. Прошло всего две недели после переселения Джона в созданную обитель Ватсонов, миссис Хадсон, в упор не замечая холмсовскую депрессию, уехала к сестре на недельку, братец как всегда был занят государственными делами первостепенной важности, ну а Грег носился за маньяком, насилующим молоденьких девушек, и приходил на работу, как на каторгу, и с такими мешками под глазами, что с первого взгляда становилось понятно- у него нет времени на себя, не то что на окружающих. Скучно. Обидно. Одиноко. Фрик-социопат не нужен никому, кроме как Скотленд-Ярда, столкнувшегося с кем-то, кто ему не по зубам. У Шерлока и раньше случались такие приступы внезапной хандры, и никто их до сих пор не видел. Однако все, даже социопаты-гении нуждаются в паре тёплых слов, а если возможно, и тактильном контакте. Когда заглушаешь в себе сильные эмоции, рано или поздно они выбираются наверх. И сейчас сердце Шерлока как раз разрывали именно такие эмоции. Чувства. Химический дефект. Был один человек, с которым Холмсу было не скучно, который понимал его с полуслова и который, при желании, мог дать Шерлоку то, что ему требовалось. Вот только здесь были две загвоздки. Первая: детектив и сам не знал, что ему хочется. Вторая: тот человек был мёртв. Уже два года. Сердце Шерлока затянуло глухой ноющей болью. И он остался искать утешения в колечках светло-серого, как угрюмое лондонское небо, дыма, и прозрачных ручейках кокаина, что сейчас бежали по его венам.