***
К этому времени Ковен начал исполнять обряды, танцуя вокруг костра и воспевая божеств. Воздух наполнился благовонием изготовленным из лаванды, нарциссов и ракитника. Глубокая ночь вскоре должна смениться долгожданным рассветом. Сестры стояли около палаток на краю поляны, согреваясь горячим напитком, заваренным из ароматных трав. С первым лучом солнца по традиции разбивали варёные яйца головками друг об друга, чтобы проверить силу и мощь обладателя магической энергии. Поэтому крашеные яйца покоились в корзинах, ожидая своего часа. В какой-то момент Ровена обернулась на лес и край обрыва, где виднелась деревня, в которой жил и работал подмастерьем у местного купца Алан. Возможно, сейчас он патрулировал улицы вместе со стражниками. Она с тоской смотрела сквозь покачивающиеся ветки, вспоминая парня. Чувства к нему теплели и усиливались с каждой минутой. Юной Ровене хотелось быть в эту ночь вместе с ним, наблюдать, как он бьёт по наковальне молотом, выбивая из горячего металла заготовку меча. Или же прижаться к его груди, вдохнуть запах кузни, почувствовать вкус сладкого поцелуя на губах. Ладонь нежно поглаживала ножны, в которых был подаренный кинжал, отчего Ровена краем губ улыбнулась, предаваясь воспоминаниям. Но тут среди деревьев она заметила силуэт, скрывшийся за мгновение в тени. Девушка хотела вскрикнуть и предупредить Ковен, что убийца здесь, но зоркие глаза парализовали юную ведьму, отчего та даже не смогла пошевелиться. Разум терял очертания, паника и страх улетучился. Ровена, подавшись, вперёд зачарованно пошла навстречу, упорно сопротивляясь влиянию столь сильной магии охотника. Но у юной ведьмы это не получилось, она уверенным шагом направилась к убийце в объятия смерти. Она едва слышала своё имя из уст сестры, хотела обернуться, позвать на помощь, но хватка магического взгляда охотника была сильнее. Её схватили женские руки, оттягивая подальше, но зачарованная Ровена без воли образовала в руках светящуюся субстанцию и выпустила магию на свободу. От ударной волны подруг и сестру откинуло назад. Рыжая ведьма скрылась в чаще леса. Девушки поднялись, Мелисса отчаянно закричала имя сестры и побежала за ней, Хелен направилась вслед, пытаясь остановить блондинку от глупого поступка. Алексия же решила предупредить Ковен, ведь видение начинало сбываться. Арлайн решила отправиться на встречу с маньяком лично, рядом шли Райтор и Алексия. Остальные остались на поляне, готовясь обороняться, если убийца появится. Между деревьев состоялась борьба между Хелен и Мелиссой. Блондинка начала окутывать ведьму путами, но Хелен ловко разрубала их магией Воздуха, словами пытаясь достучаться до отчаявшейся Мелиссы. Но старшая сестра была на все готова для спасения своей младшей сестры. Хелен кинулась на девушку, заключив ту в цепкие объятия. Мелисса закричала так, что лес покачнулся, ведьма зажмурилась от боли, но рук не посмела разъединить. — Дождёмся Ковена, не ходи в одиночку! — крикнула Хелен, пытаясь удержать Мелиссу. — Это самоубийство! — Я не могу дать ей умереть! — ответила Мелисса, выпустив ударную волну энергии, от которой Хелен отлетела глухо на траву. — Отставить бойню! — рявкнул Райтор, глядя на заплаканную Мелиссу грозным взглядом. — Держитесь позади, не отходите, не разделяетесь, ясно? — спросила Арлайн, остановившись. Девушки покорно кивнули, хотя Мелисса рвалась вперёд. Найти Ровену, защитить и задушить охотника, который принёс столько страданий на их землю. Но замолчала и послушно последовала вместе с Хелен и Алексией вслед за Арлайн и Райтором. Проведя рукой, Верховная шепнула заклинание и на земле засветились следы, указывающие прямо в чащу леса. Все понимали, что маньяк лишь заманивает их в ловушку, а значит, оставалась надежда, что Ровена была ещё жива. Райтор был холоден и расчётлив, двигался вперёд, в полной боевой готовности. Вскоре перед ними встала смеющаяся Ровена, освещённая магией Огня, из волос вылетали искры, взгляд был бездонным, в ладонях были сгустки энергии. Из-за дерева показался охотник, моментально выпустив стрелу из лука. Алексия среагировала молниеносно и возвела прозрачную стену. Стрела вонзилась в толщу воды и упала на землю, когда оберег растворился. — Наконец, показался, — ухмыльнулся Райтор, вынув из ножен сверкающий кинжал. — Посмотрим, как вы будете сражаться против своих, — усмехнулся охотник, взглянув на Арлайн зоркими глазами, которые на миг сверкнули. — Жалкие фокусы на мне не сработают, — ответила Верховная, улыбнувшись. — Зря ты показался, сегодня ты умрешь. — Посмотрим, — ответил убийца, нахмурившись, так как его амулет воздействия на разум не помог. Верховная была сильной духом, как и уверенный маг стихии Огня. Он мельком глянул на свою марионетку и махнул рукой. Ровена зажмурилась от боли и нехотя вытянула руки, из которых показалось жгучее пламя. Оно стало разрастаться, превращаясь в шар, и направилось на компанию. Райтор отпрыгнул в сторону, крикнув Хелен и давая Алексии наколдовать водяную стену. Арлайн уверенно отпрыгнула в другую сторону и направила поток энергии молнии прямо на охотника. Убийца нырнул за дерево, спасшись от потока молнии. Мелисса прошептала заклинание, и Ровену стали окутывать путы, поднимающиеся из земли. Юная ведьма запрокинула голову от боли, закричав. — Рови, это я! — девушка подбежала к сестре, взяв её за щеки. — Твоя сестра — Мелисса. Очнись! Выглянув из-за ствола дерева, убийца натянул тетиву прямиком на Райтора, который рукой прикрывал лицо от огня. Он понимал, что для него препятствием сейчас являются именно маг и Верховная, поэтому охотник планировал убрать их первыми, пока марионетка отвлекает остальных. Алексия обессиленно выдохнула, когда водяной оберег полностью поглотил пламя. Хелен тут же решила усложнить задачу охотнику и призвала густой туман, который стал покрывать местность. У магов было преимущество: они могли видеть сквозь пелену, но довольно плохо, чего не скажешь об убийце, для которого стрелять в тумане стало невозможно. Но тут Ровена освободилась, ветки, окутывающие её, сгорели, ведьма достала из ножен подаренный Аланом кинжал. Мелисса, которую откинуло назад, кашляла, не в силах подняться. Райтор, превосходно ориентировавшийся в тумане, быстро подкрался к убийце и схватил его за горло. Охотник пронзительно закричал. Его тело охватило пламя и он безустанно кричал что есть мочи. Отчаяние и животный страх поглотили убийцу, и это можно было увидеть невооружённым глазом. Он пытался вырваться из этого обжигающего плена, что буквально плавил его кожу. Его кожа обрела темно-алый оттенок, одежда полностью исчезла в язычках пламени. Прошло всего пару секунд, и все его тело покрылось ожогами, а сам он — медленно, но верно — обмякал. Попытки мужчины сделать хоть что-то были безуспешны. Ему было так плохо, он не чувствовал ничего, кроме боли. Боль-боль-боль. Она вернулась ему в трехкратном размере. И это не могло не радовать. Это была самая ужасная смерть для такого же ужасного существа. Райтор будто наслаждался этим и опустил руку только после того, как тело убийцы стало распадаться, превращаясь в пепел. Хелен рассеяла туман. Ведьмы в ужасе вскрикнули. Арлайн лежала на земле, истекая кровью, а над ней стояла Ровена с окровавленным кинжалом в руках. После смерти охотника, чары рассеялись, и девушка обессиленно рухнула на землю. — Арлайн! — крикнул Райтор, подлетев к ней. Но ведьма не подавала признаков жизни. Верховная была мертва.Глава 17. Альбан Эйлер
31 января 2023 г. в 19:06
XVII век. Шотландия. Деревня «чёрных» домов — Герраннан, о.Льюис
Морозы последнего зимнего месяца стали постепенно сменяться долгожданным весенним теплом. Снег ещё лежал на холодной земле, а ледяные ветра напоминали людям, что зима хоть и ослабла, но пока ещё не сдалась.
Однако совсем скоро мартовское солнце окончательно сменило февральскую хмарь, земля постепенно выходила из зимней спячки, согреваясь под щедрыми лучами. Природа медленно просыпалась, сугробы осели и покрылись грязевой коркой, а на опушке и полянах тут и там разрастались проталины. Зима, конечно, ещё пару раз грозила метелями и колючим ветром, как оно всегда бывает в марте, но… Излом уже наступил. На небе все чаще стали появляться кучевые облака, готовые пролиться обильным дождем. Пусть пока со снегом, но он порой и часа на земле не залеживался, тая-тая-тая.
Весна все увереннее шагала по Льюису. Да, мартовское солнце не то что июльское, оно слабее и меньше украшает собой небосвод, но… Весна уже проглядывала на каждом шагу: слышалось весёлое чириканье воробьев, щебетание скворцов, все более хрупким становился ледок на лужах, оттаивающих к полудню под воздействием солнечных лучей. Деревья начинали сокодвижение, покрываясь множеством набухающих почек. А к концу марта таяние снегов и вовсе перешло в настоящее половодье. Всюду слышался звон капели, природа обновлялась, примеряя зеленые одежки. Воздух напоили ароматы талой воды и готовой родить земли. Ещё недавно молчаливый лес снова наполнился птичьим гомоном вернувшихся с зимовки птиц. Да ночью ещё бывали заморозки, да и ветер дул по-прежнему холодный, но непогода быстро уходила, и небо вновь прорезали яркие, щекотливые лучики солнышка. Приближался Альбан Эйлер — праздник птиц.
Великий Ковен начинал приготовления заблаговременно. Хоть шабаш и считался малым, но маги и ведьмы готовились к нему в этот раз особенно основательно. Они равно, как и обычный люд, красили яйца, которые символизировали возрождение мира после зимы. В данный период ночь и день одинаковы по продолжительности, что усиливало любую магическую операцию, выполняемую на границе перехода между ночью и днём. Ведьмы стихии Земли и Воды в этот день изготавливали талисманы и амулеты, увеличивающие плодородие, помогающие бесплодным женщинам. Видение в ночь шабаша на Имболк не осталось незамеченным, Великий Ковен готовился к противостоянию с охотником на ведьм, ведь тот умерщвлял лишь наделенных тайной силой и знаниями. Простые люди охотника не интересовали. Райтор и его бойцы магов и ведьм стихии Огня работали на износ, обучая других основам борьбы и обороны. Так как убийца нападал в основном ночью, то было принято решение отправиться на ритуальную гору пешком поздним вечером, пока солнце ещё не опустилось за горизонт. Ритуалы и обряды в честь богов Истар и Талиесин проводились на рассвете, когда первые перелётные птицы возвращались обратно.
Дорога для нескольких групп людей прошла спокойно. Часть Ковена отправилась на самую высокую гору, а часть осталась в деревне на случай возможного нападения или появления незваных гостей. Несмотря на мощные укрепления, как оборонительные, так и магические, поселение нельзя было оставлять пустым. Ночь предстояла беспокойная, видение Алексии и Сельмы было предельно ясным, что решающая битва произойдёт именно этой ночью. Костёр ярко пылал посреди поляны, усеянной множеством палаток. Четыре девушки расположились внутри одной из них, скрываясь от холодного ветра. За время совместного жительства они значительно сблизились друг с другом. Мелисса, как настоящая хозяйка, помогала Хелен в бытовых обязанностях, а Ровена и Алексия в основном дурачились, на время почувствовав себя детьми. Но они отзывчиво помогали Ковену, вызываясь добровольцами на вылазки в деревню за продовольствием. В один из таких походов Ровена снова встретила Алана.
Укутавшись в длинную мантию, которая скрывала её лицо, Ровена, в сопровождении Алексии, направлялась к своей группе, удерживая в руках корзины с хлебными буханками, овощами и небольшими мешочками пшеницы. Проходя по почти пустой улице (лишь кое-где она заметила одного-двух жителей), она вдруг увидела знакомого парня, беседовавшего с двумя стражниками. На мгновение они встретились глазами, словно парень, по наитию, ощутил её присутствие. Юная ведьма поспешила скрыть лицо под капюшоном и покинуть улицу, юркнув вслед за Алексией в переулок. Но Алан, сорвавшись с места, побежал за, — показавшейся ему видением, — красавицей, которую он поцеловал в новогоднюю ночь под ветками омелы. Он отчаянно позвал её, боясь потерять из виду, так как девушки уже практически достигли конца переулка. Одна из них остановилась, услышав своё имя. Другая развернулась к ней, на что юная ведьма её предупредила.
— Я на минуту, подожди меня здесь, ладно? — спросила она и, после короткого одобрительного кивка Алексии, обернулась к парню, который уже практически догнал их.
Ведьма, ожидавшая позади, поправила капюшон, скрывая свои яркие светлые волосы. И периодически оглядывалась. Ровена медленно подошла к запыхавшемуся парню. Из-под капюшона он разглядел блеск зелёных глаз и выбивающиеся из-под ткани огненно-рыжие локоны вьющихся волос. Длинная чёрная мантия скрывала её одежду и голову, Алан понимал почему. Он едва улыбнулся, любуясь чертами едва заметного лица.
— Боюсь признаться, но ты показалась мне невозможным видением. Несказанно рад тому, что ошибся, — произнёс он, протягивая массивную руку к краю её капюшона.
— Рада тебя видеть, но, к сожалению, вынуждена сообщить, что у нас мало времени, — ответила Ровена, постепенно покрываясь румянцем.
— Я лишь хотел удостовериться, что ты жива и в добром здравии, — сказал Алан и лёгким движением руки скинул капюшон с её головы.
Ровена опустила взгляд в смущении, раскрыв своё лицо парню. Рыжие волосы качнулись под дуновением ветра, донося до Алана запах сушёных трав и свежей хвои. Он позволил себе аккуратно, с нежностью коснуться пылающей щеки, проведя рукой, едва касаясь, вдоль до подбородка. Ровена не двигалась, лишь закрыла глаза, наслаждаясь невинным, но таким интимным прикосновением. Убрав руку, парень закопошился в карманах. Девушка распахнула глаза, словно опьянённая, стала наблюдать за его действиями. Из ножен он вдруг достал свёрток и протянул предмету воздыхания. Ровена неуверенно забрала его, с любопытством разглядывая. Распахнув ткань, перед юной ведьмой показался небольшой клинок, сверкающий на солнце прочной сталью. Ровена задохнулась от восхищения и с детской радостью на лице подняла взгляд на Алана.
— Слишком часто ты стала занимать мои мысли. Я даже вступил в ряды добровольцев, чтобы поймать проклятого маньяка, но всё же ты оставалась для меня недосягаемой, — замявшись, заявил он, подняв взор на девушку. — Являясь простым подмастерьем, решил все же изготовить для тебя это оружие. Хотя бы так я смогу быть рядом и защитить тебя от опасности.
— Благодарю от всего сердца, — ответила Ровена, спрятав оружие в мантию, и поднялась на носочки, подарив ему последний прощальный поцелуй.