Трое

Утро впервые за три дня начинается, как у большинства нормальных людей – с запаха кофе. Сэм не успевает проснуться первым, как обычно – когда он открывает глаза, то видит рядом с собой только Елену, мирно уткнувшуюся носом в соседнюю подушку; светлые волосы растрепались, придавая ей такой трогательно-беззащитный вид, что у Сэма невольно щемит сердце. Он придвигается ближе – теперь затылок Елены оказывается у него прямо под носом, так что он с наслаждением вдыхает её запах: слабые оттенки гостиничного мыла и белой пудры, воздуха, пыли, но основной – её собственный, тонкий запах кожи и пота, напоминающий цветочный. Сэм не знает, от того ли это, что она часто пользуется цветочными духами, или от того, что почти не ест мяса и продуктов животного происхождения, только фрукты и овощи, - знает только, что ему безумно нравится этот запах. Елена вдруг обхватывает его руками и прижимается теснее – Сэм настороженно замирает, но нет, она не проснулась, просто обняла его во сне; ему вдруг становится не по себе, и он, аккуратно освободившись, встает и идет на кухню. Там Нейт – Сэм ещё не видит, но уже слышит, как тот позвякивает посудой, готовя свой любимый кофе со сливками и корицей, и мурлычет себе под нос какую-то незатейливую мелодию. Сэм узнает её – это одна из тех песен, которые любила их мать, «Билет в один конец»*. Неслышно переступая босыми ногами, Сэм умудряется подобраться почти вплотную к брату незамеченным; он не хочет пугать его, но и уходить обратно не видит смысла, поэтому в нерешительности останавливается посреди кухни. - Ну, крадущийся тигр, тебе приготовить кофе, или чай будешь? – не поворачивая головы, спрашивает Нейт, отчего Сэм чуть не подпрыгивает на месте. - Как ты?.. – раздосадовано бурчит он, на что младший смеется: - Ты дышишь громче, чем взбирающийся в гору скалолаз, - Нейт поворачивается, опирается задницей о столешницу и отхлебывает кофе. – Не спится? - Нет. Просто воды хочу, - откровенно врет Сэм, обходит брата и набирает в стакан воду из-под крана. Нейт протягивает руку, нежно проводит костяшками пальцев по его скуле, - Сэм чувствует, как щетина цепляется за них, отдаваясь приятным тянущим чувством, - и подается вперед, касаясь губами его губ. Старший забирает у него кофе и крепко прижимает к себе за талию, приглашающе открывая рот; Нейт незамедлительно этим пользуется. Их языки встречаются в равной борьбе на несколько секунд – Сэм быстро уступает, покорно склоняя голову и позволяя языку младшего проскользнуть глубже. Дыхание сразу начинает сбоить, но он старается держаться. Они всегда были близки, хоть сексуальный подтекст эта их близость приобрела, только когда Нейту исполнилось двадцать – всего год не дотерпели до его совершеннолетия. Сэм хорошо помнит тот вечер – младший тогда только-только вернулся из окружной тюрьмы Делавэра, в которой отбывал полгода за кражу, хотя на самом деле, тогда они шли на дело вдвоем, и Нейт, услышав копов, сказал ему уходить, взял всю вину на себя; он кинулся Сэму на шею и начал целовать его, неумело, но настойчиво. Старший пытался его остановить, уворачивался, уговаривал подождать, на что Нейт совершенно серьезно заявил, что, если они сейчас же не займутся сексом, он уйдет к Салли – отлично знал, как упоминание старика подействует на Сэма. Сэм и сделал, как Нейт просил, и младший так стонал под ним, что у него крышу сносило. Девушки бывали у каждого и до, и после того, у Сэма в Панаме были и мужчины, но никогда это не было так остро и сладко, как с Нейтом. Когда Рейф забрал его из тюрьмы, и Сэм впервые увидел фото Нейта с девушкой – его женой – первое, что он ощутил, была горечь. Младший забыл его, перестал искать, не стал ждать его возвращения. Девушка на фото была красивой. Не глянцевой красоткой с идеальным лицом и фигурой, - она была живой, солнечной, мягкой, несмотря на то, что сразу было видно – за себя она постоять сможет, - и так тепло улыбалась Нейту на той фотографии, что Сэм понял – она его любит. По-настоящему любит, почти как он сам любил брата. А вживую Елена смотрелась ещё лучше, хотя Сэм не смог тогда её рассмотреть, как следует, потому что старательно отводил глаза. Ему было невыносимо стыдно – не за его ложь, он ведь тогда и не подозревал, что солгал Нейту про Алькассара, - за то, что из-за его проблем они оказались разлучены; и ещё за то, что Сэм осознал, что хочет жену своего брата, - как в отвратительной дешевой порнухе. Когда Елена предложила ему поехать с ними, он подумал, что просто не сможет жить с ними двумя – слишком велико было влечение к Нейту, и слишком сильно он желал Елену. Как же хорошо, что он оказался неправ. - О чем ты думаешь? – голос Нейта вырывает его из воспоминаний, и Сэм обнаруживает, что исступленно стискивает младшего в объятиях – он поспешно разжимает руки, но Нейт не торопится отстранится. - О тебе, - хрипло шепчет Сэм, но понимает, что это – не совсем то; он тут же поправляется. – О нас. - И что надумал? – насмешливо интересуется Нейт. Вместо ответа Сэм одним движением разворачивает их и, подхватив младшего под задницу, легко усаживает на стол. Тот приглашающе разводит колени – ткань пижамных штанов уже натянулась в паху, так что Сэм судорожно сглатывает, ведет ладонью по внутренней стороне бедра и гладит твердый член брата. Они упоенно целуются, обмениваются небольшими укусами куда придется и стонут почти в унисон, когда Сэм приспускает штаны и прижимается напряженным членом к стояку брата. Он обхватывает ладонью их обоих и неторопливо проводит вверх-вниз. Это горячо, и тесно, и гораздо приятнее, чем простая дрочка. Нейт впивается пальцами ему в плечи и запрокидывает голову, удобно подставляя старшему шею; тот проводит языком от ключицы вверх, собирая выступивший пот, и стискивает зубами кожу под челюстью. Останется синяк, прямо рядом с тем, который ещё не зажил с прошлого раза, и Сэм улыбается, думая об этом. Его ладонь ускоряется – Нейт елозит по столешнице и стонет так громко, что старший на миг пугается, что они так могут разбудить Елену; на тот же миг ему хочется этого так сильно, что тело пробивает крупная дрожь. Если бы она увидела их сейчас вот так… - Ты же знаешь, что подсматривать нехорошо? Сэм непонимающе отстраняется, но видит, что взгляд Нейта направлен не на него. - Я и не подсматриваю. Я откровенно любуюсь, - отвечает Елена; голос у неё немного сипит со сна, а может, и от желания – когда Сэм оборачивается на неё, то замечает, что одна её рука скрылась под полами рубашки. Он не знает, как давно она здесь стоит, но одна только мысль о том, что она наблюдала за ними, приводит его почти на грань, - Сэму приходится сжать основание члена, чтобы не кончить. Судя по отчаянному стону Нейта над ухом, у него ощущения похожие. Елене даже не нужно ничего говорить – она молча разворачивается и уходит в спальню, а братья следуют за ней; рубашка с её плеч соскальзывает на пол, открывая изящную линию спины и небольшую ладную задницу, и попадает кому-то из них под ноги, но никто не обращает на это внимания. Она откидывается на кровати – Сэм сразу упирается взглядом в курчавые волосы цвета жженого сахара у неё в промежности; они уже влажно блестят от смазки, наверное, все же Елена смотрела за ними отнюдь не минуту. Он сглатывает и устраивается у неё между ног, протягивает руку, чтобы привлечь её к себе для затяжного поцелуя; Елена начинает задыхаться уже через несколько секунд, но разочарованно стонет, стоит Сэму оторваться от её губ. Тот улыбается и переключает свое внимание ниже, на шею и грудь; он чувствует, как к его спине прижимается живот Нейта, когда он наклоняется поцеловать Елену. Сэм сдвигается чуть в сторону, позволяя Нейту придвинуться поближе, так, чтобы рука Елены крепко обхватила его член, и продолжает исследовать её тело. По сравнению с ними она – совсем крошечная, и оттого кажется такой хрупкой, но вместе с тем гибко гнется в их руках. Вкус у Елены такой же сладкий, как и запах, - Сэм проводит языком по клитору, пальцами проникая в её вагину; она может принять только два, так что он осторожно растягивает упругие стенки и старательно вылизывает твердую плоть. Хотя он знает, что куни ему никогда хорошо не удавалось, все же надеется, что Елене хорошо. Чьи-то пальцы зарываются в его волосы, Сэм думает, что Елены, но, подняв глаза, обнаруживает, что Нейта; и они оба смотрят на него с таким желанием, что ему становится жарко, а от их стонов в ушах резонирует. Сэм удваивает свои старания, сжимая одной рукой член, - такими темпами его выдержка скоро закончится. - Хватит, - Елена тянет его за волосы; наверное, ей все же не нравится, - но Сэм убеждается в обратном, когда видит, как до предела у неё расширены зрачки и как тяжело она дышит. – Я хочу вас. Она протягивает им презервативы, и они, забрав их с её ладони, почти синхронно разрывают блестящие пакетики; откуда-то в руке Елены появляется тюбик смазки, Сэм на самом деле не заметил, когда она успела его достать, но при взгляде на него он понимает, чего хочет сильнее всего: - Нейт, - ему нравится, каким беспомощно-умоляющим тоном у него получается произнести имя младшего. - Трахни меня. - Ты уверен? - Уверен. Хочу этого просто до дрожи в коленях, - стонет Сэм, и Нейт, к его величайшей радости, предпочитает больше не уточнять. Он перемещается ему за спину, щедро выдавливает на пальцы смазку, немного греет её в ладонях и, наконец, проводит по промежности. Сэм хрипло выдыхает, когда чувствует прикосновение к дырке; пальцы Нейта пока не давят слишком сильно, чтобы проникнуть внутрь, но гладят достаточно ощутимо. Он подается бедрами ему навстречу, когда один палец входит в него; Нейт двигается медленно, до тех пор, пока Сэм не вздрагивает всем телом – значит, он нащупал простату. Елена обнимает его лицо ладонями и ловит ртом стоны, пока Нейт беспощадно давит на точку удовольствия внутри; у Сэма перед глазами вспыхивает целая Вселенная, и ему приходится вцепится в руку брата, чтобы так попросить его двигаться дальше – иначе они просто не успеют. Нейт укладывает его на спину и глубоко целует, прежде, чем уступить Елене; она горячо дышит в его губы, потираясь промежностью о его член, а потом поднимается, упершись руками в его грудь. Она направляет его в себя, - замирает на мгновение, когда головка касается входа в влагалище, Сэм, видя в её глазах вопрос, легко кивает, - и одним движением насаживается до конца. Ему не удается сдержать громкий стон – настолько она горячая и узкая внутри. Елена не двигается – ждет Нейта; тот закидывает ногу Сэма себе на плечо, прижимает мокрую от смазки головку к входу и – толкает. Теперь Сэм уже кричит. И в его крике – столько желания и страсти, что сразу становится трудно дышать. Они двигаются все вместе: Елена подается бедрами назад, Нейт толкает вперед, а Сэм мечется между ними. Он гладит руками все, до чего может дотянуться, и жадно пожирает глазами открывшийся ему вид; Нейт и Елена, забывшиеся в наслаждении, с яркими от поцелуев губами, с росчерками румянца на скулах... Наверное, это лучшее, что он когда-либо видел. Нейт каждым движением попадает точно по простате – хватает всего дюжины; Сэм вскидывается, впиваясь пальцами в бедра Елены, и с хриплым криком кончает. Елена следует прямо за ним, Сэм сквозь посторгазменную истому чувствует, как судорожно сжимается кольцо мышц внутри неё; Нейт толкается ещё несколько раз и замирает, сжимая их обоих в объятиях. На то, чтобы распутаться, сил уже не хватает; Нейт бережно укладывает Елену на бок между ними и прикрывает глаза. - Доброе утро, - выдыхает она, целуя попеременно Нейта и Сэма, и старший согласно стонет в ответ. Определенно, самое доброе утро в его жизни.