Аннабель
Темноволосая девушка с криком проснулась на шёлковых простынях. Ей всегда нравился приятный холод этого материала, но сейчас её первой мыслью было бросить всё постельное бельё в огонь камина. «Огонь…» — Аннабель тупо уставилась на пламя, а её мысли вернулись к странному сну. Уже не первый раз её терзал подобный сон. Каждый раз в этих снах она оставалась одна, каждый раз после пробуждения её терзало предчувствие чего-то дурного. Оно и не странно, если учесть, чем все сны заканчивались. Аннабель отмерла и запустила пальцы в свои длинные волосы. Ей было так плохо, очень плохо. — Генри, — тихо позвала она, оборачиваясь. Девушка потянулась к мужу, но её глаза первыми заметили, что того нет. Аннабель разочарованно опустила руку. Который раз она просыпалась, а Генри не было рядом. Она не понимала, почему он в последнее время был так холоден с ней, ведь как любящая супруга, девушка пыталась угодить ему. Она была верной опорой Генри, всегда поддерживая его и потакая любым его прихотям. Казалось бы, именно она должна проявлять излишнюю взбалмошность в свои двадцать пять лет, но… Из них двоих лишь Генри думал совсем не головой. «Именно так и я стала его женой», — с горечью подумала она. Аннабель никогда не забудет, как вместо сестры стала соблазнять великолепного владельца риэлторской фирмы, в которой работал её отец. Это был именно его план, его желание достичь высот, именно потому он отдал дочерей на обучение в соответствующее заведение во Франции. Уже тогда Том Гринливз построил план, и игра была выиграна именно благодаря искусству Аннабель. Девушка помнила, каким нежным он бы в то время, когда пытался добиться её, каким чутким. Разве странно, что она влюбилась? Нет, это было вполне ожидаемо. Никто не мог устоять перед его чарами, а ведь когда-то Аннабель считала, что шестнадцать лет в возрасте — это чудовищно. Но иногда она поглядывала на Генри, и её сердце замирало — настолько он был хорош в свои сорок один. Лишь сейчас, осознав, что одна в комнате, Аннабель почувствовала дрожь во всём своём теле. Она возненавидела нежный шёлк за его холод, добавляющий мурашки её коже. Откинув все простыни, она встала, накинула халат и направилась в сторону двери, ведущей в холл второго этажа их дома, родового поместья Тюдроузов. От отца девушка знала, что семья Генри уходит корнями глубоко в историю, однако потом уже Генри рассказал, что в их роду были даже короли. Аннабель восхищалась Генри, хоть и запрещала себе это ни один раз. Её влекло к нему, но она не знала, что её счастье недолговечно. Как Генри поступил со своей первой женой. Кэтрин Кастилья, подарившей ему дочь, точно так же он теперь вёл себя и с ней. Холод и отстранённость стали неизменными спутниками их жизни, хоть поженились они всего несколько лет назад. Рождение Лиссы, горячо любимой дочери, немного исправило эту ситуацию, но вот Генри снова стал пропадать на так называемых конференциях и заседаниях. — Мадам, — удивилась сидящая на кухне горничная. Судя по всему, ей не спалось, ведь на часах, как заметила Аннабель, было уже начало четвёртого ночи. — Вам не спится? Приготовить чая с ромашкой? Девушка отрицательно покачала головой. Эта горничная была одной из самых любимых: они переехала вместе с Аннабель, когда та вышла замуж за Генри. — Нет, Люси, — девушка улыбнулась подскочившей было горничной, — я бы и сама справилась. Отправляйся спать. — Да, мадам, — Люси улыбнулась девушке и отправилась вон из кухни. Девушка была немного старше Аннабель, они вместе выросли, поэтому миссис Тюдроуз никогда не пыталась строить из себя великую госпожу. Наоборот, на данный момент ей было приятно, что рядом был близкий человек, ведь все окружающие её люди… Скажем так, друзей у Аннабель не было. Многие невзлюбили её за то, что она стала причиной развода Генри и Кэтрин. — Люси, — вдогонку позвала Аннабель. — Да, мадам? — Та повернулась, на лице девушки как всегда была нежная улыбка. — Ты не видела моего мужа? — Нет, мадам. Девушка разочарованно покачала головой, когда горничная вышла. «Интересно, дождусь ли я его?» Аннабель налила себе стакан молока, после чего снова направилась наверх. Ей было невыносимо больно, что Генри стал так вести себя, что отдалился от неё. Она не понимала, что сделала не так, чтобы настроить его против себя. Девушка, погружённая в свои мысли, зашла в спальню своей дочери, Лиссы. Двухлетняя малышка мирно спала в своей колыбельке, не подозревая о сомнениях и тревогах мамы. Как же Аннабель скучала по ней! Вот ведь парадокс: они жили в одном доме, но виделись очень редко. За малышкой бегала толпа нянек, нанятых Генри. Своей же жене он заявил, что они намного лучше воспитают их дочь, нежели она, а ей, как его супруге, положено управлять аукционным домом. Поставив стакан молока на тумбочку, Аннабель подошла к кроватке дочери. Лисса посапывала, что-то бормоча себе под нос. Не смотря на то, что ей было всего два года, она уже знала некоторые слова и очень хорошо ходила. Так рассказывали её маме, ведь всё это она пропустила, выполняя поручение Генри. Иногда ей даже казалось, что они так и застряли в средневековье, где женское мнение вовсе не учитывалось. И та же судьба ждала Лиссу. «А ведь больше всего на свете я хочу быть рядом с тобой», — подумала Аннабель и укрыла малышку одеяльцем, которая та сбросила. — «С тобой и твоим папой». Тихо, чтобы не разбудить дочь, Анна вышла. Так её иногда называли брат с сестрой, хоть её больше привлекало собственное полное имя. В нём было что-то величественное и нежное в одно и то же время. Её спальня была всего в нескольких метрах от комнаты Лиссы, но как же они были далеки, мать и дочь. Аннабель было противно то, во что она превратилась ради Генри, хоть и положил всему начало её отец. Войдя в свою спальню, она выронила стакан и разразилась слезами. Аннабель никогда ещё не чувствовала себя так одиноко, как сейчас, а ведь она уже несколько дней хотела обрадовать Генри. Она чувствовала, что всё должно наладится в скором времени, но казалось, что её муж этого не хочет, и это просто убивало её. Не в силах остановить слёзы, Аннабель бросилась к кровати и начала срывать с неё ненавистные простыни. Бросив их в костёр, она села на пол, обхватив колени руками, и стала смотреть на то, как нежный шёлк поддаётся пламени. Девушка не верила, что её жизнь превратилась в нечто подобное. Она не хотела быть такой, не хотела поддаваться власти Генри, но всё равно делала это. Аннабель не знала, как долго это будет продолжаться, и ей казалось, что скоро она сорвётся. Бросит всё, забрав с собой Лиссу. Но потом Аннабель понимала, что нигде не скроется, и тогда она просто потеряет всё. Запустив пальцы в свои тёмные волосы, Аннабель беззвучно закричала. Ей просто не хватало сил на то, чтобы успокоиться и встретить мужа с улыбкой, как она делала всегда. — Соберись, — приказала себе девушка. — Ты же Аннабель Тюдроуз… Она на мгновение зажмурилась, прижавшись лбом к рукам. Сколько времени она думала, что хотела эту фамилию ради семьи, но, всё же, она хотела её для себя. Однако девушка знала, что фамилия мужа до сих пор не стала её. — Нет, — пробормотала она. — Ты Аннабель Гринливз, и ты всегда была лучшей.***
Аннабель вышла из машины, подав руку шофёру. Разумеется, она предпочитала сама вести свой автомобиль, но сегодня, будучи неуверенной в своём состоянии, она не решилась сесть за руль сама. Её постоянно мутило, шатало — понятно, признаками чего было всё это, но такого во время беременности Лиссой у неё не было. Сейчас девушке было очень трудно и тяжело каждый день, но было некому рассказать об этом, как и о том, какой она чувствовала себя счастливой, не смотря на недомогание. — Миссис Тюдроуз, — за Аннабель по холлу бежала девушка в затемнённых очках. Если она правильно помнила, это были очки-хамелеоны, скрывавшие очень симпатичную девушку. <— Сегодня звонил мистер Джейкобсон насчёт… — Я помню, Мия, — Аннабель резко перебила свою помощницу. Все знали, что у неё часто менялось настроение, но мало кто догадывался, что в этом виновато главное начальство, её супруг. Да и сегодня у неё самой было скверное настроение, отчасти. — Мистер Джейкобсон звонил уточнить, есть ли спрос на ту картину, которую он нам всучил. — Он говорит… — …что это утерянный да Винчи, — голосом, не терпящим возражения, а именно так говорил их клиент, продолжила Аннабель за своей помощницей. — Да, и… — Мия просто не могла толком ничего сказать, потому что Аннабель знала всё, что сказал той надоедливый мистер Джейкобсон. Девушка помнила, как тот впервые пришёл к ней, ведь подобные клиенты, пытающиеся всучить что-то, запоминаются надолго. Чем Аннабель ещё не нравилось управление аукционным домом времён Кэтрин, так это то, что она была слишком мягкой. Кто угодно мог прийти к ней и продать любую безделушку. Аннабель считала, что это недопустимо. Мистер Джейкобсон вошёл к ней в кабинет в красивом костюме, но… В костюме из комиссионки, притом он даже забыл снять бирку, или спрятать её, на худой конец. Как Аннабель поняла, мужчина просто не мог позволить себе подобный костюм. Всё бы ничего, но то, как он вёл себя с ней — именно это девушка не простит, именно это позволило ей проявить свой характер. И тут снова её мысли вернулись к Кэтрин. А вообще, девушка ненавидела Кэтрин просто за сам факт её существования. Казалось бы, что было у Кэтрин, чего не было у Аннабель? Молодость… Аннабель была намного младше Кэтрин Кастильи. Хоть обе были темноволосыми, Аннабель понимала, что не из-за этого Генри выбрал её, а не Кэтрин. Именно молодость и раскованность привлекли Генри, именно этого ему недоставало в собственной спальне. Обе родили девочек своему мужу, а ведь Кэтрин так же была супругой Генри, первой супругой, хоть и доставшейся ему «в наследство». Наверное даже это сыграло свою роль, поэтому Генри хотел избавиться от неё, именно это толкало его в другую сторону, и в этой стороне оказалась Аннабель. — И хочет продать его минимум за три миллиона, ведь это шедевр! Аннабель всплеснула руками и закатила глаза. Да уж, манеры этого клиента её очень и очень «радовали», ведь он был просто-напросто джентльменом высшего класса. — Вы правы, миссис Тюдроуз. Ещё он просил… — Чтобы мы перезвонили и сообщили, как быстро сможем продать это великолепие, которое он отрывает от сердца. — Аннабель вскинула руки, подражая великолепнейшим манерам клиента. Как же её раздражал этот боров! — Ведь картина была подарена его пра-пра-пра-пра-бабушке каким-то выдающимся полководцем. — Так что мне сказать ему? — Чтобы он катился ко всем чертям. — Миссис Тюдроуз? — Казалось, Мия не понимала, как можно так открыто грубить клиенту. Эта девушка всегда была чересчур робкой для этой работы, что немного раздражало Аннабель. Однако она всё ещё терпела Мию, потому что в ней было что-то… Знакомое, что ли? Она внушала Аннабель доверие, а это было с очень немногими. — Картина — чистой воды подделка, это заметно как минимум по мазкам и составу краски. Помощница оторопела. На мгновение она остановилась, после чего, спохватившись, побежала за Аннабель. — Как Вы всё узнали это? Теперь и сама Аннабель остановилась, с довольным видом посмотрев на милую Мию. Господи, насколько она была юна… Хотя не так чтобы сильно младше Аннабель: разница в их возрасте составляла всего каких-то пять лет. В возрасте Мии Аннабель чуть было не вышла замуж, расторгла роман сестры, хоть сама того не желала, и, в итоге, вышла замуж за того же парня, от которого её сестра родила сына. Правда, последние события произошли немного позже, так что у Мии всё впереди. — Милая, сколько раз тебе говорить, чтобы ты записалась на курсы искусствоведения? Лицо девушки залилось румянцем. Аннабель поняла, что немного перегнула планку, но в этом деле ей были необходимы люди, хоть немного разбирающиеся в искусстве. — Я не хочу, чтобы тебе предложили то, что не стоит и гроша. — Закрыв глаза, она потёрла их, после чего, уже более мягко, добавила: — Картина такой давности должна быть нарисована маслом, а тут использована краска из магазина за углом. В картине нет ничего, что напоминало бы подпись автора, да и химическая экспертиза не показала ничего хорошего. Это краткие сведения об этой картине, отчёт ты можешь забрать у экспертов. — Я запишусь на курсы, миссис Тюдроуз… — Прошептала Мия, потупив глаза. Аннабель рассмеялась и направилась в свой кабинет, старательно скрывая своё состояние. — Миссис Тюдроуз! — Крикнула напоследок Мия. — В Вашем кабинете… Но Аннабель уже не слышала слов помощницы. Закрыв дверь в кабинет, она облокотилась на неё и закрыла глаза. Суета происходящего в этом здании мешала ей, и иногда ей казалось, что было бы намного лучше вернуться в пригород, в спокойный мир, в котором она выросла. Но кто же позволит ей, жене Генри Тюдроуза, сделать это? Хотя… С тем, что у них происходит сейчас, Генри будет рад, если она исчезнет на несколько дней, это точно. А, может, он даже не заметит её отсутствия. Живот Аннабель скрутило, а к горлу подступил ком. — Запыхалась, сестрёнка? — Раздался насмешливый голос со стороны её стола. Хоть и перепугалась, но Аннабель спокойно открыла глаза, но, всё же, положила руку на живот. — Джорди… — Пробормотала она, качая головой. Парень сидел в её кресле, закинув ноги на стол. Аннабель раздражало такое отношение её брата к ней и её рабочему месту. Подойдя к нему, она скинула его ноги и, схватив за кожаную куртку, вытащила из кресла. Сев в него вместо брата, она стала наводить порядок на столе, ведь Джорди, как всегда, устроил настоящий хаос. — Ты не рада меня видеть? — Вскинув брови, Джорди присел на стол. — Просто мне сейчас не до тебя, если честно. Аннабель выдохнула, и запустила руки в свои длинные тёмные волосы. В последнее время она очень уставала и это не было странно. Однако она не переставала думать о том, обрадуется ли её муж этой новости. Она практически не видела его всю прошлую неделю, но, судя по участившимся кошмарам, беременность была не больше полутора месяцев. Когда она носила Лиссу, вначале тоже было много кошмаров. — Неужели? Мне всегда казалось, что ты рада меня видеть. — Рада, — выдохнула она. Ей так надо было поделиться с кем-то этой новостью, она хотела, чтобы кто-то радовался вместе с ней. — Джорди, я снова беременна, — прошептала она, не пряча улыбку. Лицо брата вытянулось, когда Аннабель сказала то, что сжигало её. Он присел в кресло напротив сестры, а с его лица всё ещё не сходило то же выражение лица. Прошло несколько секунд, и Джорди заулыбался и кинулся к сестре. Присев перед ней на колени, он обнял Аннабель, шепча слова поздравлений. «Вот бы и Генри так отреагировал», — подумала она. — Ты уже обрадовала своего мужа? — Спросил Джорди, отрываясь от неё. Аннабель покачала головой. Она не хотела говорить, что не видела его столько времени, не хотела вмешивать семью в их разборки. — Я… Аннабель не успела договорить, как дверь в комнату открылась и вошла взволнованная Мия. Она была очень напряжена, что насторожило девушку, но, спустя мгновение, она поняла, что довело её до такого состояния. Точнее, кто. В дверном проёме показался Генри, что в последнее время было очень редко. Раньше он часто заходил к ней, но не в последние месяцы. Генри прошёл мимо Мии, которая вздохнула с облегчением, как только он вышел из-за её спины. — Я принесу кофе, — пискнула она, скрываясь за дверью. — Мне чай! — Крикнула вдогонку Аннабель. Ей казалось, что ничего хорошего этот приход не сулит, хоть ей и нужно было поговорить с мужем. — Я, наверное, подожду тебя снаружи, — тут же произнёс Джорди, ретируясь. Он всегда боялся и презирал Генри, хоть и пытался скрыть это за напускной верностью. Глава риэлторской конторы и аукционного дома проводил брата своей жены взглядом, лишь раз кивнув ему в знак приветствия, но не более. Аннабель переводила взгляд с одного на другого, но не знала, что происходит между ними. Хоть Генри и передал ей правление аукционным домом, однако он всегда вмешивался в её дела, а вот Аннабель в другую область бизнеса Тюдроузов дорога была закрыта. — Что это за выходку ты устроила дома? — Моментально спросил Генри, как только Джорди вышел. Аннабель удивилась. С момента её расстройства прошло чуть меньше недели, именно на следующий день она заподозрила о беременности, однако так и не дошла к врачу, ведь у неё было очень много дел на работе. Ей показалось, что с беременностью она сможет разобраться и позже. Но Генри, спустя столько времени, заговорил о произошедшем, и это ещё больше расстроило её. Он практически не интересовался её личными делами, только работа. Их отношения постепенно перерастали из супружеских в деловые. — Ты о чём? — Аннабель сделала вид, что не поняла, о чём именно говорит её муж. Выражение лица Генри моментально стало злым. В последнее время он только то и делал, что злился на неё. — Ты практически устроила пожар в нашей спальне. — В нашей спальне? — Переспросила девушка, не сдержав смех. — Мне всё чаще начинает казаться, что это моя спальня, ведь ты в ней появляешься очень редко. Злость Генри перекинулась и на неё, потому она не спешила говорить ему о своей новости. Он ударил по столу ладонями, после чего сел в кресло напротив Аннабель: — Я работаю для благополучия нашей семьи. — Для благополучия нашей семьи работаю я, но мне тяжело это делать, потому что я не вижу этого же желания у тебя! — Голос Аннабель сорвался на крик. Ей было очень больно и обидно, да и самочувствие стремительно ухудшалось. Нервы просто-напросто сдавали, потому было неудивительно, что она срывалась. — Я делаю всё, — зло прошипел Генри, — чтобы у Лиссы было всё нужное. — Ей нужны родители, — нежно, но печально, прошептала Аннабель. — Она поймёт, когда вырастет, — в этом плане Генри был непреклонен. Аннабель покачала головой, сдерживая подступающую дурноту. Что-то было не так, она не хотела сейчас разговаривать с Генри, она начинала волноваться. Девушка встала и направилась было к двери, но Генри не заметил, как она побледнела, а Аннабель поняла, что так и было, её стало бросать в жар намного сильнее. — Мы не договорили, — закричал Генри, хватая её за плечи и разворачивая к себе. — Генри, давай позже, мне плохо, — прошептала она, когда перед её глазами заплясали световые пятна. — Нет, мы поговорим сейчас, — выплюнул он. Аннабель старалась вырваться из железной хватки супруга, но ей этого сделать не удалось. Ей становилось совсем плохо, голова нещадно кружилась, лица Генри она уже почти не видела, сил хватало только на то, чтобы не потерять сознание. Хотя и это задание Аннабель провалила, как только её живот скрутила адская боль. — Анна? — Моментально изменившимся голосом позвал её Генри. Девушка почувствовала, как руки Генри подхватили её, но она уже практически ничего не соображала. В её голове стучала только одна мысль: «Это снова происходит, снова».***
Аннабель снились разные сны, пока вокруг неё сновали люди. Иногда она просыпалась, когда слышала какой-то неясный шум, пиканье, но потом засыпала, понимая, что это просто медицинское оборудование. Иногда ей казалось, что Генри был с ней, но это было невозможно, ведь он больше всего интересовался делами, а не ей. Аннабель пыталась ухватиться за разговоры, понять, что было с её ребёнком, ведь она была полностью уверена, что беременность — реальность, а не её выдумка. Когда же она проснулась, за окном светило яркое солнце, нещадно жаря её. Аннабель с трудом могла открыть глаза, всё её тело сковало, она даже не могла пошевелиться. — Анна, — прошептал Генри, моментально целуя её. — Почему ты не сказала, что беременна? Даже сейчас он сначала стал упрекать её, вместо того, чтобы поинтересоваться её состоянием. Чем она заслужила такое отношение к себе? Что она сделала Генри? Лишь дала надежду на то, что у него будут наследники. — А у меня была возможность сделать это? — Печально поинтересовалась Аннабель у Генри, не поднимая на него взгляда. — Я практически не вижу тебя, ты стал холоден ко мне. Генри погладил её по голове, однако Аннабель не была уверена в том, что хочет этого. Она просто лежала, тупо смотря в одну точку за окном. — Всё изменится… — Начал было он, но Аннабель перебила его: — Я снова потеряла ребёнка. Снова. Её муж замер после слов Аннабель. — Врачи пока что ничего не сказали… — Я знаю это, — по щекам Аннабель потекли слёзы. — Я мать, и я знаю. Генри присел на её кровать, обойдя её. Видимо, он хотел, чтобы Аннабель посмотрела на него, но у неё такого желания не было. — Анна, послушай, — пробормотал он, беря её руки в свои. — Обещаю, что теперь всё изменится, даже если ты права. — Я права. Генри покачал головой, что Аннабель заметила краем глаза. Ей казалось, что сейчас он снова накричит на неё, и ей не хотелось, чтобы в этот момент Генри видел её слёзы. Вырвав руки, она быстро вытерла слёзы, после чего посмотрела Генри в глаза: — Мне не кажется, что у нас всё наладится, и я не вижу смысла, чтобы это тяготило нас. Я так больше не могу, понимаешь? — Аннабель Тюдроуз, — прошептал Генри, нежно беря её лицо в свои руки и покрывая его поцелуями, — я обещаю, что у нас всё наладится. Дай мне ещё один шанс доказать тебе свою любовь. Знал бы Генри, сколько шансов Аннабель давала ему за всё то время, что они были вместе. Она знала, с кем он был и что делал, во всяком случае, большая часть его похождений не была от неё секретом. Но Генри и не думал меняться, вспомнить хотя бы то, как он изменял Кэтрин. Однако Аннабель любила его, любила всем сердцем, хоть в это и было тяжело поверить даже ей. Она не понимала, как можно было оставаться с ним, как он ведёт себя просто не оставляло ей выбора. Но она оставалась в этом проклятом мире, переступая через себя. — Последний шанс, — пробормотала она, отворачивая голову. Аннабель не хотелось сейчас разговаривать с ним, ей было необходимо побыть одной, но и эта роскошь была не для неё. Генри лёг на её кровать, обняв её и уткнувшись носом в шею девушки. А вот ей было настолько больно, что слёзы новым потоком покатились из глаз. Странно, но это впервые не приносило ей облегчения, становилось только хуже от того, что он шептал ей что-то успокаивающее на ухо. Повезло только в том, что из-за собственных мыслей она не слышала его голос.