Дуэль

      Что-то было не так. Время близилось к полудню, а Рэя все еще не выпускали из хижины. Ранним утром братья принесли ему завтрак, состоящий из омерзительной травяной жижи, которая якобы возымеет благоприятный эффект для его мужского здоровья. Они сказали, что скоро вернутся, чтобы проводить Торо в какое-то священное место для последующей его подготовки, но шли часы, тарелка Рэя давно опустела, а за ним так никто и не пришел. И Торо не знал, хорошо это или нет. Сам он боялся выходить на разведку, ведь если случилось что-то и правда ужасное, то Рэй уверен, что предпочел бы этого не видеть и, тем более, он не хотел бы вмешиваться. Однако знание того, что Фрэнк и Джерард где-то там и могут быть причастны к проблеме, заставляло его колебаться. Что, если его лучший друг прямо сейчас рискует жизнью ради него и как никогда нуждается в помощи, а Рэй в этот момент трясется сидя в четырех стенах. Тот факт, что с Фрэнком был Уэй одновременно и успокаивал и заставлял нервничать еще больше. Джерард, разумеется, был опытным бойцом и несомненно мог за себя постоять, но он также был и полным придурком, что вечно встревал в неприятности. Пока Торо накручивал себя, бродя из угла в угол, он не сразу заметил, как входная дверь распахнулась. Старейшина перешагнул порог и сразу заговорил: — Рэймонд, боюсь, у меня крайне печальные известия. Рэй заметил, насколько бледен лицом был старик и каким непривычно нервным был его обычно спокойный взгляд. — Что случилось? — тихо поинтересовался Торо, страшась ответа. — Люсинда… Люсинда умерла, — со скорбью в голосе оповестил старейшина. На лице Рэя вдруг совершенно непроизвольно растянулась счастливая улыбка. Он не ослышался? — Люсинда… Умерла? — пораженно переспросил он с радостным блеском в глазах. Господи, да он готов был рассмеяться от счастья! — Да. Она была убита этим утром, — добавил старик с прищуром. Реакция Торо его малость озадачила, ведь он был в высшей степени уверен, что тот любил Люсинду. В конце концов, она же его избранница. — Убита? — улыбка тотчас сползла с лица Рэя. «Что натворили эти два идиота?» — сразу пронеслось в его мыслях. — Ох, Рэймонд, — решив, что теперь Торо, отойдя от изначального шока, был убит горем, старик незамедлительно его обнял, — Прими мои искренние соболезнования. Рэй кратко ответил на объятия, пробормотав еле слышное «спасибо». Что же теперь с ним будет?

***

      Фрэнк топтался возле деревенского туалета в ожидании Уэя. После всеобщего обеда старейшина вдруг объявил о скором вечернем собрании, которое состоится у амбара. Присутствовать будет обязан каждый член общины, поэтому Джерард твердо решил, что они должны пробраться в этот, как он выразился, «громоздкий сарай» до того, как вокруг образуется толпа зевак. Вот только сперва ему требуется извлечь из себя злосчастный ключ. Итак, события привели этих двоих прямиком к старой деревянной будке, что одиноко располагалась поодаль от всех жилых домов, дабы поселенцы могли избежать постоянного ужасного зловония из выгребной ямы. Фрэнк то и дело отмахивался от доставучих жужжащих мух, коих тут развелось довольно много, морща нос. — Ты долго еще? — спросил он, вскоре после чего услышал чертыхания Уэя. Джерард выглядывает из-за двери с самым мрачным на свете лицом и гнусавит: — Я его уронил. Фрэнк не может поверить своим ушам. Он по совиному моргает, уточняя: — В смысле прямо в… — Прямо в яму с дерьмом, да. — тут же подтверждает Уэй, раздраженно выдыхая сквозь зубы, — Я собираюсь его достать. Оставлю дверь не запертой, чтобы ты потом смог меня вытащить, поэтому стой тут и не давай никому войти, понял? — Погоди, стой… — но Джерард уже вновь скрылся за дверью, демонстративно ей хлопнув. Вздохнув, Фрэнк нервно осмотрелся по сторонам. Вдалеке показалась фигура мужчины довольно внушительного телосложения. Он неуклюже, в торопях пересекал улицу, и с каждым его шагом надежда в Айеро, что он идет не сюда, стремительно умирала. Разумеется, ни одна авантюра Уэя не могла пройти без происшествий. Уже готовясь к худшему, Фрэнк останавливает мужчину, когда тот подошел к будке: — Там занято. Становись в очередь. Мужик нахмурился и поджал губы, встав рядом с Айеро. Он сложил руки на груди и принялся нервозно похлопывать себя пальцами. — Давно стоишь? — спрашивает, немного погодя. — Давно, — кратко отвечает Фрэнк, глядя в противоположную от собеседника сторону. Он надеется, что мужику вскоре осточертеет тут стоять и он пойдет справлять нужду в другом месте. Но нет, тот продолжал ждать, то и дело гневно вздыхая, качая головой и переминаясь с ноги на ногу. Так проходит несколько долгих минут неловкого молчания, нарушаемого лишь беспрестанным жужжанием насекомых. В конце концов мужик не выдерживает и грубо колотит кулаком в дверь: — Эй, сколько можно?! Ты тут не один, — громко восклицает и замолкает в ожидании какого-либо ответа. Однако ответом ему служит лишь тишина, что еще больше злит мужчину и лишает его остатков терпения. — Он что там, провалился что ли?! Фрэнк неловко улыбается, думая о том, что этот мужик даже не представляет, как сейчас прав. Проходит еще немного времени, прежде чем этот индивид окончательно срывается: — Ну все, — он собирается распахнуть дверь. Заметив это, Айеро в панике пытается его остановить, заслоняя собой проход. — Нет! — вырывается из него восклик на пару октав выше обычного, — В смысле… Это как-то не очень вежливо. — Не очень вежливо заставлять меня обосраться посреди улицы! — гаркнул мужчина, а после резко дернул за ручку, наплевав на путающегося под ногами Фрэнка, — Да тут никого нет! — яростно вскричал он, когда его взору открылась лишь крупная дырка в полу. Фрэнк нервно усмехнулся, заламывая руки. Он пытался быстро придумать, как это объяснить. — Ну надо же, а я-то думал там занято. Вот так фокус, оказывается, там никого и не было вовсе, — заговорил он. — Проучил бы я тебя хорошенько за такие фокусы, шутник непутевый, — злобно проворчал мужик, зыркнув на парня, — Повезло тебе, что заднице моей уже невмоготу. В следующее мгновение он заперся внутри туалета. Фрэнк закрыл глаза в сокрушении, мысленно извинившись перед Уэем. Джерард услышал скрип и хлопок деревянной двери сверху, прежде чем над ним нависла тень, закрывающая и так не самый хороший обзор. Находиться в яме было более чем просто отвратительно, мало того, что тут ужасно темно, из-за чего, собственно, на поиски ключа и уходит так много времени, так тут еще и летает целый рой доставучих мух, и чего уж говорить про отвратительный запах и грязь. Глядя вверх, на упитанную чужую пятую точку, Уэй решил, что не потерпит над собой еще большего унижения. — Только попробуй сюда насрать, — заговорил он вдруг злобным гоблинским голосом, — И ты не уйдешь отсюда живым. Мужик сверху аж подскочил, едва не навернувшись и не свалившись в яму. В недоумении он принялся оглядываться, будто мог не заметить кого-то еще в таком тесном помещении. — Кто здесь? — глупо спросил он, но не получил ответа. Он решился заглянуть вниз, но внутри ямы было слишком темно, чтобы что-то увидеть, еще и едкий запах моментально атаковал его носовые пазухи. Тупо поморгав, мужик готов был поверить, что спятил. Он тряхнул головой и, понадеявшись, что ему послышалось, вновь склонился над отверстием в полу. — Ты чего-то не понял? — еще более злобно и громко рыкнул Уэй снизу. Перепугавшись до чертиков, мужчина плюнул на все и вихрем вылетел из туалета, чуть не выбивая дверь с ноги. Дверью он чуть не зашиб Фрэнка, что стоял к ней вплотную, прижав ухо, пытаясь подслушать что происходило внутри. Заработав себе новый синяк на лбу, Айеро упал на землю, шокировано глядя вслед мужику. Тот бежал так, что только пятки сверкали. — Ну наконец-то! Нашел! — послышался голос Джерарда из выгребной ямы, — Фрэнк, доставай меня отсюда. Эй, Фрэнк! Ты оглох там что ли? Я тут себя дерьмово чувствую! — непереставая выкрикивал Уэй, когда Айеро не объявился перед ним через доли секунды, — Фрэээээнк! — Иду я, — закатив глаза, Фрэнк поднялся на ноги. Заглянув внутрь ямы он едва ли разглядел внизу Джерарда. Тот был весь грязный чуть ли не с ног до головы. Айеро скривился: — Черт, у тебя руки в дерьме. — Я весь в дерьме, если ты не заметил, — съязвил Уэй, в ожидании вытянув руки вверх, чтобы Фрэнк его вытащил, — Хорош уже брезговать, у нас не так много времени. — Твою мать… Задержав дыхание и твердо оперевшись на ноги, Фрэнк обхватил его за запястья, после чего с трудом вытянул наружу. В процессе ему не удалось остаться абсолютно чистым, хотя до Джерарда ему было далеко. Весь грязный и смердящий за километр Уэй казался самым счастливым человеком в мире. Стоило ему выбраться из ямы, как на его лице засияла улыбка во все 32 зуба, и он горделиво помахал найденным ключом у Фрэнка перед глазами. Лицо Айеро же больше напоминало чернослив. Пришлось потратить приличное количество времени на то, чтобы дочиста отмыться в источнике и переодеться в чистую одежду. Благо традиционных балахонов у местных жителей будто имелись бесконечные запасы. Близился вечер, когда парни пробрались к массивным дверям амбара. Джерард в нетерпении сорвал замок, пока Фрэнк взволнованно оглядывался — его вновь посетило плохое предчувствие, все не могло быть так просто. Оказавшись внутри, оба застыли разинув рты. Помимо того, что тут в хаотичном порядке хранился всякий хлам, начиная со стогов сена, зерна и долгосрочных продуктов питания, заканчивая грудой металла в виде оружия и различных пугающих приспособлений, которые с большой вероятностью являлись орудиями пыток, тут также было расчищено место перед небольшим алтарем, где пол и стены исписаны различной пугающей сатанинской символикой. Поблизости можно было заметить небольшие стенды с полками, на которых в огромные кучи были свалены странные украшения. Заинтересованный, Фрэнк вытащил оттуда пару бус, принявшись их рассматривать. Он в ужасе бросил их на пол, как только заметил в них человеческие зубы и, кажется, кусочки костей. — Что это за хреновина? — Джерард тем временем вертел в руках странное металлическое устройство, по форме и размерам напоминающее грушу. Он покрутил небольшой винт на верхушке, и три заостренных листовидных сегмента устройства разошлись в стороны, подобно лепесткам раскрывшегося бутона. Глаза Уэя широко раскрылись в понимании. — Фрэнк, — позвал он, — если ты считал эту общину сумасшедшей, то ты ошибался. Сумасшедшие — это слишком мягко сказано. Они совершенно чокнутые, невменяемые, поехавшие с катушек и отбитые на всю голову бешеные изверги. Плюс ко всему, смею предположить, что они еще и сатанисты, практикующие жертвоприношения и каннибализм. — Это отвратительно, — Айеро указал на невысокую стойку с остроконечной пирамидой сверху, — Кажется, это называется колыбелью Иуды. — Да тут весь амбар полон подобного дерьма, — Джерард нашел несколько «поясов верности» для мужчин и пару двухсторонних вилок с ошейником по середине — вилки еретика. Внезапный шум из дальнего угла заставил их вздрогнуть. Уэй нахмурился и чуть заслонил собой Фрэнка, пристально осматривая все вокруг. — Не бойся, я тебя защищу, — гордо прошептал он. Айеро фыркнул, закатив глаза: — И что ты сделаешь, герой? Преисполнившись благородством, будешь угрожать расправой с помощью той железной груши? — Шшш… — шикнул на него Джи, хотя от слов Фрэнка на его лице появилась слабая улыбка. Джерард начал тихо продвигаться к источнику звука, в голове продумывая план действий на тот случай, если их обнаружат. Он прихватил какую-то погнутую железную палку, что попалась ему по дороге, приготовившись обороняться. Приблизившись к спрессованным стогам сена и побитому корыту на них, из-за которых и доносился странный шуршаший шум, Уэй делает резкий выпад вперед, с грохотом раскидывая все предметы на пути. Его глазам открылась картина: в одном из наваленных в угол мешков с зерном крыса прогрызла дырку и с удовольствием уничтожала запасы продовольствия общины. Будучи обнаруженным, животное противно запищало и поспешило скрыться в ближайшей щели в полу. Джерард разочарованно выдохнул, опуская свое импровизированное оружие. Фрэнк за его спиной рассмеялся: — Браво, отважный рыцарь! Вы одолели страшную крысу! Так, глядишь, и с хорьком сможете побороться. Уэй хмыкнул, не оборачиваясь. — Право, куда мне до хорька, — драматично протянул он, — Уж лучше сперва я потренируюсь на вас. Одним быстрым движением Джерард оказывается напротив Айеро, чуть ли не вплотную прижав к его груди железную палку: — Я вызываю вас на поединок, сир Фрэнки. Защищайтесь! — Рыцарская дуэль? — усмехнулся Фрэнк и ухватил с ближайшей стены старую кочергу, — Я более чем готов надрать вам зад, сир Джерард. В следующее мгновение они принялись неумело фехтовать с коварными жаждущими победы улыбками а лицах. Фрэнк не мог сдержать смешков, глядя на напыщенное лицо Уэя. Впервые за долгое время он вдруг действительно почувствовал себя расслабленным, хотя, казалось бы, находился далеко не в самом безопасном месте. Сейчас, глядя в горящие азартом глаза Джерарда, Фрэнк позабыл о проблемах, об этом чертовом амбаре, о чокнутых жителях деревни, о деньгах, о Нике, о Рэе, о доме, он забыл целый мир вне этого момента. В глазах напротив он видел и чувствовал, как кипит жизнь, и это воистину было самым прекрасным чувством на свете. Засмотревшись, Айеро вдруг потерял бдительность и, споткнувшись о собственные ноги, повалился в кучу мешков зерна. Джерард выбивает кочергу из его рук и тыча ему в лицо своей палкой попедоносно провозглашает: — Трепещи перед моим могуществом, смертный! В своей жизни я не проиграл ни одной дуэли! Фрэнк издает какой-то пшикающий звук и двумя пальцами отодвигает направленное на себя «оружие». — Ну ладно, все, хватит, — говорит, возвращаясь в вертикальное положение. За всем этим ребячеством они не заметили, как на улице перед амбаром начал стекаться народ. Только когда застывшую в воздухе таинственную тишину нарушил приглушенный людской гул снаружи, парни поняли, что времени у них не осталось. — Дьявол, у них же собрание, — выругался Уэй, занервничав, — Эй, смотри, — он вдруг приметил поблизости хлипкую деревянную лестницу, ведущую к выступу под крышей амбара, где не было ничего, кроме стогов сена, — Думаю, нам стоит переждать там наверху, на случай, если сюда кто-то зайдет. — Не нравится мне все это, — Фрэнк покачал головой, но согласился. Взобравшись по лестнице, они устроились возле широкого окна, что скорее выглядело как квадратная дырка в крыше. Отсюда им открывался отличный вид на происходящее внизу. А посмотреть было на что — огромная толпа людей из мужчин и женщин собралась вокруг здания, образуя полукруг, в центре которого стоял старейшина и пытался утихомирить озадаченные возгласы народа. В один момент к нему будто из ниоткуда грациозной походкой вышла Шелли, а вместе с ней еще несколько женщин с суровыми лицами. Вся толпа мгновенно замолчала, создав в воздухе давящую на уши тишину. — Ты подвел всех нас, — громко провозгласила Шелли, — Боги разгневаны. Мама была ужасно разочарована, когда узнала. Она обернулась к напряженным жителям, бросая на них взгляд свысока, чуть задрав подбородок, а после объявила: — Обряду соития не бывать. Сегодня утром избранница богов была зверски убита. Среди людей стал слышаться презрительный шепот, а Шелли тем временем продолжила: — Раз боги разгневаны, мы обязаны умилостивить их, принеся жертву. И первой сегодняшней жертвой станет старейшина Винцент, поскольку именно под его наставлением произошла трагедия. Гул из толпы усилился. — Я согласен с данным обвинением и готов понести наказание, — между тем произнес старик, склонив голову. — Принести медного быка! По указу Шелли на поляну в один момент устанавливают немного пугающую медную статую быка, чьи острые рога угрожающе изгибались вперед, а выражение морды было таким злым и выразительным, что казалось бык в любое время оживет и разнесет в клочья любого на своем пути. У наблюдающих за происходящим жителей глаза засверкали в предвкушении зрелища. Старейшина же выглядел так, будто вот-вот расплачется, но не от страха и горя, а скорее от счастья и благодарности, что его удостоили таким красивым уходом. С полным спокойствия лицом он забирается внутрь быка, после чего его там запирают и принимаются выкладывать очаг под животом животного. Затем все происходит быстро и неожиданно: под статуей разводят костер таких размеров, что яркие языки пламени устремлялись высоко вверх, лаская собой ее выпуклые бока. Строение быка таково, что мучительные вопли старика были слышны из пасти, словно бычий рев. Люди громко заулюлюкали, наслаждаясь восхитительной будоражащей картиной. — Услышьте же, Боги, наше раскаяние и даруйте нам свою милостыню! — прокричала Шелли, вознеся руки к небесам, — Будьте готовы принять и нашу вторую жертву! После ее слов из толпы вывели дрожащего как осенний лист Рэя со связанными за спиной руками. Сердце Фрэнка упало при виде этого. Неужели несмотря на все их старания спасти Рэя, Торо все равно умрет? Еще и такой страшной мучительной смертью, пока сумасшедший народ будет потешаться над ним. Айеро повернулся к Джерарду, как вдруг краем глаза заметил за их спинами темную тень. Не успев ничего сказать, он с силой отталкивает того в сторону, как раз вовремя, потому что в следующую секунду на место, где сидел Уэй опускается большой ржавый серп. И Фрэнк, и Джерард вскакивают, оборачиваясь, и видят перед собой высокую пожилую женщину в темном балахоне и с натянутым поверх головы капюшоном, что закрывал ей половину лица. Однако уже следующим мгновением старуха грациозно скидывает этот капюшон, открывая уродливый ожог по всей ее физиономии и левому виску, где не росли жидкие волосы. Она лихо перекладывает серп в другую руку, и теперь можно заметить, что ногти на ее пальцах уже такие длинные и жесткие, что начали загибаться на концах. — Ведьма! — выкрикивает Джерард, уворачиваясь от следующего удара. — Ребенок никогда не назовет мать ведьмой, — жутким шипящим голосом говорит женщина, наступая и зажимая Уэя в угол, — Мама знает в лицо каждого своего отпрыска и она всегда увидит лжецов, прикидывающихся ее детьми. Гореть вам в Аду, проклятые демоны! Господь даровал мне силу, дабы избавить от вас наши судьбы! Дальше она принялась зачитывать что-то на латыни, готовясь перерезать Джерарду горло. Ее намерению не суждено было сбыться, поскольку Фрэнк сзади обхватывает ее шею руками и тянет на себя. Он отступает до самого края деревянного выступа и сталкивает старуху вниз. Айеро надеялся, что она разобьется или хотя бы переломает себе достаточно костей, чтобы не представлять опасность, но когда он пытается найти ее взглядом, женщина будто бесследно испарилась. Оставив это на волю случая, Фрэнк смотрит на Уэя: — И кто кого защищает в итоге? В который раз я спасаю тебя от покушения чокнутых женщин? — Не беспокойся, я обязательно найду способ с тобой поквитаться, — хмыкнул Джер. Он оглянулся в окно на происходящее на поляне безумие, и его слабая улыбка быстро исчезла: — У твоего друга осталось ничтожно мало времени. Мы должны поспешить. — Что мы можем сделать? — Находим любое надежное оружие здесь и атакуем. Иного выхода нет, пойдем напролом. Спустившись вниз они разделились, принявшись за поиски. Фрэнк прошелся вдоль нескольких полок, пытаясь высмотреть что-то полезнее тупых обломков ножей и разваливающихся молотков. Он схватил заинтересовавшее его ведро, в котором, как ему показалось, хранились более менее уцелевшие кинжалы. Он совершенно не ожидал, что за этим ведром по другую сторону полки покажется обгоревшее злое лицо, а после его обладательница попытается выцарапать ему глаза своими жуткими когтями. Айеро, едва успев отскочить, с силой заряжает ведром старухе по лбу. Слыша ее злобный рык, он спешит скрыться среди остального хлама. Фрэнк останавливается рядом с алтарем, точно напротив главного входа. Он вертится вокруг и пытается прислушаться к малейшему шуму, способному выдать откуда женщина попытается напасть. Но появляется она совершенно неожиданно, незаметно подкравшись со спины. Старуха сбивает Айеро с ног и прижимает острие своего серпа плотно к его груди. — Я вырежу это грешное сердце, мерзкий демон, — шипит она, подобно змее. — В другой раз, мамаша, — Уэй вырастает позади нее как приведение и немедля перерезает ей горло. Женщина замертво заваливается набок с широко открытыми глазами и какое-то время царапая свою шею ногтями в попытке закрыть рану. Джерард улыбается, помогая Фрэнку подняться: — Я нашел свое мачете, — довольно заявляет он, вертя оружие в руках, — Какое же приятное чувство. И я вернул тебе услугу, — добавляет, кивая на уродливый труп на полу. — Мы еще не квиты, — отвечает Фрэнк и поднимает с пола ржавый серп, оброненный старухой, — Твой долг передо мной будет погашен, когда мы спасем Рэя.       Тем временем снаружи Рэй сходил с ума от охватившей его паники. Душераздирающие вопли старейшины давно стихли, а это значит, что близится черед Торо принять на себя долг жертвы богам. От одной мысли о том, чтобы зажариться заживо внутри медного быка желудок скручивало в болезненных спазмах. Джерарда с Фрэнком нигде не было видно, и Рэй ужасно боялся, что они уже сбежали вдвоем и бросили его. Нет, Фрэнк был его лучшим другом, он точно бы так не поступил — успокаивал себя Рэй. Но в тот роковой момент, когда женщина объявила время для следующего жертвоприношения, Торо клятвенно убедился, что никто ему не поможет. Его ватные ноги будто двигались сами собой, пока братья вели его в направлении устрашающей статуи. Бык будто насмехался над ним, когда Рэй бросил на него краткий взгляд. В голове Рэя заиграл белый шум, а потом вдруг все замедлилось, будто весь мир оказался под водой. Двери амбара настежь распахиваются. Руки, поддерживающие Торо, внезапно исчезают, люди вокруг суетятся и что-то кричат. Яркость огня, обволакивающего жилистое тело быка, слепит глаза. Кто-то начинает бежать. — МАМА! — сквозь глухой шум слышится женский крик. Руки Рэя оказываются свободны от веревок. Он едва различает мелькающее перед собой лицо Фрэнка, что-то выкрикивающее ему. — Фрэнк… — едва слышно произносит Торо, а потом чувствует, как его куда-то тащат. Рэй не сопротивляется, ему вдруг стало все равно куда идти, главное он больше не видит перед собой быка и не чувствует тепло горящего пламени на своей коже. Жители деревни со смертью Мамы устроили настоящую анархию. Как овцы разбегаются без пастыря, так и люди бесконтрольно пустились во все тяжкие, лишившись своего набожного авторитета. Они разнесли амбар, хватая что попало под руку и нещадно кромсая друг друга, действуя каждый по своему личному усмотрению. Зеленая поляна стремительно окрашивалась в красный цвет. Некоторые умалишенные принимались калечить сами себя, отрезая себе пальцы и выкалывая глаза с широкой улыбкой на лице. Такой массовой безумной резни не видал еще Дикий Запад. Джерард прорезал путь к дому 43, где остались их с Фрэнком немногочисленные вещи. Он орудовал мачете с таким благоговением, с каким обнимают родную мать после долгой разлуки. Очень заметно, что Уэй любил свою преступную жизнь так же сильно, как она любила его в ответ. Фрэнк только и поспевал тащить еле живого Рэя вслед за собой, по расчищенной Джерардом дороге. Оказавшись в доме, Уэй без стеснения переоделся обратно в свою нормальную одежду, наконец избавившись от осточертевшего балахона общины. — Я снова чувствую себя человеком, — провозгласил он, глубоко вдохнув стоящий в воздухе запах крови. — С возвращением, — бросил ему Айеро, переодевшись сам. — А где одежда кудрявого? — Джерард вдруг вспомнил, что с ними теперь есть и третий человек, хоть и не очень разговорчивый в данный момент. — Он Рэй, — осуждающе поправил Фрэнк, затягивая покрепче сумку на своем плече, — И я не думаю, что он в состоянии вспомнить, куда уроды дели его одежду. Пошли уже, найдем ему новую подальше отсюда. — Как знаешь. На улице то тут, то там можно было заметить лужи крови. Истошные крики и безумный хохот людей слышался отовсюду. Трое парней покидают деревню через знакомую брешь в заборе, оставляя ее жителей догорать в своем собственном сотворенном Аду.