Трое и Я

С горем пополам через час удалось задремать, пока голос рядом не вернул меня в мир дикой боли.  — Ну, как, — сказала женщина рядом. — Понравились таблетки?  — Что?  — Понравились, говорю? Ты же вон, двадцать штук сожрал, — повторила она и я открыл глаза.  — Я ничего в таком количестве не жрал, как вы выражаетесь, — я нахмурился и заметил на соседней кровати парня.  — Еще один, конечно. Не жрал он ничего. Никто ничего не жрал, — выплюнула она и ушла.  — Хэй, не обращай внимания, — сказал только что замеченный мною парень. — Она всего лишь уборщица, которая любит попиздеть. Я Алби, а это, — он указал на кого-то за моей спиной, но сил чтобы повернуться и посмотреть не было, — Чак. Ты, похоже, в дерьмовом состоянии.  — Верно подмечено. Эм, не мог бы ты позвать медсестру? Похоже, у меня закончилась капельница, — я увидел пустую баночку на стойке.  — Я позову, — подал голос парнишка, лица которого я еще так и не видел.  — Почему ты тут? — спросил я, приподнимаясь на локтях и тут же зашипел от боли в сгибе руки.  — Аккуратнее, там катетер. У меня проблемы с почками. С детства. Постоянно валяюсь в больницах. Вот тут я уже третий месяц. Я привык, — сказал он, когда я скривился от услышанного. Очередной приступ застал врасплох: глаза закатились и, казалось, сейчас вылетят из орбит.  — Блять, не смотри, — рявкнул я, отворачиваясь от нового знакомого.  — Забей. У моей знакомой тоже так было, когда она приняла слишком большую дозу.  — Хватит! — я закричал. — Я не суицидник, не наркоман, это все — чистая случайность, — нервный вздох. — Побочка, наверное, вылезла.  — Алби! Почему вы не позвали меня раньше! — Соня вбежала в палату, кидаясь к капельнице. — Мог ведь воздух в вену попасть.  — Простите, я просто только проснулся и увидел. Никто не обязан следить за мной, — отмахнулся я.  — Ого, какие мы самостоятельные, — хмыкула девушка, меняя баночки в системе. — Знаешь, парень, это больница. Ты здесь именно для того, чтобы окружающие следили за твоим состоянием, особенно когда оно плачевное. Я вижу, тебе лучше, — бросила она, уходя.  — Немного, — буркнул я и сел спиной к стене и, наконец, увидел Чака. — Сколько тебе лет?  — Тринадцать, — ответил он, улыбаясь. — Я тут как и Алби — частый гость. А где твоя мама?  — Она обещала скоро вернуться.  — Ну, тогда не скучай тут, мы на ужин пойдем.  — Ага, — кивнул я и лег на спину, закрывая глаза.  — К нему можно только близким родственникам, он в тяжелом состоянии, — послышались шаги в сторону палаты, а голос становился громче. — Вы что, слов не понимаете? Ему нужен покой.  — Я не собираюсь с ним устраивать километровые забеги, пропустите, — донеслось совсем близко и я распахнул глаза. Не может этого быть. Нет, да нет же. Показалось.  — Эй, засранец, как ты тут? — дверь скрипнула, открываясь. Я медленно привстал, не веря своим глазам.  — Ты говорить — то можешь? Эллен позвонила мне, сказала, что ты опять вляпался в большую кучу дерьма и за тобой нужно последить, пока она не может быть тут. Я сразу же взял машину отца и приехал, — я все еще молчал, всматриваясь в лицо гостя. — Томми, ну же. « Он тоже болен, Томас. Не забывай этого. У тебя есть шанс. Шанс спасти дорого тебе человека. И себя заодно.»  — Ньют, что ты тут делаешь?  — Я ведь только что объяснил тебе все, ты не слушал? — обеспокоено спросил он. — Как ты себя чувствуешь?  — Я… я нормально, все хорошо, — как назло в ту же секунду судорога свела спину и я выгнулся, пальцы на руках скрючило.  — Твою мать, — выругался блондин и взял меня за руку, поглаживая. — Тише-тише, — успокаивающе шептал он, качая головой. — Все будет хорошо, скоро все пройдет. Главное сопротивляйся этой хрени. Говори себе, что ты не позволишь ей поглотить тебя. Спустя минуту приступ прошел, оставляя за собой еще большую слабость в теле.  — Как они лечат тебя? Только ставят капельницы? — он мельком глянул на катетер в вене, к которому были присоединены две трубки. — Неужели нет какого-нибудь спазмолитика, который бы снял эти чудовищные судороги.  — Черт его знает. Они наступают так неожиданно, что не успеваешь даже предпринять что-либо. То лицо, то шея, то спина, то руки, то ноги. Скрутить могло любую часть тела. Пока Ньют был рядом, спазмы становились реже, но сильнее с каждым разом и проходили дольше. Помогали лишь теплые руки, бережно разжимающие скрюченные пальцы. Тишину разорвал звук пришедшего сообщения.  — Томми, это твоя мама, — сказал Ньют, пряча телефон в карман джинсов. — Она сказала, что поднимается сюда. Уже поздно, мне пора ехать, — я открыл рот, чтобы попросить его остаться, но он опередил меня. — Я вернусь утром. Не падай духом, ты справишься, все будет хорошо, — ободряюще улыбнулся парень, легко поцеловал меня в висок и вышел из палаты. Стало невероятно грустно и страшно, потому что больше никто не сидел рядом не гладил взмокшую голову, не убирал прилипшую челку со лба. Приступ резко скрутил спину и я снова, как тогда, дома, начал задыхаться. Будто кто-то сжал мои легкие, не давая воздуху протиснуться в них. Вдох давался с трудом, а выдох не получался вовсе.  — Томас, — крикнул кто-то. — Помогите, кто-нибудь, он задыхается! — этот кто-то подбежал ко мне и грубо схватил за плечи, распрямляя спину.  — Алби, — вдохнул я и захрипел. Я будто разучился выдыхать воздух. Выглядело так, как если бы я набрал в легкие побольше воздуха и задержал дыхание. Спустя некоторое время, когда уже начинала кружиться голова, воздух вырывался наружу, сопровождаемый моим жалобным кряканьем. Голова запрокинулась и дышать стало еще труднее.  — Отойдите от него, живо, — прокричала женщина в белом, вбегая, как ураган снося на своем пути бедных Алби и Чака. — Вышли отсюда, немедленно!  — Том! — взвизгнул знакомый голос, стремительно приближаясь. — Что случилось, милый? Кто-нибудь, сделайте что-нибудь, — мама обхватила меня руками, прижимая к себе и тут же отпуская. — Помогите ему, пожалуйста!  — Мисс Эдисон, сохраняйте спокойствие. Сейчас все должно пройти. Лучше помогите мне поставить его на ноги. Дышать становилось все труднее, я еле стоял на ногах, которые подкашивались и посинели от недостатка кислорода. Тогда на пару секунд голова прояснилась, боль и страх отошли на второй план и я понял ужасную вещь. Мысль, которую никогда и никому не советовал бы обнаруживать в своей голове. Я так устал, что смирился. Я подумал, что, наверное, это мои последние минуты. В любой момент я могу просто перестать вдыхать и обмякну в руках врача и мамы, придерживающих меня за голову и спину. Вот так резко, не подозревая утром, что вечером не вернусь домой. Крайне ужасное озарение. Я был готов к своей смерти.  — Мам, — слова с хрипами и кваканьем вырывались из саднившего горла. — Я хочу умереть, дайте мне умереть. Я устал от этого, от всего. И тут она, все это время державшая себя в руках, не давая плескавшимся через край эмоциям захлестнуть себя, сдалась. Она расплакалась и я почувствовал себя еще поганее. Не умеет кто-то держать язык за зубами.  — Не говори чепухи, Томас, — сказала она, вытирая влагу с лица. — Нужно просто перетерпеть. Однако, мое состояние все ухудшалось.  — Все, мы больше не можем ждать, — выдохнула врач и прокричала в открытую дверь. — Соня, Гарриет, готовьте реанимацию, придется интубировать, — она глянула на цифры, мигающие на мониторе показателей жизнедеятельности. — У него сатурация скоро до семидесяти рухнет.  — Я точно знаю, что есть лекарства, моментально купирующие возбуждение ЦНС, — вдруг сказала мама. — Почему вы не поставите его? Это ведь спасет ему жизнь  — Вы имеете ввиду такие, как атропин или кофеин-бензоат натрия? Исключено.  — Что? — крикнула она в ответ. — Что значит исключено? Поставьте немедленно, иначе я засужу вас.  — Если мы сейчас проведем атропиношоковую терапию, она, возможно, поможет ему. Но у этого метода свои противопоказания и побочные действия, которые могут быть так же страшны, как и то, что мы имеем сейчас. АШТ используется в крайне крайних случаях, если можно так выразиться. Пациента вводят в атропиновую кому на четыре часа, а то и больше, потом вводят кофеин, чтобы вывести из коматозного состоянии при получении желаемого успокоительного эффекта. Однако, это не всегда получается с первого раза, а потом нужно еще проводить долгие дезинтоксикационные мероприятия. У него ведь есть проблемы с сердцем, верно? Этих манипуляций он может не пережить. Повисла тишина, то и дело прерываемая моими то ли хрипами, то ли всхлипами.  — Что же касается кофеина бензоата натрия, то он оказывает седативное действие на нервную систему, которая и так до предела возбуждена. Такие разнополярные взаимодействия ни к чему хорошему не приводят. Не поймите меня неправильно, Эллен, я просто не хотела бы последующий час оформлять ему холодильник в морге. Но не смотря на это, — продолжила она, глядя на шокированную маму, — он оказывает так же бронхорасширяющий эффект, который сейчас как нельзя кстати. После купирования приступа Томас сможет дышать самостоятельно, успокоится, что, разумеется, будет лучше для его выздоровления. А по сему, Гарриет, — врач обернулась к медсестре. — Два кубика двадцати процентного бензоата ему, живо. Девушка не заставила себя долго ждать и через мгновение я почувствовал укол.  — Вот и замечательно. Постарайся успокоиться, Том, иначе ничего не подействует, — она уложила меня на кровать и я закрыл глаза. И задышал. Легкие будто моментально раскрылись, вдох-выдох, вдох-выдох. Беспрепятственно. Блаженная улыбка расплылась по лицу и я провалился в глубокий сон.