***
Гермиона встаёт с решительным настроем. И этот настрой только утверждается в ней, когда она видит, что погода полностью располагает к задуманному. Гермиона встаёт, берёт розовое махровое полотенчико, надевает халат и спешит в общую ванную. В этот выходной день она пустует. Бодрые, энергичные шаги мисс Грейнджер гулко отдаются от стен Йермской школы. Она дольше, чем следует, умывается, быстрыми движениями руки чистит зубы и выпрыгивает из ванной, запрещая себе о чём-либо думать, кроме этой прекрасной осенней погоды за окном. Сквозь щели в старых рамах Гермиона чувствует прохладу воздуха, слегка поёживается и убыстряет темп, доходя до своей комнаты. Зачаровывает вещи, чтобы они собирались в чемодан, а сама начинает переодеваться — бежевая кофточка, так-так, подойдёт, юбка? Да, определённо юбка, здесь не любят штанов на женщинах. Юбка серая, тоже подойдёт. Главное, чтобы не было зелёного цвета, никаких признаков Слизерина, ничего не должно напоминать о вчерашнем дне! Но наперекор своему решению, она невольно бросает взгляд на место, где он вчера поцеловал её так грубо, без спроса, вызвав волну возмущения и отвращения. Нет, ни минутой более она не может здесь оставаться. Гермиона решительно надевает на себя жёлтый пуховик и стремительно покидает свою комнату. Самое главное, никому не попасться на глаза. Не потому, что она трусит, просто не хочет ничего и никому объяснять. Хотя она ловит себя на мысли, что с удовольствием бы побеседовала с Луной, возможно, та что-то бы ей подсказала. Гермиона на ходу уменьшает чемодан и складывает его в маленькую, обшитую бисером сумочку. Ещё не хватало, чтобы её увидели с поклажей и позлорадствовали, что так легко отделались от новоприбывшей ведьмы. Мерлин! А ведь прошло только две недели с того момента, как она прибыла сюда. Гермиона замирает на пороге около облупленной двери. А что будет, если её не примут? Откажут, выгонят, насмеются. Она, должно быть, тотчас же покинет деревушку, взмахнёт палочкой и вызовет «Ночного Рыцаря», забывая обо всех своих принципах и девизе дома Гриффиндор. Робко стучится. Дверь отворяется, и на пороге её встречает незнакомая девушка лет на пять старше самой Гермионы, должно быть, сестра Арчи. Если домыслы верны, то этой семье необходимы деньги, и они обязательно впустят её. Гермиона с облегчением осознаёт, что этой девушки не было на празднике, значит, она не слышала злых перешёптываний. Вопреки обычаям деревни — на ней белая в горошек блуза и синие брюки. — Вы кто? — вместо приветствия спрашивают она Гермиону, и та теряется. Не узнали. — Я Гермиона Грейнджер, мисс. Я уже была недавно у вас, приносила брошюрки… — Вы из школы? Я не заинтересована в этом, дети обучаются на дому, — сухо произносит она, норовясь закрыть дверь, но Гермиона ловко ловит ту рукой, хватаясь за свой единственный шанс на спасение. — Постойте, — тяжело дыша, произносит она. — Мне нужна комната. Возможно, у вас есть, где поселить меня. Я буду платить.***
Зовут её Элисон Уилкинсон. Родителей они давно потеряли, поэтому она, как самая старшая, кормит семью, каждый будний день добираясь до Чеддера, где работает в магловском кафе. На хозяйство у неё практически нет времени. В деревне её немного сторонятся, как и всего странного и непостижимого их консервативными умами, а еще осуждают за якшание с маглами. Родственная душа, можно сказать. И Гермионе понравилось, что она не спросила её о причинах переезда. Возможно, спросит в дальнейшем, но пока это не важно. — А вы теперь с нами будете жить, мэм? — весело спрашивает Арчи, намазывая белый воздушный хлеб гусиным паштетом. Опять это «мэм». Гермиона и вида не подаёт, что злится. — Да, мисс Грейнджер будет жить у нас, Арчибальд, — сообщает его сестра. Младшая, Эббигейл, радуется, и то и дело заваливает вопросами Гермиону, получая нагоняй от старшей сестры. — А вы научите меня танцевать? — серьёзно спрашивает она, поправляя свои огромные очки, которые постоянно съезжают на маленький аккуратный кончик носика — того и гляди упадут и разобьются. — Погоди-ка, — не выдерживает Гермиона этой пытки и быстро произносит заклинание уменьшения. — Ух ты! — восхищается девочка, очки стали ей как раз впору. — Хочу так же! Элисон дарит Гермионе странный взгляд, и та не может понять, то ли она сделала что-то неправильное, то ли, наоборот, всё хорошо. И до конца завтрака её мучает этот вопрос. Комнатка у неё теперь маленькая, находящаяся в пристройке дома. Раньше здесь жила сама Элисон, но, когда родителей не стало, та перебралась в их комнату с Эббигейл. Тут только кровать, стол и перекошенный платяной шкаф с проеденным молью покрывалом внутри. Из окон нещадно сквозит, а в полу между досками огромные промежутки. Но это не страшно, Гермиона безумно рада своему новому жилью. Самое главное, это подальше от замка, подальше от него! До конца дня Гермиона занимается тем, что разбирает свои вещи. Особо аккуратно достаёт вышитый алым и золотым герб с напутствием от директора и вешает над столом. Он теперь будет с ней всегда, а напутствие — вечно жить в её сердце. И её принципы, ошибочно принятые Снейпом за гриффиндорское упрямство, тоже будут с ней всегда, потому что это часть её сущности, и с этим ничего не поделаешь. Да и не нужно ничего с этим делать, только гордиться. Понедельник и вторник Гермиона проводит, осматривая участок вокруг дома. В эти дни у неё нет занятий. Хозяйство этого дома действительно заброшено — небольшое поле заросло сорняками, в саду полно кустарников, которые не дают дышать двум плодовым деревьям. Забор перекошен, как и её пристройчик, в котором она сейчас живёт, и на всём облуплена краска. Окружающий хаос навевает на Гермиону атмосферу зыбкости этого мира и какой-то милой тоски. Ей страшно хочется здесь похозяйничать, но это возможно только с разрешения Элисон, которая была столь добра к ней, что впустила к себе в дом, тогда как остальные, она знала это наверняка, закрыли бы перед её носом дверь. — Эй, леди, — на пороге заднего входа в дом появляется Арчибальд. — Не хотите помочь с приготовлением обеда? Ну, хоть не «мэм», радуется про себя Гермиона и согласно кивает. Правда, она не сильна в кулинарии, но разве это может быть сложнее, чем зельеварение? Гермиона энергично режет морковку, картофель и лук, от которого щиплет глаза. — Ты всегда готовишь, когда сестра работает? — Да, — отвечает Арчи и как-то насмешливо следит за её работой. — Слишком мелко режете. — Привычка. Походил бы на зельеварение, резал бы так же, — поддевает его Гермиона, то и дело скашивая на Арчибальда взгляд, чтобы уловить его реакцию. — Зачем мне это? — Ты бы варил всякие полезные зелья для дома и здоровья, — находится Гермиона. — У нас всё есть, — Арчибальд куда-то на миг исчезает, а потом появляется с магловским прозрачным контейнером, в котором Гермиона различает средства первой помощи, опять же магловские. — И стоят они, наверняка, дешевле, чем ингредиенты к этим вашим зельям. Гермиона немного обиженно поджимает губы. — А палочка у тебя есть? — спрашивает она, кромсая капусту на большие части, как попросил Арчи. — Да. Родители подарили в детстве, но она лежит без надобности. Колдовать я особо не умею. А вот капусту нужно как раз крошить мельче, — добродушно смеётся он. — Вы что, никогда не готовили? — Что это, — немного резко отвечает Гермиона. В ней говорит уязвлённое самолюбие. Её только что упрекнули в том, что она чего-то не умеет делать! Она стала исправлять оплошность, разрезая уже отрезанные кусочки от листьев капусты на мелкие части. Вот если бы ей дали рецепт… Она бы показала на что способна этому Арчибальду и стерла с его лица насмешливую и снисходительную улыбку! Не виновата же она, что до одиннадцати лет её никто не учил готовить, а потом в Хогвартсе этим занимались домовики. Летом она обычно путешествовала с родителями, где готовить не приходилось, или же жила у миссис Уизли, которая была полноправной хозяйкой Норы и никого не подпускала к плите. Даже на Гриммо хозяйничала. А на седьмой год обучения Гермионы, который был годом вечного побега от преследовавших их пожирателей и поиска крестражей, они сильно голодали, и Гермиона была не в состоянии трансформировать даже плесневелый хлеб. Арчибальд не засекал время, не отмеривал ингредиенты для супа, что повергло Гермиону в шок. Но большим шоком оказалось то, что суп вышел вкусным и съедобным. В голове не укладывалось, как возможно при такой халатности приготовить что-либо съестное. Ведь есть же рецепты! Для чего их писали? Или они у него в голове? Судя по манере готовки — нет. — Знаешь что, — сдаётся мисс Всезнайка. — Давай ты меня научишь готовить, а я тебе покажу несколько элементарных заклинаний, которые облегчат твою жизнь? Арчи поразмыслил, усмехнулся и согласился.***
Сейчас ей как никогда не хватает друзей. Гарри бы подбодрил, отвлёк её своими рассказами и приключениями с работы, Джинни бы заразила энтузиазмом, развеселила, а Рон… Впрочем, о Роне лучше пока не думать, как лучше было пока не думать о беспечном своём поведении во время приезда инспекции из Министерства и циничном, аморальном — Снейпа, который совсем ещё недавно был для неё истинным героем и примером для подражания. Гермиона вдруг ловит себя на мысли — разве эгоистичные советы и убеждения Рона были в рамках морали? — Тебя все эти дни директор искал, ты куда пропала? — удивлённо спрашивает Луна, зайдя к подруге перед началом занятия в среду. — Я переехала, — всё ещё бодро улыбается Гермиона, твёрдо решившая, что ничто не омрачит её настроение в этот день. — И мне не сказала? Куда? — не понимает Луна. — Снимаю комнату у Уилкинсонов, это на краю деревни. Думаю, так я быстрее подружусь с жителями Йерма, — говорит полуправду Гермиона. Класс наполняется, и Луна, сказавшая, что они ещё поговорят об этом, убегает. Должно быть, она обиделась, с огорчением думает Грейнджер. Ну, а чего она хотела? Ушла из замка, никому ничего не сказав. Удивительно, что ещё Снейп не назначил на место неё кого-то другого. Гермиона, по правде говоря, боялась, что он решит, будто бы она оставила Йерм насовсем, сбежала. Детей по-прежнему пятнадцать. Её надежды разрушились, а старания оказались тщетными. Больше никто из Йерма не присоединился к ним на занятие. И всё из-за чего? Из-за того, что её посчитали протеже Снейпа, городской выскочкой? Что она плохого им сделала со своим искренним желанием помочь их детям? Мысли Гермионы во время урока скачут от великого обмана перед комиссией до её личных проблем с Роном и теперь уже Снейпом. А вдруг директор и не помнит о своей пьяной выходке? Нет, Снейп, да и не помнит? Ха-ха. Он помнит всё до мелочей. Её страх, своё невежество, разбитый стакан, лицо, мокрое от дождя, и потому мокрый поцелуй, слишком дерзкий, украденный у неё, нанесший ей душевную и физическую боль. Это не мальчишеский юный поцелуй, подаренный ей Роном там, на озере, нет, это взрослый, жадный поцелуй, отчаянный. Что им двигало? — Профессор Грейнджер? — позвала с первой парты Черрити, внимательно вглядываясь в обеспокоенное и бледное лицо своей учительницы. Гермиона резко выныривает из своих путанных мыслей. Весь класс смотрит на неё. Нет, нельзя так больше мучить себя, Гермиона. Нельзя. Хоть Обливиэйт накладывай на свою память. Между занятиями она выбегает на несколько минут во двор подышать свежим воздухом. На крыльце сидит Живоглот и осознанно-обвиняющим взглядом сверлит хозяйку. — Глотик, — Гермиона наклоняется, но Живоглот, обиженно отвернувшись, поднимается и уходит. Она всех обидела, всех разочаровала. Луну, Рона, Гарри, Джинни, себя, теперь уже и своего кота. Не оправдала ожиданий. Гермиона вдыхает спасительный свежий воздух. И вдруг её что-то настораживает. Подкрадывается к сознанию, будто скрытая угроза. Гермиона распахивает глаза и видит приближающегося к ней Снейпа. Вот ещё немного, и он будет совсем рядом с ней. Нет, она ещё не готова к разговору. Гермиона мгновенно разворачивается и отворяет тяжёлую дверь замка. Она не сбегает, нет. Ей просто нужно на урок.