Работа над ошибками

       Шикарный двухэтажный особняк был утоплен в сосновом бору. Его территория была, наверное, больше чем стадион Лужники. Фонтан, искусственное озеро, два гаража, летняя беседка и даже спортивная площадка. Размеры дома тоже поражали: несколько спален, гостиная, кухня, обеденная комната, три ванные, а также бассейн и спортзал. О таком жилище можно только мечтать.        Удивительно, но жили тут всего три человека, не считая двух приходящих охранников: Ума, её отец – Михаил Викторович и домработница – Вера. И если с женщиной у Олеси были очень хорошие, почти родственные, отношения, то вот с отцом… Конфликт мог возникнуть на пустом месте. Конечно, раньше всё было по-другому. Девочка росла весёлым, добрым, открытым ребёнком. Даже в подростковом возрасте, когда дети часто конфликтуют с родителями, Уманова ни разу не проронила грубого слова в их адрес. В семье царили уют, любовь и взаимоуважение. Михаил Викторович уже тогда был всемирно известным человеком. Основав «Global», он с завидной частотой выигрывал тендеры на строительство различных комплексов. Компания в короткие сроки достигла статуса империи. Конкуренты боялись, партнёры держались, завистники ненавидели. Людмила Владимировна – мама Олеси – всё свободное время посвящала дочери. Работала она вместе с мужем – разрабатывала проекты. Ума должна была продолжить родительское дело. Окончив школу с золотой медалью, поступила в престижный университет на экономический факультет. Однако всё изменилось в одночасье. Четыре года назад, когда девушке было двадцать лет, умерла мать - погибла в автокатастрофе. Тормоза признали неисправными. В тот день Уму как подменили. Не было больше дружелюбия и открытости, только жёсткость и хладнокровие. Безобидные шалости превратились в самые настоящие кошмарные проступки, но таковыми они являлись преимущественно для отца, отношения с которым накалились до предела. Олеся винила Михаила в смерти матери, не признавая никаких аргументов в его оправдание. Сначала это казалось временным явлением, но по прошествии нескольких лет ничего не изменилось. «Люблю» трансформировалось в «ненавижу». И с этим уже ничего нельзя было поделать.        Звук мотора разорвал тишину, царившую на территории. Дом был погружён во тьму, даже Джек – собака, которую обожала Леська - не повёл ухом, когда на площадку перед особняком въехала чёрная Ламби.  - Ну, что, может, пошумим? – предложила Уманова и потянулась к панели, чтобы включить музыку. - Не надо. Если тебе плевать на отца и тётю Веру, то пожалей хотя бы меня. После клуба до сих пор голова болит! – обломала Женька свою подругу.        Единственным человеком, который хоть немного влиял на Олесю, была именно Мура – «здравый смысл» брюнетки. Они познакомились, когда им было по десять лет. Женька училась в том же классе, куда перевели Уманову. Быстро подружившись, они стали самым настоящим бедствием для школы. Их дисциплина хромала на обе ноги, но тот факт, что обе девушки учились на одни пятёрки и побеждали во многих олимпиадах, являлся ключевым аргументом в вопросе об их отчислении из лицея. Мурашове давались «на ура» информатика и физика, Олесе – математика и физкультура – так что эти учителя-предметники больше всех защищали девчонок. На выпускном вечере Женька познакомилась с Васькой. Он оказался братом одной из одноклассниц девушки. Статус «просто друзья» продержался недолго, уже через месяц они стали самой настоящей парой. Через Кота Леся познакомилась с Рифом. Не сказать, что парень уж очень понравился, однако он оказался очень обаятельным и весёлым. Все предложения выйти за рамки дружбы перерубались на корню. Однако смерть матери быстро подорвала девушку. С того момента она и узнала, что такое жизнь в клубах, море алкоголя, жажда скорости и адреналина, а также власть денег. Познакомилась она со всем этим именно через Рифанова Михаила Александровича, их отношения перешли в разряд «секс, но не любовь».        Утро выдалось пасмурным. Голова не просто болела, она раскалывалась на две части. Две бутылки мартини не доводят до добра, но девушек вчера это не остановило. Первая проснулась Олеся. Открыв глаза и взглянув на часы, она с удивлением обнаружила только начало двенадцатого. Рядом развалившись в позе звездочки сопела Мурашова. Стараясь не разбудить подругу, Ума пробралась в ванну. Холодный душ не только смыл часть той боли, что мешала нормально мыслить и жить, но и подкинул идейку, как разбудить Женьку. Набрав в стакан воды, девушка вылила её прямо на Муру. По дому тут же разнёсся визг. Не до конца понимая, что происходит, Мурашова солировала во весь голос, отчего Уманова покатывалась со смеху, глядя на подругу. - Стерва! Идиотка! Я тебя убью! – пара подушек тут же полетела в Лесю, но той удалось увернуться. - Доброе утро, Женечка! - Какое, к чёрту, доброе? Уманова, что б ты мужа своего так будила! Ой, моя голова… - с запозданием спохватилась Мура. - Хватит симулировать, пошли завтракать.        Не дожидаясь ответа, Олеся вышла из комнаты. С первого этажа доносились какие-то ароматные запахи. На кухне у плиты стояла тётя Вера. С этой женщиной у девушки были особые отношения. В детстве Ума называла её бабушкой. А после смерти матери, это был единственный человек, которого она считала родным. - А чем так вкусно пахнет? – спросила девушка, садясь за стол. - О, Лесенька, так и думала, что ты скоро проснёшься. Оладушки тебе испекла, как ты любишь! – искренне улыбнулась старушка. - С малиновым вареньем? - А как же! Ты ведь как карлсон! – только эта женщина знала хотя бы малую часть переживаний девочки и её предпочтения. – О, у нас Женечка в гостях! Доброе утро, красавица. - Здравствуйте, тёть Вер, – поприветствовала женщину Мурашова, не довольно косясь на Уманову. - Не в настроении? - Утро не задалось, – Олеся хохотнула, услышав ответ подруги. - Значит, это твой крик я слышала несколько минут назад. Ладно, завтракайте, а я пойду.        Как только женщина скрылась за дверью, Уманова вскочила со своего места и понеслась к заветному шкафчику, в котором лежали таблетки от головы. Выпив и кинув пачку Мурашовой, которая зачем-то сразу же убежала наверх, девушка с наслаждением почувствовала, как мысли становятся яснее, а боль постепенно затихает. - О, с утра пораньше, и уже с анальгином, - облокотившись о дверной косяк, стоял улыбающийся Тарасов. Этого мужчину хозяйка дома не переносила так же, как и Корта. - О, с утра пораньше, и уже с засосом, - парировала ему Олеся.        Бориса Тарасова она знала, наверное, с пелёнок и с того же времени его недолюбливала. Разговаривать нормально у них не получилась: он норовил её уколоть, она – ответить ему гадостью в ответ. Война, которая началась в тот же момент, когда Боря переступил порог этого дома. Отец в нём души не чаял. Молодой парень, только окончивший институт, за короткий сроки достиг должности заместителя президента компании, сосредоточив в своих руках четверть всех акций. Тарасов и сам считал Михаила Викторовича своим вторым отцом, поэтому продавать свои активы или переходить в другую фирму он не планировал, хотя стоит отметить, что подобные предложения часто поступали. Он знал, что следующим руководителем будет Олеся Михайловна Уманова, отец заявил об этом сразу, дабы дать возможность мужчине выбрать: остаться или уйти. Долго он не думал и вскоре безапелляционное заявил: «Я с вами». Многие не понимали его решение, однако менять планы Тарасов не спешил, и не по тому, что неудобно, а просто не хотел. Конечно, он был в курсе обо всех выходках своей будущей начальницы. Сколько раз сам лично вытаскивал её из всяких передряг по просьбе её отца, но вместо «спасибо» всегда слышал только одно - «пошёл в задницу». Четыре года назад девушка заявила, что это он испортил тормоза в машине Людмилы Владимировны, но железное алиби «командировка» разбивало все её аргументы. Да и не смог бы он это сделать – с женщиной они были очень хорошими друзьями. Тарасов женился на Лене спустя несколько месяцев после произошедшего. Это стало ещё одной причиной для ненависти к этому мужчине. Не потому что ревновала, а потому что так быстро траур превратил в веселье. Кстати, отец также присутствовал на их празднике – шутил, улыбался, танцевал с сестрой невесты. Вот только Ума на этом событии, к счастью, сама не присутствовала, иначе не оставила бы и гвоздя от здания после себя. Злость на этих людей мигом застила глаза.        Даже сейчас, когда, казалось бы, ничего особого Тарасов и не сказал, лишь констатировал факт, девушка не упустила возможность его подколоть. О похождениях Бориса не слышал или не видел только глухо-слепо-немой. Пресса это не афишировала, ибо судиться с Борисом Андреевичем, который без проблем выиграет дело, всё равно, что закрыть редакцию добровольно. Зато для девушки это было совершенно безболезненно: ей-то замглавы компании ничего не сделает.        Услышав ответ Умановой, Борис только приподнял воротник рубашки. Вчерашний вечер в объятиях, кажется, Кристины, не прошёл бесследно. Жёнушка, слава Богам, скромно промолчала, приняв колечко в качестве извинений, а вот с этой разбалованной девчонкой такой номер не пройдёт: её не заткнуть ни деньгами, ни подарками, ни кляпом. - Где отец? – грубо спросил Тарасов. - Я не GPS-навигатор, ищи его сам.        Мужчина только тяжело вздохнул и развернулся в сторону кабинета, надеясь найти там хозяина дома. Эта бестия выводила его из себя с завидной регулярностью. Казалось, хлебом её не корми, дай только поиздеваться над Борисом. Будь она мужиком, давно бы дал в морду и отметелил так, что мало бы не показалось, но она же – девушка, пусть даже грубая, невоспитанная, и с пацанскими замашками. - Борь, рад тебя видеть! – поприветствовал друга Михаил Викторович, отрываясь от шахматной баталии.– Партейку? - А давай. Я документы привёз по проекту Джефферсона, нам же с ним на днях договор подписывать. - Да, я помню. Дело обещает быть выгодным, так что этот партнёр нам крайне необходим, – переставляя фигурки, рассуждал президент кампании. - Не беспокойся. Всё уже обговорено, остались только формальности. Через три дня он прилетает в Питер. - Да-да. Ну, ладно пока с ним. Чего вид такой загруженный? – поинтересовался Михаил, хотя мысленно догадывался, в чём дело. – Олеся? - В один день я её всё-таки проучу, – зло сказал Тарасов. - Знаешь, а я этому даже препятствовать не стану.        Сказать, что выходки дочери бесили отца, значит не сказать ничего. Его слова были бесполезны, наказания она не воспринимала всерьёз, а перестать содержать дочь или отправить её куда подальше, было выше уже его сил. Любит всё-таки свою разбалованную девочку, поэтому и терпит. - Раз, - и конь Михаила Викторовича выбыл из игры как раз в тот момент, когда в кабинет вошла Олеся, поэтому в голову тут же приходит незамысловатая рифма, – дайте Уме в глаз… - Два, дайте Боре в лоб, – в подтверждении слова, её ладошка очутилась на указанном месте. – Оп! - Вас на конкурс стихоплётов отправить? Прекратите этот балаган! – прикрикнул отец, переводя тяжёлый взгляд с одного на другую. - Да без проблем! Денег дай, – Тарасов усмехнулся, по какому поводу она ещё могла она прийти - только за бумажками. - Зачем? - Надо. - Тогда обойдёшься!        Смахнув все фигурки с шахматной доски, Олеся удалились из кабинета, а Михаил Викторович лишь устало провёл по лицу рукой. - Может, её карточек лишить? Отправить силком на работу, там и научится ценить хотя бы деньги, - предложил Борис. - Это не поможет - её друзья выручат. Да и ведёт же она себя так только потому, что злится на меня, ненавидит. В душе-то она совсем другая. - Тебе видней, – только и ответил Тарасов, не смея высказывать своё личное мнение относительно методов воспитания его дочери. В конце-то концов, их семья, пусть сами и разбираются. – Ладно, пойду я. Мне ещё в офис надо заехать.  - Да, давай, завтра и я там появлюсь. Только, – встав с дивана, мужчина подошёл к столу и достал из него пару зелёных купюр, – передай ей, – кивнув, замглавы покинул кабинет.  Девушек нашёл у гаража. - Боречка, как я рада тебя видеть! – повисла на мужчине Женька. Их отношения были куда теплее, чем с Умановой. - И я тебя. Смотрю, ты всё хорошеешь и хорошеешь! – улыбнулся Тарасов. - А то! Знала бы, что ты тут будешь, непременно бы укладочку ещё сделала и макияж нанесла! – защебетала Евгения. - Ага, и тогда он непременно потащил бы тебя в койку! – сказала Ума, вылезая и салона своей Ламби с тряпкой в руках. - Переживаешь, что не тебя? – усмехнулся мужчина. - А мне есть с кем спать, так что в твоих услугах я не нуждаюсь!       И опять война двух миров: её – карего и его – голубого. - Так стоп! Ребята! Начало раунда ещё никто не объявлял, – вмешалась в полемику Мурашова. - На! Отец передал, – протянул мужчина деньги. - О, папочка расщедрился! Себе-то ничего не умыкнул? – подозрительно спросила Олеся. - Пока, Женёк! – махнул на прощанье девушке Борис, а Уманову наградил лишь тяжёлым взглядом, не ответив на её колкость. - Эх, какой мужчина! – смотрела Мура вслед Тарасову. - Слюни подбери! – Ума не обращала никакого внимания на человека, садящегося в свой дорогой автомобиль. Ей было фиолетово. - Олеська, да он же золотой. Во всех смыслах! Вот голову даю на отсечение, свою жену он озолотит. - Повторяешься! – заметила Олеся, возвращаясь к протиранию салона своей малышки. - Да пофиг, ты же поняла о чём я! - Ха, он женат вообще-то! Или ты забыла? - Тю, женат… как же. Я имею ввиду любовь. Вот помяни моё слово, однажды он встретит девушку, влюбится, а о своей жене даже и не вспомнит. - Он влюбляется каждый вечер. - Уманова! Вот что ты за человек! Каждый вечер он не любит, а имеет! Это разные вещи! Ну, примерно то же самое, что у вас с Рифом, – ответила Мурашова и тут же поймала на себе взгляд подруги. - Не смей приплетать сюда нас. - Да что ж такое! Ладно, скажу по-другому: он не любит ни жену, ни своих расфуфыренных тёток. А вот когда его сердце действительно покорит женщина, то, поверь мне, она станет единственной, ради которой он будет готов сделать всё! – рассуждала Женя. - Закончила? А теперь открой воду, мне колёса надо помыть.       Чертыхнувшись, девушка пошла выполнять просьбу, или даже приказ, своей подруги. - Ты на меня обиделась? – неожиданно спросила Женя, когда вернулась. - Нет, с чего бы? - Ну, просто ты так отреагировала на мои слова о Боре, – пожала плечами Мура. - Просто он меня бесит! - Ой, не влюбись, подруга! От ненависти до любви мгновенье!        Мокрая тряпка тут же полетела в девушку, благо та успела увернуться. Их перепалку прервал кроссовер, заезжающий на территорию. Серый Порше становился прямо возле девчонок. - Ну, наболтались? – спросил улыбающийся Ионов. - Давай, увози свою ненаглядную! А то она у меня рано или поздно получит! – прокричала Уманова.       Дважды повторять не пришлось. Мура сама подлетела к парню и впилась в его губы поцелуем. Эти кошаки не могут друг без друга - даже сутки разлуки им не под силу. Быстро попрощавшись с подругой, они сели в автомобиль и уехали.