Ведьмин пирог

— Ты не брала мою косметичку? — спрашивает меня сестра немного обеспокоенно, захлопывая свой шкафчик и устало прислоняясь к нему спиной. До звонка остается еще минут десять, так что торопиться особо некуда. — Нигде ее найти не могу. Я была удивлена донельзя. Из нас двоих это я вечно теряю что-нибудь (взять к примеру хотя бы то дурацкое досье!), тогда как у Джей всегда всё в образцовом порядке. — Не-а, — отвечаю я, находя, наконец, нужный учебник в целом ворохе вещей. — Сама же знаешь, мне не идут твои оттенки. А потом одновременно случается несколько вещей: я в бесчисленный раз спотыкаюсь на ровном месте и нелепо взмахиваю руками, в коридоре возникает Амбэр со свитой, а меня пронзает от осознания, что как раз ей палитра сестры могла и подойти. — Что, новенькая, в своем бардаке сюрприз не нашла? — она презрительно фыркнула, глянув на содержимое моего шкафчика. Ладно, признаю: там действительно чёрт ногу сломит. — Так уж и быть, пожертвую тебе свой экземпляр, — деланно-дружелюбно улыбнувшись, она протянула мне мою фотокарточку — точь-в-точь как та, что была для досье, разве что на этой у меня появились усы и еще пара неприятных черт. — Ты рожки забыла, — от широкой улыбки сводит скулы, но это и помогает отвлечься от прямо-таки зудящего кулака. Не хочется вылететь в первую же неделю, да и я ее понимаю в какой-то мере — сама некоторых новеньких на прочность проверяла. Азиатка рядом с Амбэр — кажется, классрук представлял ее, как Ли — прямо-таки скрипнула зубами. Видимо, не обошлось без ее участия. Блондинка вдруг полезла в свою сумку, а я внутренне умоляла Джей не вмешиваться, потому что иначе никакие обещания и никакое благоразумие меня не удержат. — Тогда, может, сама дополнишь? — лучезарно улыбнулась Амбэр, извлекая из сумочки целую стопку фотографий. Как будто не понимала, что предоставляет мне возможность от них избавиться. Я, даже будучи триста раз стрелянным воробьем, доверчиво протягиваю ей руку. Листы пролетают в нескольких миллиметрах от моей ладони. Теперь злосчастными фотоснимками усеян весь пол рекреации. Чертыхнувшись себе под нос, плюю на присутствие блондинки и наклоняюсь, чтобы собрать хотя бы часть фоток за оставшееся до звонка время. — А ты вообще держись от Ната подальше, — прошипела Амбэр в сторону Джей, и, поманив собачек подружек пальцем, прошла мимо. Хлопнула дверь класса, и поток воздуха разметал оставшиеся фотографии по коридору. Я выругалась уже в голос. — Мисс Бруквуд! — проходивший мимо преподаватель вперил в меня взгляд, у обычных учеников вызывающий муки совести. Мне вместо этого захотелось есть. Ну, так-то оно и немудрено — свою задумку с эконом-диетой я яростно воплощала в жизнь — но я не думала, что колючий взгляд преподавателя французского может усиливать голод. — Простите, месье Ривьер, — поморщилась я, проклиная свое хроническое невезение. Ладно бы просто какой-то учитель наехал — не-е-е-эт, мне именно при классруке ругаться приспичило. — Задержитесь после урока, поговорим о Вашем словарном запасе, — только он прошествовал к кабинету, не обращая ровным счетом никакого внимания на оставшиеся фотографии, как прозвенел звонок. Я все-таки не успела. Похоже, школа еще долго будет подкалывать меня вопросом о сбритых усах. *** — Чего вылупился? — ни с чего огрызнулась я на Кена, выходя из кабинета. Я и обычно-то не особо с ним приветливо держалась, но сегодня я не выспалась, поцапалась с Амбэр и получила от учителя знатную взбучку, а еще ведь даже двенадцати нет. — Н-ничего, — пробормотал парень, поправив съехавшие на нос очки, и взглянул на меня почти испуганно. — Я п-пойду л-лучше… От того, что он начал вдруг заикаться, во мне проснулись те угрызения совести, к которым до этого добрых десять минут взывал Ривьер. Ну вот всё у меня не как у людей. — Прости, — Кен замер, словно увидел привидение. Ну, да, извинения с моей стороны — штука редкая. Исторический момент почти. — Слушай, а ты не видел тут троицу одну? Ходят все время вместе, как приклеенные, — я не знала, о чем говорить с ним, поэтому решила закинуть удочку на тему Амбэр с подружками. В старой школе его нередко шпыняли одноклассники и ребята с параллели — уточнить, что здесь этого не происходит, будет вполне достаточно, чтобы успокоить совесть. — Видел, — его пунцовые от смущения щеки были видны даже за стеклами очков. — Они у меня деньги отобрали, — признался он тихо. Я поперхнулась от удивления, поэтому ответила не сразу. — А они действуют с размахом, — пробормотала я себе под нос. — И ты отдал? Вот так просто? — Кен под моим скептическим взглядом еще больше съежился и теперь чуть не плакал, так что мне пришлось сбавить обороты. — Ну, ладно, бывает, — я передернула плечами, и попыталась перевести тему в несколько другое русло. — Тебя уже тоже фотографией той одарили? — Фотографией? — удивленно переспросил Кен, и я возблагодарила Бога, Сатану и прочую чисть-нечисть, в которых все равно не верила. — Ничего-ничего, забей, — живо отговорилась я, и, неуклюже махнув ему рукой, поспешила во двор. Большинство учеников не выходят из здания на коротких переменах — так почему бы этим не воспользоваться? Вот только к Кастиэлю понятие большинства, похоже, не относится. Дрыхнет себе на скамейке — и ни о чем не парится. Я уже приняла было решение забиться куда-нибудь в дальний угол, чтобы ему не мешать — а то опять потом будет хмуриться весь день, мол, с какой радости разбудила — как он приоткрывает один глаз и, не поднимаясь со скамьи, коротко машет мне рукой. А таким приглашением грех не воспользоваться. — Фотка — зачет, — ухмыляется парень, снова закрывая глаза. Немного сдвигаю его ноги и устало присаживаюсь — для одного дня случилось слишком много пакостей. — Уже и ты в курсе, месье отшельник? — фыркаю я, прикрывая глаза по его примеру. Лишь бы и правда не задремать. — Да вся школа в курсе о фотогеничности новенькой, — парирует Кас все так же ехидно. Этот обмен прозвищами состоялся еще тогда, на крыше — звать меня по имени он отказывался принципиально, вот мне и пришлось тоже выдумать что-нибудь. Ну, а как о нем еще сказать, если он ни с кем толком не контактирует? Отшельник и есть. — Ну, мне как-то не смешно, — и, словно в противоречие собственным словам, у меня вырывается сиплый смешок. Октябрь в этом году был удивительно теплый, и пока что я и без куртки совершенно не мерзла. — Посмотрела бы я на тебя, окажись твоя фотка с закрашенным зубом у каждого ученика школы. — Посмотрел бы я на самоубийцу, который провернет что-то подобное, — хрипло смеется Кастиэль мне в тон. Мысль и правда отколоть такой трюк как-то разом испаряется туда, откуда и пришла. Мы еще поговорили о какой-то ерунде, но со звонком разошлись — я отправилась-таки на следующий урок, а Кас смылся на крышу — прогуливать. И как ему с рук сходят все эти пропуски? *** «Я поговорила с Натом о поведении Амбэр», — выводит на вырванной из черновика странице Джей и подталкивает лист на мою половину парты, когда учитель отворачивается. «Он уже Нат?» — мой почерк, в отличие от сестры — как печатные буквы, не иначе как по случайности разбавленные соединительными линиями между ними. — «И что он там рассказал?» — пишу уже на другой строчке, оставляя на предыдущей место для ответа на первый вопрос. Даже забавно, как быстро каждая из нас нашла себе компанию по характеру и интересам — я в два счета спелась с пока что главным раздолбаем этой школы (но это именно что пока, не зря же в прошлой этот титул был за мной!), тогда как Джей уже сейчас на короткой ноге с главным старостой — да и с другими ребятами, в общем-то, тоже. «Мира!» — я прямо-таки слышу интонацию Джей, с которой она это пишет, когда показывает мне листок вместо того, чтобы передвинуть — учитель расхаживает по классу и на каждый лишний шорох накидывается, словно ястреб. — «А. — его младшая сестра, я даже не поверила поначалу. Правда, огромная разница?» — она показала мне на листок, и я коротко кивнула, мол — да, вижу. К несчастью, преподаватель тоже увидел. *** — Я и спросила, всегда ли она такая, — пересказывала диалог с главным занудой старостой Джей, перебирая в руках жемчужинки ожерелья. Еще одна «нервная» привычка — ну, хотя бы губу не прокусит в этот раз. — На что он просто пожал плечами и сказал, что она бывает несносной в обществе подруг. Несносной, — повторила она, словно пробуя слово на вкус. У меня в очередной раз за день вырвался нервный смешок. — Если это он считает всего лишь несносным, то я в старой школе вообще почти паинькой была, — усмехаюсь я, уже прикидывая про себя, какие плюсы из этого можно извлечь. — Либо он просто покрывает сестру, — пожимает плечами Джей немного разочарованно, и это возвращает меня с небес на землю. — Кто знает, как тут обстоят дела. В конце коридора весьма некстати возникает директриса, и я успеваю только понять, что сбежать уже не успею, а про месье Ривьера кто-то из ребят говорил, что он о любом промахе строчит доносы. Остается только читать молитвы тем, в кого не верю, и бесславно прятаться за спиной сестры. — А, вот вы где, мисс Бруквуд! — даже не видя лица сестры, понимаю, что она наверняка поморщилась. И мы, и наши родители прожили во Франции всю жизнь, но из-за английской фамилии к нам и обращение каждый раз только английское, сколько ни размахивай паспортом с французским гражданством. — О, и Ваша сестра здесь, чудно! — улыбка мадам Шермански кажется вполне приветливой, да и вообще директриса разве что не светится, так что я выползаю из своего укрытия. — Мне нужно, чтобы вы выбрали себе дополнительные занятия по интересам. У нас вырывается дружный вздох. Похоже, подобной ересью не только в нашей старой школе страдали. — И какие варианты? — тоскливо спрашивает сестра, скрещивая за спиной пальцы. Я следую её примеру. Пусть в списке есть бассейн или книжный клуб, пожалуйста, бассейн или книжный клуб! — Баскетбол и садоводство, — еще шире улыбается госпожа директор, и я с трудом удерживаю в себе все крутящиеся на языке непечатные слова. — Баскетбол, — до удивительного единодушно (и притом весьма уныло) произносим мы. Директриса, пробормотав что-то себе под нос, делает пометку в своем извечном планшете с бумагами, и, распорядившись «узнать, чем мы можем быть там полезны», укатывается куда-то, точно колобок. — Ну и где этот чертов клуб? — обреченно вздыхает Джей, прислоняясь спиной к стене. Она вообще редко говорит что-то хоть немного грубое, и сложившаяся ситуация вызывает у меня улыбку. Может, и права была директриса старой школы, что я плохо влияю на свою сестру. *** — Сегодня определенно не мой день, — я не очень люблю жаловаться, тем более малознакомым людям, да и образ Кастиэля с «Жилеткой поддержки» как-то не вяжется, но если я сейчас не выговорюсь хоть кому-нибудь — меня порвет. — Что на этот раз? — закатывает глаза парень, даже не вытаскивая второй наушник. Ну еще бы, больно много чести какой-то там новенькой. — Директриса записала в баскетбольный клуб, — я стою, глядя себе под ноги, и пинаю наиболее крупные камешки из тех, которыми была усыпана дорожка в этой части двора. — С мячом я дружу ненамного лучше, чем с лейкой, к тому же без понятия, где он, — очередной камешек против всех законов физики врезается в ногу Каса, и под его взглядом я вдруг начинаю ощущать себя кроликом перед удавом. Его ни с того ни с сего разбирает смех, и я уже совершенно ничего не понимаю. — Подходи попозже, — кивает он, отсмеявшись, и достает из кармана упаковку с чем-то шуршащим, что я не успеваю рассмотреть. — Покажу, где он. Я, с трудом пряча улыбку, возвращаюсь в здание школы. У меня тоже оставалось неоконченное дело. *** Я не просто так протолклась в коридоре со шкафчиками три перемены из пяти и прогуляла геометрию — моей целью было выяснить, который из шкафчиков принадлежит Амбэр, как его открыть, и там ли находится косметичка Джей. Мои наблюдения увенчались успехом уже на второй перемене — Амбэр, совершенно меня игнорируя, крутилась перед висящим на дверце ее шкафчика зеркалом, и поправляла макияж. Блеск для губ в ее руках я узнала сразу — такой привозила нам мама из последней своей командировки. Она понимала нас в вопросе вещей несколько лучше, чем Агата — поэтому Джей был торжественно вручен клубничный, а мне — вишневый вкус. А в совпадения я не верила никогда и вряд ли начну. Самым сложным в старой школе было пройти мимо охранника. Он, казалось, каким-то шестым чувством умудрялся отличать обычных прогульщиков от тех, у кого и правда окно или закончились уроки. Здесь меня даже не попытались остановить, поэтому я, в ущерб математике — которую из школьных предметов, в общем-то, больше всего любила — со всех ног рванула в ближайший продуктовый. Название нужной мне специи я, как на грех, не помнила, поэтому пришлось потратить ощутимую часть сбережений и купить несколько разных из тех, чьи упаковки как будто ничем не пахли — а уже в школе вскрыть и проверить, какая из них действительно окажется без запаха. Обычные специи добавляют как раз для него, но эту я помнила по времени, когда мы проводили каникулы у бабушки — она время от времени заготавливала соленья и обязательно добавляла в них этот порошок. — Запаха, может, и нет, но на вкус острая, как килограмм перца, — предупредила она меня, когда я уже хотела было попробовать немного. — Со временем острота уйдет, останется только легкая пряность, — вещала она как ни в чем не бывало. Ну что ж, бабуля, давай проверим твою травку. Я нашла среди вещей сестры шпильку для волос и занялась замком на шкафчике Амбэр. *** — Долго ты, — недовольно пробурчал Кастиэль, по излюбленной привычке появившись буквально из ниоткуда как раз когда я закрывала шкафчик Амбэр. У меня в руках оставалась только палитра с тенями голубых оттенков, которую я оставить у блондинки просто не могла. У меня чуть было сердце не остановилось, когда я услышала над ухом хриплый голос парня. — Ну нельзя же так пугать, — с трудом уняв сердцебиение, пожаловалась я, пряча тени в карман — подброшу ей в ящик дома, а остальной косметикой мы вполне можем пока что напополам пользоваться, пусть и не любим этого до чертиков. — Ты идешь или да? — закатил глаза Кас, кивая на ведущую во двор дверь. Может, он и правда ничего не видел? Ну, или сестричка старосты и его успела заебать. «Или выебать», — услужливо подсказывает мне наиболее испорченная часть мозга, и я с трудом сдерживаю смех. *** — Ну и где эти треклятые мячи, — недовольный тон так же заразителен, как и дурной пример — в этом я могу поручиться, как человек, распробовавший и то, и другое. — Прекращай, — фыркает Джей, спустившись с дерева с третьим мячом из пяти. Что эти баскетболисты вообще творят с инвентарем, что он разбросан по всей школе? — Прекращу только стиснув кровать в объятиях, — безапелляционно заявляю я, и сестра, вместо того, чтобы отдать мне мяч, заглядывает мне в глаза. — Они у тебя опять красные, — сетует Джей, — ты вообще ложилась? — Они у меня всегда красные, — парирую я, оставляя ее вопрос без внимания. Я, в общем-то, не слукавила ни в коей мере: моя внешность была забавной шуткой природы, согласно которой я получила не только ярко-красные волосы, но и такого же цвета глаза — я бы даже подумала, что я подкидыш какой, вот только у меня была сестра-двойняшка, которая, как и Агата, обладала сиреневыми глазками. — Ты себя угробишь когда-нибудь, — качает головой она, открывая передо мной дверь в школу. У меня-то руки заняты мячами. — Я тебя лучше здесь подожду, — дверь за ней захлопывается, и проходит от силы минуты три, прежде чем она возвращается с оставшимися двумя предметами пыток спортинвентаря. — А теперь — домой, — я едва ли не пританцовываю, ожидая сестру у выхода из спортзала. Дом, милый дом! Тишина, покой, горячий чай и гадальные карты — что может быть лучше? — Погнали, — кивает Джей, подхватывая у меня свой рюкзак. *** — Совершенно не представляю, чем была забита моя голова, когда я положила палитру теней в ящик с одеждой, — сетует сестра, а я, напустив на себя равнодушный вид, радуюсь, что она не знает всей этой истории. — Наверное, я… ой! — она практически врезается в Натаниэля, из-за огромной стопки бумаг не видящего дальше своего носа. — Вас-то я ищу! — я не разделяю радость старосты от нашей встречи, и малодушно пытаюсь смыться, но сестра привычным жестом хватает меня за шиворот. — Привет, Нат, — улыбается она, удерживая меня уже обеими руками. — Привет, — не слишком дружелюбно отозвалась я, но вырываться прекратила. — Вы можете мне немного помочь? — спрашивает он, как-то странно косясь на меня. — Конечно… — все с той же извечной улыбкой отзывается Джей. — …нет, — заканчиваю я, предпринимая еще одну отчаянную попытку улизнуть. — Мира! — эта интонация сестры мне тоже знакома. После нее обычно следует вздох в стиле опять-ты-за-свое. Двое на одного — ни разу не честно. — …ладно, — нехотя выдаю я, сдаваясь под взглядами сиреневых и золотистых глаз. *** — Родители Кастиэля почти всегда в разъездах, и большую часть вопросов он вынужден решать сам, — все так же смущаясь, Натаниэль торопливо пересказывал обстоятельства дела. — В том числе подписывать заявления о прогулах и прочем, — я усмехнулась, за что получила два недовольных взгляда, так что пришлось снова настроиться на серьезность. — Но мы с ним общаемся не очень хорошо, и когда заявления приношу я — он ничего не подписывает. Я едва удержалась от того, чтобы хмыкнуть. Я бы на его месте тоже так делала… впрочем, я и делала — наши с Джей родители, пусть и работали в основном в городе, хорошо если пару раз в год находили время заглянуть в школу. Чем я беззастенчиво пользовалась, точно так же игнорируя такого рода бумажки. — Мы попробуем, — кивнула Джей, цепко ухватив меня за локоть. Очередная попытка слинять окончилась провалом. *** — Меня послали, — качает головой Джей, передавая мне заявление, как будто оно — эстафетная палочка. — Может, ты попробуешь? — А волшебное слово? — прикрываю глаза и снова укладываюсь на парту, всем своим видом выражая недовольство. Оно и неудивительно — пусть я сегодня и легла вовремя и даже выспалась, подниматься со стула и идти в дальние дали во двор совершенно не хотелось. Джей наклоняется прямо к моему уху, и я слишком поздно осознаю, в чем подвох. — Бегом! — почти кричит она, и я подрываюсь, вызывая смех дамы с собачками Амбэр с подружками в другой части класса. Меня, в отличие от Джей, не послали — скорее так, направили прогуляться, о чем я и сообщила Натаниэлю. Староста подумал-подумал, решил, что это своего рода прогресс, и отправил меня обратно. Я, проклиная судьбу, снова отправилась во двор — только, в отличие от первого раза, захватила куртку — сегодня погода вполне соответствовала времени года. — Мне надоело между вами бегать, — я устаю где-то на третьем круге, и, бесцеремонно подвинув Каса, падаю на скамейку рядом с ним. — Я не буду ничего подписывать, — на всякий случай предупреждает Кастиэль, даже не открывая глаз. — Я поняла уже, — пробурчала я, поднимаясь. Предстояло найти где-то в этих бесконечных коридорах старосту и выдержать лекции от него и Джей. Кастиэль наверняка думает, что я уже ушла, и улыбается. Его улыбка в этот раз была самой искренней из всех, которые я у него видела. *** Джей разнимать драки не привыкать, а вот я в роли ликвидатора оказываюсь впервые. Сестра стоит, практически закрывая собой Натаниэля, а я почти повисаю на руке Каса — той, которая поднята. Которая с занесенным уже для удара кулаком. Оба разве что ядом не плюются, того и гляди, объединятся и ополчатся на нас с Джей, но тут в игру вступает Амбэр. Она с неприязнью смотрит на меня, мертвой хваткой вцепившуюся в Кастиэля. На сестру, которую придерживает за плечо и ненавязчиво пытается оттолкнуть староста. И красит губы. Тем блеском со вкусом клубники, который она как-то умудрилась стащить у Джей. Название порошка я прочитала на упаковке и тут же забыла, но это уже так, мелочь. Намного важнее сейчас то, что блондинка едва не закричала, ощутив изменившийся вкус блеска, что она сейчас красная, как рак, и залпом осушила уже вторую бутылку воды, любезно предоставленную подружками. — Нашла бы ты лучше свой клубничный блеск, Амбэр, — улыбаюсь я, кинув на неё короткий взгляд через плечо. Кастиэль, толкая ведущую во двор дверь, пропускает меня вперед — прямо-таки хочется съязвить о достойном джентельмена поступке, но я слишком боюсь испортить момент. Где-то за моей спиной раздается щелчок камеры на телефоне Джей. Эту фотографию в школе будут помнить значительно дольше.