***
Женька рисовала граффити на одной из ближайших крыш к Башне кошек. Укутывая нос потеплее в колючий шарф, который раньше она терпеть не могла, девушка поставила тэг и оглядела своё творение. «Перед новым годом в самый раз!» — подумала Женя, потёрла замерзшие без перчаток ладони, собрала все баллончики в рюкзак. Она развернулась и посмотрела на ночное ясное небо. — Как красиво… — вздохнула Женя. На секунду она потеряла бдительность и, подскользнувшись на тонкой ледяной корке, с криком полетела вниз. Воздух стал чугунным, а по голове будто ударили чем-то тяжёлым. В глазах у девушки потерпело то ли от страха падения, толи просто от шока. Женя не успела толком испугаться последствий своего падения, как оказалась в клетке чьих-то тёплых рук и, уже стоя на твёрдой земле. — Э-э-э… — Женя посмотрела на своего спасителя и уже прокручивала в голове все возможные отмазки, лишь бы не остаться под домашним арестом в Башне кошек. Такую перспективу учитель уж точно мог ей устроить… Женя почесала затылок и сказала: — Вариант того, что я занималась скалолазанием не прокатит? — Женька, я убью тебя! — возмутился Тим, — Сколько раз повторять: не выходи из Башни и не ходи одна по крышам! Мне тебя что, все 24 часа контролировать?! Или поставить датчики движения в комнате?! — Бла, бла, бла... Для начала, спасибо, что не дал мне превратиться в лепёшечку. И, объясни, пожалуйста, чего ты так на меня орёшь? — спросила Женя, глядя, на разъярившегося парня.— Подумаешь, из Башни ушла… И правда, чего это он так? В последнее время Тим просто с ума сходит, если она не ответит ему на звонок или просто пропадёт из поля зрения. Учитель слишком сильно понял свою роль и теперь от Жени на шаг не отходит. — Жень, у тебя мозги есть? — Тим надвигался на Евгению, как грозовая туча на ясное и лазурное небо. — Если бы меня рядом не оказалось — лежала бы на асфальте в лужице крови?! Столько раз спасла мир, а теперь решила свести концы с жизнью по глупости?! Если хочешь до инфаркта меня довести, то хоть предупредила бы! Охрану на тебя нанимать, чтобы по крышам не лазила?! Как только рыжеволосый принялся отчитывать Женю, в характере девушки вспыхнули не очень хорошие искры: — Да ты достал меня уже! — разозлилась Женя. — По-твоему, я должна сидеть в Башне и не высовываться, так?! Я же тоже кошка, и тоже люблю крыши! А ты таскаешься за мной, ни шагу ступить не даёшь! Я ведь не ребёнок! — Ты не ребёнок?! — возмутился парень. — А кто ты тогда?! Если очевидного не можешь понять? — Что тут очевидного-то? — Женя сложила руки на груди и насупилась. Они уже полчаса стоят на крыше главного здания фратрии и ругаются. А теперь этот зеленоглазый болван говорит всякую околесицу. Да, ве-се-ло, Новый год! — Что? — А то, что рядом с тобой постоянно этот итальяшка вертится, не очевидно? Уже третью неделю, между прочим! Тебе на это вообще всё равно, да? — фыркнул Тим. — Да что ты такое говоришь? — воскликнула девушка. — Он же просто друг, не больше… Он мне ничего плохого не сделал! — Ты вообще дальше своего носа не видишь! — в очередной раз вспыхнул он. — Может, я уже с Анитой встречаюсь, а ты не в курсе! Женя удивлённо распахнула глаза и попыталась что-то сказать, но у неё пропал дар речи. Весь словарный запас растворился в кромешно-тёмной волне мыслей и разнообразном вихре чувств, которые сейчас её наполнили. Внезапно стало так тихо и на столько пугающе-пусто, что казалось, даже падение снежинки на щеку или нос — удар грома. Сначала, стало до ужаса холодно: время вокруг них как будто замедлилось, мир изменился и в буквальном смысле стал серым — ни звуков, ни слов, ничего, только один единственный взгляд и слова, которые вырвались и ранили дорогого человека. Потом, стало невыносимо жарко. До ужаса. К горлу девушки подкатился противный ком, стало невыносимо жарко в груди от разбушевавшихся эмоций, голова стала тяжёлой, а на глаза выступили слёзы. Как он мог такое сказать ей? Женя сделала шаг назад, всё ещё смотря в глаза Тиму. Похоже, он понял, что только что сказал: — Жень, я… — попытался заговорить Тимофей, но Женька резко развернулась и побежала прочь с этого проклятого места в Башню кошек, в свою комнату.***
Женька сидела в своей комнате в Башне кошек и всеми правдами и неправдами старалась не пускать никого в своё убежище. Тихо скрываться от постороннего мира, когда в Башне в самом разгаре приготовления к Новогоднему празднику… Это плохо… Нет, не так. Это просто очень обидно и больно. Дина уже который час крутилась у неё под дверью, пытаясь выяснить хоть что-нибудь. Но, эта затея с треском провалилась, потому что Женя никого видеть и слышать не хотела. — Не знала, что слова могут сделать так больно, — всхлипнула Женя и ещё сильнее прижала подушку к груди. — Ещё не знала, что буду вот так реветь из-за парня… Из-за такого парня! Из-за Тима!.. Как сейчас ей обидно. Она ведь не виновата, что не может бегать по крышам и не виновата, что подскользнулась. И зачем Тим так накричал на неё? Ой, да ладно, на этот раз он просто реально за неё волновался, но вот то, что он сказал про Аниту?! — Просто погрустить… Всем ведь иногда хочется просто сесть и погрустить, — Женя пожала плечами и завалилась на кровать. — А если на то есть причина, то всё вообще супер, — уверяла себя Женя, рассматривая рисунок на стене. Она сама его нарисовала, как только переехала жить к кошкам от Кирилла Михайловича. Дело в том, что начальник СКК уехал в командировку на четыре месяца. Женя не знает, бывают-ли такие долгие командировки, но спорить не стала. Новый год она проведёт среди кошек, между прочим, первый раз в жизни. Что-то новенькое. — А если хочется врезать ему по лицу тяжёлой чугунной сковородкой и высказать всё, что я думаю о своём учителе, это нормально для четырнадцатилетней девушки? — Женя вытерла слёзы, уткнулась носом в подушку и накрылась тёплым-тёплым пледом. Стало тепло, но только телу. Сердце это тепло не задело.***
Главный Зал. Все заняты новогодними приготовлениями, по Башне витает запах с кухни Мамаши-Мурр — готовится праздничный банкет. Тим и Дина сидели в Главном зале: — Тим, что ты с Женькой сделал? — Дина уже пол часа докапывалась до Тима. — Дурак я, Дин, понимаешь? — вздохнул Тим. — Идиот… — Ой, да это я поняла ещё со дня нашего знакомства, — Дина махнула рукой. — С Женькой-то что? — Сказал всякий бред, — фыркнул Тим, зарываясь руками в растрёпанные рыжие волосы. — Обидел. Сильно. — Так надо извиняться! — Дина сложила руки на груди. — Мисс Очевидность, да я с радостью! — грустно усмехнулся парень. — Только видеть она меня не хочет весь оставшийся год. А может, и следующий. — Что бы ты без меня делал, — вздохнула Дина и подхватила парня под локоть. — На этот вечер я — ваш с Женькой примирительный купидон. — Кто? Куда ты меня тащишь, Дин?! — возмутился парень. Ему сейчас надо подумать, как с Женькой помириться, а не расхаживать по Башне без дела. — Тихо… — Дина подставила палец ко рту, давая понять, что лучше не привлекать к себе лишнее внимание. — Тут слишком много кошачьих ушей. Пошли. Они прошли вниз по лестнице и прошли по коридору. Повернув два раза направо, подростки оказались перед огромной дубовой дверью во всю стену. Да уж, странно видеть такие двери в современном здании. В середине была сделана резьба по дереву в виде «символа» кошек — кошачьего профиля или крыла летучей мыши, кто как хочет, так и называет. Со скрипом открыв массивную дверь, они оказались в библиотеке кошек. Огромная комната пустовала уже несколько лет, сюда приходили только те, кому нужно подготовить домашние задания и рефераты по истории Края. Тим не понимал, как Женька может сидеть в этом сборище огромных шкафов разной ширины и высоты с пыльными томами на полках. Если кто-нибудь возьмётся подсчитать, сколько же там всего книг, то вряд ли бедняге хватит на это всей его жизни (это при том, что кошки и другие жители Края живут около трёх сотен лет). «Правду говорят, что во время ссоры с человеком мозг отключается» — подумал Тим и приземлился на диван, который стоял рядом с камином. — Здорово, бро, — сказал Тим Федьке, тот улыбнулся и освободил место. Юный целитель уже вторую неделю живёт в Башне кошек, а всё потому что Шёпот направил его сюда проходить что-то вроде практики. «Эх, Жень, знала бы ты, кто этот твой „просто друг“! Этот итальяшка ведь не просто так сюда приехал перед праздником, лишь бы рядом с тобой побольше покрутиться!» — нервно фыркнул Тим, наблюдая за действиями Дины, что-то ищущей на верхних полках одного из шкафов. — Я же помню, куда-то сюда я и положила эту книгу… — бормотала себе под нос Дина, пытаясь найти том. — Вот она, наконец-то! Тим наклонился над столом, на который Дина положила огромную, пыльную книгу и стал рассматривать то, что в мире называется «обложка». Хотя, этот кусок дерева с росписями, бриллиантиками, всевозможными украшениями и прочей околесицей, которая только может быть на книге, трудно назвать обложкой. Если вы хотите увидеть книгу с древними заклятьями, рецептами зелья молодости и прочим волшебством — эта книга перед вами. Дина стала осторожно перелистывать пожелтевшие пыльные страницы, от которых так и пахло старыми фотографиями, что только что достали из альбома. Так и манит, чтобы наклониться и почувствовать этот дивный запах, нет, аромат. — Так, вот она! — Дина в предвкушении потёрла ладошки. — Помнишь, на истории Края нам давали реферат на тему «Какая из легенд действительно реальна?» Тим неуверенно кивнул. Он, конечно, помнит этот реферат, но при чём тут легенды и примирение с Женькой? — Так вот, слушай… — девушка стала цитировать текст примерно с середины страницы. — По достижению пятнадцатилетнего возраста сыновья и дочери Лунной кошки могут изменять образ, как сам тотем Края. То есть, если сконцентрировать своё сознание на перевоплощении, можно стать кошкой. Котом, в твоём случае, — улыбнулась Дина. — По достижению совершеннолетия человек Края может изменять образ по своему желанию и усмотрению, в том случае, если он ему не нравится… Крысюки могут становиться крысами, мышами или хомяками, крыланы могут быть летучими мышами или птицами, депферы русалками или рыбами, а кошки могут использовать по достижению совершеннолетия любой вид из семейства кошачьих. Ты у нас уже пятнадцатилетний, но ещё не совершеннолетний, так что у тебя всего один образ… — А теперь всё то же самое, но по-русски, — кивнул Тим. — Ой… — вздохнул Фёдор, который до этого момента молча играл с Барькой. — Что тут не понятного-то? Если Женька не хочет видеть тебя, то просто перевоплотись в кота. Уверен, так она тебя точно не узнает. — А что дальше — на ходу придумаешь и всё, — кивнула Дина. — Тебе решать, хочешь с Женькой помириться? — Я согласен, — Тим примирительно развёл руками.***
Женя с трудом оторвалась от подушки, находясь в каком-то полусне-полубреде. — Почему так жарко? — спросила Женька саму себя, попутно скидывая тёплое одеяло. Ещё бы, она заснула в форме кошек и под зимним одеялом. Сказать, что сейчас ей плохо — ничего не сказать. То, что она как будто спала, ничем не спасло от головной боли. Девушка подошла к окну и грустно усмехнулась: — Я, как хрустальная ваза. Меня разбили, склеили плохим клеем и стали полировать наждачкой. А потом снова разбили на маленькие кусочки… На очень-очень маленькие кусочки. И бросили на асфальт под холодный дождь. На часах было десять вечера, в комнате Жени освещением служил только камин (его каким-то образом поставили в комнату по просьбе Жени). Она открыла окно и в лицо сразу ударил холодный морозный воздух, а щеки чиркнули ледяными гранями балерины-снежинки. Женя дотронулась кончиками горячих пальцев до щеки, на которой только что были снежинки, а теперь только холодные капли воды. И её слёзы. Женя до сих пор не может смириться со словами парня. А ей вообще нужно смириться? Он ведь просто ей друг, пару поцелуев не в счёт. Но… АНИТА?! Он же сам говорил, что ему пофигу на эту губастую русалку, а теперь такое заявление! Ладно, если бы Тим начал встречаться с какой-нибудь другой девушкой, Женя это ещё бы пережила, но с Анитой… — Мяу… — на подоконник около Жени присел маленький чёрный котёнок*. — Мяу… — Эй, ты как здесь оказался? — спросила Женя и стёрла слёзы рукавом кофты. — Мяу… — Тут же холодно, пойдём… — Женя взяла котёнка на руки и прижала к себе. — Что ты делаешь на улице в такой мороз? — Мяу… — котёнок прижался к груди Женьки и вцепился когтями в ткань чёрной толстовки. «Ты что у открытого окна стоишь, дурёха?!» — подумал Тим. — Ну, не бойся, — улыбнулась через силу Женя. — А говорят, что кошки от душевных ран лечат, это правда? — Мяу… — котёнок лизнул Женю в щёку шершавым языком. — Можно, я с тобой поговорю? — Женя погладила чёрную голову. Она закрыла окно и уселась на кровать. Ей так хотелось освободиться от этого насевшего на её душу камня. Лучшего варианта, чем котёнок не сыскать. — Как тебя назвать? Знаешь, хочется Тимкой… У него глаза такие же зелёные, — она легла на спину, а котёнка прижала к груди. — Ты знаешь его? Хотя, откуда ты можешь его знать… Я ведь дурочка, правда? «Женька, ты не дурочка, это я идиот!» — подумал Тим, глядя, как из серых глаз подруги катятся прозрачные капли. Сердце парня больно защемило — что же он натворил?.. — Представляешь, а я ведь до сих пор люблю этого идиота, — Женя горько улыбнулась, глядя в яркие зелёные глаза котёнка. Она никогда не встречала черных котят с такими проникновенными глазами и искрами в них. — Понимаешь? Котёнок осторожно приподнялся на лапки и тихими медленными шажками подошёл ближе к подбородку девушки. — Ты всё понимаешь… Почему только он этого не понимает? — Женя наклонила голову набок и солёные капли скатились с щёк на подушку. — Или он просто не хочет понимать, как я его люблю? Неужели, он действительно любит Аниту? Котёнок быстро замотал головой. Девушку немного удивила реакция котёнка. — Нет? Ты думаешь, он может меня любить? — спросила Женя и приподнялась на локтях. Котёнок лизнул её в щёку и жалостливо посмотрел в глаза. — Откуда ты знаешь? «Знаю, Жень, прекрасно знаю…» — вздохнул Тим и опустил голову. — Слушай, а можно я тебе кое-что расскажу? По секрету? — улыбнулась Женя. Она села на кровати, по-турецки скрестив ноги, и стала гладить котёнка за ушком. — Мур-р-р-р… — Так вот, слушай… Наверное, глупо разговаривать с котом, — она наклонила голову набок. — Но, ты же всё понимаешь? — Мяу… — Мне правда не удобно… Хоть ты и просто милый пушистый котёнок и никому не проболтаешься, — она улыбнулась. — Ладно, даже если кто-нибудь узнает о том, что я говорила, включая этого рыжеволосого болвана… Может, так будет даже лучше. Представляешь, если он узнает, как я его люблю? — Мяу?.. — Как я его люблю? — удивилась Женя. Конечно, не всегда можно на равных разговаривать с котёнком, да ещё чтобы он понимал тебя. — Сильно, очень сильно! Знаешь, как я испугалась, когда узнала, что Тимка вирусом заболел? А знаешь, как покраснела, когда он меня поцеловал? В губы, представляешь? А ещё, я люблю, когда он меня обнимает. Так крепко и нежно и как-то по-своему! Только он так умеет… Только почему он такой упрямый? — возмутилась Женя, глядя на котёнка. — Он никогда мне ничего не рассказывает. А я видите-ли, должна ему всё объяснять и рассказать. Где, с кем и почему. Не могу понять, он мне не доверяет? Или просто… — Мяу! — возмутился котёнок. — А знаешь, я ведь тоже ему не всё рассказываю. Много что скрываю, — загрустила девушка. — Я помню один вечер… Это было через неделю или две, когда выпал первый снег. Я никому не сказала, даже в личный дневник писать не стала об этом. Понимаешь? Я опять чуть не свалилась с крыши. Как только умудрилась, — она пожала плечами, — сама не знаю. Но дело не в этом. Я осталась жива. Наверное, это удача, — вздохнула Женя. — Иногда мне кажется, что я всем доставляю неприятности. Даже Тимке. Это так? — Мяу… — Знаешь, мне кажется, что если Тим узнает, сколько раз я из-за него плакала… — с трудом вздохнула Женя. — Он сам себе врезать захочет… Если не убить. Сколько раз я ходила кругами, лишь бы ничего не думать об этом рыжеволосом, сколько раз слушала музыку чуть ли до изнеможения?! Сколько раз я чуть с ума не сошла из-за него? Я тебе говорю, он точно себе врезал бы… «Жень, я уже хочу!» — подумал Тим, одновременно в мыслях врезав себе хорошенько по лицу. В кровь. Самому себе. — Мяу… — А я сильно-сильно его люблю. Знаешь, как больно? — Женя приложила руку к груди и сжала ткань чёрной толстовки. — Я не знаю, может он сказал это не нарочно. Не знаю, почему он это сказал. Но я хочу, чтобы он знал, что он для меня очень-очень дорог, — по щеке у неё скатились слёзы, а к горлу подкатился противный ком. — Мяу?.. — он опустил голову. Ой, как же Тим ненавидел себя в этот момент. Заставлять плакать любимого человека, что может быть хуже. «Женька, прости меня! Не плачь, пожалуйста!» — хотел сказать парень, но вышло только жалобное мяуканье. — Эй, не расстраивайся! — Женя, с трудом проглотив ком в горле, улыбнулась и погладила черныша по голове. — Хочешь, я плакать не буду? Хочешь? — Женя поспешно стёрла слёзы рукавом. — Всё, я больше не плачу, видишь? Надоело мне думать, буду просто спать. Сейчас середина ночи… — Женя поправила подушку и легла. — Ты меня не бросишь? — Мяу… — промурчал котёнок и подошёл к Жене. — Ну, и хорошо… — сказала девушка, прижала пушистое существо к себе и уснула.***
Женя долго не хотела открывать глаза. Подушка была приятно-тёплой для зимнего предновогоднего утра, и от неё приятно пахло одеколоном. «Странно, у меня никогда не было мужского одеколона. Да ещё и такого классного…» — подумала Женя и улыбнулась. Утром для нас всё кажется не таким, как есть. Как же не хочется вставать… Во-первых, сегодня ей не надо рано вставать. Во-вторых, затекла рука и теперь противно покрылась мурашками. В-третьих, просто хотелось подольше полежать в объятиях тёплых рук. "Как-то это странно... Вроде бы... " - подумала Женя и потёрлась щекой о тёплую ткань. Она открыла глаза и посмотрела по сторонам. - "Э-э-э... Тим?! Что? Как?" Рядом с ней тихонечко посапывал Тимофей. Да-да, зелёноглазый учитель, собственной персоной! Одна его рука обнимала Женино плечо, а другая покоилась на талии девушки. Женя сразу покрылась румянцем и поджала губы от смущения. Где котёнок?! И как Тим оказался в её комнате, да ещё и рядом с ней? Женя в шоке дёрнула затекшую руку, тем самым нечаянно разбудив рыжеволосого. — Жень?! — удивился парень, но потом всё вспомнил. — Тим, как ты здесь оказался? — Женя села на кровати. — И где котёнок? — Э-э-э… — Тим приподнялся и подсел к Жене. — Жень, прости меня… Женя фыркнула и отвернулась от парня. Тим вздохнул, понимая, что просто так эта девчонка его не простит. Тим потянулся руками к Жене, в надежде, что она повернётся к нему лицом и он сможет выразить терзающие его чувства и всё объяснить. Руки Тима мягко легли на плечи девушке. От прикосновения Женя смягчилась в лице и повернулась к парню, давая тому возможность объясниться. — Женька, прошу, прости того идиота, что сейчас сидит перед тобой. Я очень жалею о том, что я тебе наговорил. Ляпнул не подумав. У меня даже и в мыслях не было заводить какие-либо отношения с этой выскочкой. Скажу больше, я с ней даже не виделся всё это время. И слава Тотемам, что она не расшатывает своим присутствием мне нервы. Ты у меня была и будешь единственной, кого я буду любить не смотря ни на что, и ты это прекрасно знаешь… — всё это Тим говорил, не сводя взгляда с глаз девушки, чтобы не пропустить смены эмоций. Вдруг она не захочет его прощать? Или вновь будет плакать? Всё это он смог бы заметить по глазам и предотвратить. Но нет, во взгляде Жени читалась грусть, нежность и… доверие? Да, доверие. Тимофей понял, что она ему полностью доверяет. Ему стало легче, как будто от огромного камня отломили кусочек. Но это лишь кусочек. Сам камень неподвижной грудой лежал на его плечах. О, Боги! Как же ему плохо в этот момент! Тут Женя потянулась руками к лицу Тима, пододвигаясь ближе к парню. — Какой же ты глупый, Тимка… — она грустно улыбнулась и немного наклонила голову. — Да, и я не лучше. Подумала, что у тебя может что-то быть с этой губастой дурой. Как же я могла до такого опуститься? Как я могла не доверять тебе… Какая же я всё-таки дурочка… — девушка прерывисто выдохнула. — Боже мой, иди сюда, — с такой жалостью в голосе сказал Тим, что Женя чуть не прослезилась. Она ещё ближе придвинулась к парню и обняла его за шею, упираясь носом в районе ключиц. Руки Тима легли на талию девушке и прижали ближе к себе. Парень положил голову на плечо Жене. Он старался вложить в эти объятья всю нежность, на которую он только мог быть способен. Женя чувствовала, как быстро бьётся его сердце. Так тихо, прерывисто, быстро и иногда пропуская удары. Так по-своему и только для неё одной… Женя всё никак не может принять тот факт, что это она вызывает эту бурю эмоций у Тима. Ей было очень приятно это осознавать. С временами она стала понимать, на сколько сильно этот рыжеволосый паренёк влюблён в неё. Ей даже казалось, что слово «влюблён» здесь уже не подходит. Он уже не просто влюблён в неё, он любит её больше всего на свете. Тут Женя отстранилась от Тима, всё так же обнимая того за шею. — А что за история с котёнком? — поинтересовалась Женя. — Да, это… — замялся парень, отводя взгляд на свои колени. — Дина рассказала мне про одну секретную способность. Короче, когда детям Лунной кошки исполняется пятнадцать лет, у них появляется способность превращаться в кота и кошку, а при достижении совершеннолетия, могут превращаться в любого животного из семейства кошачьих. Вот, я и решил превратиться в котёнка и прийти к тебе… Тут Женя поняла, что всё сказанное котёнку знает Тим. Теперь, черёд Жени краснеть и пожирать взглядом собственные колени. — То есть… ты?.. — девушка подняла смущённый взгляд на парня. — Да, я всё слышал и видел… Ты даже поверить не можешь, КАК мне было больно смотреть на тебя, смотреть, как ты плакала. Я виню себя за то, что причинил тебе боль. Теперь мне самому больно… — парень опустил полный вины взгляд, лишь бы не видеть глаз Жени. — Как ты говорила? Мне самому себе врезать хочется. — Ну же, Тим… — Женя нежно провела по его щеке ладонью и закусила нижнюю губу. Теперь из-за её выходок больно Тиму. Парень поднял голову и их взгляды встретились. — Не надо, мы оба в чём-то виноваты, но теперь всё позади, — вторая ладонь коснулась его скулы. Их лица приближались друг к другу, плечи соприкоснулись вместе с их губами. Поцелуй был нежный, мягкий, как будто они оба извинялись за причинённые друг другу страдания. Нет, поцелуй был отнюдь не страстный, им он нужен был, в страсти и пламени не было необходимости. Сейчас им нужна была только любовь и нежность. Они оба скучали по поцелуям и прикосновениям. Сейчас им было так хорошо. Руки Тима блуждали по спине и талии девушки, а пальцы Жени зарылись в прядях медных волос. Постепенно им стало не хватать воздуха и они отстранились, разрывая поцелуй. Они соприкоснулись лбами и смотрели друг другу в глаза. Такие родные и любящие. Женя накручивала на указательный палец прядь Тимкиных волос, а руки Тима остановились на талии Жени. — Жень, я тебя очень сильно люблю, — тихо, еле слышно прошептал Тим, но Женя услышала. Может, это остатки кошачьего слуха, может, она просто сама хотела это услышать. Она лишь нежно улыбнулась и стала поглаживать затылок парня. — Какой же ты всё-таки у меня дурачок, — она легонько щёлкнула его по носу. Она вздохнула. Каждый раз, когда он ей это говорит, Женя, как в первый раз, смущается и дарит ему такую улыбку, которую не показывает никому, кроме него. — Скажи спасибо своим секретным способностям, Тимофей. Тим улыбнулся и обнял Женю. Опять… только ещё сильнее. На сколько это возможно. Вот так, чтобы извиняться надо использовать новые методы и секретные способности^^