То есть вместо того, чтобы отдыхать, они лазают у меня по комнате? Неужели все родители не знают о таком понятии, как личное пространство человека?
Громко топая, Маринетт поднялась по лестнице, которая вела в её комнату, и с грохотом открыла люк. Картина, которая предстала перед ней, заставило её поумерить свой пыл: в комнате сидели мама, папа и уже знакомый ей человек.Мсье Ванг. Но что он тут делает?
Она растерянно переводила взгляд с матери на отца, с отца на Мсье Ванга и так по кругу. Вопрос, который хотел уже было слететь с языка, так и остался неозвученным — Дюпен-Чен вдруг стало тошно от самой себя из-за того, что могла подумать, будто бы её родители лазают по её личным вещам. Её родители никогда бы не опустились до такого. — Доченька, — начала Сабина, вставая со своего места, — Мы очень переживаем, что нет никаких продвижений. — Маринетт сразу же поняла, что имеет ввиду её мать. Память. Честно говоря, девушка совершенно не вспоминала об этой своей проблеме, так как в жизни начался какой-то балаган. Столько всего успело произойти за столь короткий срок. — Ты же совсем ничего не вспоминаешь! — в отчаянии воскликнула женщина, и её глаза начали предательски слезиться. Том сразу же вскочил с места и стал успокаивать свою жену. Девушка стыдливо отвела взгляд — она так и не рассказала, что вспомнила некоторые моменты из прошлого. — Маринетт, мы хотим для тебя только лучшего, — тихо сказал Том, поглаживая спину жены. Маринетт беспомощно уставилась на отца, — Поэтому сейчас ты поедешь с Мсье Вангом на обследование. Мы уже обо всём договорились и всё оплатили. — Не-е-е-ет, — простонала Маринетт, умоляюще уставившись на отца, — Папа, пожалуйста, я не хочу больше возвращаться в больницу. Ты же знаешь, как я её ненавижу, — она и впрямь ненавидела больницу, но ещё больше мозгоправов, которые желали узнать каждую её мысль. — Милая, мы всё понимаем, но так больше не может продолжаться, — заговорила Сабина, нервно сминая нижнюю часть своей рубашки, — Мы хотим, чтобы ты помнила свой первый день в коллеже, твой первый испеченный торт, как познакомилась с Альей. Мы хотим, чтобы ты помнила свою жизнь. Маринетт сжала губы в тонкую полоску и стала сосредоточенно смотреть на мягкую игрушку Кота Нуара, что находилась на полке. Ей стало немного легче от его присутствия — хоть это и была всего лишь игрушка. Она прекрасно понимала родителей — они боялись, что она забудет о них через какое-то время. Но это же абсурд! Они её вырастили, воспитали, она не смогла поступить с ними так, даже если бы они были ей приёмными. Но почему же никто не хочет узнать, что хочет сама Маринетт? Почему все делают, будто бы лучше знают, как ей в жизни будет лучше? Голубоглазая вздохнула и перевела взгляд на родителей. Они выглядели такими несчастными в данный момент! У маринетт сжалось сердце. Они делали всё для неё, так почему бы ей не уступить немного?Я делаю это ради родителей. И только из-за них.
— Хорошо, — выдохнув, обреченно произнесла девушка. Лица родителей просветлели, и маринетт выдавила из себя улыбку. Главное, что родители будут счастливы, — Мсье Ванг, а можно я сначала перекушу? — робко спросила Маринетт, поднимая взгляд на сидящего мужчину.***
Маринетт протяжно застонала и положила голову на стол. Она сидит уже час над этим чертовым эскизом, а в голову совершенно ничего не приходило! Девушка вдруг резко почувствовала необходимость найти себе хобби (и это в двенадцать ночи!), и она решила снова попробовать себя в роли модельера. Увы, идея с треском провалилась, так как кроме предположительного фасона платья Маринетт больше ничего нормального не смогла нарисовать. В голову вдруг пришла идея поучиться танцевать — да заодно и петь — вместе с Кларой Россиньоль (Алья говорила, что она второй любимый певец Маринетт — после Джаггеда Стоуна, конечно же), но она боялась разбудить родителей, который очень устали после рабочего дня. Послышался стук, и Дюпен-Чен сразу же подскочила на месте. Она уже знала, кто это, поэтому на лице сразу же появилась счастливая улыбка. Маринетт открыла окно и встретилась нос к носу с Нуаром. Он ослепительно улыбнулся и наклонился вперёд, оставляя нежный поцелуй на губах девушки. — Что ты тут делаешь в такой поздний час? — спросила Маринетт, оторвавшись от напарника. Он залез в комнату и по-хозяйски прошёл к столу, где лежал неудавшийся эскиз. — Я уже не могу навестить свою Принцессу? — он провёл пальцем по эскизу и перевернул страницу, — Решила вспомнить молодость? — весело спросил Кот, но Маринетт видела, что это веселье напускное. — Да-а… Нет. У меня совершенно ничего не получается, — вздохнула она и встала рядом с ним, положив руку на плечо. — Котёнок, чем вчера всё закончилось? Ты нашёл что-то? Лицо Нуара сразу же стало серьезным, и сам он заметно напрягся. Маринетт вдруг стало ужасно стыдно. Она не должна лезть в его жизнь. Если бы он хотел поделиться с ней этим, то обязательно сделал бы это, а так она буквально вынуждает его рассказать ей. — Слушай, если ты не хочешь рассказывать, то мож… — Нет, Принцесса, я как раз собирался всё рассказать тебе, — Кот вздохнул и сел прямо на пол, низко опустив голову. Маринетт смотрела на такого разбитого напарника, и её сердце разрывалось от боли. Она никогда не видела его таким. — Это просто… Всё слишком неожиданно. Я не думал… Отец мне никогда не говорил об этом. — Маринетт присела рядом с парнем и положила руку ему на спину, нежно поглаживая. Вчено весёлый напарник сейчас выглядел совершенно разбитым. — Моя Леди, я не знаю, что мне делать. Если я пойду с этим к отцу, то, я просто уверен в этом, он пошлёт меня на четыре стороны. Просто… Он замолчал и закрыл глаза. Сердце Маринетт болезненно сжалось. Чёрт, её напарник — её возлюбленный — страдает, а она ничего с этим не может сделать. Она и впрямь лишь слабая девчонка, которая ничего не может сделать сама. — Моя мать пропала некоторое время назад, — вздохнув, произнёс Нуар и посмотрел на неё своим пронзительным взглядом, — У меня остался лишь отец, который совершенно не обращает на меня внимание, предпочитая перекладывать все обязанности на своего заместителя. Больше родни, насколько я знаю, у меня нет, так что, можно сказать, я один. И вчера… Вчера, как ты знаешь, я нашёл дело своей матери. И там… — он вдохнул поглубже и быстро протараторил, — В графе, где указано количество детей, было написано трое. Маринетт не сразу разобрала, что сказал парень, но когда смысл слов дошёл до неё, открыла от удивления рот. Чёрт, не, Котёнок сейчас просто неудачно пошутил.Такого просто не может быть. Его отец должен был всё сказать своему сыну. Это же просто нечестно по отношению к самому Коту!
Но по глазам блондина и печальному выражению лица, Маринетт поняла, что такое вполне могло произойти. — Чёрт, Котёнок… Мне так жаль, — Дюпен-Чен опустила голову и зажмурилась, стараясь сдержать слёзы, — Ты обязательно должен поговорить об этом с отцом. Сегодня же. Пообещай мне. — Моя Леди, к сожалению, это невозможно. Отец мне ничего не скажет, я более чем уверен в этом, — Нуар вздохнул и оперся спиной о стол, слегка улыбнувшись, — А теперь расскажи-ка мне, чем сегодня занималась. Маринетт уже хотела было возмутиться, но вдруг поняла, что это ничего не исправит. Может, отец Кота и впрямь такой тиран, каким он его описывает, а она лишь заставляет его вновь заведомо потерпеть неудачу. — Ладно, но не надейся, что мы закрыли эту тему, — строго произнесла Маринетт, пододвигаясь поближе к Нуару. Парень придирчиво посмотрел на возлюбленную и сгрёб её в свои объятья, усаживая на коленки. — Кот! — возмущённо воскликнула Дюпен-Чен, густо покраснев от столь двусмысленной позы. — Отпусти меня! — Маринетт начала ёрзать, стараясь поскорее вырваться из объятий Кота, но тот лишь посильнее напряг руки. — Принцесса, если ты не перестанешь вот так двигаться на мне, то, боюсь, всё это плохо кончится, — сквозь сжатые зубы произнёс Нуар, ещё сильнее прижимая Маринетт к своей груди. Голубоглазая покраснела ещё сильнее и наклонила голову вперёд, надеясь скрыться за каскадом волос. Чёрт, этот Котяра говорит такие… непотребности. — Но если Принцесса захочет… — Маринетт вздрогнула, почувствовав горячее дыхание около уха. — Нуар! — воскликнула пунцовая девушка, слегка ударяя того по руке. Кот заливисто рассмеялся, и дюпен-Чен облегченно выдохнула — он забыл о всей этой запутанной ситуации с его семьёй. — Так ты мне расскажешь, как прошёл твой день? — перевёл тему блондин, утыкаясь носом в тёмные волосы и вдыхая их приятный аромат. Смесь шампуня с ванилью и собственного запаха. На душе стало так тепло, так уютно, что он сразу же понял — он дома. — Я сегодня была у врача, — сказала Маринетт и с трудом повернулась к нему лицом, — Они точно не знают, когда ко мне вернутся воспоминания, но сказали, что это должно произойти в ближайшее время, — она закатила глаза и положила свою голову Нуару на плечо, — Если бы ты знал, как я от всего этого устала. — А ты бы хотела, чтобы воспоминания к тебе вернулись? Маринетт прикрыла глаза. Она так боялась, что кто-то задаст ей этот вопрос хотя бы потому, что сама не знала, что на него ответить. Первое время ей безумно хотелось вернуть своё прошлое, но со временем желание начало гаснуть, а вскоре и вообще пропало. Она смогла жить без воспоминаний, так зачем нагружать себя ещё и проблемами прошлого? Да, там определённо было много хорошего, но так же много и плохого. Прошлое нужно помнить, но им нельзя жить. И не произойдёт ничего плохого, если она уберёт из этой цепочки «помнить». — Я не уверенна, но… Думаю, что скорее нет, чем да. Точнее это было бы, конечно, не плохо, но и без них я тоже могу спокойно жить, — спустя долгое молчание произнесла Маринетт. Ей было так хорошо в эту минуту. С Котом ей не надо было притворяться идеальной, он не ждал от неё чего-то грандиозного, с ним было уютно и тепло. И она ни за что бы не поменяла этот кусочек в своей жизнь. — Тогда иди, Маринетт, — прошептал Кот, поворачивая её лицо к себе за подбородок и оставляя лёгкий поцелуй на губах, — Иди по этой жизни, не оборачиваясь назад…***
Габриэль Агрест ненавидел опаздывать. Его бросало в необъятную ярость на самого себя, когда он приходил на встречи не вовремя; в кончиках пальцев начинало неприятно покалывать, а раздражительность начинала проявляться всё чаще и чаще — и бедная секретарша, которая, не дай бог, перепутает документы или же насыпет недостаточно сахара в кофе. В такие дни обычно спасала Натали, которая молча исправляла все последствия гнева своего работодателя. Но сегодня Натали не было рядом. И Габриэль Агрест ужасно опаздывал. — Альфред, чёрт возьми, неужели нельзя объехать это сборище тугодумов и идиотов? — разъярённо спросил Габриэль, облокачиваясь локтями на переднее сидение. Альфред лишь сильнее сжал руль, желая одного: поскорее исчезнуть отсюда. — Н-нет, м-мсье Агрест. Главную дорогу перекрыли, и я не… — Хватит оправдываться! Лучше сделай так, чтобы мы наконец-то доехали до офиса! — воскликнул Агрест и устало откинулся на спинку сидения. Сейчас только восемь утра, а он уже безумно устал. И ладно бы только это! Его деловая встреча с новыми спонсорами должна была начаться десять минут назад, а он ещё даже до офиса не доехал! Он, чёрт возьми, на другом конце этого чертового города, акума его подери. Габриэль перевёл взгляд на окно. Они тронулись и медленно проехали несколько метров, остановившись около светофора. Загорелся зелёный свет; люди большой гурьбой сразу же бросились переходить улицу. Модельер безразличным взглядом скользим по случайным прохожим, уже смирившись с тем, что сегодняшний день не принесёт ему ничего хорошего. Габриэль уже хотел было вновь выплескивать свою злость на водителя, как вдруг взглядом зацепился за одну парочку. Рыжеволосая женщина вела за руку девочку, и вроде бы ничего примечательного, но, чёрт возьми, эта девочка была точной копией Эмили. Агрест затаил дыхание. Он не верил своим глазам: у Габриэля и Эмили никогда не было дочери, из родственников у мадам Агрест остались лишь бабушка и сводный брат, которые сейчас проживают в Венгрии, и его жена уж точно не могла стать ребёнком. Это просто какая-то бессмыслица! Но девочка была так похожа… Габриэль стал искать свой телефон, не сводя взгляд с парочки, которая как раз пошла по той стороне улицы, на которую выходит окно мужчины. Модельер судорожно стал разблокировывать свой телефон, но тут как назло машина тронулся. — Альфред, немедленно остановись?! — закричал Габриэль, включая камеру на телефоне. Альфред резко затормозил, сзади послышался скрежетащий звук, и машина от толчка по инерции проехала немного вперёд. Модельер совершенно не обращал внимание на случившееся, полностью погрузившись в свои мысли. Он успел сделать примерно десяток фотографий, прежде чем девочка с женщиной скрылись в торговом центре. Смысла бежать туда и искать их Габриэль не видел, так что переключил всё своё внимание на водителя. — Альфред, можно ехать, — спокойно сказал мужчина и положил телефон обратно в карман пиджака. — Мсье Агрест, понимаете, тут такое дело… — договорить Альфред не успел, так как злой водитель стоящей сзади машины появился перед открытым окном Альфреда и стал не слишком приличными словами описывать ситуацию.