(im)possibility

В последний раз смотрю в ночное небо, желая всей душой скорей узнать — ну почему нельзя было влюбиться без мук, и всё без них же целовать? Есть у меня и пара рук рабочих, есть здравомыслящая голова, есть всё, чтобы казаться человеком, но сил уж нет взглянуть в его глаза. И от молчащих звезд ничуть не лучше, а, впрочем, им мне нечего сказать, и остается только вновь держаться, по линии ножа тупо скользя, и так же тупо ждать звонка ночного, и быть готовым дать ему ответ, боясь, что на признание любое услышу механическое «нет», боясь, что мягкий тембр станет грубым, что это будет тот последний раз, когда смогу услышать его голос, и не увижу тех блестящих глаз, ведь, боже, надо ж было умудриться желать не видеть больше этих губ, не видеть как их трогает улыбка… И лишь потом понять, что был тогда я глуп, кричать от злости что-то тем же звездам, скрывающимся в предрассветный час, терзая телефон в тупой надежде, что, может, не забудет он о нас, последний раз шептать под нос обиды, готовясь, наконец, к нему сбежать, ведь это слишком гордо и нелепо — иметь возможность и не целовать.