True Romance

В детстве был лишь один закон: убей или будешь убит. Он стал первой и последней заповедью Дотти Андервуд. Молитвой, с которой она засыпала и просыпалась. Эти слова убаюкивали боль, они же звучали в ушах, когда тонкие пальцы Дотти отнимали чью-то жизнь. Она выросла в стае, среди жестоких сородичей. Кукольные личики и простодушные взгляды скрывали губительные сущности. Еще детьми эти девушки отдали души тьме. Та взамен вымыла начисто страх и сомнения. Убей или будешь убит — истина, впитанная с молоком. Не материнским. Ибо эти создания так и не познали ни тепла, ни ласки, ни любви. Они ненавидели друг друга. Прикованные к кроватям по ночам, как дикие животные, они грезили лишь об одном. Уничтожить что-то похожее на себя и узнать каково это: убивать не по приказу, а просто потому, что есть сила и решимость. Эта жажда связала их даже больше, чем общая судьба. Годы спустя, на воле, каждая добровольно приковывала себя к кровати перед сном. И закрывая глаза, видела серый барак и товарок. В тишине лишь брякали цепочки оков. Дыхания слышно не было. Спит ли твоя соседка?.. А может, освободилась и стоит прямо над тобой?.. Это было ее племя. В их жилах текла одна кровь. Они делили общую боль и память. Другие женщины были слабачками. Изнеженными. Глупыми! Дотти презирала их. Она научилась растворяться в их цветастом стаде, однако никогда не смогла бы понять. Дотти была никем. Пластичной глиной, из которой можно было слепить любую маску. Ей это нравилось. Зачем быть кем-то одним, когда можно стать кем угодно? Менять личину, как змея кожу. Один образ сменял другой, и никто так и не сумел разгадать ее. Опасность была сокрыта у всех на виду. Поначалу это имело смысл, но вскоре стало тяготить. Слишком просто. Даже скучно. Потом появилась Пэгги. Задачка посложнее. Эта женщина не боялась принять окончательную форму. Быть чем-то одним, определенным. А какой потенциал… Пэгги была первым за долгие годы существом, похожим на нее саму. Внутренний зверь было задремал, но встрепенулся и стряхнул забвение от ее белозубой улыбки. Хотелось распробовать ее на вкус. Как это, носить твидовые юбки, как она? А когда поля шляпки закрывают глаза от посторонних? Ощущать ее заботу, ненависть? Что чувствуют мужчины, целуя ее?.. На алых губах расцветала мимолетная улыбка. Секунда, и она гасла. Солнце затмевала какая-то забота. Заглянуть бы ей в голову, взглянуть бы на мир через ее глазницы! Дремлет ли в ней что-то подобное Дотти?.. Ей становилось странно хорошо от мысли, что рядом снова появился кто-то равный. От знакомого трепета застывшая кровь вновь начала движение по венам. Это было почти увлекательно. Давать ей ниточки, ведущие к правде, и ждать. Снимать с нее тайны как шелуху, слой за слоем. Дотти забавляло наблюдать, как Картер жонглирует обычной жизнью и буднями агента СНР. В вещах спрятано фото Стива Роджерса. Человек, который для всей нации был героем с военных постеров, для Пэгги был чем-то другим. Ближе. Важнее. Под матрасом своего часа ждал пистолет с полной обоймой. Припрятанный дробовик пах порохом — ему уже довелось послужить своей хозяйке, и совсем недавно. На туалетном столике среди тюбиков помады затерялся один совершенно особенный, с привкусом дурмана. В стене обнаружился еще один тайник, наспех прикрытый картиной… Его Дотти решила пока оставить, не разорять гнездо своего интереса так быстро. Она едва касалась вещей, скользила по самой кромке ауры чужого человека. Ее нос улавливал запах крема и пудры, пальцы ныряли в шелк блузок и гладили кожу курток. Дотти погружалась в атмосферу как пловец, для которого вода стала привычной стихией. Не вода уносила ее, а она подчиняла себе волны. Андервуд проникала в каждый уголок чужой жизни. И решала, оставить жизнь или отобрать. Каково было бы убить Пэгги Картер? Уничтожить своего двойника, который и сам то об этом не догадывался. Соблазнительно. И рано. Она еще не натешилась, а Пэгги еще не дозрела. Она совьет вокруг нее такой тугой кокон из лжи, что в конце игры Пэг не сможет и пошевелиться. Вывернет все, во что она верит, наизнанку и заставит отречься от своих идеалов. И вот только тогда, когда Картер осознает свое поражение и почувствует близость сородича-хищника, вот тогда она и умрет. На равных. Новая директива расколола небо как молния. Дотти долго смотрела на здание, откуда пришел зашифрованный приказ, снова перечитала текст, в который сложились буквы, и поджала губы. Устранить Пэгги Картер. Жаль. Будь у нее больше времени, она смогла бы… Дотти ощутила колебание и рассердилась на себя. Смогла бы что? Наконец понять ее? Доиграть их партию до конца? Не бывать ни тому, ни другому. А если она подвергнет сомнению прямой приказ, то грош цена ей. Это все равно что усомниться в своем существовании. Никакой вшивый агент СНР не встанет между ней и целью. Злость немного растопила другое чувство, которое она игнорировала в упор. Через несколько часов Пэгги Картер умрет, с ней сгинет и это малопонятное чувство досады. Андервуд некоторое время раздумывала, как это сделать. Пуля? Слишком быстро. Обезличенно. Хотя можно было бы застрелить в упор… Она успеет увидеть понимание во вражеских глазах, прежде чем они погаснут. Дотти представила аккуратную круглую ранку на нежной коже и нахмурилась. В универсальном плане внезапно обнаружился изъян: свинец был лишен эмоций. Чистый и быстрый способ нейтрализации противника не подходил. Хотелось большего… Дотти надеялась, что посмакует процесс охоты не один месяц, но раз уж ее вынуждают отказаться от своих планов, то почему бы не ускорить финал? Еще ничего не потеряно! Она больше не могла позволить себе роскошь поединка один на один, а вот удовольствие выбрать смерть — вполне. Комната Пэгги встретила ее безропотно и тихо. Исчезло ощущение трепета, которое сопровождало Дотти все предыдущие разы. Это уже не шкатулка с секретами. Стены чувствовали судьбу, сжимающую их хозяйку в смертельном захвате. Андервуд подошла к туалетному столику и окинула себя взглядом. Каждое утро и вечер Пэг смотрелась в это зеркало. Была ли она довольна своим отражением?.. Дотти пригладила выбившийся из прически локон и прикинула, пойдет ли ей темный цвет волос. Картинка в голове сложилась почти моментально: фарфоровая кожа, ни следа загара, черные локоны и алая помада. Даже если Пэгги нужно умереть, это не значит, что ее облик стоит уничтожать так быстро. Он еще побудет с ней, как послевкусие от глотка вина. Взгляд упал на золотистый тюбик «Сладких снов», и идея пришла почти так же быстро как и новый образ. Дотти опасливо принюхалась к яркому стику, на мгновением представив себя на месте мужчины, для которого такой поцелуй стал бы фатальным. Новый план не обошелся без недочетов. Однако трудности Дотти не страшили, наоборот, вызывали азарт. Свора агентов, обыскивающих пансион, лишь добавляла остроту ситуации. Которую Андервуд не могла не оценить: Картер рисковала жизнью ради кучки недалеких мужланов, а они объявили на нее охоту. Что она сейчас ощущает?.. В этот момент Пэгги должна была понимать, что Дотти чувствовала всю жизнь. Если бы время так не поджимало, она бы довела агента Картер до точки и показала ей, что там, за пределом, куда она так безоглядно стремится, ничего нет. Самопожертвование — ничто, потому что есть только ты и они. Убей или будешь убит. Она наслаждалась последними моментами ее неведения. Открыла объятия, еще не сбросив личину Дотти и впитывала каждое мгновение, уже зная, что станет последней, кому достанется ее тепло. Дотти кожей чувствовала слабый протест и напускную доброжелательность. Пэгги торопилась уйти. Всегда, не только сейчас со всем СНР на хвосте. Андервуд было все равно, равнодушие ее не ранило. Картер просто еще не в курсе как много связывает их. Она уже ощутила присутствие неизвестного врага, лишь не успела понять кто. Вот и пришла пора сбросить маски. Ласковые объятия вдруг обернулись ловушкой, наивная болтовня - лживыми путами. Дотти сжала пальцы на плечах Картер и впилась в ее губы. Пэгги дернулась, попытавшись вывернуться из захвата, но яд уже был на ее губах. Непонимание. Сопротивление. Для нее все замедлялось, растворяясь в тумане. Дотти же чувствовала себя в эпицентре шторма. Веки Пэгги трепетали, тьма захлестывала ее со всех сторон. Осознание своего поражения вспыхнуло в ее взгляде всего на пару секунду и тут же погасло. Ноги подкосились, и она начала оседать на пол. Дотти подхватила ее, не давая упасть, и до последнего впиваясь глазами в побелевшее лицо. Картер лишилась чувств. Дотти все еще держала ее в объятиях. Она не замечала ни лихорадочное биение своего сердца, ни дрожь рук, вцепившихся в поверженного врага. Так сильно ее не накрывало уже очень давно. Это была не просто очередная цель на уничтожение. У ног лежало равное ей существо. Губы горели от «Сладких снов», нанесенных поверх помады. Дотти едва сдерживалась, чтобы не облизнуться. Времени так мало… Онемевшие пальцы с трудом нащупали складной нож. Щелкнуло лезвие. Световой блик заплясал у Пэгги на щеке. Казалось, что она спит. Или томно прикрыла глаза, нежась в руках любовника. Стало быть они видят ее именно такой, с разметавшимися локонами, полуоткрытыми кровавыми губами и безмятежным выражением лица. Дотти сжала рукоятку сильнее. Обидно. Ей не увидеть как на коже багровым цветком распустится колотая рана. Вся красота замысла будет сокрыта одеждой... Ну и пусть! Дотти занесла лезвие над телом. Ее дыхание оборвалось. Вдали послышались крики и звук приближающихся шагов. Сомнение стоило ей шанса. Она провозилась слишком долго, даже агенты СНР успели подоспеть. На запястьях полубессознательной, но невредимой Пэгги Картер защелкнулись наручники. Ее вывели на улицу через людской коридор осуждения. Дотти Андервуд тенью следовала за ней. Никто не обратил на нее внимания, как обычно. Кроме нее. В взволнованной толпе мелькали озабоченные лица, пестрые юбки и строгие однотонные костюмы. Пэгги шарила мутным взглядом по людям, пока наконец не нашла ту, что оставалась невидимой даже в толпе. Дотти стояла и ждала. Когда взгляд Пэгги сфокусировался на ней, ее окатила знакомая волна жара. Теперь она знает. Приказ убить Картер никто не отменял. Отныне Пэгги под охраной всего ведомства и вряд ли останется одна в ближайшие дни. Она запросто может выдать на допросе кто такая «Дотти». И к ней уже не подобраться так близко, прикрытие уничтожено... Пэгги Картер будет готова. И она будет во всеоружии. Кортеж служебных машин тронулся с места, увозя преступницу. Андервуд следила за последним автомобилем, пока он не скрылся из виду. Она широко улыбнулась. Трудности ее не страшили. Игра продолжилась.