It's just between the man and his dog

      Сасаяма долго взирал на этот каверзный вопрос. Чувства к Когами, пожалуй, принадлежали как раз к той категории, которую Сасаяма не хотел бы выносить на публику. Ничего особенного – просто некоторые вещи ощущают себя уютней, пока они только в твоей голове. Хотя даже в голове, кажется, секретность была очень сомнительной – что, как не ход мыслей, заставляло оттенки психопаспортов светлеть и темнеть. Но здесь другое… одно дело, когда тебя читает Сивилла, другое – твои коллеги, подписчики и, собственно, сам «виновник торжества». Мицуру скользнул взглядом в сторону своего коллеги – тот, не обращая внимания на исполнителя, копался в базе данных по текущему расследованию. Такой сосредоточенный, Когами выбрал какую-то свою систему обработки всех досье в этой базе и теперь, придерживаясь её, по критериям ему одному известным, пробегался глазами по каждому кандидату, быстро оценивая, лишь изредка замирая и задумчиво хмурясь. Работать ему шло. По крайней мере, так казалось Мицуру.       «Вот и хорошо, пусть работает, а мы пока напишем ему оду»       Когами всё равно это прочтёт: при премодерации ли, или же когда и если его исполнитель своевольно опубликует этот ответ. Странно, опять-таки, что кого-то интересовало его отношение к своему следователю... Похоже, что этот блог превращался просто в подобие анкеты, а некоторые вопросы подкидывали явно не в меру любопытные коллеги. Что же…       «Если так посмотреть, то я отношусь к Когами хуже, чем среднестатистический пёс должен относиться к своему хозяину. Ну, знаете, не встречаю его радостным лаем, когда он заходит в офис, не приношу ботинки, не облизываю ему ладони, да и вообще то и дело срываюсь с поводка или не могу заткнуться, когда надо, когда он просит – а ведь его просьба должна быть равнозначна приказу. А он терпит. Я бы на месте хозяина уже отдал такого пса в приют, но… какая радость, что у людей всё немного по-другому, да?»       Самую малость.       «Он считает, что ему со мной «непросто», а я считаю, что он просто слишком требователен, кстати, в первую очередь – к себе. Он не умеет расслабляться, как не умеет отпускать и доверять»       Как бы не превратить ответ на вопрос о своём отношении в описание Когами, каким Сасаяма его видел.       «Знаете, что лучше всего может охарактеризовать моё отношение к нему? Я бы ни за что не хотел работать под другим начальством, даже если оно будет очень, очень миловидным. Вопрос в том, хотел бы сам Когами работать с другим подчиненным.       В любом случае, сейчас мы вместе и, верится, что показатель раскрытых дел говорит о наших взаимоотношениях лучше, чем что-либо еще – в конце концов, мы напарники. И да, возвращаясь к тому, что я отношусь к нему хуже собаки. Вместо того чтобы вилять хвостом и скалиться в его направлении, чтобы у него поднялось настроение, я могу по доброте душевной притащить ему кофе. Ну и, может быть, в какой-нибудь чёрный день он найдёт зарытую специально для него кость, кто меня знает?»       При всем желании, он не стал бы здесь писать всей правды.       Когами… теперь в жизни почти не осталось людей, к которым Сасаяма чувствовал бы особую привязанность. Или за которых, ощущал бы своего рода ответственность. Но Когами как раз принадлежал к этому малому числу.       Наверное, восемьдесят процентов его отношения к следователю описывалось словом «снисходительность», и оно здесь совсем не являлось плохим. Отнюдь. Сасаяма не смотрел на Когами, младше него на несколько лет, свысока, в душе не осуждал его поступки и решения, даже если с пеной у рта оспаривал их ему в лицо. А всё потому, что он Когами понимал. Не всегда разделял его мнение и соглашаться с ним не спешил, но в силу своей наблюдательности понимал.       Вторым важным чувством была благодарность, часто им невысказанная и неосознаваемая её объектом, но в любых мелочах, складывавших жизнь исполнителя: от неразряженного ему в спину парализатора до согласия прогуляться с ним в город, - Сасаяма был благодарен Когами.       Из остальных процентов сколько-то оставались свободными - чистыми, как место на жёстком диске, на случай, если когда-нибудь их отношения станут более дружескими что ли. Впрочем, такого могло и не произойти, но эгоистам и латентным мечтать не вредно. От этого на пару пунктов светлел оттенок, да и если не мечтать, то что еще делать в четырёх стенах?       - Я тут ответ выложил… - протянул он, нажимая на кнопку ввода.       Три. Два. Один… ну же, Когами?       - Сасаяма… - и на губах исполнителя расцвела широкая улыбка, как только он услышал реакцию. - …а как же уговор, что я сначала проверяю твои ответы?       - Поверь мне, с этим ответом всё в по-о-олном порядке.       - Но…       - Просто поверьте, господин следователь!