Часть 1
10 июля 2016 г. в 00:42
— Исполнитель, знай свое место!
«Да, правильно, Мика! В следующий раз так и крикни ему в лицо, чтобы знал, что нужно молчать, когда два инспектора разговаривают. Наглый, дерзкий Гиноза! Совсем забыл про уровень своего психопаспорта!» — именно так думает Мика, когда идет в Бюро на очередной рабочий день. Благо, что в этом месяце особой работы у них нет: несколько попыток убийства, слава Сивилле, не увенчавшихся успехом.
Шестеренки ее будней довольно-таки удачно прокручиваются, задействуют все механизмы повседневной рутины. Отчеты — в идеальном порядке, жалобы — по расписанию и в не менее идеальном порядке. Все закономерно и правильно. Кроме Гинозы, которому, видно, не терпится втереть ей что-то из своей житейской мудрости.
Мика упорно трудится все эти полгода, но ее старания, кажется, летят коту под хвост. Шеф даже не прислушивается к ее аргументированным доводам касательно методов работы инспектора Цунэмори и заслуживающим внимания действиям исполнителя Тоганэ. А о «панибратстве» обнаглевшего до чертиков Гинозы Нобучики и вовсе слышать не хочет! Цунэмори советуется лишь с ним, а до рассуждений Мики ей и дела нет! Злость — вот, что ощущает Симоцуки, когда идет в Бюро на очередной рабочий день.
А там, конечно же, объявляется Гиноза с, как всегда, безукоризненно затянутым галстуком.
— А где все остальные?
Гиноза даже не оборачивается, продолжая вбивать что-то в компьютер.
— Аканэ, Тоганэ и Хинакава во вторую смену, инспектор. Кунидзука скоро должна прийти.
— Для тебя она инспектор Цунэмори, понятно?
Теперь Гиноза все же соизволил обернуться и бросить на нее мягкий взгляд глаз цвета сочной зелени. Мика не позволит себя смутить. Не позволит это такому, как он. С темно-синим, как пугающая океанская глубина, психопаспортом. Люди с такими цифрами и такими цветами вообще не должны жить в правильном, процветающем обществе.
— Да, вы правы.
Симоцуки удовлетворительно хмыкает и проходит к своему рабочему месту.
— Инспектор.
— Ну что еще?
— Не выспались? — Гиноза ухмыляется и показывает пальцем на кожу вокруг глаз.
Мика вспыхивает и начинает лихорадочно рыскать по сумке в поисках тонального крема.
«Да как он смеет?!» — вопит все внутри, а Гиноза тихо смеется в кулак.
***
— …вещдоки — это, конечно, хорошо, — Караномори нагибается к столу и тушит тонкую сигарету о пепельницу, — но и они не дают полной картины произошедшего. Тем более, такие незначительные.
Комнату заволакивала пелена сигаретного дыма, из-за которой все расплывалось перед глазами, а голова жутко начинала болеть. Симоцуки сосредоточенно вглядывалась в фотографию перчатки, найденной ими в парке, увы, по всей видимости, даже не ношенной. Ни одного образца ДНК на ней не было.
— Караномори, может, вы не будете курить в помещении?
Женщина откидывает голову назад и, медленно похрустывая шеей из стороны в сторону, наконец разворачивается, чтобы смерить Мику насмешливым взглядом.
— Я тут не один год работаю, и уж примите как данность: в аналитическом отделе — мои правила.
— Да как вы… — девушка не договаривает, а просто захлопывает рот от подобной наглости. Ох уж эта Караномори!
Тоганэ, работающий с ней сегодня, лишь переводит взгляд с блондинки, отряхивающей сигаретный пепел с халата, на инспектора, чье лицо от гнева больше напоминает расцветший мак.
— Инспектор, кстати, не понаслышке вам скажу, что курение помогает немного снизить преступный коэффициент. Помню, был у нас тут мужчина… а нет, даже двое — стабильность стабильностью. Пусть и исполнители, но коэффициент больше не прыгал.
— Не хватало еще обзавестись подобной доисторической привычкой.
— Хм… Ну, может, тогда алкоголь? Как Гиноза, а?
Нобучика на стуле хмыкает и отрицательно качает головой, мол, «не надо ей алкоголя, маленькая».
— Хватит, Караномори.
— Тогда остается секс. У нас же столько красивых мужчин в отделе. Посмотрите: Гино, Сакуя-кун, Се-кун. Знаете, в два раза почти срежет.
Глаза Мики краснеют, и все в помещении понимают, что просто так аналитик не отделается.
— У вас же есть мужчина?
— Сион… — пытается вставить свое слово Гиноза, чтобы образумить увлекшуюся коллегу, но та явно наслаждается смущением и гневом на лице молодого инспектора.
— Отвратительны! — Мика подпрыгивает со своего места и тычет рукой прямо в нос Караномори, которая пытается незаметно отъехать подальше от острых ноготков. — Как вы вообще можете думать о подобном! Вы — псы, которые только и думают, как впиться в глотку или сорваться с поводка! Сигареты, алкоголь, секс! Вы отвратительны! — она испепеляет глазами аналитика, бросает пару гневных взглядов на Гинозу и Тоганэ, а после вылетает из помещения.
Тишина стоит в течение нескольких минут, после чего ее разрушает свист офигевшего Тоганэ.
— Сион, зачем? — начинает было Гиноза, но Караномори прерывает его жестом руки.
— Против статистики не попрешь.
***
Симоцуки шмыгает носом, найдя утешение в квартире Кунидзуки.
— Очень похоже на Сион… — лаконично подмечает Яёй и ставит перед девушкой чашку с горячим чаем. — Она не со зла, инспектор.
— Как же… как же раздражает! И она, и Гиноза, и инспектор Цунэмори вместе с Тоганэ! Караномори унижает при всех своими аморальными вопросами, а Гиноза всегда лезет с нравоучениями!
— Инспектор.
— Что?!
— Не все псы такие, какими вы их считаете.
Мика вытирает набежавшие слезы кулаком и немного успокаивается. Аромат чая постепенно приводит ее в чувство, и она берет чашку дрожащими руками. Кунидзука протягивает ей конфету.
— Сион всегда такой была, но она не зря работает аналитиком в Бюро. Гиноза-сан — бывший инспектор. Пусть даже он и кажется вам навязчивым, прислушайтесь к тому, что он говорит.
— Хм… — глубокомысленно изрекает Мика. На этом разговор прекращается.
***
— Инспектор, не стоит туда идти. Территория открытая — это небезопасно.
— Я сама разберусь, что безопасно, а что нет. Без вас. Кунидзука, за мной. — Девушка скрывается за стадионом, следуя за очередным преступником, а Гиноза насквозь прошибает пластиковое сидение рукой. Все же упрямство новоиспеченного инспектора его очень злит.
«Вечно лезет, куда не просят!» — крутится в голове Мики, когда она бежит мимо заброшенного здания, правда вот когда холодный металл проскальзывает по ее плечу, девушку уже не одолевает злоба на нахальное поведение исполнителя.
— Инспектор Симоцуки!
Кунидзука пытается прицелиться, но Мика загораживает преступника, схватившего ее за запястье. Он кричит что-то неразборчивое, и горячая кровь падает девушке на лицо. Симоцуки не знает, чего в ней больше: страха или отвращения, потому что мужчина прижимает ее липкой рукой к себе и пытается поднять упавший ножик до того, как Мика оттопчет ему все ноги.
Мике страшно, и она уже, как зверь, почуявший неминуемую угрозу, рвется и царапается, забыв про валяющийся у ног доминатор.
— Мика!
Гиноза сбивает на ходу мусорный бак и вылетает из узкого прохода между зданий, бросается на мужчину и одним движением руки ломает запястье, держащее нож. Симоцуки падает на асфальт и старается отодвинуться от воющего преступника и пытающегося скрутить его исполнителя.
— Гиноза-сан, стреляю!
Заряд пробегает в метре от Нобучики, и он еще пару секунд наблюдает, как тело под ним разрывается на составляющие. Кровь заливает все: глаза, волосы, уши, ноздри, рот. Мужчина отходит от лужи ошметков и сплевывает на асфальт, протирает глаза галстуком.
— Гиноза-сан, простите, я сейчас схожу за водой, чтобы вы умылись. — Кунидзука уходит к дрону с медикаментами, а Нобучика продолжает отплевываться от противной соли во рту.
— Инспектор, вы ранены? — походит к ней Гиноза после того, как ему хоть немного удается избавиться от крови на лице. Он мягко касается плеча Мики, желая осмотреть небольшую рану. — Инспектор, вам лучше снять куртку и закатать рукав, — девушка, кажется, не слышит его и продолжает смотреть на лужу крови и разорванных органов на дороге. — Инспектор? Инспектор Симоцуки? — Мика что-то бормочет себе под нос и тянется к волосам. Гино ощущает нервную дрожь ее тела, а расширенные зрачки и вовсе заставляют его беспокоиться. — Мика! — Он встряхивает ее, как грушу, и она наконец-то приходит в чувства.
— Дважды…
— Что?
— Дважды в-в-вы назвали меня по имени, Гиноза. Я напишу на вас жалобу… Забыли о суб-б-бординации?
Он непонимающе смотрит на нее, будто осмысливая то, что Симоцуки только что сказала, а потом через силу улыбается.
— Теперь я понимаю, что с вами все в порядке.
— Вы в его крови, отойдите! — Мика чуть слышно шипит сквозь зубы и судорожно вцепляется в плечо.
— Я помогу вам перебинтовать рану.
— Я сама!
Гиноза качает головой, но все же отстраняется, наблюдая, как младший инспектор снимает пиджак.
Противно от одной мысли, что за спасение она обязана ему. Но мысль о том, что он возвышается над ней и наблюдает за ее жалкими потугами оказать себе первую помощь, и вовсе приводит ее в уныние. Все псы как один — хотят посмеяться над ней, выставить полной дурой перед начальством. Особенно этот Гиноза.
Мужчина отворачивается, а она осторожно стягивает блузку и осматривает рану, залитую кровью. Мика не понимает, где порез и ждет Кунидзуку. Та, к счастью, приходит достаточно быстро.
***
«Не все псы такие! Не все псы такие! Да все, черт возьми! Все!»
Гиноза отчитывается перед Аканэ об операции, а та внимательно выслушивает его, изредка задавая емкие вопросы.
— …так как доминатор был силой выбит из рук инспектора Симоцуки. Объект был ликвидирован с помощью летального режима.
— Ясно, — как всегда кротко отвечает Аканэ и перечитывает рапорт, ища нечто понятное лишь ей одной. — Предлагаю усилить наблюдение в центральном районе. И в парках.
— Почему в парках? — спрашивает Нобучика, слегка удивляясь.
— Женщина, найденная в парке, была ранена тем же оружием, что и инспектор Симоцуки. Можно предположить, что перчатка принадлежала Акабояси Даики, ликвидированному вами у заброшенного стадиона. Не исключено, что он не один. Третий отдел, кстати, параллельно расследует дело о женщине, убитой у еще одного парка. Его дело уже передали нам, — отвечает Аканэ на немой вопрос Се. — Тоганэ, Хинакава, мы еще раз осмотрим место преступления.
— Есть.
— Инспектор Симоцуки, постарайтесь найти мотив, послуживший причиной этих двух убийств. Все же первую жертву наверняка тоже убил Акабояси.
— Есть, инспектор.
Цунэмори с исполнителями уходят, а Мика подходит к стеллажу, чтобы взять свою кружку. Кружка находится на одной из самых высоких полок, на что Симоцуки недовольно, как кошка, фыркает, сдувая прядку с лица, и тянется наверх. Рана на руке все еще саднит, но Симоцуки не обращает на нее внимания и продолжает скользить ладонью по гладкой металлической полке.
Внезапно стеллаж отзывается глухим скрежетом и начинает накреняться в ее сторону, пара дел валится ей на голову, и девушка встает в оборонительную позицию, выставив руки вперед. Удара не следует, и она ощущает легкое дуновение воздуха впереди.
На голову Гинозе продолжают падать дела с двух верхних полок, а он упорно пытается поставить стеллаж на место.
— Инспектор Симоцуки, приведите, пожалуйста, кого-нибудь из рабочих. Две ножки погнулись.
Девушка отстранено кивает и быстро бежит к двери, а в голове продолжает крутиться: «опять этот Гиноза…»
***
— Инспектор.
Мика буквально лежит на перилах площадки на крыше. Голова соображает медленно, а мысли напоминают тугой комок проволоки: чуть начнешь распутывать — рискуешь больно уколоться. Все же она оборачивается и пару секунд вглядывается в силуэт приближающегося исполнителя.
— Гиноза? Что вы здесь делаете?
— Вышел подышать. Вы всю ночь работали?
— Как вы?..
Он не дает ей договорить, а лишь с насмешкой показывает пальцем вокруг глаз.
Буквально в тот же момент, когда она понимает, что тональник забылся дома в ванной, у нее в руках оказывается стаканчик с ароматным капучино. Симоцуки поднимает звенящую голову и сталкивается с немного грустным взглядом Гинозы.
— Выпейте. Кофе по утрам иногда получше свежего воздуха, — Нобучика оборачивается и быстро удаляется.
— Очередной урок мудрости?!
Гиноза на секунду замирает, и Симоцуки видит, как от смеха подрагивают его плечи в форменном пиджаке. Он уходит, а Мика еще долго не начинает пить, вдыхая горячее облачко аромата.
***
«Осторожнее, инспектор».
«Дать вам куртку?»
«Видите, мы не всегда в глотки вцепляемся».
«Кофе по утрам иногда получше свежего воздуха».
Симоцуки теряется в этих сбивающих с толку словах. Ее учили тому, что проявить заботу к ближним — правильный поступок, достойный человека, живущего в процветающем светлом мире. Еще ее учили тому, что латентные преступники — псы. Как ни корми — все равно укусят.
— Неужели вы правда придерживаетесь такого мнения? Будто мы не люди вовсе, а, инспектор?
— Вы! Вы меня напугали!
— Простите.
— Люди с таким коэффициентом преступности не являются рядовыми гражданами, и вы это прекрасно знаете. А ваш коэффициент и так все время колеблется. Я назначу вам пару дополнительных сеансов к психотерапевту.
Гиноза хмурится и идет к своему рабочему месту. Он прекрасно осознает, что Симоцуки вовсе не требуется знать, что его коэффициент повышается, когда младший инспектор из-за упрямства и неосторожности снова влипает в какую-нибудь историю, затемняя свой фон и подвергая себя опасности.
***
Наверное, в жизни Мики ничего не изменится, и она так и будет писать жалобы на Аканэ, чуть реже на исполнителей… Будет пить чай у Яёи, вдыхать столбы дыма у Сион, слушать нотации Гинозы. Она не допускает мысли о том, что ее оттенок вдруг может затемниться и она встанет в одну шеренгу с псами, хозяйкой которых сейчас была. Нет, она вовсе не допускает такой мысли, когда мчится в парк, где только что произошел взрыв. Мика — образцовый гражданин, и ничто не поколеблет ее веры в могущество системы. Она положит свою жизнь на алтарь этого общества.
Девушка подбегает к взорвавшейся стене старого храма, пытаясь найти выживших, но таких, как выясняется, немного.
— Кунидзука, вызови несколько машин медицинской помощи.
«И инспектора Аканэ», — хочет добавить она, но тут же замолкает. Мика сама справится.
— Инспектор Симоцуки, я думаю, следует отойти от храма.
— Я помогу раненым, Яёи. Аптечку.
Мика смотрит на людей и хочет крикнуть, чтобы все отошли за линию дорожек, но взгляд натыкается на кричащего что-то мужчину. У Симоцуки отличное зрение, и она различает мельчайшие капельки слюны, вылетающие из беззубого рта. Шнурок в его руке очень напоминает провод.
— Симоцуки!
Мика смотрит на беззубый рот и не успевает заметить, как Гиноза обнимает ее, пряча голову девушки в вырезе пальто. А дальше грохот и удар. И крики. Мику подбрасывает вверх так, будто кто-то с силой, резко хватает ее за ремень брюк. Холодные камни внезапно становятся горячими, а голова больно ударяется обо что-то. Ей больно, нестерпимо больно.
Проходит около минуты, но Мике кажется, что прошло несколько дней, потому что боль в затылке просто невыносима. Симоцуки не открывает глаз, боясь яркого дневного света. Дышать трудно, потому что что-то жутко тяжелое давит ей на грудь. Что-то очень тяжелое, большое и… теплое.
«Гиноза!»
Мика распахивает глаза и ощупывает руками спину исполнителя. Пиджак мокрый от чего-то липкого и горячего, как и щека Мики. Она замирает, когда ощущает движение у своей шеи.
— Инспектор… Не все псы… такие, — хрипло шепчет он, почти касаясь ее уха, и Симоцуки чувствует, как горит ее кожа.
***
Симоцуки все так же пьет чай у Кунидзуки, правда теперь уже сама приносит конфеты и выпечку. Яёи нашла ее яблочную шарлотку очень даже неплохой. Еще девушка купила очиститель воздуха в отдел аналитика и подарила ей целый набор мятных жвачек, на что Караномори громко рассмеялась и расцеловала ее в обе щеки, заляпав красной помадой.
Мика несколько раз в день приходит навещать Гинозу, спина которого сильно пострадала при взрыве. Девушка подолгу там пропадает и все реже и реже думает про цвет своего психопаспорта. Ей просто хочется побыстрее попросить у Нобучики прощения за свое поведение и сказать спасибо за все его наставления, когда тот очнется.
Хочется, чтобы он снова усмехнулся и принес ей капучино на балкон.
А пока Мика идет в Бюро на очередной рабочий день, прокручивая в голове снова и снова:
«Не все псы такие, какими вы их считаете».