***
Диего вяло ковырялся в тарелке с неаппетитной массой, напоминающей овощное рагу, только из огурцов и морепродуктов. Вкус был отвратный, но есть хотелось, поэтому он впихивал себя невкусные кусочки, что не придавало его настроению позитива ни на грош. До сегодняшнего дня была надежда на удачный взлет, пусть даже мощность двигателей способна была унести одну только Эрику, плевать, зато она смогла бы вызвать помощь. Но один из двигателей не выдержал, флаер упал, а Эрику спасли огромные ветки папоротника, в которые она приземлилась, как на батут. Диего порадовался, что Сол подсказал им делать первый вираж именно над той поляной, покрытой разлапистыми растениями, иначе все могло бы кончиться печально. Диего ничего не радовало. Провести остаток своих дней на этом острове, выживая охотой и спасаясь от хищников — не очень-то прельщало. Несомненно, паршивую ситуацию немного скрашивала Лилу, которая неожиданно вошла в его жизнь и понимала его, несмотря на разницу в происхождении, но перспектива влачить существование в этом месте, откровенно вызывала уныние. В Чикаго был его дом, была могила матери и мемориальный зал, куда он мог прийти и в очередной раз увидеть, что его отец был не последним человеком в Бесстрашии. Там была его жизнь, и там он хотел умереть, напитанный духом своей фракции. Он никогда не чувствовал себя Эрудитом или кем-то еще, его сердце билось в унисон с людьми, облаченными в черные одежды. А здесь — все чужое. И никогда не станет родным… — Чем кормят сегодня? — сначала услышал Диего неестественно веселый голос, а потом рядом с Эстевисом плюхнулся обнаженный по пояс АрТи, сверкая татуировками и обдав своего друга крепким запахом пальмовой настойки. — Какой-то гадостью с креветками, — пробурчал Диего, покосившись на Тая. — А ты, я смотрю, уже успел накидаться где-то? — О, креветочки я люблю… — протянул Тайлер, потирая руки. — Отметил наш лучший во всех отношениях взлет. Ты видел, как Ириска лихо заложила вираж, у меня аж прям дух захватило, думал, она сейчас сделает мертвую петлю и полетит на материк. А потом она — шмяк в листья! У меня чуть сердце не выпрыгнуло. — Я удивляюсь тебе… Мы, похоже, тут застряли непонятно на сколько, а тебя это радует? — На самом деле не очень. Но с другой стороны… Смотри на все позитивнее, Ди! — Тайлер наложил себе полную тарелку варева и принялся тщательно пережевывать, говоря с набитым ртом. — Мы тут неплохо устроились: еда-вода есть, тепло, светло и мухи не кусают, если намазаться той пахучей дрянью, что дикари намешивают… А опасности? Разве наша работа в Чикаго не подразумевает ежедневный подвиг, опасность, игры со смертью? Мне дед много рассказывал об их с Трис героическом прошлом, если бы не они, мы сейчас были в рабстве у безупречных… — А так мы в рабстве у этого острова… Ничего себе перспективка… — Знаешь, почему Ириска предпочла Сола тебе? Потому что ты зануда! Смотри на это, как на возможность проверить свои внутренние резервы, свою смелость без прохождения пейзажей страха! Мы ведь тут почти каждый день реально рискуем жизнью, а не как в Чикаго, понарошку! Ни регенерации, ни технических прибамбасов, спасающих жизнь, ни капсул регенерации! Естественный отбор, когда выживает сильнейший! — Интересно ты заговорил! Но даже несмотря на все это, Эрика предпочла Сола тебе тоже, не так ли? Не потому ли ты радуешься, что у тебя появилась возможность продолжить рушить ей жизнь! — Диего начал говорить спокойно, но к концу фразы почти сорвался на крик. Ему было совсем неприятно наблюдать, как Итон с Солом смотрят друг на друга волками, когда им надо было бы объединиться. — Я всего лишь пытаюсь уберечь ее от ошибки! — показав на него двойной вилкой, вытесанной из дерева, проговорил АрТи. — Вклиниваясь между ними? Почему ты не оставишь ее в покое, как это сделал я? Тебе девок на острове мало? Твоя гнилая сущность требует все вокруг себя опоганивать? — Следи за своими словами, Ди, иначе… мне придется достойно ответить тебе. А насчет Ириски — я выведу Сола на чистую воду, и если она и тогда решит остаться с ним, я отойду в сторону, клянусь. Но морочить ей голову не позволю. — Да? И именно поэтому ты делаешь все, чтобы тупо поссорить их? — Пока она смотрит на него сквозь розовые очки и счастливо прыгает на его члене, то вряд ли прислушается к моим словам. — Ты просто хочешь, чтобы она прыгала на твоем, вот и бесишься! — презрительно усмехнувшись, протянул Диего, отставляя от себя тарелку. — Я бы не отказался, но все-таки больше мне хочется, чтобы… ей было хорошо. А она обманывается, я чувствую, что Сол мутный типчик и я его разоблачу! Не знаю еще как, но сделаю все, чтобы понять, кто он на самом деле и что из себя представляет. Диего покачал головой и заметил, что взгляд АрТи переместился выше. Повернувшись, он сразу же почувствовал, как две маленькие ладони легли на его плечи и рядом присела Лилу, внимательно глядя на унылого Диего. — Ваша небесная птица не летает… — констатировала она, и Тайлер удивился, как дикарка уже хорошо лопотала на их языке. — Да уж, я смотрю вы даром времени не теряли, — усмехнулся он, расправляясь со своей порцией и вставая с лавки. — Я пойду за соком, тебе что-нибудь взять, Ди? Эстевис только помотал головой, обнимая дикарку, и Тай заметил, как потеплел его взгляд. Несомненно, Лилу действовала на Диего умиротворяюще. Так какого черта он такой хмурый сидел? Итон понимал, что их пребывание на острове затягивалось, но не видел в этом конца света. Все равно что-то да произойдет — упадет новый флаер или они найдут еще один, возможно, более исправный или детали к нему. Главное — не сдаваться! В конце концов, можно построить корабль — судя по всему, они не так далеко от материка. Да и ищут ведь их. Тем более, в них вживлены передатчики, и рано или поздно Бесстрашные засекут сигнал. Странно, что до сих пор этого не произошло! Видимо, что-то на острове блокировало сигнал передатчика, хотя электроника работала исправно… Эта странность сидела в голове и свербила, как монотонный навязчивый звук, но АрТи был не из тех, кто зацикливался на мелочах, и поэтому гнал от себя эти мысли, как несущественные. Искать источник помех на острове — почти то же самое, что иголку в стоге сена… Вот если бы Диего смог собрать какой-нибудь прибор, что помог бы его найти… С этой светлой мыслью Тайлер схватил стакан с соком, осушил его, не чувствуя вкуса, и побежал к своему другу, чтобы поскорее поделиться своей идеей. Но Диего тоже направлялся к нему в страшном возбуждении. — Слушай, тут такое дело! — начали они синхронно и уставились друг на друга в недоумении. — Ты сначала, — предоставил Тай другу слово, потому как его собственная мысль еще толком не оформилась. — Тут Лилу говорит, что знает, где еще один корабль! — возбужденно затараторил Диего, что на него совсем не было похоже. — И говорит, что может показать нам его расположение. Я подумал, может там есть недостающие детали, и мы снова сможем запустить флаер в полет. Надо срочно туда идти! — Точно, побегу за Ириской, — кивнул Тай и уже развернулся, чтобы уйти, когда Диего схватил его за локоть. — Стой! Не надо Ириску. — Почему это еще? — нахмурился Итон, который уже в красках представил приятную прогулку по джунглям. Сол смылся на охоту, между ним и Ириской явно все разладилось, и теперь шансы АрТи взлетели до небес. Так что упускать такую возможность было глупо. — О ней подумай. Что если мы пойдем туда — а там ничего нет? Лилу хорошо говорит на нашем языке, но… не все понимает. Возможно, она ошиблась, и там какая-нибудь груда металлолома, мы сейчас обнадежим Эрику, а потом… опять ничего не выйдет. Мне кажется хватит с нее разочарований! — Да брось! Ты представляешь, что она с нами сделает, если узнает, что мы нашли флаер без нее! — сделал страшные глаза Итон, в глубине души понимая, что Диего прав. — Сходим просто разведать. Если там что-то есть — вернемся и возьмем ее с собой. А пока… не стоит. Она и так грустная из-за ссоры с Солом, к которой ты явно приложил руку. Диего укоризненно посмотрел на Итона, и Тай взъерошил волосы в смятении, потирая затылок. Когда он задумал открыть Эрике глаза на свои чувства и опорочить перед ней Сола, он не думал, что она воспримет все так близко к сердцу. Всегда такая независимая и волевая, она совсем сникла, хоть и старалась держать марку и не показывать своих истинных чувств. Смеялась, шутила с традиционными прибаутками, а в глазах… Столько грусти и немой вопрос: «За что вы так со мной?» Наблюдая за этой парочкой и ожидая, что конфликт, который явно имел место быть после их с Ириской купания в лагуне, приведет к каким-то активным действиям, АрТи сделал для себя несколько неутешительных выводов. Не думал он, что Сол окажется такой скотиной и не прояснит их общие отношения сразу же: Тай готов был ко всему — к мордобою, скандалу, разоблачениям, но только не к игнорированию и безмолвию. У них так не принято в Чикаго. Все конфликты решаются сразу, или на ринге, или у пропасти, или где угодно, но не замалчиваются, а тут… Все эти мысли привели к тому, что Тайлер только уверился в правильности своих поступков. Если бы он не вмешался, то Ириска завязла в этих отношениях, которые вскоре только ее разрушили бы. Тайлер имел опыт в подобных делах, во всяком случае считал, что имеет, и отступать от своей первоначальной цели не хотел, даже понимая, что это приносит Эрике страдания. А вот делать ей больно просто так, на его взгляд было неразумно. Потому он согласился с Диего, что звать Ириску с собой не стоит, и они выдвинулись в путь. Лилу повела их совсем в другую сторону от обычного маршрута в джунгли, тропа в том месте была совсем едва различима. По ней явно никто не ходил так уж часто. В основном им пришлось продвигаться вдоль побережья, пролезая по скалам, поэтому разговора не получалось. Тай хотел объяснить Диего, что не виноват в ссоре Сола и Эрики — Итон не хотел терять Диего как друга. Но Эстевиса больше заботила Лилу, которую он оберегал и опекал изо всех сил, стараясь как можно правильнее понять ее речь. Лилу не знала технических особенностей флаера, но «небесной птицей» почему-то не называла тот аппарат, к которому их вела, несколько раз повторив непонятную фразу о «морском доме». Диего всю дорогу ломал над этим голову и никак не мог взять в толк, что Итон от него хотел, постоянно пытаясь очернить Сола. — Я точно тебе говорю! Достоверно знаю, что он не ночевал в своем бунгало — я видел, как он тусил сначала у костра до упора, потом отправился в свой гамак. Кто знает, может, именно он повредил двигатели, ты ведь говорил, что они исправны! — Ты в своей ревности растерял всякий здравый смысл. Ты что же, думаешь, он хотел Рикки убить? Ты совсем упоролся? — А почему он тогда сказал ей летать над папоротником? Знал, что флаер упадет… — У флаера произошла перегрузка, вот двигатель и не выдержал, второй-то в норме был, потому Ри и удалось сесть почти безболезненно. Если бы она упала, то никакие заросли ее бы не спасли! — Вот я и говорю, повредил один двигатель, чтобы она не убилась, но и мы никуда не улетели… — Я не верю в этот бред, Тайлер. И хватит мне уже капать на мозги. Ты уже наделал дел, теперь пытаешься просто найти себе оправдание, — Эстевис заметил, что Лилу внимательно прислушивалась к их разговору, но не вмешивалась, хотя на последнее заявление Итона нахмурилась и покачала головой. — Что, Лилу? Ты что-то знаешь? — Сол никому не хочет зла. Он всех спасает, — тихо проговорила Лилу, не поднимая взгляда от дороги. — Да уж, спасает! И хочет вас всех здесь бросить, оставить на произвол судьбы! Об этом ты не подумала? — Он не бросает, — посмотрела на Итона Лилу и улыбнулась. — Он оставит после себя хорошего вождя. Он показал нам, как можно жить хорошо, и теперь мы живем хорошо. А Солу нужно быть с его народом. Тут ему плохо… — Ну, а ты? — с вызовом поинтересовался Итон, забираясь на очередную высокую скалу, с которой открывался вид на океан. — Ты что же, с нами полетишь? — Я? — удивилась Лилу, будто это предположение застало ее врасплох. — Я не знаю… — Ли! — Диего шел сзади, чтобы контролировать процессию, и теперь догнал Лилу, развернув ее к себе лицом. — Ты разве не хочешь улететь со мной? — Ты меня не просил об этом, — кротко вздохнула она. — Я думала, ты сам этого не хочешь… — Конечно, хочу! Ли, ты должна полететь со мной, я тебя тут не оставлю! Осчастливленная таким заявлением, Лилу бросилась на шею Диего и принялась его целовать, а Итон фыркнул и отвернулся. Он был приверженцем другого рода отношений — немного развязных, свободных, без соплей и романтики. Ему нравилось, когда девица стерва, нравилось быть постоянно на пике: ссоры, выяснения отношений, бурные примирения и, главное, секс без обязательств — вот что прельщало его больше всего. Отчего-то он думал, что когда «нагуляется» что-то щёлкнет, и он станет, как и его отец — правильным до мозга костей, но ему уже 25, а этого всё не происходило. Мысль о том, что над собой нужно было работать, даже не приходила в голову АрТи, он считал, что все должно случиться с возрастом, само собой. Потому и ждал этого момента, чтобы, наконец, сделать Ириску своей. Но, как показала жизнь, вопреки тому, что он думал, сильно тянуть было нельзя — птичка выпорхнула из клетки. И теперь он пошел бы на все, чтобы разлучить ее с Солом. — Да хватит вам уже лизаться, — хмуро бросил он, не желая наблюдать за милующейся парочкой. Но глядя, как Диего махнул на него рукой, не отрываясь от своей девушки, Итон оглянулся, рассматривая открывшийся ему с вершины скалы вид. Гладь океана была спокойна и радовала чуть заметной рябью и глубокой притягательно синевой, в которой отражались облака. Морской ветер приятно обдувал щеки, присыпая кожу пригоршнями прозрачных и едва заметных капелек, зелень вокруг дополняла в этот пейзаж ярких красок и Итон подумал, что в Чикаго, конечно, такой красоты не встретишь даже на Дружелюбном озере. Внезапно его взгляд зацепился за что-то неясное, но выбивающееся из общей картины. Среди зелени суши, яркого бело-желтого песка и синевы океана вклинивалось что-то коричнево-серое. Поднявшись чуть повыше, Тай стал присматриваться к этому, пока с изумлением не понял, что прямо на берегу, покрытый водорослями и ракушками, на большой отмели засел… Самый настоящий корабль! — Диего! Я понял о каком «морском доме» говорила она! — бесцеремонно тыкая пальцем в Лилу, заорал Итон. — Вот же он! Это настоящий морской корабль, не флаер! Морское судно! Не обращая больше внимания на них, Итон побежал прямо туда, где находился корабль. Он, как программист, точно знал, что на таких судах всегда оставляли «черный ящик», который не только фиксировал события, но и содержал в себе сверхмощный коротковолновый передатчик. Уж его-то сигнал точно должны будут уловить Бесстрашные.***
— Как ты его нашла? — В возбуждении ломанувшись вперед и немного не рассчитав, АрТи чуть не провалился в трюм, когда под ним подломилась сгнившая доска палубы, но оптимизма из-за этого не утратил. Он как раз вылезал из пролома, а Диего с Лилу ему помогали. — Я… пряталась от племени, когда Белзар объявил на меня охоту, называя чудовищем. И нашла… — Сол знает о нем? Лилу отвела взгляд и замолчала. — Ну чего ты до нее докопался? — нахмурился Диего, рывком выдергивая Итона из плена гнилых досок. — Она слово боится сказать, отчего ты думаешь, что она побежала бы первым делом докладывать Солу о своих находках? Тем более все племя считает ее изгоем! — Просто получается, если Сол знал о корабле, то и передатчик он мог найти! А если он его нашел, то и помощь мог вызвать уже очень, очень давно! И теперь, внимание, вопрос! Почему он этого до сих пор не сделал? — Мы найдем передатчик. Я уверен. Тут нетронуто все, потому Сол, скорее всего, ничего не знал. Давай просто наберемся терпения и продолжим поиски! Итон покачал головой, не придумав, что можно противопоставить железобетонным аргументам. А такая версия пропадала: Сол — преступник, который не хотел вызывать помощь, а ждал возможности сдристнуть с острова втихаря, дождавшись таких доверчивых лохов, как они. Но все на корабле показывало, что тут никого не было с момента крушения. На берегу, за линией прибоя, были разбросаны ветрами и штормами обветшавшие остатки разноцветных тряпок и мусор, кое-где виднелись в песке выбеленные солнцем кости почивших пассажиров. В трюме пахло гнилью, а внутри, судя по истлевшей одежде и останкам, обнаружилась часть экипажа. Ребята поёжились — этакий «Летучий Голландец» с мертвенькой командой… Но сам корабль был новый, то есть, современный, и простоял он тут не больше пяти лет. — Это явно торговое судно, — пристально рассматривая табличку с названием компании, протянул Итон. Разобрать было трудно, но слова: «Торговая гильдия Лос-Анджелеса» он смог прочитать. — Интересно, оно тут уже много времени, и получается, что Лос-Анджелес успешно торговал с другими городами, а до нас дошел вот только сейчас… — Ну, это неудивительно, если учесть какое расстояние между нами, а флаеры появились не так давно… — прокряхтел Диего, пытаясь отодрать панель с изображением антенны. — Помоги-ка мне, Итон, кажется, я кое-что нашел. Поднатужившись, ребята вскрыли закисшую от времени дверь, за которой обнаружился целехонький оранжево-красный и довольно объемный чемоданчик. Бесстрашные переглянулись, стараясь унять дико забившиеся в предвкушении спасения сердца. — Итон, а ведь коды у него не наши, Лос-Анджелесские! — протянул Диего, все еще не позволяя себе поверить в удачу. — Ничего, я подберу. Не обещаю, что это будет быстро, но… В крайнем случае возьмем его с собой и хакнем, компьютер-то во флаере исправен… — бормотал Итон, вертя в разные стороны агрегат, пытаясь понять, как он включается. Он провозился с ним до самого вечера, позволив Диего с Лилу облазить судно вдоль и поперек. Время от времени ребята натыкались на мелких хищников, но для основной части животного мира острова тут было нестерпимо жарко, и солнцепеку на пляже они предпочитали джунгли. Когда стало темнеть, и Диего уже заговорил о возвращении обратно, АрТи все же удалось активировать ящик. Все они дружно ахнули, когда на нем загорелась зеленая лампочка и тихонько щёлкнула крышка. — Ну, Итон… Был бы ты девкой, расцеловал бы тебя! — воскликнул Диего, и Тай бросил на него укоризненный взгляд. — Был бы я девкой… — Не надо, я понял, что шутка неудачная, — заржал Диего, обнимая Лилу, которая поняла, что у ее мужчины хорошее настроение, что-то получилось, поэтому тоже радовалась вместе с ним совершенно искренне. — Рано радуетесь, — вдруг сник Итон. — Не включается. Кажется, передатчик не прошел проверку временем. — Может, просто аккумулятор сел? — Да нет, тут резервный есть, и он работает, а вот сам передатчик… Перепаять надо бы контакты, наверное, они закисли. Только у нас паяльника нет для такой тонкой работы… — Черт! — выругался Диего. — Так и знал, что засада какая-нибудь будет. И что, думаешь ничего нельзя сделать? Итон пощелкал тумблером выключения, удрученно глядя на никак не реагирующий передатчик. Надежда исчезала с каждой минутой, на материке он, конечно, починил бы его, но тут… Теперь надо идти на поклон Солу, спрашивать у него, может быть на каком-нибудь флаере внезапно найдётся паяльник для контактов… А счастье было так близко! — Ладно, чего тут сидеть, — хмуро поднялся на ноги Диего, увлекая за собой Лилу. — Надо возвращаться, темнеет тут быстро… — Да, дорогие наши радиослушатели! — постучав по корпусу передатчика, продекламировал Итон. — Как вы успели заметить, мы, застрявшие на острове Бесстрашные, потерпели сокрушительную неудачу. А именно — обречены прозябать тут до тех пор, пока не появится у нас паяльный аппарат, а случиться это может, скажем… никогда. Если судить по последнему показанию прибора, перед тем как он гикнулся, мы находимся… хрен знает где, а еще проще говоря — в жопе! Так что, дорогие наши радиослушатели, засим разрешите кануть в бездну! — И Итон ударил по передатчику с такой дури, что у него погасли даже те лампочки, которые ранее горели. — Да ладно, АрТи, хватит паясничать. Разбив передатчик, ты все равно мало чего добьешься от него. Скажем Солу, возможно, он придумает что-нибудь! — Нет! — неожиданно эмоционально вскрикнул АрТи, протягивая руку к Диего. — Не говори пока ему, прошу! Может, я сам смогу починить, будет ему сюрприз! Я уверен, что для него станет полной неожиданностью, если сюда прибудет полиция, я ни на грош не верю, что он один из них! — Мне все это не нравится, Тай! — Тебе никогда ничего не нравится! Ты был прав, не желая брать с собой Ириску, и я согласился. Теперь позволь мне поступить так, как я считаю правильным. Если я ошибся, то это все равно ничего не изменит — полиция прибудет сюда и признает Сола своим. А если я прав — не хочу, чтобы он сбежал, бросив нас всех, чтобы в очередной раз уйти от преследования! — Я тебе повторяю, мне это не нравится, но будь по-твоему. Хоть я и чувствую себя последней сукой! Человек нас спасал… — Он всегда спасал только себя, — скептически покачал головой Итон. — И Эрику он соблазнил, чтобы заручиться ее поддержкой, а вовсе не потому, что воспылал к ней чувствами, как она, скорее всего, себе нафантазировала. Я ему не верю! — Ты просто ревнуешь. Своей ревностью и соперничеством, вы оба загоните нас в могилу. Но давай возвращаться. Рикки мы тоже ничего не говорим? — Я уверен, что она расскажет обо всем Солу, и у него будет время скрыться, затаиться… — Ага, и остаться здесь навсегда. Ревность ослепила тебя, Тайлер. Ты бы остался тут, даже если альтернативой была тюрьма? — Ну это смотря, что я совершил! Если бы мне грозила казнь, то я выбрал бы жизнь на острове, конечно. Диего ничего не ответил, только глубоко вздохнул и, указав Лилу на выход, стал выбираться с заброшенного судна следом за ней. Неудача была так ожидаема, но легче от этого не становилось, и поднявшая было голову надежда снова погрузилась в пучину отчаяния. Если бы хоть кому-нибудь на материке удалось получить их сигнал, они в ближайшее время были бы уже дома… А так… — Диего, я не люблю, когда ты хмурый, — тихонько прошептала Лилу, когда они угрюмо брели по пляжу в сторону скал. Ветер с моря усиливался, небо затянуло тучами и пахнуло дождем. — Я просто… Не бери в голову, — скупо улыбнулся он, коротко оглянувшись на Итона, и легонько поцеловал Лилу в губы. — У нас с тобой все хорошо. А значит, и остальное подтянется.***
Разрушенный салон флаера встретил Эрику ожидаемым запустением и безлюдной тишиной, только перекликающиеся свирели птиц в кронах деревьев нарушали спокойствие ближайших к деревне окрестностей. На деле же, все предположения Бесстрашных о том, что Эрика смирно сидела в поселении, были далеки от реальности. Обнаружив, что осталась в гордом одиночестве, она потихоньку перебралась через ограждения с другой окраины поселения, чтобы не попасться никому на глаза, и отправилась в джунгли. Эрика знала, что аборигены сюда не наведываются, а хищники с приходом сезона дождей ушли вглубь острова, так что застигнуть ее врасплох мог только Сол. Но он так и не появился, а от дикарей Эрика узнала, что вождь отправился на охоту, намереваясь пробыть в джунглях до самого вечера. Поэтому-то она и решилась удрать. Тем более, что и Диего с Итоном куда-то унесло, и ей не придется никому объяснять о цели своего похода. В действительности же, Эрике необходимо было убедиться, что Сол именно тот, за кого он себя выдает и отсечь уже все подозрения по поводу рухнувшего тюремного воздушного судна. По правде говоря, Эрика сама недоумевала в чем же таком страшном она подозревала Солморо, но признавала, что рациональное зерно в словах АрТи присутствовало. А явное нежелание вождя рассказывать о себе что-либо, наводило её на нехорошие мысли, и как только она оказалась на месте, то тут же принялась еще раз все тщательно осматривать. Сломанные сидения, решетки, опорки, внутренняя обшивка салона — Эрика методично проверяла каждую мелочь, боясь пропустить хоть что-то, но, несмотря на все усилия, ничего нового обнаружить не смогла. Содрав все болтающиеся лоскуты мягкой обивки, просмотрела и прощупала каждый дюйм стальных бортов, и облегченно вздохнула полной грудью, не найдя ни одного пулевого отверстия или вмятины, характеризующих возможную пальбу на борту флаера. Что ни говори, а отсутствие результата — тоже результат. Подозревать Сола в чем-то криминальном было слишком неприятно. Но Эрика все не могла успокоиться, ведь он зачем-то приходил к этому флаеру, и судя по всему, не раз. Солморо что-то здесь искал или прятал! Выбравшись наружу, Эрика обошла вокруг аппарат, ища следы взрытой земли — буйная растительность стелилась абсолютно ровным ковром. Багажное отделение зияло пустотой. Ничего, за что можно было зацепиться. Ни-че-го! Или же Сол успел замести следы, или же все-таки что-то искал. Но что? Эрика откровенно недоумевала, что можно было искать в полностью разрушенном флаере и чувствовала себя неуютно. «Поздравляю, Ириска, у тебя паранойя», — вздохнула она с досадой, но вместо того, чтобы вернуться назад в поселение, принципиально решила, что все нужно доводить до конца, и отправилась осматривать кабину пилотов. Правда, там и смотреть не на что оказалось, лишь почти уже полностью сгнившая, из-за отсутствия фронтального стекла, приборная панель, обшарпанные кресла и болтающаяся на соплях дверца. — А ты что тут забыла? — низкий голос, прозвучавший так неожиданно и не менее требовательно, вынудил ее заметно вздрогнуть. Она резко обернулась, чуть не врезавшись в напряженно застывшего за ее спиной Сола, встречаясь с ним взглядами, и еле удержалась от того, чтобы не вскрикнуть. Как она снова умудрилась упустить его приближение, Эрика и сама не поняла. Должно быть, глубокие размышления сыграли с ней дурацкую шутку. «Ах ты ж, черт! Ну не растяпа ли?!» — Как ты тут оказалась? Да еще, по всей видимости, одна! — не унимался Сол, и по тому, как глухо звучал его голос, стало ясно: он считает это непростительным поступком, едва ли не преступлением. Вождь привалился плечом к ржавому борту, сверля Эрику недовольным взглядом. — Приехала на собственном джипе! — похватав немного ртом воздух, съязвила она, взяв себя в руки. Его способность материализоваться бесшумно, как всегда, произвела эффект. — А ты какими судьбами тут? Снова что-то ищешь? Эрика не особо верила, что он и вправду решит выложить ей все как есть, но чем черт не шутит? Вопрос вынудил Солморо нахмуриться еще суровее, и голос его прозвучал резко: — Да какого хрена, Iris! Мне казалось, до тебя успело дойти, что в джунглях одной шастать опасно! Тебе мало было похищения, так ты опять решила подставиться! Ты уймешься наконец или ждешь от меня кардинальных мер? — переходя на грозный вопль, разошелся Сол. — Во-первых, не ори на меня, — осадила вождя Эрика, ткнув в него пальчиком. — Да и еще совсем недавно тебя как-то не волновало, что я одна возвращалась по джунглям в деревню. — Насколько я успел заметить, ты довольно приятно проводила время в компании своего… хм, друга, — перебил ее Сол, ехидно прищуриваясь и растеряв всю свою иронию. — Так что одиночество на тот момент тебе явно не грозило! — А ты увидел только то, что тебе было удобно, да? Ты бросил меня, не дав даже слова сказать, зато теперь упрекаешь! — Ну что ты, дорогая, какие упреки? Кто я такой, чтобы мешать тебе соблазнять твоего парня, когда подвернулась такая удачная возможность? — Что ты имеешь в виду? — отпрянула Эрика, нахмурившись. — Какая еще возможность? Мы с Итоном росли вместе, он мне как брат! — Ну, тогда поздравляю тебя с инцестом, милая, потому что ваши поцелуи и объятия попахивают совсем не братской любовью! — Сол склонил голову набок и пристально рассматривал Эрику, будто она была некоей диковинкой. — Ты просто ослеплен ревностью и соперничеством, чтобы думать адекватно! — покачала головой она. — Ничего у нас с ним нет, а ты просто додумал ерунду какую-то! — Знаешь, почему все это чушь? — медленно, проговаривая слова чуть ли не по слогам, изрек Сол. Он, наконец, отлепился от борта флаера и неторопливо продвигался к ней, будто хотел напугать, а оказавшись в непосредственной близости, упер свой указательный палец Эрике в грудь. — Потому что ты лживая маленькая лицемерка! Прилетела сюда с парнем, который на тебя плевать хотел, и не придумала ничего лучше, чем вызвать у него ревность, крутя хвостом перед другим мужиком! — Где ты тут видишь мужика-то? Уж не себя ли ты имеешь в виду? — отпрянув, нахмурилась Эрика, стараясь вложить в свой тон как можно больше иронии. — Так вот, дорогой, тебе до мужика, как до Чикаго раком! — Вот как ты заговорила, — едко ухмыльнулся вождь. — Совсем недавно ты была другого мнения! — Это было до того, как ты меня разочаровал! — И это ты говоришь о разочаровании? Ты, которая скачет из одной постели в другую, даже не успев смыть с себя следы другого парня! А хотя нет, следы смыть успела! Хоть с этим тебя можно поздравить! Эрика замахнулась, не желая больше слушать обвинений в свой адрес, и смачно зарядила Солу пощечину, а за ней и вторую. Последовала бы и третья, но Солморо отклонился и перехватил ее за запястье, крепко сжимая в нешуточной хватке. — Не смей со мной так разговаривать! Ясно? Кто ты такой, чтобы судить обо мне? — Когда аргументы кончились, можно пускать в ход кулаки, да? — отпихивая Эрику от себя, бросил Сол. — Это в тебе дух Бесстрашия говорит или просто правду слышать не нравится? — А сам-то ты где ночевал, поборник нравственности? — несмотря на возмущение и обиду, она все же не смогла проигнорировать его ночную отлучку, за что получила приподнятые в насмешке брови и с особым презрительным выражением взгляд сверху, но остановиться была не в силах. Не всегда разум успевает победить естественную эмоциональную реакцию, а его обвинения слишком задели ее. — Дира сбежала и, скорее всего, к Белзару, но для тебя, как я понимаю, найти себе уютное местечко не стало проблемой? Да? Меня обвиняешь, а сам… — Отчитываться перед тобой я не намерен! — зло оборвал Сол ее пламенную речь, а Эрика никак не могла справиться с охватившими ее чувствами горечи после его несправедливых слов. Ну и зачем она стала оправдываться? Зачем стала объяснять? Действительно, отчитываться перед ней он считал излишним. Как и доверять, и что-либо о себе рассказывать. — И как ты верно заметила, Белзар сбежал, и хрен знает, какой у него теперь план. А ты снова торопишься влезть в дерьмо, из которого тебя придется вытаскивать мне, а не твоему дружку! — Да неужели? — не удержалась она, чтобы не съязвить. — А ничего, что унесли меня как раз у тебя из-под носа? И если уж сморчку захочется причинить мне вред, то и ты мало что сможешь сделать. — Хм, а кто же все это время терпел все те безумства, которые ты с завидным упорством творишь? — Сол дышал глубоко и часто, и от Эрики не укрылись его чуть взмокшие виски, говорившие о том, что этот разговор ему дается не так уж легко, как он хочет ей показать. — В отличие от тебя, я выполняю все наши договоренности! А что делаешь ты? Что?! Доставляешь одни проблемы! — Ах, это я доставляю проблемы? Иди ты к чертовой матери со своими договоренностями, понял! Флаер починить не удалось, и пилот тебе больше не нужен, ведь так? Можешь даже объявить своим дикарям, что жена тебя не устраивает, и отправить меня на костер. С тебя станется. — Точно, пилот мне больше не требуется, — не обращая внимания на ее последние слова, процедил Сол сквозь зубы и криво улыбнулся, а Эрика подспудно почувствовала некую грядущую угрозу. — Так что советую тебе поменьше выделываться, включить голову и завязывать уже со своими выходками, иначе я тебя свяжу и посажу на цепь до тех пор, пока мы не придумаем, как свалить отсюда! Нам нужно найти способ выбраться с этого острова, ты же видишь, что за хрень творится тут! А вообще, я тебе не навязываюсь и не держу, — точно вспомнив нечто незначительное, заявил он, с интересом поглядывая на Эрику. Интерес был такого свойства, будто он наблюдал за мухой, прикидывая: прихлопнуть ее сейчас или дать ей возможность еще немножко полетать. — Вот только не забывай о том, что дикари тебя не трогают лишь потому, что ты жена вождя, и случись чего, я буду бессилен. — Ну конечно, что ты еще можешь делать, кроме того, как меня запугивать. Молодец! — раздосадовано вскрикнула Эрика. Все чувства вдруг перемешались: и обида, и беспокойство, и разочарование, и отчаяние от всей этой несправедливости. Сол насмехался над ней с особым наслаждением, и она видела, что несмотря на проведенную вместе прекрасную ночь, между ними мало что изменилось. — Мне твоя притворная забота на фиг не уперлась, так что можешь больше не притворяться. Потому что тебе наплевать на всех, кроме себя любимого! — Точно так же, как и тебе! — сказал он и усмехнулся, пожимая плечами. — Это неправда! — непроизвольно крикнула Эрика, хотя делать этого не следовало. — А разве не так? Разве тебе не наплевать на всех, кроме своей венценосной персоны? Я почти было уже поверил, что ты можешь испытывать ко мне какие-то чувства, но нет, ты решила просто сыграть с нами в привычную тебе игру, столкнув лбами с твоим дружком, который перетрахал весь остров. Сначала ты пыталась столкнуть нас с Диего, но он оказался слишком умен и не повелся на твои ужимки. Тогда ты… — Ты просто больной ублюдок, я не хочу продолжать этот разговор! — Нет уж, ты сама подняла этот вопрос! — Сол схватил ее за локоть и развернул к себе лицом, когда она уже намеревалась уйти. — Ты прекрасно знала, когда полезла в озеро со своим дружком, чем все это кончится, скажешь нет? — Мы все детство играли в догонялки на воде… — сама не зная зачем, проговорила Эрика, удивляясь его непробиваемому упрямству. — Ах да, теперь ты включила режим наивной овечки. А когда ты угробила почти весь свой экипаж, ты тоже объяснила это тем, что не знала, что флаер может упасть? И это сошло тебе с рук? Ну, чего притихла, скажи мне? — Сол говорил так, словно бил наотмашь, зло, с остервенением, и у Эрики слева в груди больно защемило, так больно, что на мгновение стало нечем дышать. Ведь она сама себе не смогла простить случившегося. — Не смей, слышишь, ты… Ты… — она аж слов не смогла подобрать от негодования и обиды, набросившись на него, беспорядочно колотя его по плечам, по груди и, даже изловчившись, заехала в челюсть, но это мало помогло. От злости в глазах потемнело. Как он мог ей говорить такое? Как?! — Тебя там не было, чтобы меня обвинять! — Что, не нравится, дорогая?! — еще больше разозлился Сол, перехватывая ее руки и скручивая брыкающуюся Эрику так, что она оказалась прижата к нему спиной. — Так вот, и мне не нравится, когда ты пытаешься меня выставить ослом! — А тебя и выставлять не надо! Какая же ты сволочь, Сол! — тяжело дыша, проговорила Эрика, безрезультатно дергаясь всем телом в его медвежьей хватке. — Пусти… Отпусти, видеть тебя не могу! Меня от тебя тошнит! — Стараясь не обращать внимания на боль, которую причиняли его руки, она вырывалась, испытывая дикое разочарование и разливающуюся внутри горечь. И горше всего было оттого, что это говорил ей он, тот, к которому ее невыносимо тянуло. Себе-то врать стало бессмысленно и глупо. Перед глазами мелькали кадры: восхищенный, мягкий взгляд серо-голубых глаз и его голос, нашептывающий ласковости, его смех и улыбка, искренняя, без тени иронии; чувственные прикосновения чертовски ловких, до помутнения рассудка, пальцев; тепло его объятий и нежные, но в то же время напористые губы, осторожно касающиеся ее поцелуем… Неужели это все было игрой? — Вот как? Тошнит? — нараспев произнес он, а потом хорошенько ее встряхнул и зло усмехнулся. — Однако, трахаться со мной это тебе не мешало. Так, милая? — Так, только теперь я уверяю тебя, этого больше не повторится! — Ну, мы это еще посмотрим! — Сол выпустил ее, несколько успокоившись, и отошел к кабине с разломанной приборной панелью. Эрика сделала несколько глубоких вдохов, понимая, что взаимные обвинения ни к чему не приведут, но эмоции клокотали в ней, не находя выхода, хоть и удалось взять себя в руки с превеликим трудом. Она хотела выяснить все о Соле, и она выяснит, даже несмотря на то, что он сильно ее обидел. — Однако, ты филигранно ушла от моего вопроса, так и не ответив, что ты тут все вынюхиваешь? И зачем сюда одна приперлась? — Я тоже не обязана отчитываться перед тобой, — как можно более равнодушно бросила Эрика, но все же решила продолжить: — Но раз уж ты настаиваешь, то я пришла осмотреть тут все на предмет каких-нибудь деталей, которые могут пригодиться — если ты помнишь, флаер рухнул и теперь его снова нужно чинить. Для безопасности взяла с собой оружие. Я ответила на твой вопрос, теперь ответь на мой: что ты сам тут забыл? Зачем ты сюда ходишь, Сол? — Она приглядывалась к нему внимательнее, в отчаянной решительности наседая, потому что терять ей особенно было уже нечего. Вряд ли у вождя найдутся слова еще гаже тех, что он успел ей наговорить. Но он не спешил отвечать. Его взгляд стал враждебный, еще более напряженный, а рот скривился в полуухмылке, будто Сол с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на новый виток обвинений. — Ты ведь что-то ищешь, да? — Тебя это не касается, ясно? Нам надо уходить, уже темнеет и становится опасно. — А по-моему, самая большая опасность исходит от тебя. Я знаю, что ты сюда приходил после того, как застал нас тут с Итоном! Все кресла свернуты, а в прошлый раз были на крепежах. Значит, ты в салоне что-то искал, — озвучила Эрика свои наблюдения, отмечая, что щека его дернулась, и он очень медленно, словно стараясь успокоиться, втянул носом воздух. Ничего, пусть злится, язвит, пусть хоть задохнется от бешенства, но только уже все ей объяснит. Сол едва заметно поморщился, но лишь на мгновение, потом пожал плечами, как всегда, делая вид, что чихал он на все ее подозрения, но Эрика все равно допытывалась: — Что именно ты тут ищешь? Скажи мне. — У тебя паранойя! Все, пошли отсюда. Или ты ночевать тут собралась? — он схватил ее за руку и потащил за собой. И по его чересчур стремительным движениям она догадалась, что вождь силился как можно скорее уйти. — А вот и нет, — покачала Эрика головой, попытавшись вырывать руку из его цепкой хватки. — Если тебе нечего скрывать, то почему ты сразу заводишься с пол-оборота? Как тогда, когда я спросила про тату? Что означает скорпион на твоей лопатке? А шрамы… Тебя словно на куски какой-то псих резал! Ты что же думаешь, я, выросшая в Бесстрашии, не отличу ножевого ранения от следов зверя? И откуда у тебя на боку огнестрел? — Не тебе задавать такие вопросы после того, как ты сама выставила себя не в самом приглядном свете. С какой стати мне отчитываться перед тобой? Ты сама не дала ни одного разумного объяснения своему поведению, кроме того, что действуешь по одному известному тебе произволу. Так что я не хочу это обсуждать! — Не хочешь говорить, потому что это что-то криминальное? Да? — Как бы Эрика не старалась не срываться на крик, но нервы уже не выдерживали этих загадок, бесконечных недомолвок, к которым теперь еще приплелись взаимные обвинения и обиды. — Ты назвал меня лицемеркой, и это притом, что ты даже фамилии своей мне не говоришь! Это что, такой большой секрет, который необходимо скрывать? Так, может, и имя у тебя фальшивое? И не хватай меня своими руками. Мне больно. Я с места не сдвинусь, пока ты мне не скажешь! — Ах, ну да, как я мог забыть, что принцесса привыкла к тому, что все должны потакать её капризам. — Проигнорировав все ее попытки вырваться, Сол беспрекословно потащил Эрику за собой, подобно тягачу, что ей пришлось прекратить сопротивление. В любом случае им незачем было болтаться в джунглях, если можно поговорить и в поселении. Да и погода стремительно портилась. — Знаешь что, меня заебали уже твои манипуляции. Ты только и делаешь, что используешь всех в угоду своим прихотям. Я-то гадал, с чего это ты стала такая покладистая, оказывается, все просто… Надеюсь, ты вдоволь наигралась, и мы уже закроем все эти вопросы! — Не мечтай! Я выведу тебя на чистую воду! Сколько бы ты меня ни оскорблял, я все равно узнаю, отчего каждый раз, когда речь заходит о твоем происхождении или личности, ты впадаешь в агрессию и готов каждого разорвать на своем пути! — У меня нет ни времени, ни желания с тобой возиться. Отведу тебя в поселение, а дальше делай что… — внезапно он осекся, остановился и вздохнул так, как будто вынырнул с большой глубины и готовился нырнуть вновь. На лицо Сола нашла бледность и растерянность, он даже отступил от Эрики на полшага, точно готовясь к броску, а потом завороженно потянулся пальцами к ее шее и ухватился за висящую там латунную цепочку с жетонами. — Что это такое? Твою мать, откуда? У тебя?! Эрика уставилась на него, пока разрозненные мысли неуклонно не сложились в одно целое, и все встало на свои места. Вот что он искал! Жетон! Вернее, ту половинку жетона, что тогда нашел АрТи в разрушенной кабине флаера. Все это время, он так и лежал в кармане ее шорт, и наткнувшись на него с утра, она пристегнула жетон на цепочку, к своему, чтобы не потерять. — Это ты искал? Но вождь только глубоко дышал, будто раздумывал: а не убить ли ее прямо на месте? Эрика, признаться, здорово струхнула, и хотела отпрыгнуть в сторону, но цепочка с жетонами была уже зажата в кулаке Солморо так крепко, словно он решил ее на ней удавить. — Ты не ответил, Сол! — стараясь не подавать виду, что ей страшно, не отступала она, прямо глядя на вождя. — Где ты его взяла? Отвечай, ну! — Мы нашли его еще тогда, в кабине. А что? Что такого в этом жетоне? Это твой? На нем имя «Роман»… — Роман, — с большой неохотой хрипло поправил Сол Эрику, сделав ударение на первый слог. — Это… имя моего отца. И жетон тоже его. Какого хрена ты себе его присвоила? — Я нашла его здесь. Точнее, половину. Ну что ж, это многое объясняет. Однако не отвечает на вопрос: кто ты и что делал в этом флаере? И почему у тебя тюремная татуировка на лопатке. Ты ведь заключенный, да, Сол? — Я уже сказал, что это не твоего ума дело. Не хочу обсуждать это с тобой. — Сол говорил тихо, таким глухим голосом, что Эрике приходилось прислушиваться, чтобы понять значение фраз. — Про отца я тебе рассказал, он был полицейским и это его жетон. Так что верни мне его и хватит уже строить из себя оскорбленную невинность! Солморо требовательно протянул свою ладонь, и Эрике не оставалось больше ничего, как отстегнуть половинку жетона и отдать ему, хоть ей и очень не хотелось этого делать. Как и находиться с ним рядом. Но небо, до этого покрытое редкими белесыми облаками, стремительно заволакивало сползшимися вместе серыми тучами, обрушившимися на землю проливным дождем, буквально через минуту превратившимся в тропический ливень. Солморо, чертыхаясь, вновь схватил Эрику за руку и потащил по едва заметной, сквозь стену льющейся воды, тропинке. До деревни они шли быстро и молча. Пока над островом властвовала стихия, распарывая небо вспышками молний и громогласными раскатами грома, больше ничего не было не видно и не слышно, и в бунгало вождь буквально втолкнул Эрику силком, все еще находясь в раздражении. — Ты со всеми женщинами так обращаешься или это только мне так везет? — растирая свое запястье, процедила насквозь мокрая Эванс ему в спину. — Только с теми, которые меня раздражают, — бросил Сол и направился к двери. — Придурок! Ты даже не представляешь, что мне хочется с тобой сделать! — Слова застали вождя уже у самого выхода. Он остановился и медленно повернулся, насмешливо разглядывая Эрику. — Неужели снова соблазнить? — надменно хохотнув, предположил он, пока она заворачивалась в самотканку, чтобы вытереть волосы. — И не надейся! — Да ну? Это я уже слышал. — Сол повел плечами, чтобы отлепить от спины мокрую тунику, и показал на Эрику пальцем. — Только вот что, я больше не позволю собой манипулировать, ясно? Я знаю таких девиц, как ты, и не куплюсь больше ни на сладкие речи, ни на невинное хлопанье ресницами, даже не думай! — Да кто тебя держит? — изумилась Эрика. — Слова больше тебе не скажу. Вот только когда ты успокоишься и поймешь, каким был дураком, сам же первый и приползешь вымаливать прощение! — Не много ли ты о себе вообразила, а? — Она не видела глаз вождя, когда тот ей все это говорил. Если бы видела, заметила, что в его взгляде нет никакой насмешки и презрения, даже близко, зато было кое-что другое. Но Сол, повернувшись к ней спиной, сдирал с себя мокрую одежду, и голос его звучал так обыденно, спокойно, но с нажимом, что Эрика приняла его слова за чистую монету. — Решила, что чем-то отличаешься от других девок? Что держишь меня на крючке? Так вот: меня больше на эту удочку не поймаешь, дорогая! Усвоила? — Разумеется, — кивнула она, стараясь как можно равнодушнее передернуть плечами, — не зря же тебя этак разбирает. — Эрика упрямо гасила в себе все мысли о том, что лучше бы было в коем-то веке промолчать. Не реагировать. Просто игнорировать и Сола, и срывающиеся с его губ, тех самых, что днем ранее так упоительно ее целовали, обидные грубости. Но разве она могла позволить себе оставить за ним последнее слово! И ее несло в ослепляющем желании поставить этого зарвавшегося наглеца на место, задев побольнее по извечному самолюбию. Никому она безнаказанно не позволяла так с собой разговаривать. — Есть только одна проблемка, дорогой: такие как я, может быть, и не сахар, вот только так просто выкинуть меня из головы тебе не удастся! Не выйдет. Так что никуда не денешься, как миленький приползешь! — Не дождешься, дорогая. В жизни ни перед кем не ползал, и не собираюсь. И уж тем более перед тобой! А когда ты поймешь, как по-идиотски себя вела все это время, вот тогда и посмотрим, кто где будет ползать! — Не бери на себя так много, Сол, не утащишь. Ты можешь отправляться куда угодно, а я подожду, пока кровь отольет от твоего члена и вернется обратно куда надо, и ты сможешь понять, что я совсем не то, что ты себе надумал! — Когда все очевидно, зачем искать еще какие-то оправдания? Не так уж ты и хороша, как о себе думаешь. — Верно, я не просто хороша, я — охрененна! — со всей уверенностью заявила Эрика, гордо задрав подбородок и как можно презрительнее взглянув на Сола. Пф-ф! Уж ей ли не знать, что чем более разнуздано себя вести с мужиком, тем покладистее он становится. — И ни с кем тебе так сладко не было, как со мной! Так что придется приложить немало усилий, чтобы теперь я захотела тебя выслушать, дорогой. Можешь начинать тренироваться! — Чего-чего, а самомнения у тебя, дорогая, гораздо больше, чем ума. Честь имею! — спешно переодевшись в сухое, Сол дурашливо поклонился и вышел, от всей души шандарахнув дверью об косяк. — А вот с этим бы я поспорила! — громко крикнула ему вслед Эрика, схватив один из его трофеев и с удовольствием запустив им в стену. Тишина, как и следовало ожидать, стала ей ответом. Ругнувшись от досады, Эванс принялась стягивать с себя мокрые вещи, от всей души желая гадкому Солу провалиться куда подальше.