Еternity is in your hands

      Тьма окутывала со всех сторон, проникала в сознание, обещала покой и свободу. Звёзды, не скрытые мрачными облаками, пылали изо всех сил. Нежно улыбалась полная луна в зените тёмно-синего неба. Ласковый ветер, несший в себе терпкий запах будущей осени, приятно охлаждал кожу, шевелил волосы. Где-то внизу яркими огнями проносились деревни, тёмными — болота. Блестящими лентами вились реки. Элизабет не знала, куда они летят. Она только льнула к широкой груди вампира и жадно запоминала каждую секунду полёта. Ей казалось, что она птица, и вот-вот должна вспорхнуть над миром, взлететь к звёздам и луне и пропасть где-то там, в бездне глубокого и загадочного неба.       Дракула, обращённый в ужасающее создание — само порождение Ада, по словам горожан, летел сквозь тьму, бережно обнимая свою драгоценную ношу когтистыми лапами. Сначала он думал отнести девушку домой, чтобы та спокойно уснула в своей кровати вдали от мрачного кладбища и древних костей. Но потом его план кардинально изменился. Элизабет была такой тёплой... Её сердце нежно трепетало в груди, под бархатной кожей жарко бились венки, наполненные горячей кровью. Влад отчетливо понимал, что вожделеет эту непокорную, смелую девушку, не лишённую красоты и женского очарования. Она уже вошла в тот возраст, когда в хрупкой девичьей фигуре появляется томная грация, в глазах зажигается лукавый огонёк, а красивая грудь высоко вздымается из-за грудного, истинно женского дыхания. Граф уже знал, какими нетерпеливыми и желанными могут быть её губы, и сейчас он желал исследовать каждый тонкий изгиб тела, ещё не познавшего мужской ласки. Владислав не мог не признать, что испытывает к ней нечто совершенно человеческое. Чувство, от которого он уже давно избавился, как ему казалось... до той знаменательной встречи в лесу. До прикосновения её рук. До звука её высокого голоса. С ней он… оживал? А такое бывало прежде? Ни одна из его невест не возбуждала в нём подобных чувств и ощущений. Желание обладать, подчинить себе и своим прихотям — да. Но не жить! Нет! Перерождение подарило Владиславу весьма полезное умение: он мог прекрасно контролировать и тут же убивать в себе все ненужные ему чувства. Как же сложно и мучительно было признавать сейчас, что Элизабет вновь заставляла его жить.       Давным-давно прошли те времена, когда Ночь была полновластной владычицей Земли. Когда её сумрачный покров по-хозяйски обволакивал каждый уголок мира, каждое дерево, каждый камень и только обманщица Луна осмеливалась бросать вызов всепоглощающей тьме. Ночь правила Землёй наравне с Днём, наслаждалась своей властью и не замечала, что постепенно теряет её. Что всё больше и больше огней разрывают привычное покрывало мрака, отнимая для светолюбивых обитателей мира исконное время темноты. Факелы, свечи, газовые фонари, первые лампочки… Ночь с презрением смотрела на жалкие потуги смертных нарушить естественный ход вещей. Ночь смеялась над ними. Ночь гордилась своей силой. Ночь знала, что только ослепительная звезда способна разорвать её магическую тьму. И она была крайне удивлена, когда однажды её перестали пускать в залитые огнями города. Будапешт, живший своей тихой и размеренной жизнью, представлял собой некий переход от средневековой глубинки до уже давно развитых городов. Здесь свято верили в сказания о вампирах и ведьмах, но на улицах уже вовсю горели газовые фонари. Они создавали на мощенных камнем дорогах свет, способный разорвать мглу, но на окраинах всё ещё властвовала Ночь. Но как бы были удивлены знатные горожане, если бы узнали, что один из самых богатых и уважаемых жителей столицы, устраивающий великолепные приёмы, балы и званые вечера — Повелитель всей европейской нечисти.       Дворец Влада, поистине грандиозное строение в лучших традициях пышного барокко, блистал своей роскошью и великолепием. Даже когда Хозяина не было дома, за ним тщательно следили два десятка отлично вышколенных слуг, верных псов Дракулы. Парк, окружавший строение, был кое-где освещён фонарями, но в комнатах по-прежнему царила тьма. Здесь уважали и берегли власть Ночи-прародительницы.       Владислав опустился на балкон, принимая человеческий облик. На мгновение он задержал в своих руках девушку, прикасаясь мимолётным поцелуем к её обнажённому плечу. — Это твой дом? — тихо спросила Элизабет, окидывая быстрым взглядом колонны и окна. — Один из. Теперь это и твой дом, если пожелаешь… — прошептал он, распуская тяжёлые золотые волосы своей юной спутницы и пропуская гладкие пряди сквозь пальцы.       Элизабет вдруг резко развернулась, перехватывая его руки: — Скажи, как ты узнал, что происходит в моей комнате? В ту ночь, когда вернулся отец. И почему пришёл в катакомбы? Знал, что я там?       Владислав ухмыльнулся уголками губ и прошёл вперёд, открывая стеклянные двери и входя в комнату. Элизабет скользнула за ним и стала молча наблюдать, как вампир неторопливо зажигает свечи в изящных серебряных канделябрах. — Со склепом на самом деле всё очень просто: Фридерик. Я же писал тебе, что теперь он мой верный слуга и твой защитник. Противоречить же Борису он не мог: всё-таки традиция, да и легенду он соблюдать обязан. Поэтому капитан сообщил мне, и я тут же принял меры, — проговорил мужчина, поворачиваясь к девушке. — А вот с произошедшем в твоей комнате всё куда сложнее, — он сел на кровать. — Дело в том, что я чувствую тебя. Где бы ты не была, о чём бы не думала — я услышу. Не мысли — твоё состояние. Сердце, — он прикоснулся к своей груди. — Моё давно мёртвое сердце слышит биение твоего.       Девушка медленно подошла к нему, обхватила его шею руками, наклоняясь и соединяя их губы. Руки графа плавно очертили контуры её бёдер и талии, приподнимая тонкое платье, проникая под него. — Ты не представляешь, какое чудовище пытаешься приручить… — выдохнул Влад еле слышно, на грани восприятия. — Кажется, представляю… — ответила девушка, надавив руками на его грудь. Мужчина опустился спиной на мягкую кровать, увлекая за собой Элизабет.       Трепыхалось пламя свечей, превращая мрак в причудливые, ожившие тени; через открытые балконные двери в комнату врывался ветер, играя с лёгкими занавесями на окнах. В них заглядывал таинственный лик луны. На высокой кровати переплелись в страстном танце два тела: горячее и холодное, огонь и лёд, жизнь и смерть.       Владислав стянул с себя рубашку, медленно и с удовольствием избавил от платья Элизабет. Увидел, как покраснела она от смущения, но закрываться не стала. Он протянул руку и она коснулась её кончиками пальцев, переплетая их. Они были рождены для этого мгновения, и плевать на вечность, разделяющую их. Плевать на всех богов и самого Дьявола, плевать на семью и его невест. Плевать на всё, что находится за пределами этой комнаты.       Положив ей руки на плечи, мужчина рывком поднялся — теперь они стояли друг напротив друга на коленях, соприкасаясь телами. Мужчина притянул её к себе и поцеловал. Страсть ушла, словно испугавшись наступавшего таинства, первого в жизни девушки. Они едва коснулись друг друга губами, будто случайно. Но стоило графу почувствовать прикосновение её остренького язычка, как ледяной огонь желания захватил всё его существо, и он приник к её шее и плечам жарким поцелуем. Здесь, совсем рядом с его губами, бились живые венки, наполненные горячей кровью. Это было невероятное чувство, словно глоток свежего воздуха. Оно вновь заставляло жить... В этих поцелуях было всё: и страсть вампира, и тайное желание совсем юной девушки. И в этот миг он был готов умереть.       Но он не умер. Наоборот, Владислав жил, как никогда до этого. Всё потеряло значение, кроме вкуса её губ, тёплого запаха волос и прикосновения тонких рук к его плечам. Его ладони скользнули вниз по небольшой мягкой груди и она накрыла их своими. Граф коснулся поцелуем горла, маленькой впадинки за ухом, а потом, внезапно, сгрёб Элизабет в охапку и с жадностью ребёнка приник к нежным полушариям, под которыми часто и сладко билось её сердце. Девушка задохнулась от переполнявших её ощущений. Она закрыла глаза и откинула голову, судорожно цепляясь за него и царапая его грудь остренькими ногтями. — Возьми меня… — глухо простонала Элизабет. — Не сейчас, не сейчас…       Влад был напряжён, но ему хотелось доставить девушке удовольствием прежде, чем принести боль. Быстро проходящую и такую важную в её жизни. Он подмял её под себя, придавливая к кровати весом своего мощного тела, и девушка послушно опустилась на пушистое покрывало. Рука мужчины скользнула по нежному и влажному лону, вызывая у Элизабет грудной всхлип. Влад коленом раздвинул сведённые вместе колени и девушка обхватила его бёдрами. Она ждала, и через мгновение мужчина уже заскользил по ней. Элизабет едва слышно застонала, но вскоре стоны уступили место громкому всхлипыванию, словно девушка пребывала в отчаянной агонии.       Владислав надавил. Девственность её напряглась, но тут же поддалась. Элизабет вскрикнула, но всего лишь раз, ибо в следующее мгновение боль забылась в восторге упоения, и с девственной кровью он легко вошёл в неё. Граф боялся не сдержать себя, он был на грани, как и она. А слов не было, не было слов…       Девушка выгнулась в его сильных руках и обессилено опустилась на подушки. Через несколько секунд Владислав лёг рядом на бок, возвышаясь над ней на локте. Его руки бездумно блуждали по влажному телу. Элизабет повернула к нему голову и тихо произнесла: — Холодные… почему они такие холодные? — девушка приподнялась и взяла его руки в свои, грела их нежным дыханием.       Она уснула быстро и глубоко. Длинные ресницы бросали тени на щёки, чуть приоткрытые губки — во сне она казалась совсем ребёнком. Девушка едва слышно сопела, уткнувшись в плечо графа. Он погладил блестящие волосы и осторожно встал, чтобы не потревожить её.       Посерело небо. Где-то на востоке алел рассвет. Проснулись и запели птицы. Прохладный после ночи воздух, ещё полный сладкими ароматами, заполнял комнату. Владислав закрыл балконную дверь и тихо вышел из комнаты.       Он спустился в свой кабинет, где его терпеливо дожидался один из самых верных псов. — Я уже заждался вас, Хозяин, — поприветствовал вампир графа, учтиво склонившись в изящном поклоне. — Ты никогда не приходишь просто так. Говори, что случилось! — Владислав прошёл через всю комнату и опустился в глубокое викторианское кресло, скрестил руки на груди и крайне удивился — они ещё хранили тепло дыхания Элизабет. — Это лучше показать, Хозяин, — промолвил мужчина, вытаскивая что-то из нагрудного кармана. — К сожалению, курьер погиб в дороге — оборотней здесь развелось…        На стол красного дерева прямо перед Владиславом опустился небольшой клочок старого жёлтого пергамента. Перед глазами поплыли витиеватые латинские буквы, сплетаясь в древнее и страшное заклинание. На уголке стояла печать рода Драконов — чёрный змей на синем фоне. Прямо как на… — Слушай меня внимательно: это нужно доставить в Ватикан. Наш «друг» ещё заинтересован в сотрудничестве? — Конечно, Хозяин. Он молится на вас.       Владислав поморщился: люди либо ненавидели его всеми фибрами своих жалких душонок, либо раболепно ползали перед ним на коленях. — Хорошо. Я хочу, чтобы это оказалось в руках его Святейшества. Как можно быстрее. — Конечно, Хозяин.       Стоило вампиру исчезнуть за дверью, как в неё заглянула перепуганная служанка — ей было велено принести Элизабет завтрак и платье. Далеко не все слуги были вампирами — только самые нужные и самые верные. Эта же была обычным человеком. — Хозяин… Ваша гостья…       Дракула нашёл Элизабет в глубине сада, уже готовящегося к последнему осеннему вальсу. Девушка стояла посреди деревьев к нему спиной и увлечённо ворковала над чем-то. Услышав шаги она развернулась, вся сияя солнцем и радостью. — Влад, а у тебя есть молоко? — спросила она. На её руках мяукал крохотный белый котёнок.