***
Тобиас закинул свою сумку через плечо, когда прошёл пост таможни в аэропорту имени Шарля де Голля. Его глаза осматривали толпу в поисках очаровательной близкой подруги со светлыми волосами. У него скрутило живот, когда он не заметил её. Может быть, она передумала. Может быть, забыла, что он приезжает. Может, была занята с Питером. Он вздохнул, сомневаясь, что эта поездка была хорошей идеей. Они могли быть просто друзьями за три тысячи миль, а здесь он не был уверен, что сможет находиться рядом с ней, не имея возможности прикоснуться к ней так, как ему хочется. Он использовал это в качестве предлога в первый год, избегая кого бы то ни было. Большую часть женщин, толпящихся рядом с командой, составляли виляющие хвостом поклонницы, большинство из которых заставляли его слишком нервничать. Правда была в том, что он не мог мысленно отпустить Трис. Когда она пригласила его в Париж, он решил выяснить, есть ли ещё что-то между ними. Он пробрался сквозь толпу, направляясь к стоянке такси. Тобиас сожалел, что не забронировал номер в отеле, но был уверен, что сможет что-нибудь найти. Она не находилась далеко от Собора Парижской Богоматери; там должно было быть много гостиниц. Когда он миновал толпу, Тобиас заметил несколько человек, глядящих на него с узнаванием на своих лицах. Это было неудивительно: он был уже довольно хорошо известен в футбольном мире, и французы безумно страдали американским соккером. Он почти добрался до двери, когда услышал своё имя и понял, что это она. Она бежала, а её белокурый хвостик подпрыгивал. Они остановились и смотрели друг на друга несколько секунд, затем она бросилась в его объятия. Тобиас тесно обнял Трис, её ноги оторвались от земли. Он зарылся лицом в её волосы, вдыхая запах клубники, ванили и её самой. После нескольких долгих мгновений он поставил её на ноги и отстранился. — Ты выглядишь потрясающе, — сказал он, любуясь видом. Её волосы отросли так, что теперь доходили до середины спины. Её серые глаза блестели от счастья; Тобиас надеялся, что это потому, что он был здесь, с ней. Она осмотрела его. — Ты тоже выглядишь удивительно, — произнесла она. Он был гораздо более мускулистым, чем год назад. Его футболка плотно облегала руки, широкие плечи и грудь. Во рту у Трис пересохло. Он всегда ужасно привлекал её, и теперь, глядя на то, каким он стал, Трис интересовалась, как именно она собирается не касаться его во время его визита. Она наклонилась и схватила его за руку. — Такси — самый быстрый способ попасть в город. — Они пробрались на стоянку такси и через несколько минут были на пути в Париж. — Я считаю, что нам нужно оставить твои вещи у меня, чтобы побродить. Я остановилась вблизи Собора Парижской Богоматери, поэтому могу показать тебе сад Тюильри. Ты никогда не был в Париже, верно? — На удивление, нет. Это безумие, поскольку я долетел всего лишь за пару часов. Полёт был довольно лёгким. Трис не отпустила руку Тобиаса, слегка сжав ее. — Я рада, буду той, кто тебе его покажет, — проговорила она, прислоняясь к нему. После того как они оставили его вещи в её маленькой двухкомнатной квартире, они сразу же направились в Лувр и Тюильри. Они шли по саду, и Трис хотелось, чтобы они успели в Лувр. Сад изобиловал восхитительной растительностью, и Трис восхищённо показывала ему Колесо Обозрения. Они, смеясь, решили на нём прокатиться; Тобиас сжимал её руку, как обычно. Высота его никогда не интересовала, и он только с ней катался на Колесе Обозрения. Когда они прокатились, Тобиас настоял на том, чтобы сфотографироваться рядом с ним. Учитывая то, что она улыбалась ему, Тобиасу приходилось бороться с желанием притянуть её в объятия и поцеловать, как он делал, когда они были подростками. Он поцеловал её впервые, после того как они покатались на Колесе Обозрения на Navy Pier. Они гуляли по мосту Понт-Неф острова Сите и шли в сторону Собора. После осмотра церкви прямо перед закрытием Трис потянула Тобиаса в нижний проулок в небольшое кафе. Она заказала ассорти из различных сыров и сухих колбас, багет, бутылку розового вина Бордо. Они говорили обо всём: о занятиях Трис, об обучении и соревнованиях Тобиаса, своих любимых воспоминаниях из Манчестера и Парижа — обо всём, кроме их романтической жизни. Тобиас взял ее за руку и играл с её пальцами, удивляясь тому, как они вернулись обратно к их старому привычному ритму, как будто они никогда не расставались. Было темно в то время, как они покинули кафе. Трис повела его через Мост Двойного Денье, остановившись на полпути, чтобы посмотреть на Собор. Стемнело полностью, поэтому освещение церкви источало теплый золотой, почти небесный свет. Трис облокотилась на железные перила. — На данный момент это одна из моих любимых достопримечательностей, — пробормотала она. Тобиас стоял позади неё, восхищаясь атмосферой, созданной множеством огней, которые освещали реку Сену, превращая поверхность воды почти в стекло. Когда они смотрели, как река лениво протекала под ними, казалось, город вокруг них затих, даря им волнующее уединение. Ароматный июньский вечер был ясным, поэтому янтарные фонари придавали всей площади мягкий, романтический блеск. — Кажется, я усвоила, почему Париж называют городом любви, — сказала Трис, позволив голове упасть назад, чтобы опереться на его плечо. Тобиас приобнял её, целуя в макушку. Трис обняла себя руками, а его любящие руки окутали её. Тобиас спрятал лицо в её волосах. Он был уверен, что не чувствовал себя таким удовлетворённым с того момента, как в последний раз держал её в своих объятиях. — Здесь красиво, — тихо сказал Тобиас, смакуя её маленький рост, её мягкую кожу. Он наклонился вперёд и осторожно провёл носом по её щеке. Трис глубоко вздохнула и решила рискнуть: — Этим хотелось поделиться с кем-то особенным, — произнесла она, крепко держа его руки, надеясь, что он не отпустит её. — Я очень скучал, — сказал он. Трис слегка повернулась, чтобы посмотреть на него. — Я тоже по тебе скучала, — прошептала она снова, повернув голову, приглашая его поцеловать её; он наклонился и захватил её губы своими. Трис полностью повернулась к нему, не довольствуясь небольшим скольжением их губ. Тобиас был здесь, сейчас, и она была полна решимости понять, нужны ли они всё ещё друг другу так сильно, как раньше. Трис обняла руками его талию, встав на цыпочки, чтобы поцеловать его глубже. Тобиас крепко прижимал её к себе и целовал интенсивнее, его язык соперничал с ее. Трис вцепилась в его спину, целуя его с каждой унцией желания, которое испытывала. Им, наконец, потребовался воздух, и Тобиас посмотрел в её глаза. В условиях низкой освещённости они казались темнее, более таинственными, налитыми женской силой. Тобиас чувствовал, что его тянет к ней, и он был не в силах сдерживаться. Он вновь жадно поцеловал её, отчаянно нуждаясь в ещё одном прикосновении, ещё одном вкусовом ощущении. Когда они отодвинулись друг от друга, Трис прошептала: — Нам стоит вернуться в мою квартиру. Тобиас пальцами рисовал круги на её спине. — Ты уверена? Она потянулась вверх, чтобы дотронуться до его губ своими снова. — Несомненно, — она взяла его за руку и повела по оставшемуся пути через мост. Путь обратно в квартиру занял не более пятнадцати минут, но они не очень спешили. Она позволила развиться предвкушению. Они оба знали, что произойдёт, когда они в неё попадут. Если честно, это было тем, чего они ждали, к чему стремились, как только впервые дотронулись друг до друга в аэропорту. Они лениво беседовали, их пальцы были переплетены; они наслаждались сексуальным напряжением, что, казалось, воспламенялось между ними. Трис провела его вверх по трём лестничным пролетам и открыла дверь. Они прошли по тёмной квартире в спальню. Она включила лампу и повернулась к нему. Вытащила телефон из кармана и положила на тумбочку. Он отдал ей свой, и она опустила его туда же. Не отводя глаз от Тобиаса, она подняла свою футболку и стянула через голову. Он поступил так же со своей, на губах заиграла легкая улыбка. Она скинула кроссовки, носки, взглянула на него, словно бросая вызов. Они продолжали раздеваться, и улыбки у обоих росли, словно отражая друг друга. Оставшись без одежды, она коснулась его торса, медленно проведя пальцами по груди. Она подивилась тому, как он изменился, как натянута золотистая кожа на сильных мышцах. Год профессиональной игры в футбол оставил на нем четкий отпечаток. Она погладила его грудь, спустилась к прессу, улыбаясь тому, как мускулы напрягались под ее ласковыми пальцами. Когда его руки плотно обвились вокруг нее, она проследила на спине узоры массивной татуировки, которую он сделал в колледже после окончательной ссоры с Маркусом. Она вместе с ним ходила на каждый сеанс, держала его за руку, поддерживая в стремлении пометить те черты личности, что он старался воплотить, и те, которых не хватало его отцу. Скользнула по рисунку вниз, чтобы сжать его твердую задницу. Провела вдоль бедер и коснулась его эрекции. Тобиас резко втянул воздух, когда она прошлась рукой вверх и вниз, слегка сжимая. Его бедра начали бессознательно двигаться в такт, а затем она вдруг отпустила его. Трис толкнула Тобиаса на кровать и встала перед ним на колени. Провела руками по бедрам и снова встретилась с ним взглядом. Поцеловала его в нижнюю часть живота, прямо над тем местом, где он сильнее всего ее желал. Тобиас уставился на нее, глаза засверкали синим огнем, когда она наклонилась вперед и медленно взяла его член в рот. Его мышцы напряглись, и он простонал: — Черт, Трис! Трис провела по нему языком, попеременно поглаживая и слегка щекоча. Сжала его губами и начала покачиваться вверх и вниз, лаская его. Когда она взглянула на Тобиаса сквозь ресницы, то с радостью увидела возбуждение на его лице. Его руки плотно сжимали в кулаках простыню, он быстро дышал, не отрывая от нее взгляда. Она ласкала его, пока он не взмолился: — Остановись, Трис, пожалуйста! — он хотел продлить удовольствие и не знал, сколько еще сможет выдержать. Усмехнувшись, Трис поползла над ним, целуя путь от живота к груди. Она схватила его руки и прижала их к кровати, пока ее язык кружил вокруг сосков. Тобиас наполовину смеялся, наполовину стонал, когда Трис покусывала его ключицу. Посмеиваясь, Трис проложила языком мокрый след по шее к подбородку и наконец накрыла его рот своим. Тобиас высвободил руки из ее захвата и вплел пальцы в ее волосы, пока они целовались. Он провел руками вниз по ее спине, схватил ее за бедра и без предупреждения перекатился, оказавшись сверху. Трис, задохнувшись, рассмеялась. — Нечестно. Ты меня отвлек. Он улыбнулся ей. — Моя очередь, — сказал он, проведя губами по ее щеке. Проследил языком ее шею, имитируя ее движения. Захватил одну грудь ртом, приподняв ее рукой, чтобы с силой пососать. Трис запуталась пальцами в его волосах и прогудела что-то одобрительное. Его язык ласкал ее именно так, как она любила. Тобиас исследовал знакомую территорию ртом, а затем руками. Облизывая, лаская, он сосредоточился на тех местах, прикосновения к которым заставляли ее стонать. Трис выгнулась, слегка приподнимая грудь. Она скучала по этому, скучала по тому, что он, казалось, всегда знал, где и как прикоснуться к ней. Его рот разжигал в ее животе пламя, а язык, дразня, погрузился в пупок. Она рассмеялась, и он посмотрел на нее, его темно-синие глаза мерцали. Трис надеялась, что не воображала это себе, — он смотрел на нее так же, как и всегда, с пьянящим сочетанием любви и похоти. — Тобиас, пожалуйста, ты мне нужен. Он усмехнулся, наклонил голову и уткнулся ртом в ее вход. Трис сжимала простыни под собой, поднимая бедра и встречая его ищущий язык. Она почувствовала, что ее рассудок помутился, когда он схватил ее за бедра и ввел язык глубоко внутрь. Трис закричала, зажмурившись, удовольствие поглотило ее. Рот Тобиаса трудился над ней, пока она не могла больше ждать ни минуты. Она нуждалась в том, чтобы он был внутри. Трис открыла глаза, схватила его за плечи и потянула к себе. Тобиас склонился над ней, целуя ее шею и входя. Трис провела руками вверх и вниз по его спине, наслаждаясь ощущением. Она не могла сказать, насколько хорошо ей было, как она по нему скучала, так что она просто обняла его и простонала его имя. Тобиас намеревался не спешить, но как только он ощутил теплую влажность Трис, он больше не мог себя сдерживать. Он двигался в ней, ее ноги обнимали его бедра, побуждая его толкаться быстрее. Он начал посасывать мягкую кожу ее шеи, входя в нее все яростнее. Ногти Трис впились ему в спину — для Тобиаса это была самая сладкая боль, что он когда-либо чувствовал. Она задыхалась ему в ухо, подталкивая его к большему. — О Боже, не останавливайся, — застонала она. — Пожалуйста, малыш, не останавливайся. Для этого не было никакой чертовой возможности. Сердце Тобиаса билось сильнее, чем на футбольном поле. Быть с Трис — самая захватывающая вещь, что он когда-либо испытывал, и за прошедший год он всерьез обеспокоился, что никогда не получит шанса почувствовать это волнение снова. Но вот она, ее руки на его спине, ее бедра сжимают его, ее гортанные стоны эхом звучат в его ушах. Он не мог больше сдерживаться и почти с отчаянием осознал, что ее стенки плотно его стискивают. Он чуть повернулся, попадая в чувствительное место внутри нее, пока она не испустила хриплый крик, замерев в экстазе. Его пах стянуло, когда он дошел до точки невозврата, и разряды удовольствия пробежали по телу. Погрузившись глубоко в нее, он простонал ее имя, достигнув кульминации в серии жестких, беспорядочных мышечных сокращений. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем он упал на нее, его тело все еще сотрясалось от оргазма. Он едва мог двигаться, но откатился в сторону, чтобы не давить на нее. Трис немедленно повернулась, устроив голову на его груди, закинув на него руку и ногу, словно якорь, удерживая его на кровати. Она любила слушать безумный стук его сердца под ухом, сопоставляя его с галопирующим ритмом своего собственного. Она почувствовала, как его рука поглаживает ее плечо, и сделала глубокий вдох, пытаясь замедлить сердечный ритм. — Я боялся, что никогда не испытаю этого снова, — сказал он. Трис улыбнулась и поцеловала его в грудь. — И я. — Она прижалась к нему и позволила сну одолеть ее. Звук сигнала о входящем сообщении вытянул Тобиаса из приятной полудремы. Он протянул руку и схватил мигающий на тумбочке телефон. Ткнул большим пальцем в экран и нажал на значок сообщения. Возникло изображение белого собора, сияющего в мягком солнечном свете. Он нахмурился при виде текста. «Сакре-Кер не так прекрасен утром, как ты. Позвони мне, когда твой друг уйдет». Он взглянул на отправителя. Питер. Кто, черт возьми, такой этот Питер? Он не знал никакого Питера. И тут до него дошло. Это был телефон Трис. И Питер был ее… парнем? Он закрыл сообщение и уставился на телефон. Синий, а не черный. Фоновая картинка была как у него — колесо обозрения на военно-морском пирсе, только под другим углом. «Дерьмо», — подумал он. Он взглянул на Трис, которая до сих пор мирно спала рядом с ним. Кажется, этот Питер был для нее важнее, чем она ему рассказала. Как она отреагирует на то, что он прочел ее сообщение? Он осторожно выскользнул из постели. Отправился в гостиную, где оставил сумку, и вытащил пижамные штаны. Надев их, он почувствовал себя лучше. Он не мог серьезно думать о Трис, будучи обнаженным. Она действовала на его мозг, как короткое замыкание. Тобиас исследовал шкафы в кухне Трис, пока не нашел стакан, и наполнил его водой из-под крана. Он выпил, надеясь, что это немного успокоит его стянувшийся в узел живот. Неужели Трис его просто обманула? Он не мог ужиться с этой мыслью. Не говоря уж о том, что они не использовали защиту. Когда они были вместе, они перестали пользоваться презервативами, потому что Трис перешла на пилюли, так что ему это и в голову не пришло. Он ни с кем больше не спал, но теперь не был так уверен в ней. У нее с этим Питером не могло быть все так серьезно, как у них, но это сообщение в такой ранний час посеяло в нем сомнения. Он вздохнул. Ему не следовало с ней расставаться. Но в тот момент это казалось правильным решением. Он решил вернуться в Англию и был обеспокоен тем, что она в конце концов пожалеет, если попытается поддерживать с ним длительные отношения на расстоянии. Она заслуживала счастья; Тобиас боялся, что дистанция разрушит их отношения, — с этим он не смог бы жить. Он полагал, что они могли бы просто вернуться к дружеским отношениям, в которых были большую часть жизни, а теперь он понял, насколько был не прав. Тобиас прошел обратно в гостиную и уставился в окно. Все эти месяцы он заблуждался. Трис была создана для него. Год по отдельности ничуть не приглушил его чувства к ней. Их близость лишь подтвердила то, что он и так знал: он был безнадежно влюблен в Трис, но теперь она была, кажется, связана с кем-то другим. — Вот ты где. — Руки Трис скользнули вокруг его талии. — Я надеялась, что ты все еще в постели со мной, — хрипло прошептала она. Потерлась щекой о его спину, затем нахмурилась. Ощутила его напряжение. — Что не так? Он пожал плечами. — Ничего. Трис отпустила его и потянула за руку, заставив повернуться к ней лицом. Между его бровями наметились слабые линии, которые означали, что его что-то беспокоило, и он перебирал это в голове. — Я знаю это лицо, — бросила она в ответ. — Что-то не так. — Она скрестила руки на груди и нахмурилась в ответ. Он вздохнул. — Было ли это ошибкой? — спросил он, глядя себе под ноги. Трис почувствовала, как ее сердце болезненно сжалось. Она проснулась такой счастливой, зная, что он был с ней. — Ты так думаешь? — неуверенно спросила она. Он немного замялся, не зная, говорить ли ей правду. Но посмотрев на нее, увидев беспокойство в этих серо-голубых глазах, он просто не смог ей солгать. — Я хотел этого сильнее всего на свете, — признался он. Трис облегченно вздохнула. — Тогда в чем проблема? Тобиас взял ее за руку и повел к дивану. Спала она в рубашке, и Тобиас пытался не замечать сливочную гладь кожи, открывшейся, когда рубашка приподнялась на ее бедрах. Они сели друг напротив друга, и Тобиас обнаружил, что не может встретиться с ней взглядом. — Я случайно прочел сообщение в телефоне, — тихо сказал он. Трис нахмурилась, не понимая, почему он переживает. — Ну ладно. — Оно было от Питера. Трис выдохнула. — Ой. Она взглянула на его склоненную голову и спросила: — Что он написал? Он пожал плечами. — Что-то о церкви, которая не так красива, как ты, — его голос звучал тяжело, с насмешкой. Трис подавила смешок. — Ты ревнуешь? Тобиас начал было протестовать, но понял, что она уже знает ответ. Он хотел бы отрицать все это, хотел бы казаться крутым, но просто не мог. — Да. Она протянула руку и сжала его ладонь. — Не надо. — Но его сообщение… Трис пожала плечами. — Он хочет большего, но я сказала, что готова быть только другом. — Она вздохнула. — Я не была ни с ним, ни с кем-либо еще. — Она поиграла пальцами и посмотрела ему в глаза. — Мне не нужен никто, кроме тебя. Я хочу, чтобы мы были вместе. — Трис, мы до сих пор живем в трех тысячах миль друг от друга, а ты в Париже только на лето, — его голос был слабым и расстроенным. Как бы он ни хотел вернуться к ней, он просто не представлял, как это осуществить. — Я только что вступил в одну из самых известных футбольных команд в мире. Я не могу покинуть Англию. — Кто тебя просит? — резко спросила она. — Мы проходили через это. Несправедливо будет просить тебя меня подождать. Или просить тебя отказаться от всего и переехать в Англию. Она снова сжала его руку, заставив его посмотреть на нее. — Ты не просишь. Один вопрос: ты хочешь, чтобы мы были вместе? Он начал было отрицать, желая отпустить ее, но смотрел на нее, на прекрасные светлые волосы, мягко падающие на плечи, на яркие серо-голубые глаза; она излучала спокойствие. Она была уверена в своих чувствах, и он — не меньше. — Да, хочу. Она улыбнулась. — Тогда решено. — Она подвинулась ближе к нему. — Я люблю тебя. С тех пор, как мне было шестнадцать. Расстояние это не изменит. Он наклонился и нежно ее поцеловал. — Я люблю тебя. С тех пор, как мне было восемнадцать. — Он начал отстраняться, но Трис обняла его за шею и потянула к себе. Откинулась на спину, и он навис над ней. Их языки сплелись, руки Тобиаса скользнули вниз по ее бедрам. Пробрались под рубашку, и он застонал. — Ты не носишь трусики, — прорычал он. Она усмехнулась ему в губы. — Не думаю, что было нужно. — Она слегка приподнялась и потерлась о его уже внушительную эрекцию. Ее руки легли на его ладони, она помогала ему исследовать ее тело, попутно снимая рубашку. Она села, позволяя ему стянуть ее через голову. Потянулась к его пижамным штанам, стаскивая их. Заставила его остаться в сидячем положении и оседлала его. Поцеловала и медленно опустилась, впуская в себя. Трис вздохнула, наслаждаясь чувством наполненности, которое он ей давал. Голова Тобиаса откинулась на спинку дивана, давая Трис возможность пройтись губами от его шеи к уху. — Я люблю тебя, — пробормотала она, схватила его за плечи и начала двигаться. Тобиас крепко взял ее за бедра, встречая каждое ее движение. Он поцеловал ее, затем прижался лбом к ее губам. — Я тоже люблю тебя, Трис. Всегда буду любить. Они медленно двигались, наслаждаясь друг другом. Ночью все произошло быстро и страстно, но на этот раз все было гораздо неторопливее, более чувственно. Тобиас поглаживал ее спину, пока она двигалась на нем. Он знал, что трудно будет решить проблему расстояния, но он был увереннее, чем когда-либо, что она была именно той, кто ему нужен. Он обнаружил, что уже близок, и начал приподниматься с большей силой, заставляя ее резко вдыхать. Ее губы были лишь в волоске от его. Она сжала его плечи, и он ощутил, как ее тело напрягается. Запутал руку в ее волосах, притягивая ее губы к своим. Глубоко поцеловал ее, позволяя себе кончить. Трис расслабилась на нем, обнимая его. Выровняв дыхание, она села и улыбнулась. Она с трудом могла вспомнить, когда последний раз ощущала такую надежду, такой прилив сил. Наклонившись, она легко поцеловала его в губы. — Хорошо, настало время для другой моей любимой вещи, — сказала она, вставая и потягиваясь. Тобиас улыбнулся, глядя на ее голое тело. — Для душа вместе? Она засмеялась, поднимая сброшенную рубашку. — Это можно устроить. Но я больше думала о французских булочках с шоколадом. — Она бросила ему штаны. — Шоколадные круассаны? Могу сходить за ними. И кофе тоже, я надеюсь? Она рассмеялась и направилась в ванную. — Завтрак без кофе — не завтрак! — откликнулась она. Тобиас поднял сумку и бросил ее рядом с кроватью. Он услышал, как включился душ, и усмехнулся. Трис идеально ему подходила. Над многим предстояло поработать, но впервые за год Тобиасу не казалось, что расстояние — такое уж непреодолимое препятствие. Он открыл дверь кабинки, входя в крошечное пространство, и потянул ее в свои объятия. — Да кому нужен завтрак… — пробормотал он.Часть 2.
15 июля 2016 г. в 15:02
«Свидания вслепую — отстой».
Трис посмотрела на текстовое сообщение в своём телефоне и усмехнулась, хоть и ощутила укол паники в груди. Она знала, что Тобиас сопротивлялся стремлениям Амара исправить его, но всё-таки смилостивился и согласился пойти. Она взглянула на часы, висящие на стене в гостиной. В Манчестере было только девять вечера, так что, видимо, его свидание прошло не очень хорошо. Это, вероятно, было мелочным с ее стороны, но она не могла не радоваться. Хоть он больше не был с ней, она ненавидела саму мысль о нём с другой женщиной.
«В смысле? Скучная? Тупая?» — ответила она ему.
«Любое и все сразу. Добавить к этому „самовлюблённая“, и получится настоящий девятый вал ужаса».
«Ой, бедный малыш».
«Как прошёл ужин с Питером? Наверное, лучше, чем у меня».
Трис помедлила с ответом. Она виделась с Питером довольно регулярно, с того момента как приехала в Париж, но для неё это было определённо несерьёзным. У них были общие интересы, и он сильно помогал ей с французским. Она знала, что Питер надеялся на большее, несмотря на то, что она сказала ему, что не ищет любви. Она относилась к отношениям с опаской, не только потому, что она прибыла во Францию только на летний семестр, но и из-за человека на другом конце её переписки.
Она по-прежнему любила его. В прошлом году это только стало сильнее.
«Всё хорошо»,— написала она.
У нее и в мыслях не было ответить как-то иначе. Трис была осторожной, когда обсуждала других парней, не зная, сколько она должна сказать или сколько он хочет на самом деле знать. Тобиас настаивал на том, что они останутся друзьями: присылал смс на мобильный и регулярно писал на электронную почту, а иногда даже приглашал в Skype. Они не болтали целыми днями, но с тех пор, как он уехал, не оставались без общения дольше недели. Это не всегда были серьёзные темы; порой она просыпалась и находила случайное сообщение о том, как он мечтает о пицце или о пончиках с кремом.
Покачав головой, она написала ещё одно сообщение, прежде чем он сделал это:
«Так ты приедешь в гости на следующей неделе?»
«Да. Мне нужно найти номер в отеле рядом с тобой. Есть идеи?»
«Не глупи. Останешься у меня».
Как только она отправила это, Трис спрашивала себя, совершила ли она ошибку. По смс и электронной почте не очень хорошо можно понять интонацию, поэтому она была не уверена, как он на самом деле к этому отнёсся. Она не могла сказать, воспринимал ли он её как нечто большее, чем просто подругу. Он любил её, и Трис это знала, но она не ведала, насколько сильно и каким образом. Прошёл год с тех пор, как они были вместе, и многое могло измениться за это время.
Трис гордилась Тобиасом, когда его нашёл агент английской национальной сборной по футболу во время его обучения на четвёртом курсе в колледже, после того как он возглавил Северо-западный университет* в большой десятке чемпионата. Агент был впечатлён способностями Тобиаса и тем, что у него было двойное гражданство — англо-американское. Агент назначил встречу тренеру «Манчестер Юнайтед», и Тобиас получил официальное предложение играть прежде, чем он даже закончил учебу. Трис всё равно требовалось ещё два года, чтобы попасть в Северо-западный университет, где она собиралась зарабатывать свою степень, и она побудила и поддержала Тобиаса уехать и продолжить свою спортивную карьеру. Однако чем ближе они подходили к его отъезду, тем сильнее нервничали, что в скором времени должны расстаться. Трис беспокоили фанатки, которые неизбежно бросались на него. Это происходило и в колледже, так что Трис могла только представлять, насколько плохо все станет на профессиональном уровне.
Трис вздохнула, вспомнив беспокойство в его голубых глазах, когда он признался, что боится того, что расстояние сделает с ними. Она решила, что они попытаются встречаться с другими людьми — просто потому, что не могла придумать способ поддерживать их отношения, находясь так далеко друг от друга. Но за последний год она поняла, какую ошибку они совершили. Она пыталась встречаться с двумя парнями в Северо-западном университете, но никто из них не интересовал её так долго, как Тобиас. И куда бы она ни посмотрела, её преследовали воспоминания о них вместе.
«Питер не будет возражать?» — написал он ответ.
Не впервые Трис хотелось видеть его лицо, прочитать что-то в его глазах, когда он спросил её о Питере. Она думала, надеялась, что всё не так хорошо, как казалось в его безобидных текстах. Питер был первым, с кем она решила завести отношения в прошлом году. Он также являлся студентом истории искусства, поэтому у них было много совместных занятий. Он симпатичный, с глазами цвета шоколада и тёмными волосами, которые постоянно спадали ему на лоб. Он узнал о её любимом художнике Моне и договорился отвезти её в музей ДʼОрсэ на их первое официальное свидание. Они провели день, бродя по музею и разговаривая о художественных выставках, и она позволила ему поцеловать её около «Синих кувшинок»**. Поцелуй был приятный, сладкий и нежный, как и сам Питер, но не заставил её сердце биться чаще.
«Я рассказывала тебе. С ним всё несерьёзно. Ничего страшного».
Трис закусила губу, ожидая ответа. Она не виделась с ним с тех пор, как он переехал в Англию, и хотела убедиться, что их расставание было плохой идеей. Никто не сравнится с ним. Никто не бросал ей вызов, как он. Никто не смеялся над её плохими шутками, как он. Никто не смотрел в её глаза, как он. Никто не целовал её так, как он. Питер однажды поцеловал её, и она лишь убедилась в том, что ей необходимо поговорить с Тобиасом. Это стало причиной того, что она пригласила его во Францию на свои выходные. Она была полна решимости выяснить, возможно ли что-нибудь между ними.
«Ну, если ты уверена».
Губы Трис изогнулись в улыбке.
Примечания:
* - Северо-Западный университет — частный американский университет, расположенный в северном пригороде Чикаго — городе Эванстон, штат Иллинойс. Является одним из старейших университетов в штате Иллинойс. Основан в 1851 году;
** - «Кувшинки» — одна из самых известных картин великого французского художника-импрессиониста Клода Моне.