Скамейка на окраине

На дисплее яркие цифры показывали ровно без десяти шесть утра. Небо светлело, а звезды медленно угасали, как и весь мой внутренний мир. Где-то неподалеку колыхаются деревья от северного ветра, а луна ежедневно умирает, чтобы солнце могло сиять. Могла бы я подумать, что буду сидеть тут, посреди улицы, одна, на скамейке? Конечно же, да. Всё к этому и шло. Всё было будто бы в тумане. Его зеленые, как изумруд, глаза, рыжая копна волос, хриплый голос и доброе сердце, которое он скрывал под океаном сарказма и похуизма. Он стал для меня тем маяком, за который я прочно уцепилась, и который освещал мне путь в этом мрачном мире. Мире, в котором я не представляю себя одну, без него. Как сейчас. Сижу тут целую ночь, как жалкая девица, докуриваю пачку сигарет, вся мокрая, после неудачного «заплыва». Эти длинные и до бесов доставучие волосы прилипли к шее и ключицам. Косметика давно расплылась по лицу, а в грудной клетке по прежнему дыра. Беспросветная и холодная. После всего того, что мы пережили, как я могла допустить, что все так обернется? Может быть я была недостаточно терпеливой или снисходительной? Поверьте, с моим терпением это удавалось мне весьма тяжко. И вот, я думаю, идти или остаться? Оставить все как есть, или же бороться? Бороться за то, что мне дорого? Затягиваюсь последний раз и бросив окурок на асфальт, тушу его ботинком. Выпускаю клуб дыма, беру телефон и иду в сторону «дома» . Спустя час, а может и больше, на улицах моего города появляются люди. И неважно, что они больше похожи на зомби, чем на людей. Кто-то спешит на работу, а кто-то только возвращается из клуба и других ночных мест. Что у первых, что у вторых с лицами определенно что-то не то. Мои ноги уже болят от столь длинной дистанции и тело, похоже, просто в шоке от такого рвения к спорту его хозяйки. Подхожу к, почему-то не закрытой, а лишь подпертой какой-то банкой, калитке и осознаю, что я дома. 0 Захожу во двор и прикрываю за собой калитку. 1 Поднимаюсь по лестнице и останавливаюсь перед дверью в дом. 2 Слышу приглушенные голоса семьи, глубоко выдыхаю и открываю скрипучую дверь. 3 Карл, Лип и Мэнди сидят за столом и молча едят свой завтрак. Дебби кормит своего малыша и Лиама, а Фиона стоит около плиты и что-то готовит. 4 Большинство присутствующих поднимают глаза на шум, и я вижу их удивленные лица. — Кэтрин? — удивленно и в то же время с какой-то грустью, говорит Фиона, а масло на сковородке начинает шипеть, поэтому она поспешно выключает плиту. 5 В голове полная каша. Я не могу даже в мыслях грамотно сформировать простые предложения. На глаза подступают слезы, а в горле першит. 6 — Где ты была? — подходит она ближе, а я перевожу взгляд на нее, ища в этих глазах поддержку. — В озере, — охрипшим голосом шепчу. 7 — Ты, блять, знаешь, сколько мы тебя искали? Подруга, ты ебу дала? — разводит руками Карл, а я задумываюсь о том, что в этой жизни я еще кому-то нужна. — С тобой все нормально? — подходит ко мне Фиона и внимательно изучает мое лицо. А что она еще может увидеть? Лишь потерянные глаза и размазанную тушь с черными тенями. 8 До ушей доносится скрип ступеней и я, словно оклемавшаяся от долгого сна, перевожу тревожный взгляд на лестницу, по которой спускается парень, ничего не замечая вокруг. Он проходит мимо стола, беря свою куртку с вешалки, и открывает дверь рядом со мной. 9 Я перехватываю его руку на ручке двери и крепко сжимаю, несмотря на то, что она у него ледяная. Он медленно переводит свой взгляд на меня и его зрачки расширяются. Под его глазами ужасно синие синяки, волосы прибывают в беспорядке, а кожа неестественного фарфорового цвета. 10 — Ты, — коротко произносит он своим хриплым голосом. У меня перехватывает дыхание, а все слова вылетают из головы. Что мне делать? Как мне быть? Что сказать? Моя дилемма не занимает много времени, потому что Йен берет меня на руки и несет к лестнице, на второй этаж. И все, что я вижу перед собой, это лишь его зелено-стеклянные глаза, которые смотрят куда-то сквозь пространство. Мы заходим в ванную комнату, и он ставит меня в кабинку, наклоняется и включает душ. Струйки теплой воды начинают капать мне на голову, попадая в глаза и уши, стекая по одежде. Йен снимает обувь и встает напротив меня. Его челка прилипает ко лбу, скулы четко и красиво очерчены маленьким ручейком воды, а глаза смотрят прямо в мои. Я чувствую, как меня, в прямом смысле, трясет и как от него веет нервозностью. Он измотан. Он потерян. Он как и я. Мне хочется закричать, ломать все вокруг, причинить себе боль, посеять хаос вокруг себя и прикоснуться к его телу. Мне хочется сократить эти миллиметры, но мы оба понимаем, что на самом деле между нами километры. Километры слов, действий, поступков, слез, разбитых вещей, чувств и бушующих гормонов. Мне хочется проломить ему башку и отдать всю себя без остатка. Ему хватает лишь одного прикосновения, чтобы я сделала все, что он захочет. Мне хватает лишь одного взгляда, чтобы он меня понял. Меня душит его молчание, бездействие. Во всей этой ситуации я не знаю, кто виноват. Мы сами, конечно же… Мы не знаем, что делать с этим. Нам обоим это чуждо. Мы лишь следуем чувствам. Моя грудь вздымается как сумасшедшая, и я начинаю задыхаться. — Я не могу, — кричу я, но это мало похоже на крик. — Не могу, — обжигающие слезы текут из глаз, а на губах появляется солоноватый привкус. — Нет, — захлебываюсь я водой и с силой ударяю рукой по кабинке. Чувствую его пальцы у себя на костяшках и то, как они щиплят. Его прикосновения заглушают боль, но я не могу больше себя контролировать. Всё внутри меня пылает, я не знаю, как еще показать ему, что я НЕ В ПОРЯДКЕ. — Скажи же ты хоть что-нибудь! — снова кричу я. Но как будто бы в пустоту. — Говори! — толкаю я его в плечо, но он не сдвигается с места, а лишь смотрит на меня. — Я, блять, ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу! — начинаю колотить его в грудь и каждый удар, который приходится на него, с каждым разом ломает меня саму на мелкие части. Он останавливает мой удар, взяв меня за запястья, и прижимает к стенке кабинки. Мое сердце пропускает удары, как бешеное и я шумно вздыхаю. Йен аккуратно прикасается своей ладонью к моей щеке и проводит пальцами линию от виска до подбородка. Каждое его прикосновения отдается нервным покалыванием. Таким нежным и приятным. Его вторая рука ложится мне на затылок и медленно перебирает мокрые и спутанные волосы. Его глаза рассматривают мое лицо, и в них читается тепло. Такое родное. Похоже на родительское, которое я когда-то испытывала. Но и оно исчезло. Меня пугала лишь одна мысль о том, что я могу потерять Йена. И тут меня как кипятком обдало. А может, я уже его потеряла и просто тешу себя иллюзиями? Мне захотелось зарыдать на взрыв и хоть раз в жизни пожалеть себя. Он сделал шаг вперед, и его грудь почти соприкасалась с моей. Губы коснулись моего лба. Забота. Затем переместились на щеку. Доверие. И наконец, я почувствовала его губы на своих. Такие желанные, мягкие, самые сладкие и родные. Он отстранился на секунду и заглянул в мои глаза. Мне все равно, что было до этого. Он нужен мне. Весь. Резко поднявшись на носочки, я касаюсь его губ своими губами. Как бешенная, обхватив его шею двумя руками. Мне сорвало крышу, как, впрочем, и ему. Его руки больно впивались в мою талию и прижимали к себе. Поцелуй становился все жестче и страстнее. Я прикусываю его губу до крови, а он проникает своим языком мне в рот, пробегая по зубному ряду и лаская мое небо. Он начинает целовать мою шею, оставляя сочные засосы, прикусывает кожу и сладостно оттягивает ее. Я издаю гортанный стон и тянусь к его футболке, задирая ее и проводя ладошками по его прессу, очерчивая пальчиком каждый кубик. Отстранившись друг от друга, я поспешно снимаю с себя кофту и принимаюсь за его футболку. Мои соски набухают и больно врезаются в кружевной бюстгальтер. Я расстегиваю застежку, и вещь падает к моим ногам. Йен издает рык и обводит ореол моего соска, я запрокидываю голову назад и блаженно стону. Второй сосок находится между его пальцев, он слегка сжимает его и пощипывает, от чего мне хочется еще больше застонать от приятной боли. Я снова впиваюсь в его губы и начинаю посасывать нижнюю губу, при этом, не теряя времени, расстегиваю ремень на его джинсах. После, они летят куда-то в сторону. Галлагер усмехается и одним движением стягивает с меня мои джинсы и больно впивается пальцами в задницу, от чего я мычу ему в губы. Он покрывает каждое обнаженное место на моем теле горячими поцелуями и это доставляет мне мини-оргазмы раз за разом. Внизу затягивается тугой узел и все начинает невозможно ныть, ожидая главного. Слияния тел. Почувствовать друг друга на одной волне. Парень пытал меня, не давая почувствовать его. Он издевался, и я была полностью под его контролем. — Йен, прошу, — заныла я. — Что именно ты хочешь? — прошептал он и его пальцы прошлись по внутренней стороне моего бедра. — Пожалуйста, — простонала я, больше не в силах терпеть такого рода издевательства. — Мне нужны четкие указания, милая, — его рука оттянула резинку трусиков и спустилась чуть ниже, проводя пальцем по плоти. Он встает на колени и кидает на меня дерзкий взгляд, а затем его губы начинают изучать самые потаенные местечки. Он целует меня так, как недавно целовал мои губы. Мгновение — и его язык проникает в меня и пробует на вкус. С моих губ срывается протяжный стон, а ноги начинают подкашиваться. Я придерживаюсь о стенки кабинки, чтобы не упасть от накрывших меня ощущений. — На вкус, как сладкая вата, — иронично выдыхает он, а я широко распахиваю глаза, но затем крепко закрываю, потому, что умелые пальцы парня резко входят в меня, а его губы накрывают мою грудь. Пальцы беспрепятственно двигаются во мне, находя новые чувствительные точки. Он придерживает меня другой рукой за талию, и я томно дышу ему в губы, заглушая громкие стоны. С каждым прикосновением, с каждым толчком, меня настигает еще большее желание. Я была полностью в его власти, он делал все то, что считал нужным. Он знал, чего я хочу, и я была не против этого. Уверенный толчок и в глазах все начинает темнеть, а тело резко напрягается, я задыхаюсь от переполненных во мне эмоций и обмякаю в его сильных руках. — Йен, — выдохнула я в его шею, — трахни меня, — в его глазах читалось ярое желание, которое я готова с ним разделить. — Моя девочка, — он аккуратно поднял меня и посадил на свои бедра, а я, оклемавшись от первого оргазма, цепко обхватила его бедра своими ногами. Подавшись навстречу его плоти, я громко стону, а он затыкает меня поцелуем. Губы Йена были с моим вкусом, и это еще больше возбуждало и будоражило кровь. Он сделал первый резкий толчок, и я выгнулась ему навстречу. Мы — единое целое. Не медлив, он начал интенсивно двигаться во мне, жадно ускоряя темп. Он был главным, поэтому мне оставалось лишь двигаться в такт с ним и получать удовольствие. Ванная наполняется стонами, а его плоть входит в меня с каждым разом еще глубже, а ноги отбивают ритм на его бедрах. Сейчас для меня существует лишь он. Лишь он может дать мне такие ощущения. Ощущения, что я свободна, что я живая и хочу двигаться дальше. С ним. В один момент он резко поднимает меня выше и изливается во мне. Теплая жидкость вмиг расходится по всему телу. Я слышу хриплый стон и это самый лучший звук для моих ушей. Он обессилено утыкается в мою шею и слегка целует, я нахожу его губы и нежно целую, отдавая последние частички себя ему. Мой мир перевернулся. Я не способна сейчас ни о чем думать, поэтому прижимаюсь еще сильнее к теплому телу парня и чувствую себя защищенной. Йен бережно придерживает меня и выходит из душа, выключая воду. Ставит на коврик и обматывает полотенцем. Меня клонит в сон и я, облокотившись о стенку, наблюдаю, как парень одевается. Подойдя ко мне, он заправляет пряди волос мне за ушко и снова берет на руки, неся в комнату, и кладет на свою кровать, укрывая одеялом. — Нам нужно поговорить, — тихо мямлю я и сладко зеваю, от чего парень усмехается и проводит рукой по мокрым волосам. — Поспи. Последнее, что вижу, это размытые очертания его лица и комнаты, далее я поддаюсь сновидениям. Я просыпаюсь от прохлады, которая исходит от окна. Еще пару минут привыкаю к темноте и рассматриваю комнату. Лиам спит в своей кроватке, а Карл уснул с телефоном на груди. Часы показывают без двадцати три, и я понимаю, что спала целый день. Сбрасываю одеяло и ставлю ноги на холодный пол. Я голая. Начинаю вспоминать, почему я голая и улыбаюсь уголками губ, понимая, что именно произошло ранее. Бесшумно поднимаюсь с кровати и беру из тумбочки большую кофту Йена, которая так удачно закрывает все места и приятно пахнет им же. Выхожу из комнаты и заглядываю в приоткрытую бывшую комнату Фионы, где сейчас спят Лип с Мэнди. Спускаюсь на первый этаж и не нахожу никого. Подхожу к окну и отодвигаю штору, замечая рыжую голову на ступеньках. Обуваю кеды и выхожу на улицу. Здесь по-ноябрьски прохладно и как нельзя кстати, освежает мозги. Подхожу к Йену и сажусь рядом, на ступеньку. Он медленно делает затяжку и отстраняет сигарету ото рта, переводя взгляд через плечо на меня, выпуская дым. — Здесь холодно, иди в дом, — спокойно говорит он и смотрит вперед, на улицу, которая еле освещается фонарным столбом. — Надо проветрить мозги, — оповещаю я его, на что он лишь бесшумно усмехается. — Йен, мы должны поговорить. — Мы всегда что-то должны. — Таков мир, — теперь уже горько усмехаюсь я и понимаю, что соглашаясь, вру сама себе. — Мне-то хоть не ври, — качает он головой. — Послушай, а что нам обсуждать? — разворачивается он ко мне полубоком. — Какие мы ебанутые на всю голову? Или же какие у нас семьи? А может именно то, что нам хорошо вместе, но, блять, кто-то из нас всё нахуй портит? — Пиздец, — коротко выдыхаю я. — Мы же и правда сумасшедшие. Нет, правда. Я сбегаю на три дня, затем возвращаюсь, мы, как всегда, решаем это сексом и так по кругу. — Кэт, может, пора все заканчивать? Пора все заканчивать. Мой мозг вполне адекватно понимал эту фразу, а сердце категорически отказывалась это воспринимать. Еще до встречи с Йеном в том клубе, я точно знала, что разум у меня превыше всего. После же, чувства всегда брали надо мной верх. И статус Снежной Королевы отпал как-то сам. Я боялась этого, эгоистично боялась, что именно он поставит точку над нами. Паническая атака, которая была у меня лишь раз в жизни, похоже, настанет прямо в эту секунду. Я закусываю нижнюю губу настолько сильно, что из нее ручейком начинает течь кровь, которую я быстро слизываю. Но я так же трезво понимаю, что не могу держать его насильно и если он хочет закончить все это, то я не буду ему мешать. Я мечусь между двух огней. Боже, как же я хочу просто спрятаться под одеялом и почувствовать себя прошлой шестнадцатилетней Кэтрин, у которой глобальной проблемой был выбор платья. Но я не жалею, что встретила его, я благодарна. Я, черт возьми, благодарна всем богам или кому там, что этот ненормальный появился в моей жизни и вытащил меня из дерьма, хотя у него и своего предостаточно. — Я люблю тебя, рыжий ты еблан, — выпаливаю я, прежде, чем обдумываю сказанное. Его голова резко поворачивается ко мне, а я боюсь пошевелиться, поэтому смотрю на тот мерцающий фонарь и слушаю, как сердце отбивает удары. — Ты, блять, что сейчас сказала? — Что… люблю тебя… — сама удивляюсь, как во мне нашлось столько смелости, для таких громких слов. — Ты осознаешь, что говоришь это мне? — Поверь, да! — усмехаюсь я и беру у него сигарету, — Галлагер, ты самый ебанутый человек, которого я когда-либо встречала, со всей своей семьей. Моей семьей, — тепло улыбнулась я, и, затянувшись, возвращаю сигарету. — В каком бы дерьме не был ты, ты помог мне и исключительно благодаря тебе я сейчас здесь. Одетая, сытая, удовлетворенная и счастливая, что мое сердце принадлежит обладателю самого горячего тела, — срать мне было, что он скажет, я просто поддалась вперед и запрыгнув на колени парня, впилась в его губы. Вдохнув дым из его рта, я отстранилась и выдохнула, запрокинув голову, и звонко засмеялась, но затем прикрыла рот ладошкой, дабы никого не разбудить. — Митчелл, от тебя у меня плавится мозг, встает хер, и бешено колотится сердце. — И этого мне предостаточно, — киваю я, как маленький ребенок и обнимаю его, обхватывая руками за шею.