✽✽✽✽✽
Дже вернулся через несколько минут, катя перед собой сервировочный столик, на котором стояли ваза, доверху наполненная чипсами, и жестяные банки с пивом. Подвезя столик к дивану, он подмигнул Юнхо, а затем отошёл к полке с дисками. — Вечеринка продолжается! — уточнил Дже, обращаясь к переставшему удивляться чему- либо Чону. — Тема — «Кинотеатр. Места для поцелуев», — радостно закончил блондин. Поставив нашумевший в своё время фильм с великолепным Сон Джунки «Парень-волк», Джеджун, подойдя к выключателю, щёлкнул по нему, погружая зал в темноту, освещаемую только отблесками экрана, и сел рядом с подобравшимся Юнхо. — Давно хотел посмотреть этот фильм, но не с кем было, — прозвучало как-то слишком буднично, без намёков и подтекста, — впрочем, если ты хочешь что-то другое, то я… — Всё в порядке, — перебил Кима Юно, — я с удовольствием составлю тебе компанию и посмотрю на великолепную игру Джунки ещё раз. Хороший выбор, — одобрил фильм он. Широко улыбаясь, хозяин квартиры взял со столика банку с пенистым напитком и, открыв её, подал Юно, а другую открыл для себя и, подхватив вазу с чипсами, придвинулся к Чону, елозя попой по дивану. Юно закинул правую руку на спинку дивана, чтобы Дже было удобнее пристроиться к нему, понимая, что раз тема: «места для поцелуев», то ему даже не стоит и сопротивляться близкому соседству с дивой. Наслаждаясь покладистостью «парня на час», Джеджун прильнул к нему, пристроив вазу на коленях, а потом, решив не пугать Чона своим напором, чтобы тот опять не сбежал, уставился в экран, вникая в происходящее там действие. Периодически кидая в рот и себе, и Юнхо чипсины, он смаковал пиво и порой блаженно улыбался. «Парень на час» тоже наслаждался, только не просмотром истории о парне-оборотне, полюбившем простую девочку и ждавшем её долгие годы разлуки, нет, Чон балдел от близости притихшего клиента, увлечённого историей, разворачивающейся на экране. Не сдержавшись, он приобнял застывшего блондина и подтянул к себе, а тот, пользуясь моментом, уложил голову на плечо Юнхо, щекоча шею последнего своим дыханием, и не сводил глаз с экрана. Фильм закончился, а Джеджун продолжал сидеть в той же позе. Юно, отложив пустую жестянку в сторону, погладил клиента по голове. Приподняв чёлку, он увидел, что дива спит, бессовестно пуская пузыри на его чистую футболку. Улыбнувшись, парень аккуратно выпростал из рук уснувшего пустую вазу с жестянкой и тоже отложил в сторону. Затем, крайне аккуратно, придерживая голову дивы левой рукой, вытащил свою правую руку из-под головы притомившегося парня и прислонил спящего к спинке дивана. Затем он встал, разминая конечности, и вышел из зала. Джеджун тут же открыл глаза, разочарованно фыркнув, но, увидев, что в спальне включился свет, моментально закрыл глаза, ожидая дальнейших действий. Юно расправил постель, взбил подушки, выключил основной свет, предварительно включив ночник, затем вернулся в гостиную. Джеджун, сложившись клубочком, продолжал сопеть. Тихо подойдя к парню, Юно полюбовался его трогательным видом и, подхватив диву на руки, понёс драгоценную ношу в спальню. Положив парня на кровать, Чон раздумывал, раздевать того или нет, а потом решил оставить как есть, ещё подумает, что Юно его домогается. Укрывая это чудо, он не удержался и поцеловал его, легко коснувшись губ, тут же отстраняясь и выходя из помещения.✽✽✽✽✽
Сердце Джеджуна бешено колотилось, а от простого невинного касания губы горели даже сильнее, чем от страстных поцелуев. Он провёл рукой по губам, блаженно улыбаясь, никогда ещё он не испытывал ничего подобного, и даже ни одной пошлой мыслишки не возникло в голове. Зато язва внутри истекала желчью, разочарованная и одновременно восхищённая Юнхо. «Это ж какую железную выдержку надо иметь, чтобы не воспользоваться моментом? — сетовала она. — Респект и уважуха!» — благоговея, тут же вздыхала вредина. Джеджун закрыл глаза и представил, каким может быть Юно нежным любовником, всё, как и хотелось бы романтичной натуре Кима. Вспомнив, как ласково звучало обращённое к нему «малыш Джеджун-а» из уст Чона, он улыбнулся, а как трогательно Юно прижимал его к себе и бережно отнёс в спальню, и это лёгкое прикосновение к губам. Несмотря на все кимовские капризы, Юнхо так трепетно относится к нему. — Ну, что ты опять себе придумывать начинаешь? Работа у него такая, родину защищать! Таких, как ты, у него поди целая куча клиентов. Закалился, как сталь. Это тебе не петушки сосать! — размечтавшегося и пускающего слюни Дже тут же вернула на землю внутренняя язва. Возмущённая дива не успела открыть рот, чтобы достойно послать дальним лесом вредину, как дверь приоткрылась, и в комнату заглянул предмет их спора. Джеджун тут же затаил дыхание и сквозь ресницы смотрел, как Юно бесшумно подходит к кровати. «Неужели?! — подумал Дже. — Завтра я проснусь не один?» Между тем «парень на час» подошёл к кровати, полюбовался спящим блондином. И, собираясь выйти, потянулся, чтобы выключить ночник. Мгновенно среагировав, Джеджун схватил его за руку и потянул на себя. Не ожидая такой сильной хватки от довольно-таки хрупкого на вид парня, Юнхо приземлился на кровать, придавив своим весом лежащего под ним блондина и моментально оказываясь в плену его рук и ног, что обвили Чона, словно удав жертву. Совершенно обескураженный, будто девственница, которую собираются взять силой, Юно, не отрывая взгляда, смотрел, как Дже тянется за поцелуем. Чувствуя, что под его ногами горит земля, а перед глазами стоит Чанмин, осуждающе глядя и тыча пальцем, Юнхо невероятным усилием воли вырвался из цепкой хватки сексуальной заразы. На полной скорости, поправляя штаны, которые стали бугриться в районе гульфика, он рванул на выход, оставляя злого и не получившего своё Джеджуна наедине со своей вредной натурой. Услышав, что входная дверь с грохотом захлопнулась, Джеджун истерически рассмеялся. Потом, пнув покрывало, подошёл к двери и тихонько её открыл: коридор освещала бра, и не было никаких признаков жизни. Дива прошла в зал. Включив торшер, Ким широко улыбнулся, забывая о злости. Все последствия их посиделки были ликвидированы. На диване ровно, без единой складки лежало покрывало. Телевизор выключен, а диск с фильмом покоился на своём месте на полке. Ни сервировочного столика, ни пустых жестянок, ни вазы. Выйдя из гостиной, Дже прошёл на кухню. Вымытая ваза стояла на сушилке, сверкая хрустальным боком. Открыв ящик под раковиной, где стояло мусорное ведро, он увидел, что на него надет новый пакет, а старый, видимо, Чон забрал, чтобы выбросить, когда убегал. Почему-то именно эта деталь растрогала Джеджуна, и он, как-то многозначительно вздохнув, вернулся в спальню, не забыв прихватить слоника из зала. Обняв игрушку и прижимая её к груди, Ким постепенно успокаивался и, решив, что утро вечера мудреннее, а проигранная битва не означает проигрыш в войне, закрыл глаза, погружаясь в спасительный сон.✽✽✽✽✽
Горько усмехаясь, Юно скинул полотенце, в которое завернулся, выходя из ванной, где «тихо сам с собою вёл он разговор» целых полчаса, и, в чём мама родила, улёгся на кровать, предаваясь размышлениям. — Это становится традицией — прибегать к помощи правой руки, — совсем не весело подумал он. — Чёрт, пока дождусь, когда эта блондинка влюбится в меня, натру кровавые мозоли. Нет, с этим надо что-то делать! А узнаю-ка я у Чанмина, что нравится этой бестии, от еды до личных предпочтений. Неплохая мысль. Верно! Пора в контратаку переходить! Задушим вниманием и любовью эту капризную диву! Мдэ… Но как красив, зараза, и, кажется, совершенно одинок. А вредностью прикрывается, нет, скорее защищается. Да, точно. Видимо, несладко пришлось в поисках любви. Иметь такую смазливую мордашку — это ж как приманкой быть для всяких извратов и любителей одноразового перепиха. Да, что греха таить, я и сам хотел вдуть и свалить в туман. Но, нет, теперь уже не смогу. Зацепил меня этот чудик. Такой беззащитный, когда спит, ну, ладно, притворяется спящим, — Юнхо засмеялся, вспомнив, как сбегал от Кима, боясь, что тот увидит его стояк, и вообще… Юн был уже на грани, он был готов и отыметь этого озабоченного, а там хоть трава не расти. Однако, в тот момент что-то щёлкнуло в мозгу, это было даже сильнее, чем боязнь чанминовского гнева или нежелание нарушить своё слово. Тогда Юнхо захотелось, чтобы это, обвившее его словно лиана, тело желало его, Чон Юнхо, не только всеми центрами удовольствия, но душой и сердцем. Юно почувствовал острую необходимость, чтобы Дже видел в нём не только игрушку, за которую платит, не сексуального самца, а такого же одинокого человека, готового подарить не только неземное блаженство, удовлетворяя все интимные фантазии дивы, но и готового отдать сердце и душу в вечное пользование Ким Джеджуну. — Это до какого отчаяния надо было довести капризулю, чтобы он так открыто желал секса, предлагая себя незнакомцу и не бросая попыток соблазнить? Тем более, имея такую тонкую душевную структуру, какую имеет Джеджун, как я успел заметить. Да, кто-то хорошо поиграл на струнах души блондинки, безжалостно их порвав. Ну, ничего, малыш, ничего, папочка Юнхо отогреет тебя и заставит поверить в любовь! — уже засыпая, подумала несостоявшаяся жертва насилия одной местной дивы.✽✽✽✽✽
«Парень на час» замер с приподнятой рукой, потянувшись к ставшему уже родным звонку на до боли знакомой двери. Сжимая в другой руке букет белых лилий, Юно прислушался к шуму, доносящемуся из-за двери. Ничего не понимая, он позвонил. Подождав пару минут, позвонил ещё раз. Результат — нулевой. Заволновавшись, он толкнул дверь, которая тут же открылась, не сдерживаемая внутренними засовами, и Чона оглушили биты тяжёлого металлического рока, орущие на всю квартиру. Благо была какая-никакая звукоизоляция, иначе соседи давно бы уже вызвали наряд полиции за нарушение правил общежития. Быстро юркнув внутрь и закрывая плотно дверь, защёлкивая все запоры изнутри, Юнхо, скинув обувь, на пятой скорости метнулся в гостиную, из которой раздавались демонические звуки. Встав у дверей, он в который раз пообещал себе ничему не удивляться в стенах этой квартиры: на экране телевизора шёл ролик с какой-то дикой рок-группой, орущей то ли на немецком, то ли ещё на каком тарабарском языке, режущем слух, свою сатанинскую песню, сопровождаемую спецэффектами. Публика с экрана неистовствовала, а перед экраном телевизора, облачившись во всё чёрное, обвешавшись цепями и… с красными (!) волосами, опустив косую чёлку на густо подведённые глаза, шевеля губами, намазанными ярким малиновым бальзамом, и жестикулируя при этом руками, пальцы которых были унизаны кольцами, а каждый ноготь покрыт чёрным лаком, дёргался хозяин квартиры. Ничего не замечая, не сводя горящих глаз, он скандировал слова, повторяя за дикими мужиками с экрана: «Кто хочет трахаться, должен дружелюбным быть. Любовь для всех! Любовь для всех! Любовь для всех!»* Чон аж закашлялся от представшей перед ним картины, где-то на периферии мозга начиная осознавать, глядя на подготовленность клиента, что сегодняшняя тема их вечера «Рок & Любовь». Заметив краем глаза движение, Джеджун повернулся в сторону Юно, и его лицо расплылось в широкой открытой улыбке. — Юнни, ты уже пришёл? — бывший блондин кинулся с объятиями к Чону, но, увидев свои самые любимые цветы в руках «парня на час», притормозил, как-то смущённо и мило выглядя при этом, и с восхищением посмотрел на букет. — Привет, малыш! Вот, это тебе, — неловко протягивая букет и с трудом шевеля вдруг отяжелевшим языком, пробормотал Юно. — Спасибо, — выхватывая букет из рук и тут же зарываясь в него носом, искренне поблагодарила дива. — Обожаю эти цветы, они для меня символизируют веру в любовь и чистоту, — краснея, признался Ким, подходя к Юно. Дже коснулся губ шатена в знак благодарности целомудренным поцелуем, лишь в конце кокетливо проведя язычком по приоткрывшимся от волнения устам Чона. Затем, чтобы скрыть смущение, схватил с полки, где стояли диски, вазу для цветов и убежал в ванную. Чон, затравленно посмотрев вслед диве, спросил себя: «Что это сейчас было?», затем приложил руку к сердцу в попытке успокоить внезапно ускорившийся орган и, медленно подойдя к креслу, он рухнул в него, шумно выдохнув. — «Мдааа, с этим парнем фиг соскучишься!» — не успел подумать он, как перед его глазами предстал красноволосый, успевший поставить цветы в вазу. Присев бочком на колени своего «парня на час» и обнимая того за шею одной рукой, а во второй крутя пульт от DVD, он спросил с хитрым видом: —Юнни, а как ты относишься к тяжёлому року? В частности, к немецкой группе «Rammstein»? — А ты? — дипломатично увернулся Чон, честно говоря, впервые слышавший о существовании группы с таким названием. — О, я обожаю эту металл-группу и могу часами смотреть их ролики! Они такие миииилые! — с истинно-фанатским восторгом пропел Дже и, не обращая внимания на лёгкое сопротивление заерзавшего Юно, затараторил: — Ты представляешь, сколько гонений им пришлось пережить? Их совершенно не понимают правительство и лицемерные ханжи. Ты не смотри на их эпатирующий вид, так они привлекают внимание! Ты вслушайся в их тексты! Там же голая правда жизни. Почти все тексты пишет Тилль, их главный вокалист. А какие соло на гитаре исполняет Рихард! А пиротехнические спецэффекты на каждом их шоу, это же произведения искусства! Чон невольно залюбовался ожившим любителем тяжёлого рока. Глаза его горели, щёки разрумянились, слова лились из самого сердца, он светился в этот момент каким-то внутренним светом, и, на автомате, Юно обнял за талию возбужденно тараторящего паренька. — В чём только их не обвиняли: и в пропаганде фашизма, насилия, садо-мазохизме, сколько их песен и роликов под запретом. А за что? Вот скажи? Ну, да, они очень своеобразно говорят о любви, но ведь всё так и есть в жизни! Юнхо, не удержавшись, стал успокаивающе гладить гневно требующего ответы на свои вопросы разошедшегося Кима по спине. Тот прильнул к плечу Чона, который по инерции поцеловал красную макушку этого чуда. От удовольствия закрыв глаза и одновременно тая от проявленной ласки, Джеджун был в двух шагах от седьмого неба. От волнения и трогательности момента он стал теребить пульт в руке и нечаянно нажал на «дальнейшее воспроизведение». В тишину помещения ворвался крик поющей, вернее, орущей группы в стиле индастриал-металл. Оба парня, от неожиданности вздрогнув, отпрянули друг от друга. У Юно дребезжало в ушах, а Дже заулыбался, услышав запрещённую композицию «Pussy». Он соскочил с колен Чона, запрыгал и замахал руками, что-то выкрикивая. А потом, к ужасу Юно, повернулся к нему лицом и, виляя тазом, стал расстёгивать рубашку, скандируя слова песни: «Давай сделаем это быстрей. Так возьми меня сейчас пока не поздно, — расстегнув пуговицы и сняв рубашку, Дже покрутил ею над головой и бросил на диван. — Жизнь коротка, я не могу ждать, — стягивая брюки, под которыми, слава богу, были надеты боксёры, и отбрасывая их в сторону, дива выгнулся, оказавшись лицом на уровне лица Юнхо и закончил: — Так возьми меня сейчас!»** — при этом он закрыл глаза и вытянул губы трубочкой. Чон-младший дёрнулся с интересом, стриптиз под тяжёлый рок ему ещё никто не исполнял, а вот сам Юнхо, соскочив с кресла, рванул на выход со скоростью света, оставляя неугомонного чудика наедине со своим интересом.