Сборник: оборотни

Рэйф гулял по лесу и ел ягоды. В дом занёс целую кучу грязи, из-за чего недавно убравшая дом Милада негодовала. Ушастое существо лишь преспокойно и как-то по-царски уселось возле камина, сделав вид, будто не замечает недовольного взгляда. Темноволосая с минуты осуждающе посмотрев на волка, вздохнула и направилась на кухню. Смочив тряпку водой, она вернулась в зал. На ковре — благо не на диване — лежал больших размеров чёрный волк. Улёгшись мордой на вымазанные лапы, он наблюдал за языками пламени в камине. Покачав головой и вздохнув, девушка присела на корточки, принимаясь отмывать лапы от грязи и травы. Волк внимательно наблюдал за действиями своей пары, довольно жмурясь. В то время, как девушка пыхтела и ворчала. Помимо лап, волк, видимо при «валянии дурака», вымазал свою шерсть. Мокрый — на тёмном меху капельки утренней росы — и грязный. Дойдя до подушечек на лапах, девушка не выдержала. — Так, а-ну марш в ванну! Лениво поднявшись, волк, будто назло, потряс шерстью, разбрызгивая капли по всей комнате. — Рэйф! — взвыла Милада, желая швырнуть в животное чем-нибудь тяжёлым. Умудрившись даже в волчьей ипостаси ухмыльнутся, волк, благородной для Альфы походкой, направился к указанному пункту назначения. Набрав наглецу ванну, девушка принялась намыливать мочалку. В край раскрепостившись, волк обернулся в человеческую форму. Это Милада поняла по звукам ломающихся за спиной костей, и если в первое время её это пугало, то сейчас казалось вполне повседневным. Обернувшись, девушка наткнулась взглядом на голого мужчину. — Только не говори, что открыла для себя что-то новое, — ухмыльнулся Рэйф, заприметив на лице пары яркий румянец. От слов мужчины щёки залились с новой силой. Перевоплощения и мир этих загадочных существ Милада познала хорошо и приняла как должное: есть волки, есть люди, а есть что-то среднее, — но при виде голого мужчины всё ещё вспыхивала. И не менее алела, когда мужчина упоминал их ночные — и не только — игры. Милада не отрицала красоту брюнета, но врождённая стеснительность не позволяла глазеть; поэтому девушка смущённо водила мочалкой по смуглой коже довольного мужчины, пытаясь отвести взгляд. Дойдя до рук, темноволосая замерла. — Боги, Рэйф, у тебя даже в человеческой ипостаси когти, как у волка, — то ли удивлённо, то ли с упрёком заявила Милада, пытаясь припомнить, когда в последний раз приводила в порядок ногти его волку. Рэйф скучающим взглядом прошёлся по ладоням, после чего невозмутимо пожал плечами. — Ногти, как ногти, — зевнул он. — К тому же, я ведь хищник. Такую точку зрения Милада не одобрила и принялась волку втирать морали. Сперва отругала — а такое было позволено только ей — за неряшливость и такое похабное отношение к своим ногтям. После чего подметила, что у него уже не «ногти», как он выразился, а именно когти. Грозилась, если не обрежет сам, то она серьёзно возьмётся за него. Но, заверив его в этом, примолкла, вспоминая, как однажды, делая ему маникюр, в шутку накрасила (а точнее мазнула) один ноготь лаком. Последствия были… Ну, нет, не печальными. Для некоторых очень даже жаркими. Собственно, эти «последствия» Рэйф называет воспитательными мерами. В данном случае «наказание». Отчасти, если не всецело, очень приятное наказание… — Ну, зачем они тебе такие?! — не унималась Милада, в следующую секунду взвизгнув и оказавшись в одной ванне с мужчиной. Теперь ещё больше ухмылявшимся и довольным собой. Девушка хотела запротестовать и рассказать, как себя вести не следует, но была быстро заткнута. Ещё одним качественным методом. Всё также придуманным Рэйфом. — Чтобы быстрее лишаться одежды, — ответил мужчина, разорвав когтями лёгкое платье на Миладе. На красной Миладе, которую в ту же секунду затыкает страстным поцелуем…