Записки с Битвы Древних

Луна не привыкла доверять кому-либо, кроме себя и редких людей, что заслужили доверие. Под час битвы она нервно оглядывала всех вокруг, надеясь на Мирану или Нессажа. Но особой везучестью наездница не отличалась. Горящий чёрным пламенем демон вызывал лишь кратковременный испуг и вечную неприязнь. Впрочем, Эредар, напротив, вёл себя до неприличия культурно, скаля острые зубы в улыбке. — Луна! Какая приятная встреча! — и услужливо протянул лапу, якобы для того, чтобы поцеловать руку девушки. Луна фыркнула в ответ и отвернулась. О ехидстве и жадности демона, что предал «своих» ради власти, ходили разные слухи. Но будь она наивной, верила бы. Однако Луна полагалась на собственное чутьё, а оно её не подводило. Он шёл переваливаясь, с ноги на ногу, неловко, как утка; его длинный хвост волочился по земле, поднимая облака пыли. Несмотря на всю свою неуклюжесть, Эредар был внешне подтянут и силён, как любой другой молодой демон. Луна, задумавшись о назначении короткого красного плаща за спиной (а плаща ли?), пропустила краснокожего рыцаря тьмы, бездушную, но слабую машину для убийства. Вечный взгляд в спину накалял её нервы, заставляя её кидаться вперёд, забыв о безопасности, словно сзади находился не товарищ, а враг. Настоящим же противником Луны был Разор; она наслышалась о его красоте и харизме от Мираны, однако сама не находила ничего в нём прекрасного. Его истеричный смех буквально выводил из себя девушку, будто ей мало одного демона подле себя. Последней каплей стала волна чёрного яда, похожего на чернила каракатицы. Он не вредил девушке, но вылетел со спины, до чертей напугав. Она быстро разогнала его рукой, разворачивая Нову к демону. Сейчас она смотрела ему прямо в пустые глазницы, не видя ничего, кроме чёрного пламени. — Уйди, Семелене ради… Не мешай! — рявкнула она, замахиваясь глейфой на Эредара. Тот выставил руки в примирительном жесте и скрылся в лесу. Насмешка Разора прилетела, как пинок. Наездница кинула глейфу, лишь царапая ему броню. Один на один: так намного интереснее. Впрочем, Разор сам не лез и её близко не подпускал: электрическая плётка жалит, как стая ос. Чёрная шерсть Новы тлела, стоило плети коснуться животного. — Ей, Луна, а где Эредар? Не уж-то покинул тебя? — в его удивительно неживом голосе слышались нотки сарказма, что задели наездницу до глубины души. — Не твоё дело, щенок! — и слепо бросилась вперёд, успев всадив две глейфы в противника. Правда, ему они были нипочём. Разор связал её руку плёткой, забирая силы. Второй, свободной, Луна бросила ещё три глейфы: одна полетела мимо, другая застряла меж пластин на груди, а третья ударила ревенанта по руке. Девушка начала отступать в лес, надеясь завлечь за собой побитого Разора. Тогда она призовёт затмение, и от соперника останется лишь корм червям… Встав за деревом, Луна смотрела на широкую тропу. Неожиданный хруст еловой ветви напугал её и не зря: зеленоглазая лучница кинула в неё волшебными нитями цвета травы, привязав к дереву. Тут же вынырнул из кустов Разор. Расправа была быстрой и болезненной. Когда она вновь села на кошку, взошла настоящая луна, большая и яркая. Фиолетовые глаза лучше ориентировались в темноте, давая преимущество пред врагами: Луна и её спутница Нова вышли на охоту. Волшебные свитки всегда её пугали, будто что-то может пойти не так. Словно она окажется не у себя под башней, а под башней врагов, или хуже того, свиток отправит её к вражескому фонтану… — Луна?.. — для неё неожиданно, что демон едва ли хрипит. Он быстро сплёвывает в траву, но для вида. У демона, сотканного из тени, слюны нет. Луна торопится, отвязывая забытую банку с зелёной мазью. Её мало, но Эредар благодарит уже более твёрдо. Она игнорирует. — Их много? — её взор не повернётся к горящему черепу. — Трое, — сухо отвечает он. Иногда Луна жалела, что не может спрятать всех союзников в тенях, что не может обрушить звёзды или быстро и неожиданно прыгнуть в самый пыл сражения. Однако она могла призывать ночь. А вместе с ночью яркий свет. Он убивает. Вслед за наездницей летят волны яда, одна за другой. Первой падает Лиралей: она была слабее всех. Разор почти не двигается; Эредар чисто выполняет свою работу. Затмение кончается, но еще один луч ударяет по золотому шлему ревенанта. А потом земля занимается огнём, очерчивая круг вокруг двоих. Над побитой наездницей нависает угрожающей клинок Тресдин. — Я сказала "на колени"! — за секунду её обволакивает пустота. Жгучая и одновременно нестерпимо холодная. Там она без зверя. Лишь фиолетовые стены и два стула около стола. Плетённые и удобные, но девушка избегает. Второй стул неспроста. Эредару что-то нужно. Когда тени сгущаются, она различает силуэт. Становится темнее. Чёрный огонь не светит. Он поглощает свет. — Она убила, — голос полон равнодушия к себе. — Почему не её? — Эредар, несомненно, сам виноват. Но Луна не имеет права указывать ему на ошибки. Он не угрожает, но тянется к наезднице. Она делает шаг назад — стены тёплые и упругие, как желе. Демон тянет лапу. Луне не ясно, что ему надо. — Извини, — она не понимает, почему он шепчет. — Я так захотел. — Что ты хочешь от меня? — безоружная и медленная. Эредар меняет её, как хочет. Но не особо старается. Не хочет переусердствовать. Боится. — Ничего. Ничего не видно. Лишь острое ощущение того, что кто-то коснулся её щеки. Дважды. Утро принесло с собой три новости: Луна жива, башня на нижней линии пала, а Тресдин проиграла дуэль. Почему же Луне было тяжело и страшно — она не понимала. Презрение… к себе или к демону? Нова вопросительно смотрит в глаза хозяйке. Та не радуется победе. Эредар всегда умел добиваться своего.