Я чудовище?

А жизнь текла так хорошо... Как-то странно размышлять об этом, сидя в луже собственной крови. Смерть наступает на пятки, от нее не сбежишь, обхитрить человеку её не удастся. Вот только я и не человек больше. Не знаю, что страшнее осознавать: то, что я на волосок от смерти, или то, кем я являюсь. А может, я и не умру. Я же чудовище, самое настоящее. Я так боюсь поддаться слабости и закрыть глаза, и сгинуть, перестать существовать. Но с другой стороны это единственный способ уйти от боли, не только физической, но и от той, что причиняет мне всего лишь факт моего существования. Я закрываю глаза одновременно в надежде и в страхе никогда их больше не открыть... *** Обычно сказочные истории так не заканчиваются. А вот для реальных это вполне приемлемый конец. Я же застряла где-то посередине. Это был не конец, но и на сказку моя история не похожа. Стоило мне открыть глаза, как я тут же прищурилась от яркого света. Мне почудилось, что я вновь лежу на хирургическом столе. Я в ужасе подскочила, но надо мной были лишь кроны деревьев, а выше простиралось бескрайнее ясное небо. Что крайне изумляло. Может я умерла в том переулке? И это рай? Я оглянулась вокруг. Сквозь пелену мыслей моего слуха достиг, наконец, внешний шум. Вопрос, судя по интонации, и на абсолютно непонятном языке. Первый порыв убежать испарился, когда я поняла, что мои ноги меня не слушаются. Я с удивлением и подозрением взглянула на спросившего. Это был мужчина средних лет, в странной, будто бы из иного времени, поношенной и грязной одежде, лицо его, поросшее щетиной, изображало обеспокоенность. Я хотела отскочить и убежать, я была не способна доверять людям, а он был именно человеком, что я умею определять по запаху, но стоила мне дернуться, как резкая боль пронзила меня в районе солнечного сплетения, и уже не оставила меня. Я взглянула на свою рану, она ничуть не изменилась с того момента, как я видела её в последний раз. Раны после куинке заживают долго, но не настолько же, чтоб меня успели оттащить в какой-то непонятный лес из центра Токио. Я снова подняла взгляд на мужчину и с недоумением спросила: - Где я? Мужчина с таким же недоумением уставился на меня. Тут до меня дошло, что он меня не понимает. Так мы и смотрели друг на друга. Перед глазами у меня плыли пятна, боль не уходила, лишь усиливалась волнами. Зажмурилась в очередной раз, не в силах терпеть эти мучения. А когда открыла глаза, увидела рядом с мужчиной ребенка… или не ребенка. Лицо у него было недетское. Да и запах не совсем человеческий. А вот ростом немногим больше метра. Еще у него были странные большие уши и большие волосатые ступни. Милый маленький человечек обладал копной черных вьющихся волос и голубыми, словно ясное небо, глазами. Он выглядел взволновано. Эти двое беседовали на непонятном для меня языке, похожем на английский. Вслушиваясь в их речь , я уловила знакомые английские слова. Страх овладел мной. Непонятные существа в странных одеждах, язык, похожий на английский, но в то же время незнакомый, непонятный лес, непонятно где, незаживающая рана. Я вдруг заметила, как участилось мое дыхание от накатившей паники. Спокойно, паника не решит проблемы. Мужчина и мальчишка даже не пытаются меня убить. Возможно, даже обеспокоены моим положением. Да и слова в их языке знакомые встречаются. Английские. Я перевела свой вопрос. - Where am I? Мужчина смешивал в небольшом котелке какие-то травы с водой. Мальчик копался в сумке. Неподалеку расположились еще трое, таких же маленьких людей, как этот мальчишка. Все они оглянулись на меня, стоило мне только озвучить свой вопрос. Мужчина нахмурился, а потом его лицо разгладилось, словно он понял, что я спросила. Я уже обрадовалась и жаждала получить ответ. Но слова, произнесенные им, были мне не понятны. Я расстроилась. Шевелить ногами у меня не получалось, они были парализованы. Видимо, следователь перерезал мне нервы или мышцы, ведущие к ногам, когда проткнул меня насквозь своим безобразным оружием. Такие раны долго заживают. Погрязши в невеселых воспоминаниях, я не сразу поняла, что черноволосый мальчишка окликает меня. Он постелил какую-то тряпку на землю и пригласил меня лечь на нее, как я поняла по его жестам; рядом на сумке лежали повязки, мужчина вымешивал травы в своем котелке. Я предпочла не спорить, вдруг они все-таки решат добить бесполезную, непослушную девушку. Возможно, они еще не поняли, кто перед ними. Мальчишка промыл мою рану водой и, похоже, с ужасом обнаружил, что она сквозная. Ну да, обычные люди с такой раной не живут. А я даже не сильно морщусь от боли, привыкла уже почти. Хотя кого я обманываю? Ни черта я не привыкла. Лишь стараюсь держать лицо, хотя в глазах темнеет от боли. Его спутник наложил по краям рани мазь из трав, после чего настолько крепко перебинтовал, что у меня глаза заслезились от такой боли. На какое-то время я потеряла сознание. *** Когда я вновь очнулась, надо мной все еще было чистое голубое небо. От его вида у меня перехватило дух. Такая обычная вещь - небо над головой, но я вдруг ощутила себя маленькой, ничтожной и незначительной в этом огромном небе. Мысли так и потекли бы дальше, но резкая боль вернула меня к моим более приземленным потребностям. Похоже, меня пристроили на лошади или, скорее, пони: мои ноги, свисая по обе стороны от бедер животного, носками волочились по земле. Рана ныла так сильно, что темнело в глазах, а при каждом шаге моего «скакуна» боль накатывала с новой силой. Я ехала головой вперед, меня привязали шее пони, веревка проходила чуть выше талии, не задевая рану. Видимо, привязали, чтобы я не свалилась. Мне открывался вид на тех, кто идет позади. Два низкорослых человечка, один полный, светловолосый, его вихры слегка вились мягкими волнами, вкупе с полными щечками он смотрелся невероятно мило; второй чуть стройней, а волосы его, чуть темней, сильно вились мелкими кудряшками, он не улыбался, но какая-то тень улыбки не покидала его лицо и делала заметными ямочки в уголках губ. Они были нагружены поклажей и шли, пыхтя от тяжести; у более полненького ото всюду, откуда только можно, свисали котелки, половники и прочая утварь. Ехали мы уже по полю, лес виднелся за спинами идущих. Прекрасные картины природы позволяли забыться… На очередном шаге пони вспышка боли была настолько сильной, что я перестала цепляться за реальность и потеряла сознание. *** В это время путники вели разговор как раз о девочке, что они нашли. - Вы думаете, она выживет?- спросил Сэм. Его все еще немного мутило при воспоминании о ране. - Чудо, что она вообще еще жива, - ответил Странник. – Не слышал, чтобы люди выживали после такого. Но будем надеяться, что чудо все же случится, и мы узнаем, кто она, эта чужеземка. - Никогда не слышал подобного языка, - сказал Фродо, поглядывая на Мери, который еще не отошел от вида раны на животе девочки, и желая перевести тему. Даже вечно веселый Пиппин шел сейчас позади в полной прострации после такого зрелища. – А вы знаете, на каком наречии она говорила? – спросил он Странника. Все же он Странник, значит, побывал во многих местах, многое видел и более опытен в таких вопросах. - Нет, я раньше ничего подобного не слышал, - задумчиво ответил он. Каждый высказал несколько догадок о происхождении непонятной девчонки. Были и мысли о том, что она шпионка врага или его приспешница. *** Третий раз за день я очнулась. Рана уже болела не так сильно – заживает. Я лежала, накрытая одеялом, у костра. Над огнем висел котелок, от него шел запах еды. Путники устроились с небольшими мисками, видимо, похлебки, вокруг костра. Иногда они переговаривались. Заметив, что я очнулась, мужчина подошел ко мне, приложил руку ко лбу, проверил рану, потом стал что-то объяснять, указывая на котел. Я не поняла, что он хотел сказать. Но решила, что пора бы познакомиться. -Каё, - указала я на себя. А потом показала пальцем на него, сделав вопросительное лицо. Тот сначала немного опешил, а потом, поняв, что я имею ввиду, сказал что-то, упомянув мое имя. А потом указав на себя произнес: - Арагорн. - Приятно познакомиться, Арагорн, - сказала я, но он вряд ли понял. Его имя всколыхнуло мои воспоминания о другой жизни, когда я еще была человеком. Однако мне так и не удалось ухватиться за ниточку, чтобы она привела меня к нужным воспоминаниям. Маленькие человечки подобрались поближе. Я обвела их всех взглядом и , удостоверившись, что все они смотрят на меня, повторила ту же процедуру, что и с Арагорном. Человечка, что помогал Арагорну перевязывать раны, звали Фродо. Одного из тех, что шли позади меня, пухленького, звали Сэм, второго с ямочками на щеках Пиппин. Последнего, похожего чем-то на Пиппина, только волосы были потемнее, кудряшки не такие мелкие, брови гуще, а лицо серьезнее, маленького человечка звали Мери. Каждый из них счел нужным повторить моё имя, будто пробуя его на вкус. Я радовалась, что в их именах нет буквы «л», за долгое время проживания в Японии я разучилась правильно выговаривать ее. Было еще много чего, что я хотела бы узнать. Но спросить я не могла, в виду незнания языка. Да и у моих спасителей тоже было много вопросов. Чувствую, интересное приключение начинается…