***
Всю дорогу до остановки парни молчат, и дело, как кажется Чону, совсем не в билетах. Сегодня они задержались подольше, так как отмывали полы в спортзале, отрабатывая прогул. Возможно, Чимин устал или переживает, что его отругают родители за столь позднее возвращение. Уже темнеет, а дорога до дома занимает не меньше получаса. Парни также в тишине дожидаются автобуса, заходят и останавливаются в коридорчике между сидений, рассматривая свои билеты. В салоне кроме них еще два человека, старушка и школьница в наушниках, которая, скорее всего, тоже отрабатывала наказание после уроков. В голове Чонгука пробегают мысли, что было бы хорошо сесть в пустой автобус, положить голову спящего Чимина себе на плечо и слушать музыку. Но это лишь его мимолетные и непонятные желания. — Опять я за два шага от счастья, - устало выдает Чимин, сминая бумажку. А брюнет лишь неразрывно смотрит на небольшую фигуру Пака, что стоит как будто и правда в два шага от него. Хочется переступить черту и тихо прошептать на ухо, чтобы слышал лишь Чимин, что он его счастье, оно так близко и совсем его не нужно считать, всего-то поднять глаза, посмотреть шире и заметить Чон Чонгука. — Чимин... - рыжий поднимает голову на зов и Чон наступает. Борется с внутренним страхом и преодолевает два несчастных, в словах и глазах других, шага, приближаясь вплотную к другу. Перед глазами как будто что-то взрывается, но это все вымысел. За пределами его тела все спокойно. Чимин все также смотрит на Чона, ни капли не смущаясь от происходящего, брюнет чувствует, как дрожат его колени, но ничуть не теряет уверенности голоса. - Что скажешь теперь? Щеки рыжего начинают розоветь, как будто только-только к ним доходит интимная атмосфера. Сам Пак в лице не меняется, если бы не два пылающих круга на лице, Чонгук бы с позором выбежал на следующей остановке. И кто знает, когда бы смог показаться другу на глаза. А пока все не так печально, брюнет медленно наклоняется к Чимину, замечая в глазах последнего искорку страха, которую хочется затмить чем-то хорошим и заменить это чувство уверенностью в том, что Пак защищен. Накрывая губы напротив, брюнет чувствует тепло не только от них, но и внутри. Это тот самый огонек, который вселяет Чимин. И сейчас он сильнее, чем обычно, отчего хочется сжать грудь и наслаждаться этим пламенем вечно. Чонгук до сих пор не знает, куда деть руки, в то время как Чимин уже нашел своим место на плечах брюнета, а позже и вокруг шеи. В этом и есть вся прелесть и неловкость их первого поцелуя, когда языки сплетаются в неумелом танце, стесняясь друг друга, но все же отдаваясь во власть партнеру. Легкое головокружение совсем не мешает, лишь с новой силой накатывает, когда после небольшой одышки, Чонгук снова и снова целует Чимина, словно подсознательно желал этого давно. С тех пор Чимин не считает билеты, потому что для счастья нужны не цифры, а человек. Чимину нужен Чон Чонгук.***
Вдаваться в роли у Чимина выходит неплохо, особенно роль милого мальчика, который просит сладость, заслуживает похвалы и поклонов. Сначала людям кажется, что этот парень является таковым на самом деле - милым. Но это далеко не так, и Чонгук в этом со временем убеждается. Доброта рыжего, конечно, безмерная, но человек, который уверен в своем месте, а тем более, если это место в сердце другого человека, может уверенно трепать нервы. Пак Чимин - стерва. Самая любимая его роль с недавних пор, кстати. Он настолько удачно примостился возле Чона, что теперь без стеснения разгуливает с голой задницей по квартире, когда они ночуют вместе, и не стыдится попросить Гука почесать ему яйца. И Гук ничего не говорит ему, потому что любит, а рыжий это знает. — Чими-и-ин, хватит дуться. Что я сделал не так? - Чонгук устало плетется с двумя портфелями позади своего парня. - Чимин... Тот усердно молчит, сохраняя на лице кислую мину и показательно крутит задом. Ох уж этот Пак Чимин! Чонгук обещает, что накажет мальца, но сам себе же не верит. Подойти к себе на остановке рыжий не позволяет. Стоит Чонгуку сократить расстояние между ними, Чимин недовольно смотрит в сторону своего парня и отступает на шаг. А люди, что наблюдают за картиной со стороны, косятся на Гука, подозревая его в домогательстве. Доходит до крайности: Чимин сам платит за себя в автобусе, показательно пересчитывая цифры внизу билета. Что в голове Чимина, знает только сам Чимин. Если, конечно, знает. В автобусе почти пусто, заняты лишь первые места. Чонгук догадывается, что эти люди с облегчением вздыхают после тяжелого рабочего дня, рассматривая в окне огни и фонари из темноты. Как, собственно, и парни: они снова задержались в школе, пересматривая литературу для совместного проекта. Чимин занимает задние места в салоне, отвернувшись к окну. На самом деле он хочет, чтобы Чонгук сел рядом, поэтому переводит на него снисходительный взгляд и сразу же отворачивается назад в надежде, что брюнет заметил. И его надежды оправдались. Чонгук с неведомой раннее ему силой телепортации переносится с прохода на место рядом с парнем, мысленно хлопая в ладоши от маленькой победы. Чимин дуется как шарик, но Гук знает, что злость обязательно пройдет, просто стоит подождать, когда начнет спускаться воздух. От того, что брюнет вредничает и легкими движениями поглаживает бедро своего парня, Чимин быстрее остывает, но отрицая свою слабость перед Чонгуком, отбивает его руки, как только они снова касаются его ног. Неладно это, так трогать его святые ляхи в столь подозрительном месте. Но брюнет не сдается, продолжая свои голодные игры. Рука требовательно хватает напряженную ляжку, сжимая чуть сильнее, отчего Чимин издает слабый стон от боли. Он хочет уже что-то сказать, но брюнет перебивает его простым движением руки, помещая ладонь на пахе. Глаза рыжего резко открываются шире, а острые зубы прикусывают нижнюю пухлую губу, обезображивая ее объем небольшими ямками. И чем больше напор Чона, тем они глубже становятся. Первая помеха расстегивается с неким усилием: чертова пуговица никак не хочет поддаваться пальцам, что не скажешь о молнии, которая подобно своему названию разошлась быстро вниз. — Чонгук... - брюнет уверен на сто процентов, что дальше последует просьба остановиться, парень даже убирает руки подальше, чтобы не получить. Но дело таковым и не пахнет. Все действия Чимина оказываются небольшим удивлением для Чона, начиная с требовательного поцелуя до тех, что рыжий перебирается на руки к парню, снова заключая его губы под свой контроль. Поцелуй на этот раз получается нежнее и не столь напористый. Чимин обхватывает рукой подбородок Чонгука пальцами, слегка надавливая большим на кожу, словно не давая провалиться в мир безумства, напоминая о реальности. Разрывая поцелуй с характерным звуком, парни не думают о том, что он мог быть услышан посторонними ушами; кажется, что сердце каждого из них бьется намного громче, по крайней мере, в их собственном мире. На лице рыжего появляется улыбка, словно он поцеловался впервые. В его глазах играет музыка, доходящая лишь нотами до второго. Чон готов сыграть эту мелодию, но позже. Сейчас в его глазах строчки из хорошего романа - слова, которые Чонгук хочет произнести, но не может, так как до потери речи очарован все той же игрой во взгляде напротив. С губ Гука тоже срывается ответная улыбка, которую он не в силах сдержать. Внутри горит все от и до, сжигая Чона, чтобы в результате он рассыпался пеплом перед Чимином. Но в таком случае он осядет на его руки, ноги, одежду, будет летать везде в напоминание о себе. Кажется, ожоги остаются от рук Пака, когда он обнимает брюнета за шею и спокойно поглаживает ее сзади. Чонгука сводит с ума этот жар и вспотевший лоб от наката возбуждения. Чимин - хитрец. К поглаживаниям добавляет и язык, юрко выкрашивая на шее узоры. Проходит по выступавшему кадыку, сворачивает плавно, проделывая путь к уху, после чего прикусывает мочку и тихо шипит, словно больно сделали ему. — Маленькая стерва, - еле слышно произносит Чон, опуская руки плавно по спине на задницу друга, сжимая ее. Ответа не следует. Его и не должно быть, но Чонгук хочет услышать взаимную гадость, чтобы укусить парня за плечо, мстя. Вместо этого он стягивает штаны с накачанной попы, сминая ее. Услышать довольный стон, когда Чонгук проходится заранее смоченными пальцами по дырочке, полностью не удается: рыжий заглушает звук ладонью, лишь стоит вспомнить, что они в общественном транспорте. Чонгук понимает, но бесится, ибо жаждет слышать детские и слегка девичьи стоны Чимина независимо от того, где они занимаются сексом. Как только Гук медленно вставляет в проход палец, второй парень съеживается, обхватывая плечи друга. Не сказать, что они редко перепихиваются, но обычно парни используют смазку, поэтому сейчас рыжий сжимает плечи и комкает пиджак брюнета костяшками. Успокаивающим поцелуем Чонгук впивается в губы Пака, свободной рукой поглаживая спину под школьной рубашкой. Спина слегка влажная и теплая, видимо, Чимин горяч всегда, как внешне, так и внутри. Под давлением второго пальца, который проходит туговато, отверстие сжимается, нехотя пропуская его вовнутрь. Слышится еле уловимый недовольный стон, заставляющий Чона остановиться на минуту, а после снова толкать пальцы глубже. Привыкать приходится недолго, но с особым дискомфортом, потому что времени на хорошую растяжку длиною в час нет. Пальцы уже свободно проходят в дырочку, и Чимин чувствует прилив приятных ощущений. Внизу живота приятно тянет, мышцы всего тела расслабляются до ватного состояния. Рыжий уже сам насаживается на пальцы, чтобы создать собственный темп, до тех пор, пока его парень не добавляет еще один. Снова неприятные ощущения возвращаются, отчего Чимин замирает, кусая и без того припухшие губы, следом быстро лезет рукой в штаны, надрачивая. С каждым толчком Чимин обхватывает свой член сильнее, пока полностью не привыкает к движению внутри него. Со временем пальцы приносят наслаждения, заставляя Пака двигаться быстрее и тихо стонать. В силу своих возможностей, Чонгук перекручивает пальцы, растягивая рыжего больше, получая от его тесноты некое удовольствие. На глаза Чонгуку попадается шея, покрытая испариной, когда Чимин откидывает голову назад, открывая рот в немом стоне. Его брови сведены, а глаза зажмурены. Паку хорошо и страшно, что их могут заметить; он хочет, чтобы эти минуты длились намного дольше, но это непозволительно сейчас. Он вместе с Гуком набирает скорость, придерживаясь одной рукой за спинку кресла, и приглушенно изливается себе в руку. Чонгук ждет, пока одноклассник более-менее восстановит дыхание, после чего жадно целует, одновременно натягивая на Пака штаны. И тот отвечает так же ненасытно, исследуя языком всю полость Чона. Открывает ему свою душу, выпускает бабочек и просто делится своей радостью с любимым человеком. В автобусе все также пусто и, кажется, что остановок не было совсем. Парням не до этого, никто из них не считал, никто не наблюдал за тем, не пропустили ли они свою. И даже сейчас не важно, пусть автобус завезет их далеко, чтобы пришлось до самого утра добираться домой, держась за руку и наслаждаясь рассветом. Между поцелуями Чимин пытается вытереть руку от спермы салфеткой, но полностью избавиться от вязкой жидкости, к сожалению, не удается. Транспорт резко тормозит, после чего открывается дверь. — А ну, мелкие засранцы, рассосались!! Что устроили тут?! – кричит водитель, заметив подозрительную деятельность парней в зеркале. Сначала они испытывают шок, а после раздаются смехом. Больше ничего не остается делать, как бежать прочь от этого места, где уже все оборачиваются, осуждая взглядом. Чонгук хватает Пака за руку, оттягивает его к себе обратно, когда тот пытается поднять выпавшую из рук салфетку, и выводит из автобуса, убегая. Лишь когда они прячутся в коридорчике между двумя магазинами, по дороге разражаясь смехом, когда их дыхание восстанавливается, а ноги перестают дрожать, Чонгук выравнивает губы, становясь серьезным, как будто ничего сейчас вовсе не происходило. Пробежка немного утомляет, отчего Чимин устало опирается спиной на прохладную стену, поглядывая на своего парня, что в этот момент пафосно поправляет челку назад и открывает лоб. В такие моменты он выглядит божественно, словно злодей из фильма. Чонгук опускает руку, вытирая лоб Чимина от испарины, а после медленно приближается к его губам, не разрывая зрительного контакта. Воздух как будто пропитывается романтикой и нежным поцелуем. Кажись, еще немного и между ними взорвется что-то необъяснимое, что ведомо только им двоим. — Чон Чонгук, я тебя когда-нибудь убью, - смотрит на него Чимин, щуря глазки. — Зато прогуляемся, - брюнет целует парня в лоб и тяжело вздыхает, когда опускает глаза на выпуклость в своих штанах. — В моем подъезде еще не работает свет, - в голосе хитрые нотки, а в глазах бесы. — Пак Чимин, - брюнет улыбается, после чего снова затягивает в поцелуй.